12 лет спустя

Проходит длинная, тяжелая неделя. Они до седьмого пота работают. Бесконечные тренировки, съемки, записи, опять тренировки. Вроде все как обычно. Кроме некоторых деталей: Джебом и Джинен не шутят одними им понятными шутками; не валяются друг на друге в перерывах; никто не трогает Джебома за волосы, ведь это можно только Джинену; нет раздражающих Югема гляделок, да и какие гляделки — Джинен даже не смотрит лидеру в глаза, он вообще старается лишний раз не смотреть на него. Пару дней назад Пак по привычке бросил старшему бутылку воды, после прогона особенно тяжелой связки. Им словил, но посмотрел так, будто Джинен ему бутылку с ядом кинул, или еще что похуже. Джинен тогда ушел с тренировки. Он не знал как себя вести. Он пытался поговорить, но лидер упорно его игнорировал. Он пытался сделать вид, что ничего не произошло, но каждый раз натыкался на холодную стену Джебомова взгляда. Он пытался так же игнорировать, но это выходило еще хуже, чем все остальное. Ребята понимали, что что-то произошло. И не просто “что-то”, а какой-то пиздец. Но ни один из “родителей” не хотел говорить о произошедшем. Оба просто уходили от вопросов, отмахиваясь фразой “все в порядке”. Но это явно не “в порядке”. Марк с Джексоном решают, что пора что-то делать. План был прост: первый берет на себя Джинена, второй — Джебома. А дальше алкоголь и попытка разобраться в ситуации. Опять пить, спустя такой короткий промежуток времени, наверное, не стоило, но больше ничего путного в голову не приходило.

***

Джинен потягивает виски с содовой и абсолютно не понимает, какого черта происходит. Они с Марком, конечно, дружат, и даже иногда выпивают вместе, но сегодня все было немного иначе. Марк то и дело подливает ему, смотрит как-то участливо и все приговаривает, что нужно уже что-то делать с атмосферой в группе. А что делать? Что Джинен мог сделать? Он бы может и хотел, но не знал, как можно исправить свой же косяк. — Джинен, ты меня слушаешь? — А? Что ты говорил? — Расскажи, что случилось. Давай попробуем разобраться, а? Я хочу помочь, ты же понимаешь? — Боюсь, что помочь здесь нечем, хен. — Как-то слишком категорично. Наверняка, все не так ужасно. Для начала просто расскажи, ага? Джинен вздохнул и сделал очередной глоток. Он бы хотел рассказать. Его заебало все держать в себе. “Может и правда стоит?” — Ну так что, Джинен? Джебом опять что-то натворил? — Джебом? Нет, с чего ты взял? Это я. — Ты? Ты-то что мог сделать? — Для Марка при любых обстоятельствах ссор между Паком и лидером почему-то всегда был виноват последний. Может из-за характера Има, а может он просто слегка идеализировал младшего. Ему казалось, что Джинен априори не способен что-то испортить. — Я… Блять, Марк-хен, я так облажался. — Да в чем дело-то? — Дело в том… В том, что я его люблю, Марк-шиии, — тянет Джинен и опять вздыхает. — Тоже мне открытие века, — хмыкает старший. У Джинена расширяются глаза, и он давится новой порцией выпивки. — Ты знал? — В смысле? Да все знали, — Марк не понимает, чему Пак так удивлен, — Разве вы не…? Ну, не вместе? — Чего? — Джинен просто теряет дар речи. — Нет? Как это нет… А мы думали… В смысле… Ну вы же постоянно вместе, ну и это ваше… И как вы смотрите друг на друга, ну и знаешь… — Марк запнулся. Он просто вообще не знал теперь, что говорить. — Как мы смотрим друг на друга? Что за херня вообще? — Джинен начинает ржать, — Боже, какая глупость… не могу… Какой ржач! Если бы Джебом это слышал… Ха-ха-ха… — Джинен просто ухахатывается, — Это же гребанный абсурд какой-то! — Джинен, да чего ты? Объясни уже, что случилось, хватит ржать. — Я же объяснил: я люблю его. — Ну и? — Ну и я сказал ему об этом. — А он? — Ну а он наблевал у меня в номере и с тех пор игнорит. Все. Конец истории. — Но… Какой-то бред. — Вот, он тоже так сказал, — усмехается Пак, его уже немного повело от выпитого, а от того, что он смог рассказать кому-то — расслабило. Ощущения были замечательными. Насколько это вообще возможно в подобной ситуации. — А? Но… — Марк запутался. Они все были абсолютно уверены, что “папочка” и “мамочка” уже давно вместе. А они нет. Даже близко нет. Но ведь они же не просто так были уверены, — Джинен, слушай, вам надо поговорить. — Думаешь, я не пытался? Он не хочет говорить. Я даже смотреть на него теперь боюсь. Я хотел сказать ему, чтобы он просто забыл, но… Он просто не хочет ничего от меня слышать. — Не, стоп! Джинен, ты не понял. Ты знаешь, что должен сделать? — Просвети меня. — Ты должен прижать его к стене и засосать! — Марк аж подпрыгнул от энтузиазма. — Ты в своем уме? Ты слышал, что я сказал? Он меня ненавидит! — Нет, все не так. Все точно не так. Просто он не понимает… еще не понимает. Он такой идиот, надо же, — старший глупо захихикал. — Нет, Марк, это ты, по-моему, не понимаешь. Ты вообще видел, как он сейчас смотрит на меня? — Ага, но это ничего не меняет. Поверь мне, Джинен. — Да с чего ты взял? — У нас с Джексоном было нечто похожее. — У вас с Джексоном? Что? Я не догоняю. Вы… Вы что… Вы, типа, вместе? — Ну да, а ты что не знал? — Понятия не имел. — Блин, ты кроме Джебома и работы вообще что-то видишь? — Наверное, нет. И давно вы… Ну это? — Джинен был немного шокирован. — Да уже больше года. Может и раньше начали бы, но я тупил какое-то время. Пока Джекс, собственно, и не прижал меня к стене и не… — Стоп, я понял. Не хочу знать подробности. Не сейчас, по крайне мере. Я в ахуе тут слегка. — Ладно, без подробностей. Ну так вот. Вот тебе тоже надо так. С Джебомом. Я уверен, что сработает. — Неа. Не в этом случае. Марк, ты правда не понимаешь. Это не то, что у вас с Джексоном. Это… — Конечно, не то. Вы же ебанные соулмейты, куда нам до вас, — усмехнулся старший. — Не смешно. Мы — нет. Мы просто хорошие друзья. Очень хорошие друзья. Были ими. Теперь вообще непонятно кто. — Джинен, мне кажется, ты просто не хочешь поверить, что это может быть взаимно. — Я бы хотел, но я же не идиот, хен. Тебя там не было, ты не видел, как он смотрел, — Джинен опять глотнул, выглядел он несчастным и разбитым. — Не знаю, Нен-и, я, конечно, могу ошибаться… — Ты точно ошибаешься, поверь. Я его лучше знаю. — Это да, но, боюсь, вы оба не видите очевидного.