Инкубаториум Киборгвилля

      — Скоро всё будет! — ответил я. — Не успеваю за всем. Не более того… — я неловко пожал плечами. — Такое случается, когда возникает много дел и ты не знаешь за что взяться в первую очередь, и, мне так кажется, кто-нибудь другой, на моем месте, в ту самую «первую очередь» принялся бы обустраивать своё уютное рабочее гнездышко, чтобы сидеть здесь и щёлкать лицом, печатью, небольшими голографическими клавишами клавиатуры, подготавливая указы или отчеты, или еще какую-нибудь бюрократическую чушь но… — я улыбнулся. — Как ты могла понять, я — не такой, совершенно не тот случай. Со мной все будет очень не просто, но, я надеюсь, что это « не просто» полностью оправдает затраты ресурсов, — эти слова заставили Клэйн Батлер посмотреть на меня как на психически неуравновешенного человека, который всецело погружён в свой эскапизм и не покидает его.       — Л-ладно… — протянула она неуверенно, не понимая к чему я клоню, — … х-хорошо. Д-допустим… — её нынешняя манера была больше похожей на длительное заикание на первых буквах слов. — И-и все же, Неон, что ты хочешь? К-какое у тебя ко мне поручение, ради которого мы поднялись в твой кабинет? — спросила она и на миг на лице появилась тень паники и страха, заставившая попятиться назад. — Только не говори мне о… — она осмотрела себя с груди до ног, после чего направила свой взор на меня, — … не говори мне что ты хочешь… — Клейн Батлер посмотрела на свои брючки и я улыбнулся. Злобно. Но только в качестве поучительной шутки. Только в качестве назидания и урока на будущее о том, что нельзя наезжать на тех, чьи помыслы, пускай относительно, но чисты. В связи с этим я шагнул вперёд, улыбнулся ещё гаже, чем до этого и произнёс: «А почему бы и нет… ты сама это предложила, так что, пиджачок постели на пол, блузка тебе не нужна… и эти чудные брючки! Они тоже не нужны…»       Услышав это, лицо девушки искривилось от страха, ненависти и чувства тошноты. Я это видел также, как голые и белые стены моего кабинета, где мы стояли ничем не прикрытые, за стеклянной, до середины совершенно матовой, стеной. Я это чувствовал. Это исходило от неё странной и очень мощной энергией! Но останавливаться не было никакого смысла. Я решил довести шутку до конца. Жесткую, тупую, глупую. В связи с этим я подошёл вплотную и указательными пальцами аккуратно скинул её пиджак на пол. Девушку тряхнуло от подобного. Я видел то, как её трясёт и получал удовольствие от своей короткой мерзости, которая задумывалась лишь жестким приколом.       Я подал корпус чуть вперёд, чтобы щека практически касалась щеки, после чего сначала спустился к шее и сделал короткий, горячий, спланированный выдох, от которого девушку передернуло, но она не пыталась даже сопротивляться. Точнее, она сопротивлялась самой себе, потому что понимала что попала по полной программе.       «Ладно… хватит на сегодня шуток и издевательств. Для неё подобного достаточно и перегибать нет никакого практического смысла»: подумал я, после чего прошептал ей на ушко: «Расслабься. Я ничего не собираюсь делать, просто запомни, со словами надо быть аккуратней и, раз уж ты решила ляпнуть подобную чушь, я решил преподать тебе ещё один урок, потому как самый первый ты не усвоила. Надеюсь, теперь тебе все стало ясно и понятно. Я хочу верить, что больше ты не станешь косячить на таких пустяках и пересмотришь не только поведенческие паттерны, но и полностью переосмыслишь силу и значение слов. А теперь, подними свой пиджачок, прикрой дверь и подходи, буду рассказывать то, что от тебя требуется. Надеюсь, несмотря ни на что, ты все ещё способна адекватно мыслить».       Она громко и тяжело проглотила ком застрявший в горле. В этот миг я отошёл в сторону, позволяя ей расслабиться и поднять с пола пиджак цвета кофе с молоком. Затем Клэйн Батлер, страдая от мандража и крайней степени нервозности, пошла в направлении двери в кабинет, чтобы закрыть её. Я же направился туда, где в скором будущем планировал разместить рабочий стол со станцией и возможностью подключения к Глобал и Синтети. В голове уже была сформулирована четкая задача для девушки, которая за последний час покаталась на американских горках своих чувств и которая, видимо, теперь ненавидела меня через призму уважения. Которая, по моим подсчетам, должна была запомнить этот урок раз и навсегда и научиться видеть разницу между теми, с кем можно разговаривать так, как она умеет и привыкла, и теми, с кем надо быть всегда аккуратной, так как слова могут быть повернуты, искажены, переосмыслены в самом невыгодном направлении… и переобуться в сальто не получится, потому что не хватит ни сил, ни влияния…