Инкубаториум Киборгвилля

      — Мне хотелось бы узнать немного поподробней о том, что вы имеете в виду под словами «насколько ты можешь быть нам полезен», — сказал я. — Дело в том, что я изначально считаю свою работу очень полезной и направленной на общество, эм… на расцвет общества. Чтобы оно стало кардинально другим. Лучше того, которое есть сейчас, — сказал я и сам подумал: «Как же моя позиция должна быть оскорбительна для нынешнего общества, которое я считаю даже не столько пережитком прошлого, сколько простой помойкой, состоящей из классов людей». — В связи с этим, практически десяток лет… на самом деле, конечно же, меньше… я работаю над концепцией идеального общества будущего, в котором все люди, так или иначе, в плюс-минус какой-то там погрешности, будут равны. И, опять же, я понимаю то, насколько мой нынешний взгляд может показаться коммунистическим, несправедливым и предвзятым к слоям, которые есть сейчас, и вы можете задать мне вопрос: «А что же будет с ними? В смысле с нынешними…» — сказал я и задумался: «А ведь действительно, а что будет с ними? Я никогда прежде об этом не думал. Я словно произведу отбраковку материала, а что потом? Что делать с теми, кто эту отбраковку не пройдет? И ведь машина моделирования будущего на этот счет тоже, во всяком случае пока что, ничего не показала. А ведь, если размышлять чисто теоретически, может случиться так, что мне придется собственноручно уничтожить больше половины населения земли. Но ведь это не выход! Это — дно, до которого я не хочу опускаться.» -… а что же будет с ними? — не преднамеренно повторил я свой вопрос и посмотрел на сидящих так, словно жду от них какой-то реакции. Таким образом я постарался сгладить эффект своей внезапно появившейся потерянности в своих же высказываниях и, кажется, получилось, потому что одна девушка, из сидящих за этим круглым столом, продублировала мой вопрос своим голосом и своим же умом, давая мне шанс выкрутиться.       — А ничего с ними не будет. Они будут также работать на своих рабочих местах и получать деньги. Конечно, кто-то погибнет, потому что в моих планах практически полностью запретить любого рода вещества, которые изменяют сознание. И, я понимаю, что за счет этого бизнеса неплохо пополняется казна, причем ежедневно! Причем, настолько неплохо, что люди живут практически без налогообложения, но разве это выход? Зарывать одних и создавать таким образом социально опасных людей с расшатанной психикой и плохим восприятием за счет каких-то там недостающих на дозу йот, которые поступают в казну? Как по мне — это глупость чистой воды. Не лишенная смысла, не подумайте! Потому что лишенная смысла глупость ни в коем случае не смогла бы прожить так долго с такими хорошими показателями! А эта смогла, потому что решение, если быть объективным, гениальное, но по своей концепции спорное и поэтому, как следствие, глупое, — сказал я, попытавшись выбраться из того тупика, в который загнал себя сам. — Так что, остальным, кто в данный момент по тем или иным причинам мало или плохо связан с прогрессивным обществом, придется работать. Но не только им, потому что все остальные должны будут помогать. В этом моя концепция. Сначала более-менее уравнять, а потом дать почву для дальнейшего развития, — говоря об этом, я продолжал размышлять над своей же концепцией и находить в ней огромные дыры, которые придется закрывать героям, что придут после меня, чтобы стать подлецами. Уже сейчас я понял следующее: чем больше ты пытаешься изменить мир к лучшему, тем больше отсчитывает счетчик смертей, тем чаще он щёлкает, прибавляя очередную единицу к общему числу.       Меня выслушали с внимательными лицами и воцарилась тишина. Кажется, собравшимся было необходимо время, чтобы обдумать услышанное. Мне показалось, что они не то чтобы не совсем поняли того, о чем конкретно я говорил, просто сидящие за столом не ожидали столь прямой подачи с практически полной выкладкой карт на стол. Во всяком случае, от себя я кинул на стол только то, что считал нужным и этого хватило, чтобы заставить всех задуматься. Девушка же в черном, никак не меняла ни своей позы, ни своего взгляда. Мне было интересным залезть в её голову и узнать о чем же она думает и чего ждет. Мне было любопытным то, когда же она начнет говорить и о чем скажет. Я хотел обратиться напрямую к ней, но понимал, что этого не стоит делать, что лучше обходить стороной эту особу до того момента, пока она сама не проявит себя.