Инкубаториум Киборгвилля

      Именно поэтому каждая трансляция в каждом уголке мира заканчивалась коротким сообщением, направленным к создателям простыни. Оно было очень простым и подразумевало под собой прямое обращение: «Свяжитесь со мной. Жду. Есть что обсудить». И я мог понять, если они откажутся, подумав, что цель моей встречи заключается в просьбах установить ограничения, убрать из программного кода комнаты полной безопасности и так далее, но ничего подобного я не замышлял. Наоборот, я хотел поговорить о том, чтобы выйти на новый уровень взаимодействия виртуальной среды с материальной. Согласно этому, в моих мыслях содержалось целых два плана: первый и основной заключался в том, чтобы узнать как у этих людей удалось создать самую идеальную из человекоориентированных экосистем; второй план был скорее мыслью и идеей, которая еще даже не до конца сформировалась, но которая имела очертание в виде переноса и объединения виртуальности с реальностью. Я имею в виду перенесением общего узла из виртуального в реал, посредством организации каких-то спецподключений или типа того.       На самом деле, я плохо представлял это, и в этом вопросе им бы пришлось общаться с Амарой, которая, уверен, смогла бы перевести мои мысли в более менее нормальную лингвистическую форму, легко понимаемую окружающими. Но помимо этого было и самое главное, ради чего или по какой причине я хотел связаться с создателями простыни и теми, кто за последние несколько лет полностью взял в свои руки Глобал и Синтети: я хотел помощи в создании лучшего мира. То есть я понимал то, насколько моя просьба может быть воспринята в штыки, и я понимал, что таким образом буду просить самых независимых людей во всем мире отказаться от независимости и примкнуть к чему-то ужасному, но я должен был попробовать… а все потому, что виртуальность стала частью жизни и её тоже требовалось видоизменить под новые стандарты и реалии…       Как только последняя трансляция закончилась, так сразу мне предоставили отчёты о ситуации во всем мире и в регионах в отдельности. Где-то люди ликовали, где-то уже пытались штурмовать правительственные здания. Где-то забились по домам и улицы городов были пустыми. Все шло по плану, а в голове звучало: «Вот и все. Вот старые устои и стали частью истории. Теперь дело за построением нового мира и мне кажется, что это будет куда сложнее, чем уничтожение всего того, что было раньше. А ведь это смешно… разрушение требует большего планирования, чем создание. Разрушение включает в себя огромное количество «но» и правил. Создание же пусть тоже требует планирования, но не такого масштабного, потому что изначально оно более гибкое и позволяет сглаживать углы. Заменять материалы, формы реализации и прочее».        Вместе с этим я понимал, что следующим шагом должно стать мое обращение ко всем крупным концернам и встреча с их доверенными лицами. Я не собирался упразднять или затормаживать процессы производства, потому что в этом не было никакого смысла. Все должно было продолжать работать, но даже это должно было быть модифицировано под новые реалии. Согласно этому, необходим был диалог, в связи с чем было дано распоряжение о связи с главами всех больших предприятий и назначении личной встречи ради разговора о будущем, в котором будет введена единая для всех валюта, наподобие той, которая имеет место быть внутри всеобщего информационного пространства. Я даже подумал о том, чтобы объединить эти две разных единицы в одно целое и избавиться от банковской итерации в виде перевода одной валюты в другую, учитывая тот факт, что большом количестве денежных знаков теперь не будет никакого смысла. Также я понимал огромные риски, связанные с этим и с последующим полным пересмотром всемирной банковской системы, с которой надо было что-то делать уже давно… однако, поговорить надо было, даже если не касаться вопроса денег, который мне предстояло для начала обсудить с единомышленниками.