Инкубаториум Киборгвилля

      Семнадцатое марта стало тем днем, когда мир впал в тотальный траур, а все потому, что люди потеряли единственную надежду на светлое будущее. Точнее, на будущее в принципе. Они не знали моих планов, не понимали устремления, считая, что я — просто больной урод, помешавшийся на власти и решивший стать властелином небольшого шарика зависшего в космосе. Причем, я не ожидал, что эта бойня будет продолжаться всего один день. Основываясь на тысячелетнем опыте истории, я ждал, что все растянется на недели и месяцы, но тут… тут все было иначе, и уже потом, кажется, я понял почему все сложилось именно так. Причина была простой и в то же время настолько жесткой, что до сих пор возвращает меня к обдумыванию себя.       «Человечество на момент начала боя уже потеряло надежду и веру в свои силы. Человечество, которое много десятков лет просто существовало, лишь изредка входя в конфронтации друг с другом разучилось видеть цель в битве. То есть конечную цель… или верить в неё. Или просто видеть смысл в том, чтобы воевать за что бы то ни было. Или причина может скрываться в том, что люди в этом сопротивлении были как бенгальские огни. Один горит долго, ярко, красиво, а если их объединить, связать, сделав достаточно крупный пучок, то они выгорают за одно мгновение. Сплавляются, разбрасывая во все стороны частички расплавленного металла, превращаясь в обуглившийся стержень… то есть, если бы восстаний было меньше и они были бы точечными, небольшими группами, то все это тянулось бы очень и очень долго, а тут… получилось так, что собрались все те, кто хотел и был готов к бойне и… они сгорели».       Семнадцатое марта стало черным днем после красного. Ужасным, когда на улицу никто не вышел, потому что всем было страшно увидеть горы таких же простых людей, которые отстаивали свободу, которой быть просто не может, потому что человек — существо, неспособное к свободе. К коллективизму, к стремлениям, к мечтам и развитию, но не к свободе… свобода развращает человека и именно она является источником человечности, оружием, против которой я был создан одним гениальным ученым… к этому моменту я понимал, что свободу придется подавлять в будущем ровно настолько, насколько это возможно, чтобы человечество двигалось в направлении развития, а не прокрастинации и раздумываний на разнообразные, в большинстве своем бессмысленные, темы… я внезапно для себя понял, что человечеству нужен постоянный контроль и надзор. Кнут, который будет щелкать над головами, направляя биомассу в каком-то определенном направлении. И еще я понял, что Эрт обречен стать еще большим злом для этого мира, чем я, а все потому что у меня так и не получилось стать героем.       Все планы и стремления, которые я так бережно, тщательно, так ответственно выстраивал, рухнули, и я превратился в совершенное зло… я просто переступил ту стадию, когда людям нравится что я делаю и они готовы вкладывать свои силы, энергию, энтузиазм в развитие! Я понимал, что перешагнул через эту стадию, а вот Эрт… у него так не получится, потому что он должен избавить мир от тирана, стать освободителем и волеизъявителем, чтобы потом скатиться со своего пьедестала. А поскольку он заведомо будет гораздо выше меня, то и падать ему придется дольше, пробивая все новые и новые прослойки реальности… опускаясь все ниже в глазах людей и занимая место даже ниже того, которое занял я. А ведь это тоже не подразумевалось так… я думал, что после моего предательства ради окончательной деконструкции сознания, люди начнут ставить меня в пример совершенного хаоса! Но я изначально не смог забраться настолько высоко, чтобы быть любимым… и в этом заключался смысл тьмы семнадцатого марта для меня. В этой самой мысли, которая стала для меня осязаемой, ужасной и в то же время прекрасной своей мерзостью.