О Гаврюше

— Итак, — Гавриил вздохнул и потёр ладонями лицо, отрываясь от бумаг. — Что означает твоё «пиздец», у нас новый кандидат в Падшие или ты опять потерял ручки? Сандальфон слегка дёрнулся и напомнил себе как-нибудь сказать Гавриилу, насколько ему не идёт повторять матерные слова. — Оно означает, — как можно недружелюбней буркнул он, — что нам надо что-то делать с чертями, пытающимися пролезть в райские врата. А я не уверен, что ты давал Кушиэлю и Самкиэлю санкцию на арест и пытки. — На что?! — подскочил Гавриил, рассыпав бумаги. Чертята из Легиона толкались в холле перед Верхним и Нижним входом не первое десятилетие. Прогнать их было проще простого — хватало одного мрачного взгляда или выдвинутого из ножен меча. Опасными они не выглядели, и сам Гавриил обращал на них не больше внимания, чем люди — на мух или воробьёв. Правда, не все архангелы были настроены столь благодушно, и Гавриилу часто поступали предложения поджечь нечисти хвосты или отхватить мечом какую-нибудь конечность, а то и вовсе взять в оборот и выяснить, не посылает ли их Нижняя контора и с какой целью. А Гавриил лишь отмахивался. Не потому что жалел — в конце концов, это даже не Падшие, а истинно адские твари, созданные Сатаной уже после Падения. Просто было не до того. — Кушиэль и Самкиэль, — сквозь зубы процедил он, — должны заниматься наказаниями и арестами наших отступников, а не охотой на мелких бесов. Где они? Сандальфон кивнул и развернулся, приглашающе махнув рукой. Ему в общем-то было плевать на новоиспеченных пленников, но Сандальфон уважал закон и никому не позволил бы решать что-то через голову Гавриила. Он и правда был лучшим помощником архангела за все тысячелетия мира. А вот Гавриил пытки терпеть не мог. Было в этом что-то недостойное Небес, совсем другое, нежели убийство. Раньше ангелы себе этого не позволяли, так какого же… Черята обнаружились в дальней комнате — всего двое, самые обычные, с курчавыми рожками на макушках, в потрёпанной одежде. Гавриил поморщился — неужели нельзя купить на Земле что-нибудь поприличнее? У одного уже были вздёрнуты к потолку закованные в серебряные цепи руки, а второй все ещё уворачивался от Кушиэля, пытающегося нацепить на него освящённый ошейник. — Эй, прекратить сопротивление, или я… — Самкиэль указал ножом на уже прикованного чертёнка, — начну с ним прямо сейчас! Гавриил и Сандальфон переглянулись, с трудом удержавшись от желания закатить глаза. Взывать к альтруизму адских выродков, что может быть нелепее? — Ну и что ты собрался начать? — хмуро сказал архангел, шагнув вперёд. Он спросил это без всякой угрозы, но и Кушиэль, и Самкиэль вздрогнули и мигом вытянулись. Чертёнок тут же попытался рвануть к двери, но Сандальфон легко подхватил его за воротник и впечатал в стену. Гавриил ожидал растерянности и оправданий, но Самкиэль не зря прославился как самый хладнокровный среди ангелов наказаний. — Мы защищаем Небеса, святейший архангел, пресекаем злокозненные замыслы Преисподней. Гавриил поднял брови. Они что, всерьёз считают, что эта мелочь… — Наш священный долг выяснить, кто их послал сюда и зачем, — вмешался Кушиэль. — Это просто работа, архангел, тебе ли не знать! — Полегче, ты! — рявкнул Сандальфон, на миг отрывая взгляд от пленника. — Здесь командует Гавриил, и ты легко можешь пройти по своей же статье за неподчинение и незаконную инициативу, так что… Гавриил успокаивающе приподнял руку: — Спасибо, Сандальфон. Но я уверен, что Кушиэль и Самкиэль ничего подобного не имели в виду. Правда? Снимите наручники. Цепи звякнули, и рухнувший на пол чертёнок хрипло задышал, трясся обожжёнными запястьями. Идиоты, разве можно заковывать в такие цепи слабую нечисть? Что толку в допросах, когда пленник ничего не соображает от боли? Неприятную мысль о том, что Самкиэль делает это не только ради информации, Гавриил затолкнул поглубже. Кивнул Сандальфону, и тот пинком отправил второго чертёнка к стене. — Итак, — спокойно сказал Гавриил. — Отвечаем быстро, честно и по существу, и уйдёте живыми. Черти придвинулись друг к другу, настороженно глядя на крайне недовольных ангелов наказания. — Архангел… — начал Кушиэль. — Вам слова не давали, — оборвал его Гавриил. — Если будут молчать или врать, закуёте обратно, пока — не трогать. На Небесах принято говорить, что демоны всегда врут. В какой-то мере, это правда, вот только ангелы прямую ложь распознают. По крайней мере, ложь тех, кто ниже по рангу и слабее. И архангел надеялся, что двое бесов об этом знают. Чертёнок, так и не познакомившийся с освящённым металлом, соображал явно быстрее: — Мы не делали ничего из того, о чём нас спрашивают, — затараторил он. — Не шпионили, не планировали, не… — Я и не спрашиваю, что вы «не», — поморщился Гавриил. — С какой целью ошиваетесь возле райских врат? Не знаете, что ли, что вам даже на наш эскалатор самостоятельно не встать? Взгляд чертёнка стал озадаченным: — Но мы… мы не ошиваемся. Мы только около своей лестницы! Мы не виноваты, что она рядом с вашей! Гавриил чуть не огрел себя по лбу. Почему он об этом не подумал? А вот Сандальфон подозрительно прищурился. Пусть прямая ложь им сейчас недоступна, выворачиваться черти всё ещё мастера. — Допустим, и что с того? Если вам в Ад, спускались бы вниз, зачем стоять у входа часами? И тут чертёнок смутился. По-настоящему, опустив глаза и теребя край своего рукава. — Э… ну… мы ждали одного чувака. Точнее, ждём. Не знаем точно, когда он приходит на отчёт. Вы, может быть, знаете демона Кроули? Первый искуситель. Ангелы синхронно скривились. — Шпионите за демоном? Зачем? — удивился Гавриил. — Как зачем! — чертёнок всплеснул руками. — Он же легенда! Создатель первородного греха, адского шоссе! Гильотины, вирусной рекламы, селфи! Лично участвует в подготовке Армагеддона! Хоть бы словом с ним перекинуться! Гавриил развернулся к Сандальфону: — Спустишь их вниз, хорошо? — тихо сказал он. — Кушиэлю я что-то сейчас не доверяю. — Угу, — кивнул Сандальфон. Гавриил возвёл глаза к потолку: — Господи, и какой дурак придумал сделать наши с ними парадные входы в одном здании… — Разве не ты? Гавриил мрачно посмотрел на помощника: — А вот напоминать было необязательно. Иди.