Инкубаториум Киборгвилля

      Как только я закончил свою не самую содержательную, но очень сильную по наполнению и духу речь, так сразу воспользовался запасным методом отключения от Глобал, Синтети и Простыни. Сделал я это просто потому, что больше мне не о чем было говорить. Причем, мне не было страшно, что наш разговор может быть записан или, скажем, что спустя несколько часов выйдет попурри, в котором будут мелко нарезаны фрагменты разговора и скомпилированы таким образом, чтобы я выглядел максимально не выгодно… точнее, звучал таким образом. Я понимал, что такой вариант может быть еще когда просил создателей идеальной системы выйти со мной на связь. Такой ход с их стороны был бы нормальным и направил бы сразу все штыки в направлении моего лица.       «Рано или поздно, нет никакой разницы. Возможно, пожив подольше под гнетом диктатуры, потом свобода будет оценена куда выше, чем эти несколько недель или, скажем, месяцев, как это планируется сейчас», — думал я ровно до того момента, пока не вспомнил о мученике и несогласном с моими планами революционере. Я понял, что надо проследить за их действиями и оценить то, чем они сейчас занимаются. В связи с этим, спустя несколько минут после окончания разговора с создателями Простыни и объединителями сети, я связался с Карлом и сказал: «Приведи этих двоих ко мне. Хочу поговорить с ними как с теми, кто непосредственно постоянно находится в обществе. Хочу лично узнать мнения и настроения из их уст. Может быть, что-нибудь интересное способно показаться на поверхности. Конечно, это далеко не факт, но… но мне это нужно, чтобы понимать что делать дальше».       — Как скажешь, брат. Устрою вам встречу, — ответил он. — Как думаешь, как долго все будет продолжаться? Просто, смотри, за последние несколько часов… или около того… короче, я не знаю где ты был и связаться с тобой было невозможно, но… вспыхнули костры восстаний и гражданских войн, причем с такой силой, какую сложно было вообразить, — сказал он. — Нет, не подумай, мы вполне хорошо сдерживаем натиск и даже отбрасываем его назад без каких бы то ни было больших проблем, но жертвы… количество жертв растет с каждой минутой, — я слышал, что в голосе старого друга столько волнения, сколько не увезти на строительной тележке. — Так что, брат, нам необходимо не только связаться с тобой и нормально поговорить, думаю, тебе необходимо созвать прямо сейчас ближний круг, чтобы мы вместе попробовали найти выход из сложившейся ситуации, которую мы предсказывали, но позже… которую даже вновь запущенные алгоритмы не видели в столь близком будущем! — сказал он. — А все потому, что… короче, мне кажется, что произошло какое-то небольшое в своем масштабе происшествие, которое сработало катализатором взрыва. Такое и раньше случалось в истории… и срабатывало точно так же, переполняя чашу всеобщего недовольства! — из его слов я понял, что та троица никак не причастна к случившемуся, хотя бы потому, что Карл не знает причины, по которой начались взрывы, а для демонстрации нашего с ними разговора необходимо было взламывать каналы вещаний государственно-всемирного масштаба и подключать к этому и остальные сети, с выведением информации на вообще все экраны. Этого не случилось. Все сработало по-другому, но вот как — было неизвестно, во всяком случае, пока что… но даже это играло нам на руку, а все потому, что какое-нибудь глобальное восстание должно было случиться рано или поздно и мы должны будем его погасить любыми силами, чтобы загнать людей в рамки. На время, не навсегда. Чтобы начать концентрировать на себе взгляды, полные ненависти. В связи с этим я ответил Карлу: «Созывай всех на связь в нашем штабе. Встречаемся через полчаса. Главное, чтобы Вандая и Гарри Томпсон присутствовали, потому что действия будут напрямую связаны с ними, чтобы уменьшить количество пострадавших».