Инкубаториум Киборгвилля

      — А вот и наш герой! — весело практически прокричал мой первый враг. — Он не только оказался лунатиком, так еще и отморозком, которого свет раньше не видывал! — он смеялся надо мной и я понял, что он в курсе моего вчерашнего состояния чуть больше, чем я. — А еще, вы бы видели то, как он умеет ровно ползать по горизонтальной поверхности тогда, когда ножки не держат! Когда наш инопланетянин уже не в силах справляться с великой силой нашей гравитации! — Вот теперь он откровенно заржал… остальные, кстати, тоже заржали… и начали указывать в мою сторону пальцами. Они смеялись и я чувствовал то, насколько я заслужил это. Но так было не долго. В какой-то момент что-то щелкнуло у меня внутри и я решил не давать своему единственному лучшему врагу повода одержать верх. Я повернулся к нему, подошел поближе, улыбнулся настолько безразлично, насколько был способен, и тот от такого моего поведения здорово отшатнулся назад, с издевкой поговаривая: «Э! Эй! Спасите меня! Может быть он зомби, который теперь питается мозгами от зависти, потому что своих у него нет?!» — каждое его движение было театрально наигранным и хорошо реализованным. Каждая эмоция просто сочилась тем ядом, который мой враг старательно приберегал для меня уже достаточно долгое время! Но у меня был антидот, способный не только не дать отраве смешаться с кровью, но и дать мне несколько очков вперед.       Я подошел к нему вплотную и сказал: «Зато… маменькин ты сыночек… ты не знаешь что такое бухло! Что такое бухать и похмелье! Зато, жалкое ты подобие человека… ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что такое — бухим лежать на спине и смотреть на то, как звезды сверкают высоко над нами! И пусть я буду странненьким инопланетянином, но я знаю об этой жизни больше и лучше, чем кто бы то ни было из вас!» и эти слова подействовали! Точно так же, как и запах лютого перегара, который вырывался из моего рта, даже несмотря на чищенные зубы и тот пряно-острый завтрак, который мне приготовила Вандая. Точно так же, как и дистанция, которую я сохранял до самого последнего слова, таким образом, имея возможность смотреть прямо в глаза. В небольшие, практически черные глазки, которые метались из стороны в сторону, что сообщало мне о судорожных попытках придумать ответ или решиться хоть на какие-то действия относительно меня. «Ну да… смеяться над тем, кто обычно ничего не говорит в ответ, это так просто, правда? Смеяться… показывать пальцем… пытаться поддеть того, кто не заинтересован в ответе на такую глупость — это так легко, правда? Кричать всякую чушь в спину впереди идущего — это так удобно! Это так мерзко, подло и трусливо… я был лучшего мнения о тебе все эти годы, но каждый раз ты давал мне повод посмотреть глубже в бездну! Таким образом показывая то, насколько она бездонная и насколько никчемен ты» — сказал я, резко отошел, резко развернулся и молча пошел прочь, хотя бы потому, что мне больше нечего было сказать! Как и всем собравшимся послушать больше ничего не хотелось слышать, потому что того, что вырвалось из меня оказалось даже слишком много.       Зашел преподаватель и просто ахнул. Все его ученики сидели за своими рабочими столами в полной тишине, уставившись в мониторы рабочих станций. Мужчина не ожидал такого и даже несколько смутился, попытавшись задать нам вопрос: «А все ли хорошо?» на что получил однозначный ответ «да», который окончательно запутал своим несоответствием тишине и покою в классе. «Нет, ну если все нормально, то начнем!» — так начался первый урок, который, как мне показалось, длился целую вечность.       — Похмелье очень здорово умеет растягивать время! — подумал я под конец той пытки, которую остальные назвали уроком. — Наверное, поэтому в старых фильмах герои так любили выпивать, после чего выходили на тропу войны с диким похмельем! Ха! Точно! Таким образом они замедляли время, чтобы отслеживать траектории полета пуль! Таким образом они становились практически неуязвимыми! — да, пускай это была несказанная глупость, но именно она подняла мне настроение и дальнейшие события приняли чуть более позитивный лад. Даже уроки перестали быть столь медленными и ужасными. Столь уничтожающими мою душу.       А вот после уроков произошло то, чего я никак не ожидал. Ко мне подошла девушка. Одноклассница. Точнее, как подошла… она догнала меня тогда, когда я шел в сторону медицинского крыла. У меня было несколько вопросов к Джонсону. Я хотел поговорить с ним на счет своего эмоционального состояния. Хотел задать ему несколько вопросов насчет каких-нибудь легких успокоительных… хотя бы потому, что я прекрасно понимал, что не в состоянии самостоятельно справиться с мыслями о том, что мой наставник умер.