Инкубаториум Киборгвилля

      Спустя некоторое время мама ушла. К этому моменту я навел порядок, а Вандая приготовила кушать. Мы с Амарой сели за стол, и если перед сестрой была поставлена порция каши, приготовленной с любовью, то мне андроид приготовила нечто пряное с помидорами и перцем. Она сказала подобная пища — самое лучшее, что только можно придумать в рамках лечения похмелья. Она даже предложила налить мне немного пива, но под пристальным и неодобрительным вниманием Исиды сказала о том, что лишь пошутила, хотя я видел и слышал, что в её словах не было ничего связанного с шутками. Вандая говорила на полном серьезе, потому как обращалась ко мне, как к тому, кто первым стал её настоящим другом, который хранил и оберегал, кто всегда помогал ей… Я прекрасно понимал, что силиконовая форма жизни, которой посчастливилось пробудиться в нашем подземном доме, спрятанном в Киборгвилле, относится ко мне примерно так же, как к Бею Олденвуду Грею.       Сразу после завтрака я взял Амару и мы отправились в школу. Младшая сестра была свежа и весела, в отличие от меня — уже уставшего, полностью опозорившегося РИП, который не соответствовал высоким требованиям, выдвинутым ко мне. Всю дорогу я думал: «И как после такого я могу стать тем, кто изменит мир?.. тем, кто сможет дать обществу переосмысление самого себя, если по факту, этой ночью я с треском провалился на самое дно?!» и эти мысли тяготили меня. Они делали каждый мой шаг тяжелым, неуверенным. Словно до этого всегда я двигался по асфальту, а сейчас вышел на подвесной мост и он раскачивался под моими ногами с каждым шагом все больше и больше! И так и продолжалось бы, если бы моя сестричка не прогнала бы тишину.       — Неон… а, Неон? Скажи… а почему тебе ночью было плохо? И почему сейчас ты выглядишь так плохо? И почему мама и тетя так взъелись на тебя сегодня утром? — выдала она очередь из вопросов, на которые я не особо хотел ей отвечать. — Вообще… ты сильно изменился за последнее время, — внезапно для меня её голос сильно изменился и стал таким, какого я от нее никогда не слышал, — … ты стал совершенно другим. Потерянным… — сказала младшая сестра и я понял, что она совершенно права в своем изыскании. — Ты изменился с того дня, когда все инвесторы, мы, большинство сотрудников станции, которые занимаются обслуживанием всех жизненно важных узлов и сочленений, Эй и Тарли собрались вне запланированного графика… и я думаю ты прекрасно понимаешь то, о какой конкретной дате я сейчас говорю… вот, после этого ты стал другим.       Я глубоко вздохнул в поиске ответа, но так и не нашел слов, чтобы что-то сказать. Я просто молчал и слушал тишину своих мыслей. Тяжелую тишину, сквозь которую ничего не пробивалось. Такую, которая наполнила меня в тот момент, когда я зашел в кабинет доктора Бея Олденвуда Грея и начал рассказывать ему о… «Черт! Ведь я даже не помню того, о чем именно я хотел рассказать старику! Это было чем-то важным! Чем-то таким, чем я действительно хотел поделиться, но в один миг это потеряло всякий смысл. Точно так же как и…» — и тут я понял, что конкретно сломалось внутри меня. «Я сам для себя потерял смысл… как система взаимодействия мыслей, чувств, каких-то воззрений… я сам перестал существовать вместе с тем человеком, который посвятил мне остаток своей жизни и ежедневно по чуть-чуть вливал в меня вязкую, тягучую эссенцию под названием «самосознание». Наверное, когда я понял, что мой дед, наставник, творец умер, я потерял то самое самосознание, которое он так старался даровать мне!.. и все пошло под откос…» — подумал я, и даже, наконец, смог найти слова, необходимые чтобы дать ответы на вопросы сестры, но к этому моменту мы дошли до школы и она, будучи совершенно нормальным ребенком, быстро упрыгала в сторону своих подружек, а я, повесив голову, пошел в свой класс, где за столько лет и не смог найти ни одного друга, зато наплодил большое количество врагов, которые и стали моими единственными попытками социализироваться. «Надеюсь, что после того, как я покину Киборгвилль и поступлю в университет, все изменится и я наконец встану на путь дружбы с кем-нибудь… надеюсь, что смогу найти того, кто станет мне таким другом, каким был доктор Бей Олденвуд Грей, когда был жив…» — подумал я, прежде чем зайти в класс и получить очередную порцию знаний от преподавателей высшей пробы в обществе, которые думают, что участвуют в эксперименте по созданию идеального социума.