Инкубаториум Киборгвилля

      — Меня интересует формулировка «допустим», — сказал я. — То есть, вы не отрицаете такой возможности, но на данный момент не убедились в её целесообразности, так получается? Я вас правильно понял? — спросил я и увидел синхронный кивок. — Хорошо, в таком случае, я так полагаю, вы ждете от меня чего-то совершенно конкретного, прежде чем согласиться или отказаться от сотрудничества. Вопрос в другом: что именно вы хотите от меня услышать? Вот этого я пока что не могу понять. Причем, настолько сильно не могу понять, что мысли потихоньку начинают смешиваться, — я был честен и говорил так, как есть на самом деле, потому что думал, что эти люди нам понадобятся в качестве очень сильных союзников и что в связи с этим их надо пропитать преследуемой идеей, как старое печенье чаем или молоком. — Хотя, одна догадка у меня все же есть. Мне кажется, что вы ждете того, когда я расскажу о своих планах. То есть, в полной мере раскрою смысл совершаемого мной в таких объемах, казалось бы, зла. Я прав? — спросил я и увидел тот жест, который ожидал увидеть. — Отлично… в таком случае, я просто обязан внести некоторую ясность, — сорвалось с губ и я вспомнил тот разговор с доктором Беем, когда он рассказывал про алюминиевые банки, про переработку и переосмысление, в связи с чем сказал. — Я преследую переосмысление человеческого существования и существа, чтобы вывести людей из состояния застоя, которое длится уже слишком долго и единственный способ который есть — дать новую систему мышления. Это сложно, потому что старая это и есть человек и человечество. И если посмотреть на карту эволюции, подумайте, сейчас все находятся где-то на уровне ребёнка, научившегося ходить. Неужели этого достаточно? Думаю что нет, не достаточно для такого существа как человек. Думаю, мы способны на многое, но для этого необходимы перемены, которые главным образом заставят перестать просто ходить и смотреть по сторонам. Необходимо дать новую цель, которая выше изучения всего вокруг и я считаю, что такой должна стать игра, — сказал я и почувствовал на себе давление заинтересованных взглядов. — Да, именно игра. Желание соревноваться не только друг с другом, а с самим понятием жизни. Но не искать бессмертие, потому что это глупо, а стараться расширить границы жизни за счёт исследований чего-то нового… — сказал я и затих. Мне казалось, что это самый лучший момент, чтобы перестать говорить и чтобы дать этой троице время на обдумывание услышанного. Так и было. В итоге, один из них обратился ко мне с вопросом.       — Да? И как ты планируешь реализовать свой план? К примеру я не представляю. Думаю, мои друзья тоже не понимают того, каким образом возможно воплотить в жизнь столь глобальную задумку, — сказал тот, у которого была цифра три и двое других согласно кивнули. — В связи с этим, мне интересно узнать, неужели ты думаешь, что произведенные тобой действия действительно помогут людям? А главное, я не понимаю того, каким образом уже сделанное тобой должно работать для всех. — сказал он и я улыбнулся. Не то чтобы я ждал, что разговор зайдет в это русло, но мне было приятно от того, что случилось именно так. В связи с этим я сказал следующее: «Давайте рассмотрим государственные границы… сами подумайте, сколько столетий люди страдали от того, что не могли спокойно перемещаться туда, куда захочется просто потому, что разные страны выясняли отношения друг с другом? А теперь представьте сколько возможностей познания было упущено из-за простой распри, которой теперь нет. Каждый может направиться куда захочет, чтобы лично посмотреть, встретить, увидеть и послушать. Это должно раздвинуть рамки мышления так же, как и отсутствие политики должно избавить многих от бесцельной траты времени на изучение грязного белья… ведь эти часы, дни, недели, можно посвятить совершенно другим полезным занятиям!»