Инкубаториум Киборгвилля

      Я наблюдал за этой работой и восхищался ею, потому что сам до подобного вряд ли когда-нибудь смог бы додуматься. Я понял, что мой мозг заточен на разрушение, на хаос, на то, чтобы уничтожать нечто старое, но никак не для того, чтобы создавать нечто прекрасное, новое. Я понял, что необходимо быть честнее не только с окружающими, но и с собой, и по этой причине, в какой-то момент, сказал ближнему кругу, что необходимы такие места, в которых нужно что-то уничтожить, деконструировать для дальнейшего переосмысления. Я попросил, чтобы мне выделили такую область, в которой еще никто не успел начать работу… я попросил об этом, потому что просто не мог сидеть на месте сложив руки и наблюдая за… да за чем угодно… за той же самой Вивьен, которая в последние несколько лет расцвела как цветок, но не благодаря мне, а благодаря какому-то мужичку, который присоединился к нам по рекомендации Виро. Он оказался отличным социологом с не самыми лучшими на мой вкус песнями, которые, однако, нравились Вивьен. Они каким-то образом сошлись на одном из собраний, куда тот был приглашен для обсуждения очередных следующих шагов, направленных на стабилизацию общества. Я не помню о чем именно мы говорили, но я помню те глаза, которыми моя секретарша посмотрела на него. Что заставило меня улыбнуться.       «Ты на самом деле достойна счастья… и мне тяжело думать о том, что ты столько лет его лишалась из-за меня — непробиваемой глыбы льда, продолжающей свое движение в океане жизни», — вот о чем я подумал в тот момент, и, конечно, я не могу и не стану отрицать, что долгое время относился к этому мужчине с подозрением из-за его внезапного появления и несколько раз меня останавливал от поспешных выводов факт того, что его привел Виро. Приходилось мириться, но в итоге ни я, ни команда, ни мир не пожалели о том, что он стал частью закулисья. Даже Гарри Томпсон оценил вклад этого человека в общее дело.       «Возможно, если бы он пришел к нам раньше, некоторые углы получилось бы сгладить, потому что его ум очень изворотливый, а его планы строятся на каких-то обходных путях, которые мозг среднестатистического человека не улавливает, принимая не просто за нечто чистое и искреннее, а как за абсолютную истину», — думал я каждый раз, когда мы приводили его предложения по дальнейшему развитию в жизнь. Кстати, к этому моменту мы прекратили просчет будущего, а все потому, что, даже учитывая обнуление исходных параметров и введение новых отправных точек, наши серверные станции окончательно перестали справляться с поставленной перед ними задачей. Это обуславливалось тем, что они не видели никакого другого выхода, кроме как свернуть наше дело, отказавшись от главной его идеи, и пустить все на самотек. Я не понимал того, как это возможно и в какой-то момент просто попросил их выключить и отправить на переработку. Это решение поддержали все, даже Хлоя и Эд, которые не только разработали данную технику, но которые еще и занимались её поддержкой все время существования. Они же и отключили сервера. Кажется, в тот момент я увидел на их лицах радость и облегчение, какую-то свободу и наслаждение. Мне показалось, что они исполнили что-то вроде обряда эвтаназии для старого больного друга, который пусть и не просил об этом, но который только этого и желал. Мне же было больно не только принимать это решение, но и наблюдать за этим со стороны. Я привык к тому, что в рукаве всегда было краткое описание примерных событий, которые могли произойти… но так же я понимал, что подобная технология должна уйти. Быть изничтожена из-за её опасности, которая была проверена нами в самом её зарождении. Тем более, никто не знал о том, каким образом ей смогут воспользоваться в том случае, если она попадет в руки… да, кому угодно в руки!