Инкубаториум Киборгвилля

      Спустя несколько часов я нашёл и заказал столик. К этому моменту я так и не нашёл правильных, разумных слов, которыми смогу оперировать в разговоре с Вивьен. Все, что приходило мне на ум, было либо откровенной глупостью, либо пошлостью, либо настолько невообразимым бредом, который по трезвому сложно придумать в том случае, если это не кризисная ситуация, заставляющая полыхать мир не только в голове, но и вокруг. Спустя несколько часов к разговору было подготовлено все, кроме меня самого и это сильно разочаровывало! Это заставляло сомневаться в правильности выбранного для беседы метода, в логичности всех выводов, сделанных во время подготовки и в успехе операции удаления появившегося неприятного… ощущения огненным смерчем надвигающейся большой беды.       — Вивьен, у тебя планы на сейчас есть? — спросил я, зайдя в приемную перед своим кабинетом. — Предлагаю тебе пройтись со мной до ресторана и там покушать… и немного поговорить, — сказал я. — А поговорить и обсудить есть что, — каждое слово ощущалось мной с огромной нервозностью. Я не мог успокоиться и не понимал что со мной происходит. Это сводило с ума. Это мерно, холодными капельками билось о место на голове, которое у младенцев принято называть «родничок». Это сжигало меня изнутри пламенем ненависти к самому себе. При этом, в голове звучало следующее: «А ведь именно этого я и боялся. Ведь как раз это было изначальным камнем преткновения, когда она предложила свои услуги в качестве секретаря! И Вандая с ней общалась и тоже видела и предполагала подобное развитие событий!.. правда, она говорила, что также Вивьен станет прекрасным секретарем и не ошиблась!.. да я и сам знал, что она будет прекрасно выполнять работу, на которую попросилась! И так все оно в итоге и сложилось…» — и все эти мысли казались мне моим поиском виноватого в случившемся. А виноватого не было, потому что все происходящее предполагалось… а виноватого не было и от этого внутри было паршиво и тяжело.       — О как! — выдохнула Вивьен и улыбнулась мне. — Эм… хорошо! Конечно! — девушка была растеряна, но счастлива. — А куда пойдём? И что за разговор? О чем ты хочешь поговорить? — она немного напряглась и, кажется, ей даже передалось некоторое количество нервозности моего настроения. — Ладно… можешь не отвечать. Пусть для меня это будет сюрпризом! — она еще раз улыбнулась и закрыла глаза. В этом её жесте прослеживалась некоторая мечтательность, которая мне не понравилась. Совсем. Мне показалось, что думает она совершенно о другом. О том, о чем я бы даже не подумал, и от этого предположения мне стало совсем не по себе.       — Проклятье! Женщины! Вы наше Евангелие и проклятье одновременно! — подумал я и тяжело выдохнул. — Ладно, пойдем. Нас уже ожидает машина, — эти слова стали отправной точкой, которую можно считать моментом невозврата. В эту секунду я ощутил такой страх, которого никогда прежде не было в моей жизни. Я даже подумал о том, что мне проще было бы еще несколько раз встретиться лицом к лицу с тем самым Лораном или защитником покоев наследника света, нежели заниматься тем, чем я сейчас занимался.       Это задание, которое я справедливо получил от Клейн Батлер, казалось невыполнимым и, в принципе, я понимал, что всего одно неверное слово может его воплотить таковым. Всего несколько букв могут поставить очень большой и жирный крест на моей дальнейшей судьбе… а если и не крест, то просто очень мощно подбить мои позиции на пути к достижению великой цели. Конечно же, мне это не нравилось, но и никому другому я не мог доверить это дело, потому что оно касалось только меня… меня и Вивьен, с которой все же начались проблемы спустя столько лет её хорошей работы.        «Мда… женщины… обычно с вами так хорошо и понятно, но иногда невыносимо! И это невыносимо, в моей жизни, происходит сейчас! А, по запланированному, должно было не произойти никогда!.. как жаль, что точно по запланированному никогда не бывает…» — думал я, когда мы садились в автомобиль. И я видел в глазах Вивьен огонек надежды на то, что я сяду на заднее, рядом с ней… и я видел то разочарование, когда я закрывал перед ней дверь, чтобы сесть на переднее пассажирское, которое мне было ближе и по духу, и по темпераменту, и по нынешнему настроению, в котором мне хотелось быть как можно дальше от девушки, с которой предстояло провести очень тяжелый и в тоже время совершенно нелепейший по своему составу разговор о том, как мы будем работать дальше, если вообще будем.       «Надеюсь, все будет хорошо и мне не придется подключать к этому делу Джонсона», — промелькнуло в моей голове и я понял, что такой вариант нельзя исключать.