Инкубаториум Киборгвилля

      — Ой, брат, знаешь… не получится… — сказал Олденвуд Грей. — Не могу… государственная тайна. В полном объёме этого понятия. Вот и все… эм… единственное, что могу сказать… эм… я должен его воспитать, — дедушка улыбнулся. — Я должен его воспитать так, чтобы он изменил мир, — экспериментатор смотрел на меня с надеждой, с верой и одновременно с этим, он смотрел на меня со свойственной родным людям нежностью. — Поэтому я признаюсь в том, что мы ни как не связаны кровным родством… так же, как и его родители никак не связаны с ним этим же понятием… — услышав это, я улетел, но всего на миллисекунду, из-за понимая важности фокусировки на том, что сейчас будет рассказывать старик, — … но те люди, которые взяли на себя ответственность быть родителями Неона, они самые настоящие мама и папа! А его настоящая мать… она погибла спустя несколько минут после того, как подарила ему жизнь, — экспериментатор посмотрел на меня. Я почувствовал его взгляд и взгляды его друзей, но не смог поднять головы и оторвать глаз от точки прямо под ногами. Сложилось такое впечатление, словно меня ударили ладонью чуть ниже затылка, но не по шее, где-то по центру между шеей и затылком. Причём приложили с такой силой, что внутри все содрогнулось от принятого импульса, а один из главных органов даже несколько раз отрикошетил от стенок коробочки, в которой хранился… в принципе, содрогнулись все органы во всем теле! Ударились о стенки в виде костей, связок, мышц! И даже сердце побилось внутри меня, а потом остановилось чуть в стороне от своего, положенного, места, заставив чувствовать постоянный ноющий в своей крайней степени дискомфорт и желание подвинуть на место.       — Ох-ре-неть! — медленно проговорил Эй, из чьих уст это звучало не просто внушительно, а даже заставило меня выйти из крутого пике, находясь в котором я спускался на дно внутреннего мира, в неизведанные и совершенно темные дали омута души. — Ох-ре-неть! — сказал он ещё раз, а я смог оторваться от точки под ногами и посмотрел на великана. Оказалось, что я совершенно не заметил того, как он подошёл вплотную. Сейчас великан смотрел на меня. Глаза были на мокром месте. Мне это было непонятным, потому что я сам был достаточно спокоен, несмотря ни на что. И тут я задумался: «Ведь это, наверное, не нормально» — мой мозг начал работать в режиме повышенной производительности и извлекать из недр памяти фрагменты фильмов и сериалов, которые я в втихомолку иногда смотрел, находясь в пространстве Синтети… между интересующими или во время интересующих меня лекций. Согласно этим воспоминаниям, я сделал анализ своего поведения и… пришел к выводу о том, что мое спокойствие совершенно нормальное, если отталкиваться от моего восприятия нормальности, а вот для окружающих людей из самой обычной жизни, подобное должно показаться чем-то странным, ужасным… откровенной дикостью.       Великан поднял меня за подмышки на уровень своего лица: «Знаешь, мальчик… теперь у тебя огромная семья! И если вдруг случится так, что вот этот маньяк тебя обидит, тебе достаточно всего один раз сказать об этом, чтобы мы выбили из него всё… все плохие его мысли!» — Эй улыбнулся, после чего крепко обнял меня. Такого я не ожидал от него и даже не знал того, как отреагировать. Позади стоял Тарли и я видел то, как он улыбается. С легкой грустью, но при этом как очень светло. «Бей… я надеюсь, что следующая встреча произойдет с полным составом твоей семьи» — сказал старый друг экспериментатора, положив свою руку на имплант. К этому моменту великан поставил меня на землю и отошел на несколько шагов.       — Мы можем продолжать наш разговор, а можем закончить и отправиться на ужин, — сказал Эй. — Конечно, уверен, что нам есть что обсудить, особенно спустя столько лет, но что-то мне подсказывает, что у нас будет время ночью! А в четыре, в пять утра, будет совсем идеально… сейчас же мы начинаем проявлять неуважение, так что, пойдемте… — он замахал руками, тем самым прерывая разговор и поторапливая нас туда, где шумели, бегали вокруг стола и общались члены собравшихся семей. «Моя настоящая мать подарила мне жизнь и умерла?..» — думал я, не способный отпустить эту мысль. Не знаю почему, но данный вопрос зациклился и весь последующий вечер возникал в голове, вне зависимости от контекста, заставляя желать разговора с экспериментатором. «Покажите мне то, какой она была!» — вот то, что я хотел потребовать от дедушки, прекрасно зная о том, что у него в любом случае есть эта информация.