Инкубаториум Киборгвилля

      — Я не понял… — честно сказал я. — То есть… вам с рукой… или вам от руки… или у руки… тоже не знаю того, как правильно… Короче, вам пришлось добиваться симпатии от новой руки? Это как так-то?! — протараторил я, посмотрев на Тарли. Старик улыбнулся. Было видно, что он ожидал подобной реакции… от меня. На своего друга тот даже не смотрел, потому что прекрасно понимал, что Бей, пускай примерно, но все понял! А вот для меня услышанное являлось крайне не понятным. То есть для понимания степени замешательства я должен объяснить следующее: произнеся свой вопрос, я посмотрел на собственную руку, несколько раз сжал кулак, причём медленно, постепенно, стараясь при этом прочувствовать работу каждой мышцы и движение в каждом суставе. Это было не сложно и даже не требовало никаких особых интеллектуальных затрат, ибо интеллекта в данном виде деятельности не было, только механика.       — Скажи мне, мальчик, а ты знаешь что такое парез? — спросил Тарли, введя меня в очередной ступор и заставив спросить: «Что такое парез?» — Парез, мальчик, это неврологический синдром, выраженный снижением силы мышц, что обуславливается поражением двигательного пути нервной системы или периферического нерва, — сказал мужчина, с легкой улыбкой на лице. — Другими словами, когда ты хочешь подвигать, к примеру, рукой, а не можешь, просто потому что её не чувствуешь. Это очень странное чувство… можешь представить? — он посмотрел на меня, после чего замялся и добавил. — Смысл примерно… как когда ты отлежал руку… сильно отлежал… и реально не можешь ей пошевелить. Правда, там еще есть неприятное чувство, как иголочками пробивает по всей коже, но это не важно. Главное, зафиксируй в голове вот тот самый момент, когда ты понимаешь, что рука вот так вот… ну, как ты сейчас сжимал и разжимал кулак, не работает. Сможешь? — он продолжал смотреть на меня. Обдумав все сказанное, попытавшись вспомнить то чувство, я смог примерно понять то, что описывает Тарли. Как только это понимание пришло, я согласно кивнул ему, что значило: «Да, я смогу представить нечто подобное и зафиксировать в мыслях ощущение данного состояния». Увидев это, старый друг дедушки приободрился.       — Отлично! В таком случае, продолжаем! — он хлопнул в ладоши. — К чему я спросил у тебя на счет пареза… эм… дело в том, что во время терапии… когда конечности все же стараются вернуть подвижность, реабилитологи идут на всякие ухищрения, в том числе и на те, которые связаны с чистой психологией. Последнее необходимо не только для того, чтобы помочь пациенту справиться со стрессом, вызванным, к примеру, чувством неполноценности, но еще для того, чтобы помочь сфокусироваться на том, что все той же рукой можно начать пользоваться вновь, необходимо просто найти её в своем теле… эм… на самом деле, это сложно объяснить, — он с жалобой и просьбой о помощи посмотрел на дедушку, но тот лишь поднял руки, тем самым ответив: «Ты сам в это вляпался, сам и разгребай, ибо мне нечего добавить и нечем прокомментировать это». — Так вот… мне когда руку поставили, включили, то она сначала просто так висела некоторое время, потому что я её не то чтобы не понимал… мозгом не чувствовал, что у меня есть моя рука, — он положил ладонь на шов, — … и первые несколько месяцев ушли на то, чтобы осознать, что у меня рука все-таки есть, — он посмотрел на Эя, затем на дедушку. — Как только это случилось, как только начались первые движения, я сначала обрадовался, а вот потом… — он запнулся. — Хотя сначала нужно сказать следующее: когда рука начала отвечать на мои требования двигаться, она впервые активировалась. Включилась и в тот же момент начал работать внедренный в нее искусственный интеллект, который перелавливает сигналы от мозга и делает всю работу связанную с управлением устройством, — сказал он. — А вот теперь возвращаемся к тому, что случилось после включения… а случилось, собственно, следующее: несколько недель, может быть месяц, рука работала как надо… а потом у нее начался процесс самоидентификации. Очень странно, конечно, думать о том, что конечность способна на такое, но так оно и было! — старик тяжело выдохнул, — и было это очень странным! Вот, просто представьте! В какой-то момент, когда у меня уже не осталось сил терпеть тот факт, что она двигалась сама по себе, брала предметы, хваталась за дверные косяки и… многое другое, что вводило в ступор и доставляло определенные проблемы, я психанул и подумал о том, что мне все это ко всем чертям не надо и я решил, что надо удалять, — сказал он и заметно напрягся, посмотрев на свою конечность, руками сотворенную.