Инкубаториум Киборгвилля

      — Так, Неон, мне совсем не нравится твоё состояние! — сказала Истина. — Что ж с тобой делать-то?.. — к этому моменту она стояла максимум в шаге от меня и смотрела не только на то тело, что содержало в себе то, что являлось квинтэссенцией меня и давало возможность мыслить и быть, но и рядом с несколькими представителями нашей общей команды, занимающейся перекройкой мира. — Так, ребят, тащите его в кабинет. Благо было решено не ссыкаться, не прыгать по зданиям и мы в административке… тут я что-нибудь да смогу сделать. Главное занесите его и сразу кладите на стол, — она нахмурилась. — Мне вот только одно непонятно, для чего… вот по какой причине, Неон, ты решил заморачиваться где-то вне своего кабинета?! Ну, нелогично же! Вот, вообще не вижу в этом никакой прикладной пользы! — сказала она. — Ты все тоже самое смог бы транслировать из своего кабинета! Хоть на натуральном фоне стен, хоть на визуализации! Хоть на вырезанном заднике, чтобы вообще за спиной ничего не было! Но нет, ты решил погулять… для какого черта тебе этого понадобилось?! — ворчала Истина, наблюдая за моим состоянием и за тем, как несколько человек из окружения помогают мне… ну, как помогают… за тем, как меня несут в недавно занятый кабинет, чтобы уложить там на стол. А я, расслабленный, даю себя нести. Но не потому что мне этого хочется или нравится, а потому что тело не слушается. Мысли не фокусируются на движениях. Сил нет. Они нашли себе новое пристанище, которое можно условно сослать в какой-нибудь метафорический эфир, окружающий всех нас по одной из древних теорий. Мои силы пропитали тонкие струны из которых состоит время, пространство и на которые нанизаны наноскопические частички, из которых состоит все живое и неживое в нашем неидеальном мире.       Спустя несколько минут меня разместили на не самом удобном столе, что оказался еще и очень твёрдым, из цельного бруса, плотно залитого лаком. Сразу после этого Истина ушла за своими инструментами и препаратами, чтобы сделать диагностику, чтобы понять причины, по которым произошло отключение, и чтобы, сделав заключение, выбрать моментальное лечение. Она ушла и я понял, что есть время, чтобы просто отдохнуть. Под отдыхом я подразумевал «побыть собой», но за все время её отсутствия я так и не смог определить для себя того, что же для меня значит это самое «побыть собой». То есть, сначала я думал, что мне просто надо отпустить чувства, которые в полном объёме переполняли мысли. И я мог бы сказать, что они купировали грудь, но это будет неправильно, потому что реберная полость ощущалась совершенно пустой, а вот голова наоборот казалась настолько тяжелой, что норовила проломить не самый удобный из столов. Я лежал, смотрел в потолок и вспоминал о том, как мы с Уиллом играли в шахматы, играли в Синтети, каждый раз преодолевая невероятные замки, подземелья, горы и пустоши, болота и леса в жестокой виртуальности, где специально выставляли восприятие физической боли на максимум и откуда каждый раз возвращались с черными синяками и почти лопнувшей кожей, которая по каким-то причинам переносила на себя весь тот урон, что мы получали в виртуальной реальности. Я вспоминал все наши разговоры и думал, что я ужасен… и ужасность моя заключалась как раз в том, что я не мог себе позволить вырваться из воронки, в которую повел шхуну под флагом неба. Я понимал, что один день задержки выполнения запланированного может стоить слишком дорого для всех и для каждого из нас… а самое главное, может повлечь за собой крах всей уже проведенной и подготовленной работы, что так же: время, деньги, здоровье и возможности, которые являют собой самый дорогой из доступных нам ресурсов с пометкой — «невосполнимый».