Инкубаториум Киборгвилля

      — Рип, мальчик, с тобой все хорошо? — вот, что я слышу тогда, когда на моем лице нет улыбки. И как бы глупо из-за своей логичности это не было, я просто не улыбаюсь… мне не радостно, не смешно, ни как. Все потому что… наверное, все потому что мое развитие протекает слишком быстро. Недавно я слушал об этом, гуляя в Глобал. Недавно я наткнулся на какую-то волну и там обсуждался вопрос воспитания детей с приобщением к мировой сети, к Синтети… и все специалисты в один голос кричали о том, что есть определенный набор причин, по которым ни в коем случае нельзя спешить в данном вопросе. Услышав о подобном я понял, что самостоятельно пользуюсь Синтети уже почти полтора года… относительно самостоятельно, но в рамках данной картины данная относительность не имеет никакого значения. Наверное с того момента, когда я начал пользоваться системой так, как пользуюсь сейчас, я и стал думать так много о мире… окружающих меня людях… о себе.       — Ам… нет… все хорошо… — отвечаю я, смотря в кристально чистые и счастливые глаза Исиды… мамы. Не так давно она вместе с Уиллом сделали заявление. Они сказали о том, что ждут мальчика и что у меня появится брат. Я помню неоднозначную реакцию доктора Бея на эти слова и его взгляд полный размышлений. Я все это помню, потому что моя память развита возможно слишком хорошо, слишком сильно… а все благодаря все той же Глобал, где освобождается разум и для некоторых время перестает существовать вовсе, даже несмотря на нормальную скорость в любом из миров… дело в том, что в Синтети все зависит от скорости мышления, а не от физических показателей. Насколько я могу заключить — это именно та причина, по которой я намного старше своих сверстников на этой стороне реальности.       — А почему ты такой грустный? — спрашивает Уилл перебивая маму. — До этого был веселым, а сейчас насупился и сидишь, смотришь перед собой таким взглядом, словно перед тобой не праздничный торт, а талмуд учебников, которые необходимо проштудировать на завтра! — мой отец никогда не сюсюкал со мной, даже наоборот, он всегда старался выражаться так, как разговаривал бы со взрослым. В принципе, такой тактики придерживаются все те, с кем мы живем под одной крышей. В принципе, это та причина, по которой мне удается скрываться в мировой сети используя ненастоящее тело… в принципе, там меня не отличить от взрослого и это очень странно… для меня странно.       — Я не грустный, — старательно натягиваю улыбку на свое слегка кругленькое лицо. — Просто, задумался… вот и все… — шарю глазами по комнате в поисках того предмета, о котором можно задуматься. Зрение проходит сквозь восковые высотные здания с опаленными крышами и натыкается на небольшую кучку подарков. Улыбка меняется с натужной на радостно-хитрую. «Я нашел то, как красивой уйти от настоящего ответа» — звучит в моей голове и я выдаю следующую фразу: «Я пытаюсь предсказать что лежит в тех коробках! Что там за подарки!» — внутри становится тепло от этих слов и я понимаю, что каким бы взрослым я не был, внутри я все равно ребенок и эта мысль перебивает остальные, тяжелые, внезапные и совершенно не подходящие ни под тон события, ни под его общее настроение.       — Скоро мы поедем в одно очень интересное место, — недавно сказал мне старик. — Скоро ты увидишь нечто новое, тебе еще не знакомое, — сказал доктор Бей несколько дней назад, чем заинтриговал меня. Может быть это и стало причиной такого большого количества вопросов, что вспышками возникают в моем разуме… А может быть рекомендация от Джонсона, который на сегодняшнем обследовании посоветовал на некоторое время оградить меня от Синтети, потому что мозговая активность превышает норму в несколько десятков раз, что в будущем может плохо сказаться на моей способности мыслить, как таковой.       — Я конечно все понимаю, но, док, будьте добры… сбавьте обороты! Неон, конечно, способный малый, но ему нужен отдых, иначе содержимое его коробочки просто сгорит ко всем чертям из-за перенасыщения, — сказал наш врач, обратившись к моему дедушке, как к равному.