Инкубаториум Киборгвилля

      — Что?! — спросил я, удивившись и возмутившись одновременно. — Это как?! Каким образом?! Что?! — я не понимал ни услышанного, ни серьезности того, что мне озвучила мама, потому что полученная информация казалась мне бредом. — То есть, Амара действительно хочет сделать что-то вроде, эм… тупо, человеческого интерфейса для использования в качестве органической вычислительной силы?! — спросил я и, услышав эти слова из собственных уст, глуманулся с их абсурдности. — И как наш гений представляет себе это? Большой репродуцированный за счёт синтеза белка мозг в огромной банке, подключённый к какому-нибудь преобразователю частот, не знаю, при помощи вот этой материи? Так? — спросил я и вспомнил про Джима и его протез, который использовал что-то очень странное для подключения недостающей части своего организма. — Просто я даже представить не могу ничего подобного… опять же, не получится, что мы таким образом дадим этой штуке практически неограниченный разум… я имею в виду в рамках вычислительных мощностей. И сами дадим неограниченный информационный ресурс, потому что она будет подключена и к Синтети, и к Глобал… Это ж нереально опасно для всех нас в первую очередь. Да и кто знает, может быть в его искусственно-полученных соединениях уже есть какой-то разум. Пусть и не мощный, построенный на основных инстинктах типа: поесть, попить, отдохнуть и размножиться… причём неизвестно каким методом!.. и насколько это может быть опасно.       — Ну, на самом деле, если верить описаниям самой Амары, то именно так она и представляет этот самый аппарат, который ты только что описал. Конечно, не именно так, но примерно, — сказала Исида и пожала плечами. — И тут такое себе… с одной стороны я сама заинтригована и заинтересована в этом проекте, — эти слова мамы словно ударили меня по печени. — С другой стороны, я испытываю примерно те же самые чувства, что и ты, потому что эта материя меня пугает, — она улыбнулась. — Но это нормально! Все неизведанное всегда вызывало у людей ужас. В том или ином объеме, и тот факт, что ты напуган — это нормально, — она пожала плечами, а мне и ответить было нечего. — Единственное, что конкретно меня смущает… и пусть это будет глупо, но, знаешь, мне не хотелось бы работать с разумным биологическим материалом, — вот тут я хмыкнул, учитывая, что в течение долгих лет сам был тем самым исследовательским материалом, который Инкубаториуму Киборгвилля подарило правительство и которому, пусть и дали жизнь, и даже неплохую, но совершенно отличную от нормальной и, кажется, эта мысль отразилась на моем лице, потому что мама сразу сказала следующее: «Неон, не думай, пожалуйста, так о себе. И, да, отрицать тот факт что ты — РИП, я не стану, так же, как и все те эксперименты, которые над тобой ставились, в том числе тот, который ты сейчас продолжаешь самостоятельно, но тут несколько другое. Здесь существует реальная опасность, с которой надо что-то сделать. Чем быстрее, тем лучше! Но и уничтожать эту штуку пока что нет ни смысла, ни повода, ибо мы пока что не смогли её нормально изучить и понять то, каким образом, за счет какой реакции она была получена и для этого есть какими минимум две логичные меры на будущее: первая заключается в том, чтобы больше не повторять подобного и постараться получить мозг без таких побочных эффектов; вторая прячется за понятием уничтожения и включает в себя поиск того, каким образом просто и быстро, можно избавиться от этого самого побочного эффекта как от отдельной единицы стремящейся к существованию».       Исида была права. Мы в любом случае должны были изучить материю с удивительными способностями к регенерации и росту. Мы должны были вкинуть как можно больше интеллектуальных сил для разрешения возникшей загадки, чтобы в случае чего быть наготове и в случае, если кто-то из исследовательских структур других государств получит нечто подобное или аналогичное, мы могли отразить или разрушить их подобную штуку. Это понимание заставило меня быстро обдумать услышанное и задать всего один вопрос: «Сколько времени вам потребуется на исследование?» — и он заставил Исиду задуматься и сделать несколько шагов в одну сторону, а потом в другую. При этом, передо мной она оставалась на месте, лишь только голографическая визуализация старательно и упорно делала вид, что мама движется в размышлениях. «Сколько бы я подобное не наблюдал, все равно мне это кажется странным», — подумал я, в ожидании её ответа.