Инкубаториум Киборгвилля

      Утро чугунным утюгом ввалилось в жизнь экспериментатора. Оно пыхтело углями перегара и выжигало его нутро дичайший сушняком. Он подорвался, чувствуя то, как умирает от обезвоживания. Рот был покрыт налетом из вязкой, уже ставшей коркой, слюны. Он резко поднялся и почувствовал то, насколько сильно воняет из его рта, и этот запах практически спровоцировал спазм, который пытался заставить выблевать то, чем был наполнен желудок, то есть: остатки алкоголя и желудочный сок.       Бей Олденвуд Грей подорвался со своего места и первые несколько секунд смотрел на окружающий мир остервенелым, совершенно стеклянным, ужасным взглядом, сквозь щелочки век. Он не мог понять того, что происходит. Старик был полностью дезориентированным и не имел ни малейшего понимания о том, по какой причине ему настолько плохо… глаза, то ли из-за старости, то ли по какой-то другой причине, сильно слиплись. Во всяком случае так думал Олденвуд Грей, который на данный момент не вспомнил о том, как в считанные минуты проглотил бутылку высокоградусного алкоголя.       Кое-как дрожащими пальцами он полностью расцепил веки, слипшиеся от слез и тогда увидел на столе пакет с водой и стакан… те самые, которые оставила ему Вандая перед тем, как подняться на второй этаж и занять свое место на станции зарядки. Только сейчас к нему начали пробиваться воспоминания давности равной всего в несколько часов. Он начал понимать, что поведал свою историю андроиду. Ну, как поведал… достал все из себя и выбросил на стол подобно тому, как при освежевании мясник выбрасывает органы в большое специально предназначенное ведро… и, конечно, он начал переживать на этот счет, но только после того, как жадно скрутил небольшую крышечку с пластикового пакета воды и жадно всосал в себя все, до самой последней капли жидкости.       Втягивая в себя воду, старик чувствовал то, как налет слетает с языка, с гортани и падает вниз, прямиком в желудок. От этого ему стало дурно и, спустя несколько секунд после опустошения мягкого хранилища прохладной жидкости, он уже бежал по ступенька на второй этаж. Старик понимал, что в этот раз явно перебрал и сейчас сильно жалел об этом, но это чувство было связано только с состоянием тела… потому что на душе он чувствовал легкость, которая увеличилась вместе с тем, как прочистился желудок. Он упал рядом с унитазом, закинул руки на колени и рассмеялся. Ему было плохо, больно, но одновременно с этим было очень хорошо, потому что он наконец-таки смог самостоятельно кому-нибудь рассказать о том, что с ним произошло.       — В принципе, на данный момент из оставшихся в живых, единственные кто знают обо всем произошедшем… это Эй и Тарли, которые пришли и по сути спасли меня, вытащив с лужайки и запихнув на принудительное лечение, — подумал он. — Именно они пришли за нами спустя несколько часов после случившегося и именно они унесли обессиленного, потерявшего рассудок меня, в лечебку… они следили за тем, чтобы меня там кормили, чтобы давали мне антидепы и чтобы наблюдали за тем, чтобы я не вздернулся, — он улыбался, уставившись на лампочку над головой. В этот момент дверь открылась и появилось заспанное лицо Исиды. Она щурилась, прикрывала один глаз, спасая его от яркого света, и смотрела на своего наставника, как на врага народа под номером один.       — Вам плохо? — спросила она, совершенно не понимающая того, что происходит. — Или вам хорошо? — Исида была сбита с толку, потому что видела улыбку на лице сине-зеленого старика, который только что несколько раз опустошил свой желудок и сделал это не так тихо, как сам того хотел. — Или… что тут вообще происходит?! — спросила она, уже предвкушая долгий и тяжелый день. — И… где Вандая? Я… я думаю есть смысл позвать её, чтобы она подобрала вам какие-нибудь таблетки от несварения… отравления… или что там у вас?!