Инкубаториум Киборгвилля

      — Мистер Бей… Не надо… ничего не надо говорить… я… — она запнулась, потому что хотела сказать: «Я все понимаю», но она ничего не понимала и не смогла соврать об этом, — … я… просто боюсь за вас, — её глаза шарили по скрюченной фигуре старика. — Мне кажется, что сейчас вы как никогда близко к точке невозврата… а то состояние, в котором вы к этой точке подбираетесь, очень спорное в плане… в плане своей практичности. — Вандая прекрасно понимала, что лучше увести тему куда-нибудь в сторону. Она, конечно, хотела узнать о произошедшем из первоисточника, но не так, как это знание надвигалось на нее и в прямом смысле уничтожало носителя этого самого знания. Андроид, можно сказать, мечтала об этом с момента обретения своей души, но понимала что та цена, которую за это заплатит доктор Бей, слишком велика.       — Да ладно… — прохрипел в ответ экспериментатор, — … ты давно хочешь узнать о том, что случилось и, наверное, ты единственная из всего мира, кто действительно может претендовать на эту сокрытую часть моей биографии, — сказал Олденвуд Грей, — потому как этот фрагмент напрямую связан с силиконовым… — в его голосе содержалась ненависть, презрение и ярость, — … связан с силиконовыми… — он посмотрел на Вандаю. — С такими как ты! Но не с тобой и не с теми, кто работает в Киборгвилле. Он связан с совершенно определенными представителями твоей искусственной расы и спустя столько лет я понял, что к андроидам я отношусь так же, как и к людям! Но есть особенные… я их ненавижу! И если бы у меня была возможность собственноручно разобрать их по болтикам, видит Бог!.. видит бог… я бы это сделал! — он отпил из бутылки, чье содержимое приближалось ко дну, подобно тому, как и сам пьющий опускался на самое дно своего внутреннего мира. — А в остальном, представь себе следующее: я — порядочный семьянин! Стригу газон при помощи газонокосилки! Можно сказать, медленно прогуливаюсь по заднему двору и просто получаю удовольствие от жизни. Я не беден! Причем, далеко не бедствую! Настолько, что ушел с работы… со всех работ и начал заниматься только семьей и домом в котором мы живем! И вот я стригу газон, наслаждаясь теплым солнцем, прохладным ветерком, стаканчиком виски с соком… третьим или четвертым… кажется… не помню… и голосами родных мне людей. Я слушаю то, как они смеются и даже не думаю о том, что… — доктор Бей Олденвуд Грей замолчал. Он смотрел перед собой, а глаза метались из стороны в сторону резкими мелкими рывками, наполненными непонимания. Он словно вернулся во времени, причем настолько, что вновь вселился в свое тело и в данный момент не просто наблюдал, а в очередной раз переживал самые ужасные моменты своей жизни, что была прекрасной, а потом превратилась в кошмарный сон!       — Мистер… Бей… — потихоньку произнесла Вандая и протянула свою руку, чтобы коснуться плеча, но экспериментатор отпрянул. Он поднял свою руку, остановив таким образом андроида и сказав о том, что не готов к тому, чтобы его трогали. Девушка отдернула руку на несколько сантиметров так, словно пыталась коснуться небольшого зверька, который дернулся, но не стал нападать. Она молча наблюдала за стариком и за его очередным сражением с самим собой и своей памятью.       — Я слышу их голоса, всегда… постоянно… я слышу их благодаря этому кольцу, которое напоминает мне о супруге и детях… ношу это кольцо, как символ того, что я не отступлю и ИСПРАВЛЮ ЭТОТ ПРОКЛЯТЫЙ МИР! — лоб разделился большим количеством морщин, которые также очертили глаза и спустились ниже на щеки, натянутые лицевыми мышцами вниз, и Бей Олденвуд Грей прохрипел эти слова, после чего несколько капелек слюны вырвались из уголков рта и скатились на подбородок. — НЕОН ИСПРАВИТ ЭТОТ ПРОКЛЯТЫЙ МИР! ОН СДЕЛАЕТ ТО, ЧЕГО НЕ СМОГЛИ СДЕЛАТЬ ВЫ! — шея была напряжена и, несмотря на старую кожу, было видно то, как множество линий связок плотным обручем сдерживали эмоции, бьющие в голову, в то время как мужчина смотрел на Вандаю. — Чего, в силу своего возраста не успею сделать я-я-я… — протянул он сквозь треск связок. — Он создается, чтобы выполнить вашу работу! Но он должен быть таким, как все в обществе… а сейчас он отличается от тех, кто его окружает и поэтому я должен исправить это… как можно быстрее… — его речь становилась менее связной, а мысли словно рикошетили друг от друга, чем резко меняли фокус внимания и заставляли сосредотачиваться на других, связанных с основной, темах повествования.