Инкубаториум Киборгвилля

      — Спасибо, что вы собрались сегодня здесь своими уютными компаниями, готовыми к познанию чего-то нового и удивительного! — сказал я. — Далее будет нечто такое, что поначалу вас не очень удивит, потому что в моем доме такая технология уже используется десятками лет, но в тоже время, прошу вас задуматься над следующим: созданием снега в Инкубаториуме занимался целый штат метеорологов, которые работали над созданием необходимых облаков, подготавливали жидкости и так далее, и тому подобное, здесь же нам не потребуется ничего. Совсем. Более того, вы, думаю, сможете уловить принципиальную разницу… но об этом я скажу чуть позже, если она останется в стороне от вас! Итак, давайте приступим! — я хлопнул в ладоши и окружение начало меняться, также по слоям, с нижнего к верхнему. — Приглашаю вас окунуться в подобие прекрасной зимней сказки, которая возникнет прямо здесь и сейчас! — я вскинул руки к потолку — той единственной детали, которая оставалась неизменной и в прошлой визуализации, и в этой и, хочу сказать, это решение было принято специально мной. А все потому, что в этом месте не должно быть неба. Потолок должен быть в любом случае, а вот неба быть не должно. По двум причинам: потому что это должно быть единственной гранью реальности для гостей; потому что задуманное не должно свершаться под небом, что служит моим главным символом для будущего и реальности будущего, ради которой я есть и создан. Кстати, касаемо потолка я тоже высказался, пока все ожидали возможности покинуть капсулы, ограждающие от голографического воплощения.       «Уважаемые гости, а пока мы ждём, скажите, заметили ли вы одну особенность, связанную с этим местом? Небольшую, но которую практически невозможно не заметить во время «полного погружения»? Подумайте, пожалуйста, и ответьте!» — и зал замер в размышлениях, заставив меня подумать: «Да! Прекрасно! Я так и думал! Никто из вас не смотрит наверх, потому что никого из вас не достало окружение. Вы даже не смотрите по сторонам, потому что вам ничего не надо, ничего не требуется, потому что все это слишком мелко и незначительно, а небо, оно вовсе вам не нужно, не интересно… небо над вами не имеет никакой выгоды, чтобы смотреть на него».       Немного подождав и не дождавшись ответа, я лишь вздохнул, улыбнулся, и перед тем как разрешить управленцам выйти на заснеженную равнину, извлёк из себя следующие слова: «Не заметили?! И это прекрасно! Тем интереснее будет чуть позже! Когда я вам обо всем расскажу! А теперь, пожалуйста, можете покидать отделяющие вас от голограмм мембраны стеклянных ограждений, чтобы попробовать своими руками то, что мы для вас старательно готовили, изобретали, просчитывали и воплощали в жизнь!».       После этих слов мои руки поплыли в стороны в величественном широком жесте, который приглашал собравшихся покинуть временные «убежища» и вот на сей раз вышли вообще все. Сейчас я на каждом лице увидел заинтересованность. А те глаза, которые до этого сверкали холодными огоньками стеклянного отражения, в данный момент содержали в себе теплые огоньки детских воспоминаний. Это было приятно! Это говорило о том, что психологический просчет ударил в цель, в самый центр, и пробил не только стойку, но и поломал её ко всем чертям, задев несущую часть! И я за этим с удовольствием наблюдал… и, честно, мне самому хотелось спуститься вниз и в очередной раз, собственными руками почувствовать тот прохладный рассыпчатый снег, который прекрасно формуется в снежки под пальцами, но я понимал, что это будет не самым лучшим или не самым правильным поведением с моей стороны, потому что я здесь на правах халдея-конферансье и должен выполнять работу ровно до того момента, пока роль не сменится на другую… с шута на короля.