***
— Ничего, Деку, с кем не бывает! — весело сказала Урарака. — Да, но такие выражение все же лучше держать при себе, ты же знаешь, — отчеканил Иида. — Я вообще удивилась. Знаешь, не думала, что такие словечки есть у тебя в голове, — Урарака хихикнула и слегка отвернулась. — А я надеюсь, что больше в жизни такого не услышу, — Иида же, наконец, опустил ладони вниз. Аж на душе легче стало, ведь никто бить меня не собирается. Я коротко кивнул, стараясь абстрагироваться от всех ненужных мыслей, например: видели ли они мою попытку засосать Катсуки или нет. Эти мысли, будто заливали мою душу тяжелым свинцом, и с каждой секундой контролировать нарастающую панику становилось невероятно трудно. Я уже готов был бежать, плакать и молиться всем богам, чтобы эти люди оказались тупыми овощами, что ничегошеньки не заметили. А они, будто насмехаясь над моим ничтожеством, все медленно и медленно оттягивали данное замечание, говоря про «неожиданное плохое слово». Нам с Бакуго дали несколько минут, чтобы «разобраться» и «успокоиться», поэтому вперед нас на тренировку отправили Яойрозу на роль злодея и Токоями — героя. Катсуки, явно готовый взорваться от злости, пошел куда-то в неизвестном направлении, пока я стоял в коридоре. Хотелось бы, чтобы я постоял там один наедине со своим смущением и желанием врезать себе по лицу, но за мной увязались друзья Мидории. Как бы я ни старался смыться, они продолжали свои тирады. Со временем я смирился и даже кивал им в ответ. На секунду, я даже прослушал какую-то реплику Урараки, случайно уйдя в раздумья: — …так странно себя повел. Кто бы мог подумать, что твои слова так сильно его задели? Она про Бакуго? — А-ага… это… случайно вырвалось, — произнес я, чувствуя, как подрагивают руки. Урарака на это лишь мягко улыбнулась, будто пытаясь успокоить меня. Невооруженным взглядом было видно, как сильно она беспокоится обо мне. Даже на душе стало чуточку легче, будто несколько оков вмиг было снято по щелчку пальцев. Боже, эта девушка слишком добрая, как такую вообще земля носит? Это даже несправедливо, что она влюбилась именно в Мидорию… Его же больше нет, а я даже не могу заикнуться об этом… Я видел эту нежность в карих глазах и мне хотелось сказать ей что-нибудь такое же теплое, как и ее улыбка. Что-нибудь приободряющее, чтобы она тоже прочувствовала то, какой магией обладает. Я уже было улыбнулся и хотел что-то ответить, но услышал, как в колонках наверху объявили, что герой победил*, и Мидория Изуку с Бакуго Катсуки должны подойти к зоне «А». Слова пропали, душа ушла в пятки, заодно потяжелев из-за новых кандалов. Казалось, даже лицо побелело. Герой победил* — Яойрозу всячески пыталась выстоять против Токоямы, но поздно поняла, что сам факт темноты давал тому безграничную силу. Она только успела создать фонарик, как уже проиграла. Таким образом, Токояма вновь одолел Яойрозу.Мне конец. Я просрал свободные минуты, чтобы продумать тактику на жалкие страдания!
Я с натянутой улыбкой поблагодарил Ииду и Урараку за поддержку и на ватных ногах пошел туда, где должна быть зона «А». Те продолжали говорить мне вслед поддерживающие слова, пока я окончательно не скрылся за поворотом. В голову резко ударила вся тяжесть отчаяния.Я иду навстречу верной погибели! Я уже вижу, как смерть меня ждет.
И что же мне делать? Я уже пробовал напрягать все тело, чтобы активировать полное покрытие, но это ничуть мне не помогало. Я даже прилива сил не чувствовал. Причуда вообще вернулась ко мне, когда я съел свой же волос? Как она вообще должна работать? Так, думай-думай! Вспоминай, Тайна, вспоминай все, что знаешь о причуде Мидории и Бакуго!.. Но я не помню тех деталей, что мне нужны, черт!Все кончено — кончено-о! Куда писать завещания?
Я сам не заметил, как пришел к нужному входу. Стоило мне выдохнуть весь воздух из моих легких и открыть чертову дверь, как громкий гудок оповестил всех о том, что тренировка началась. Сердце пропустило несколько ударов, а я забыл, как дышать. Далее все было, словно во сне: я куда-то побежал, сторонясь каждого шороха и боясь, что из каждого угла вот-вот вылетит Бакуго с бензопилой и задорным смехом. Я все бежал и бежал, с опаской стараясь смотреть во все стороны сразу. Сам же Катсуки застал меня врасплох, когда вылетел (именно вылетел с помощью своей причуды) из окна третьего этажа. Я и пискнуть не успел, как тот уже ударил меня по щеке кулаком. Боль тут же разошлась по всему телу, словно кровь по венам, и вернулась в зону удара с новой силой. Я рефлекторно прикрыл руками лицо и упал на землю. Пятую точку тут же прожгло новой порцией боли, но это было не самым страшным на данный момент. Я открыл, набухающие от влаги, глаза и тут же изумленно раскрыл рот. Губы задрожали, а руки невольно опустились на асфальт. Глаза Бакуго горели алым светом, полностью наполненной неописуемой злостью. Руки подрагивали от нетерпения, будто бы готовые на использование причуды. Сами же губы Катсуки то раскрывались, желая что-то сказать, то снова закрывались в немом укоре. Казалось, что все его тело разрывало от разных желаний, но он лишь молча перебирал все это в голове. Что же именно он хочет? Обычно, он нападает сразу, не колеблясь, при этом крича оскорбления, но сейчас он просто застыл злой фигурой над моей напряженной тушкой. Он явно хотел уже размазать меня прямо на асфальте, но держался. Вдруг, наступившую тишину прорезал томный рык, доносящийся из горла Бакуго, как у зверя, готового на нападение. — Деку. С хрипотцой, будто долго держа это в себе. По телу пробежали мурашки, и я непроизвольно дернулся. Бакуго продолжил: — Деку, ты долбаннутый на всю голову ублюдок. Жалкий, Деку… Он резко наклонился и заглянул в глаза. Он будто искал там что-то. Может… ответ на что-то? — Какого хера тогда было, а? — он заскрипел зубами, — я тебе, что, собачка, мать твою? Я похож на твою личную псину, а, Деку? Скажи мне… — Н-нет… Кач… чан. Каждое движение, каждая, даже малозначительная, смена мимики на его лице — я все это видел и старался не упустить из виду. Даже боль на щеке ушла на второй план. Я был поглощен полностью этим лицом, этими глазами, без остатка. Мне было страшно, но я продолжал смотреть и чувствовать себя больным ублюдком. — Тогда почему я должен бегать за тобой, словно ебанная поклонница, а? Я, что, просто обязан, нахуй, спасать твою гребанную задницу? — Бакуго не выдержал. Он схватил меня за грудки костюма, поднял на ватные ноги и со злости кинул в ближайший поворот. Зажмурив глаза и напрягшись всем телом, я пролетел несколько метров и ударился о каменную стену плечом. Из легких выбило напрочь весь воздух, боль вновь накатила ужасной волной сначала на плечо, потом на всю остальную руку, и я не сдержался. Громкий крик, наполненный болью, раздался, казалось на всю академию. Я невольно схватился за плечо и из глаз потекли слезы. Сердце сжалось тугим комком от осознания, что я ничегошеньки не могу противопоставить этому парню. Мидория бы смог.