Инкубаториум Киборгвилля

      — Глупый мальчишка! — фыркнула одна из женщин, сидящая за столом с таким видом, будто бы не им, а ей единолично принадлежит вообще все, на что только можно посмотреть в этом мире. — Ты действительно думаешь, что тебе кто-то позволит это сделать? Хотя, мой вопрос звучит не совсем правильно… ты действительно думаешь, что вот так просто пойдешь и начнешь воплощать свои детские мечты в жизнь? Что тебе ни у кого не надо поинтересоваться: а можно ли? — она хмыкнула еще раз, а своими словами напрямую сослалась на то, что стоит выше меня. Намного выше, как и все собравшиеся за столом, не считая моего лучшего врага. Я был в замешательстве от такого ответа. В замешательстве и, честно говоря, был очень этому рад! Это значило, что меня приняли всерьез и все то, что я сказал тоже. Это значило, что здесь собрались не самые дальновидные представители человечества и мне это играло на руку. Мой одноклассник это увидел, понял и скис. По его лицу было видно то, насколько сильно он разочарован. А ещё, мне показалось, что, начиная с этого момента, он хочет поговорить со мной лично. Без лишних ушей и зрителей. Мне казалось, что он был лучшего мнения о своих покровителях, которые оказались самыми простыми людьми, причем, не самыми умными… все, не считая одной особы в чёрном, которая продолжала сверлить меня взглядом, не отвлекаясь от этого сложного дела ни на секунду.       — Хорошо, допустим… — сказал я на выдохе. — А можно ли? — спросил я, раз уж мне дали этот вопрос. Я решил, что это прекрасный способ продолжить разговор и побыть ведомым. Я подумал, что таким образом я смогу выудить ещё больше полезной информации. Конечно, это понял и мой лучший враг, который сразу после моего вопроса потихоньку хмыкнул. Кажется, к этому моменту он окончательно решил действовать самостоятельно, в отрыве от своих покровителей, которые шли у меня на поводу и сами подкидывали возможность повести их. Хотя, я также прекрасно понимал, что должен быть осторожен, потому что такая удача имеет свойство демонстрировать ягодицы тому, кто слишком сильно на неё полагается.       — Конечно же, нет! Нельзя! — яростно высказалась эта женщина. — А все потому, что это идёт вразрез с основными стремлениями других заинтересованных в политической игре, и до этого момента мы с удовольствием наблюдали за твоими шажками, парниша, но теперь ты начинаешь заходить слишком далеко и, как ты можешь понять, нам это не нравится. Ты строишь слишком идеальные условия для человечества. Выводишь, можно сказать, новую расу, пользуясь только изменением сознания и понятий в этом сознании, и все мы, здесь собравшиеся, понимаем, что на подобное у тебя уйдёт ещё очень и очень много времени, но твоя задумка не беспочвенная и имеет за собой силу. Нам это не нравится, поэтому есть к тебе совершенно простое предложение, которое подразумевает под собой добрую… во всяком случае, пока что добрую просьбу, которую можно охарактеризовать следующим, эм… предложением: «Завязывай, и с этого момента, как и остальные политики, играй по нашим правилам.» — сказала она и неоднозначно улыбнулась, чем заставила меня задать следующий вопрос: «Что будет в том случае, если я не соглашусь?» — У тебя есть только один способ проверить и заключается в том, что ты не согласишься, — она хищно улыбнулась, а остальные согласно закивали. Все, кроме все той же дамы, которая не сводила с меня своих внимательных глаз и которая думала о чем-то своем… о чем-то отличающемся от того, о чем думали оставшиеся.       — Интересную сделку вы мне предлагаете, — фыркнул я без капли страха в голосе. — Получается, вы мне говорите о том, что мне всего нельзя, но не сообщаете того, по какой причине нельзя. Вы говорите о том, что мои методы и взгляды идут вразрез с теми, которые есть у вас и что вас это не устраивает, но не говорите ни слова о том — «почему?». То есть, конечно же, я понимаю ту причину, которая так животрепещуще звучит из этого самого «почему», но мне хотелось бы услышать это от вас, в подтверждение моим догадкам. Также, вы знаете обо мне все, благодаря нашему общему знакомому, — я указал на лучшего врага рукой. — И не только благодаря ему… это не важно… важно, что я о вас ничего не знаю и, опять же, я прекрасно понимаю ту причину, по которой это так, но мне хотелось бы большего… Мне хотелось бы понимания, которого сейчас нет, — сказал я, хотя и понимание, и все остальное было на своих местах, просто я продолжал играть глупца.