Инкубаториум Киборгвилля

      — Ты действительно настолько хорош, насколько об этом утверждает наш друг или это только его видение тебя? — спросил тот старик, который первым заговорил со мной. — Просто мне слабо верится, что столь молодой человек может обладать столь уникальными способностями, которые, в добавок, развиваются десятилетиями, чтобы достигнуть такого уровня, который утверждает все тот же наш друг, — мужчина говорил потихоньку, размеренно, словно боясь спугнуть. При этом он внимательно следил за мной, как за неизвестным зверьком. Он смотрел и ждал ответ так же, как и другие, собравшиеся за столом, а я не знал что ответить. С одной стороны, можно было сказать правду и сразу открыть все карты, с другой стороны я понимал, что с такими людьми открываться сразу — плохой тон и очень слабая тактика. Необходимо было сказать что-нибудь такое, что не будет явным «да», но при этом ни в коем случае нельзя было говорить четкое «нет», потому что это приравнивалось бы к чистосердечному признанию во всех повинностях. В связи с этим, я начал выкручиваться, на ходу придумывая то, каким образом завести всех в мысленный тупик. Согласно этому ориентиру я сказал: «Любые таланты, умственные способности, любые сильные и слабые стороны — всего-лишь субъективщина. Поэтому, я ничего не могу сказать и никак не могу прокомментировать слова нашего общего знакомого», — назвать лучшего врага другом я не смог, потому что чувствовал к нему далеко не самые приятные чувства, особенно сейчас, когда он возник и перегородил мне дорогу тогда, когда я был очень близок к захвату очередной контрольной точки на пути к своей цели.       — В любом случае, давайте перейдем к делу, — сказал я, не давая собравшимся за столом опомниться. — Для чего вы меня позвали. Что вам от меня необходимо? В чем суть этого самого собрания и кто вы такие? — я решил завалить вопросами таким образом, чтобы получить ответы хотя бы на часть из них, прекрасно понимая, что я здесь не для того, чтобы спрашивать, а чтобы отвечать. — Просто, я не совсем понимаю необходимости своего нахождения здесь, и, если бы он позвал меня просто так, пообщаться по старой памяти, — это был бы один вопрос и один вариант, но поскольку он тут не один, а вы собрались для общения и, скорее всего, настаивали на этой встрече… — мой взгляд упал на даму в роковом черном и я увидел улыбку на её лице… — то я с удовольствием пообщаюсь, только не долго, потому что на завтра запланирован тяжелый день, — последнее, что я успел сказать до того, как меня перебил один из тех, кто на самом деле правит этим миром, сидя за шахматной доской величиной во все государства сразу.       — Мы здесь, чтобы понять то, насколько ты можешь быть нам полезен, — сказал мужчина. — Посмотреть на то, насколько ты можешь быть интересен нам, — он окинул своим взглядом всех собравшихся. — Не стану скрывать, вы все для нас — актеры, которые так или иначе развлекают нас. Вы все приравниваетесь к большому количеству голограмм в нашем эфире и все выполняете определенные функции. Конечно, с одним только условием: сидящие наверху выполняют строго определенные функции, остальные находятся в состоянии Броуновского движения, и вам, нашим актерам, поручена функция контролирования всего этого. Своеобразного упорядочивания хаоса до определенных полигонов, откуда ни единая частичка вырваться не может, — сказал он достаточно витиевато и словно ни о чем. — Вот в чем заключается ваш смысл! А наш в том, чтобы просто наблюдать и, конечно же, контролировать вас теми способами, которые у нас имеются, но об этом, как ты понимаешь, я не скажу ни единого слова, в противном случае интрига пропадет, — он хищно улыбнулся в попытке произвести на меня впечатление, но я не дал ему такого счастья отыграв озадаченность и непонимание. Должен был быть страх и даже отчаяние, но ни он, ни остальные собравшиеся этого не увидели и не все после подобного смогли сдержать свои эмоции. Таким образом, кто-то скривился, кто-то закатил глаза, кто-то тяжело выдохнул, кто-то просто еле заметно покачал головой из стороны в сторону и этого было больше, чем просто «достаточно» чтобы сделать определенные выводы. Как минимум один: разочарование. Прекрасное, играющее мне на руку разочарование. Оно спустилось на меня, как прекрасная пелена, возникшая после речи моего лучшего врага. Он, сам того не подозревая, рассказав обо мне так много, помог мне скрываться в словах как в иллюзии. Это было великолепно, а главное, очень в тему.