Инкубаториум Киборгвилля

      А ведь общество не стояло на месте, оно продолжало свой нелегкий путь в будущее. Да, все это происходило через львиную долю недовольства. Да, многие, если не все, делали все через силу, через мерзкий скрип зубами, но делали и видели результаты. Так, спустя несколько лет после трагичного подавления бунтов, внезапно оказалось, что я не такой уж и плохой правитель, который действительно пытается сделать жизнь лучше. Наконец, люди почувствовали безопасность, потому что борьба с преступностью не то чтобы извелась полностью, просто преступность стала оппозицией и подпольщиной, полностью контролируемой государством, государством спонсируемой и действующей с государством в рамках определенных договоренностей. Производство наркотиков также вышло на новый уровень и отпускаться они стали бесплатно… в крайне ограниченных дозах в формате препаратов для излечения рассудка и для расслабления. Да, конечно, те наркотические средства, которые по рецепту от психотерапевта или психиатра можно было получить в аптеке не были теми самыми привычными методами получения кайфа, к которым привыкли и за которыми гонялись многие столетия люди, но именно эти лекарства внезапно остановили последние попытки человечества самостоятельно гнать ту или иную дурь. Причем, Гарри Томпсон с остервенением ищейки, натасканной на наркоту, нашел все фирмы и подвалы производящие и взял их на учет. Закрывать, в случае соответствия придуманным стандартам качества, никто ничего не собирался, потому что в этом не было никакого смысла. Разрушать тоже никто не намеревался, потому что нет смысла разбирать то, что хорошо сделано — глупо… Таким образом, те конторы, которые отбор проходили, объединялись с теми, которые не соответствовали нормам и начинали работать вместе, по химическим формулам которые придумала Истина во время работы над Эртом, над синтезом белковых соединений и над препаратами, способными убрать некоторые симптомы усталости, выгорания, депрессии и апатии. Кстати, я сильно удивился тому, что это было её хобби — придумывать те или иные вещества способные вызвать эйфорию. Еще больше я удивился тому, что время от времени она принимала то, что сама придумывала. Не могу сказать, что я разозлился, потому что это было не так. Наоборот, я быстро нашел этому применение. Общество нуждалось в подобном, так же как и в тех институтах, которые придумала Вандая и которыми она заведовала: «институт личности» и «институт жизни» — эти две сферы стали её профильным местом обитания, в которых она показывала опыт, накопленный за десятилетия. Там же она раскрывала себя с совершенно иной, ранее неизвестной мне стороны, и делала это настолько хорошо, что иногда мне казалось, что именно для этого и была выпущена много лет назад — как опытный образец, направленный на развитие не только общества, но и кибермоций за счет личного опыта. Вандая прекрасно справлялась с выбранным направлением и постепенно стабилизировала настроение в прослойке межличностных отношений. Причём, человечество не понимало причины, а она оказалась достаточно простой: снижение давления мира на личность. Моя тётушка, гувернантка и нянечка из Инкубаториума, каким-то образом смогла стать мамой для всех одновременно. Она бережно вводила понятия нежности и понимания в сознания, причем без всякой социальной рекламы, без агитационных, тупых, зомбирующих кинокартин. Вандая делала это за счёт диалога с людьми при помощи других людей и это было интересно… это было забавно и доказывало то, насколько людям нужны другие люди, пусть даже человечество всегда старательно пыталось доказать обратное и упиралось рогом в понятие индивидуальности, в котором на поверку оказалось слишком много разрушительного «я», что столетиями уничтожало то светлое, что было во всех. Вандая же начала исцелять поврежденные области, и с каждым месяцем, пользуясь чужими руками, продвигалась все дальше на пути, пусть это и прозвучит глупо, просветления мыслей и, как следствие, помыслов, вытравливая из них эгоизм.