Инкубаториум Киборгвилля

      — Да тут и рассказывать не о чем… все очень просто и в какой-то мере и степени непринужденно… это «но», оно условное и подразумевает под собой желание узнать о том, кем она была, как выглядела, что делала и прочие мелочи. Это, знаешь, все равно, что интересоваться жизнью какой-то суперзвезды. Такой далекой и недосягаемой, такой прекрасной и таинственной… ну, о которой действительно интересно узнать как можно больше, — вот как мне бы хотелось ответить… вот что можно было бы сказать в том случае, если бы этот разговор возник в другое время, в других обстоятельствах… возможно, если бы я был чуть более мудрее… чуть более развитым в плане социальной коммуникации и, соответственно, в разговорной науке как таковой, но вместо этого, у меня получилось следующее: «Я… я не знаю как тебе сказать об этом… но я все равно хочу узнать её… хотя бы немного… чуть-чуть… просто потому что мы с ней… ну… одной крови».       Услышав это, Исида долго моргнула, после чего, не размыкая своих век, смахнула слезинки с лица. Сделала продолжительный тяжелый вдох. При этом, все её лицо залилось такой краской, что при взгляде на нее могло показаться, что ей не просто плохо, не просто больно… словно весь тот тщательно выстроенный внутренний мир, уклад и равновесие, которые у нее были, в одночасье обрушились под действием сильнейшего личностного потрясения, вызванного моими словами. «Какой же я болван!» — подумал я, увидев это и в этот же миг мне захотелось все исправить. Сказать что-нибудь такое, что могло бы исправить ситуацию! Что-нибудь типа: «Да ладно тебе, мам… все нормально! Думаю, это совершенно обычное желание для того, кто узнает о том, что у него на самом деле есть кто-то, биологически связанный с ним и, просто поверь, это ни коим образом не меняет тебя в моих глазах! Нет! Просто, интересно узнать о том, чьими чертами я обладаю, вот и все!»       Как бы мне хотелось сказать что-нибудь такое, причем сделать это максимально спокойно, даже расслабленно, но я сказал «одной крови» и это было воспринято намного острее, чем я мог бы себе это предположить… кажется, всего два слова разбили её сердце в пыль. Исида встала с места и направилась на второй этаж. Ничего не говоря, но при этом двигаясь очень тяжело… будто бы была не человеком, а андроидом столь древней модели, что подверглась коррозии в тех местах, которые должны быть максимально подвижными. Выглядело это устрашающе и я, маленький глупый мальчик, который в какой-то момент возомнил себя особенным, очень значимым, до безобразия умным, убедился в своей не зрелости и глупости… в полном отсутствии мудрости в своей голове.       С этого момента прошло несколько минут и доктор Бей и Вандая зашли в дом. Они посмотрели на меня, сидящего на диване. Обратили внимание на отсутствие звуков и на то, что я в крайне подавленном состоянии. Подошли поближе и задали один единственный вопрос: «Что случилось?». Оба были крайне встревожены, хотя заходили в приподнятом настроении и потихоньку обсуждали те отчеты, которые просмотрели, делая отсылки на грамотность или полное отсутствие таковой.       Я поднял голову. Казалось, будто бы я сидел в каком-то тяжелом шлеме… точнее, до этого момента я ничего подобного не замечал, но, услышав обращение экспериментатора и силиконовой, начал поднимать голову и почувствовал невероятную тяжесть. Кажется, это взволновало вернувшихся еще сильнее. Они загалдели, поднимая шум и наполняя затаившийся в тишине дом звуками.       — Что за цыганский цирк вы тут устроили? — спросила Исида со второго этажа. — Было тихо и спокойно, а сейчас… как будто бы кто-то умер, — мама, точнее её голос, как-то изменился. Я сидел и слушал их разговор, но не слышал слов, потому как был сосредоточен на попытке понять то, что же конкретно изменилось в том, как она разговаривает. Я даже не обращал внимания на то, что экспериментатор и силиконовая смотрят на меня, обращаются ко мне и требуют какой-нибудь реакции… лишь бросал какие-то односложные ответы, чтобы не привлекать к себе еще больше внимания… которого на данный момент было даже слишком много.       — Что за шум, а драки нету? — на пороге появился Уилл с Амарой на руках. Маленькая девчушка повторила за своим отцом: «Что за сум… а длаки нету?» и это прозвучало так мило, что все замолчали и с отдельной нежностью посмотрели на этого ангела, явившегося в наш мир, чтобы творить добро и даровать свет.