Инкубаториум Киборгвилля

      — То есть… ты хочешь сказать, что просто решил взять и пропустить часть нашего разговора, просто потому что в нем нет никакого смысла? — нахмурилась Исида, посмотрев на меня, после чего добавила. — Спасибо за пример, Вандая, — я почувствовал, что между ними должна воцариться неловкая пауза и поэтому решил сразу заделать появившуюся брешь в разговоре следующими словами: «Да, все правильно! Иногда можно и пропустить то, что постоянно повторяется и тем самым лишается какого бы то ни было смысла! Чтобы прошло время, смысл появился и такая совершенно своеобразная игра, вновь начала приносить удовольствие».       Выражение лица Исиды слегка изменилось. Теперь она смотрела на меня как на нечто, что знает либо слишком много об этом мире, либо просто чересчур критично оценивает все то, что с ним происходит и тем самым мыслит не совсем понятными для нее категориями, которые она осознает, воспринимает и даже понимает на логическом уровне, но не может принять таковые на эмоциональном. Я все это увидел и первое, что хотелось сказать: «Только не принимай это, пожалуйста, слишком близко к сердцу!», но сказал второе, что мне показалось куда более подходящим в рамках развернувшейся картины: «Просто, я расту… и отказ от каких-то привычек — нормальная тенденция, которая и характеризует меня, как взрослеющего. Было бы куда хуже, если бы я замер на какой-то одной ступени развития и топтался бы там до талого…» и эти слова запали куда-то глубоко в душу матери. Подобное я видел впервые. Причем, это невероятно сложно описать словами. Словно данное явление специально пыталось, подобно воде, просочиться сквозь пальцы… хотя, в общем представлении, это напомнило мне следующее: будто бы что-то большое и любимое бросили вниз с высочайшего обрыва и ты вынужден стоять и смотреть на то, как этот предмет опускается все ниже… при этом, между тобой и вещью существует некая связь, типа паутинки, которая натягивается с каждой секундой все сильнее, и вот это натяжение отражается на твоем лице страданием и в то же время пониманием того, что прыгать вниз нет никакого смысла, что выбросить эту штуку было единственным правильным решением и что дальше будет легче.       Исида молча встала, попросила Вандаю позаботиться о моих синяках и вышла из комнаты. Ощущение при этом у меня была крайне паскудным. Я понимал, что прав! Что же касается остального, я чувствовал, что сильно обидел ту, которая согласилась быть моей мамой… и, вот дилемма: если бы я не сказал то, что сказал, а то первое, о чем думал, что хочу сказать, было бы плохо… и от того, что я сказал второе, то есть то, что действительно думал, тоже плохо! Вот оно, многогранное жизненное воплощение, которое подразумевает под собой бесконечное множество факторов, за которыми даже нет смысла следить, ведь, если попытаться, все равно не получится угодить всем и здесь включается единственное верное правило: просто делать на усмотрение собственной совести.       Вандая сделала так, как об этом попросила моя мама и аккуратно, бережно обработала неизвестно каким образом полученные мною в игре синяки. На это ушло несколько минут, после чего андроид тоже ушла, чтобы приготовить или продолжить готовить завтрак на всю нашу немаленькую семью. Я же, сразу после того как силиконовая форма жизни покинула комнату, сделал небольшую непродолжительную зарядку, после чего отправился в ванную комнату и привел себя в порядок. Все это время в голове был некоторый вакуум. Он был вызван как раз моим ответом Исиде. Я знал о том, что поступил правильно, но все равно сомнение несколько давило на сознание. «Наверное, это нормально, сомневаться в своих действиях и словах. Наверное, каждый человек проживает и переживает подобное сотни и тысячи раз за свою жизнь» — единственное, что могло существовать в мысленном вакууме, заполнившем мысли.       Спустившись к завтраку, я никого не обнаружил за столом и лишь только наша гувернантка порхала вдоль столешницы. Не найдя ничего лучше, я начал помогать ей выкладывая столовые приборы и выставляя тарелки и чашки на стол. В этом не было ничего такого особенно, но я чувствовал то, как данные действия наполняют мое нынешнее существование смыслом и чувством принадлежности к такому понятию как «семья»… и я даже не заметил того, как начал думать о семье! О том, что это сложная система взаимодействий — сплетения и столкновения отдельных интересов отдельных личностей.