The Patron Saint of Lost Causes/Cвятой покровитель безнадежных случаев

      Следующие несколько дней Роуз пропустила допросы Хакса, вместо этого вызвавшись помочь с ремонтом. В конце концов, это было ее настоящей работой, и ей уже начинало казаться, что эту работу она забросила.       И… ей нужно было пространство. Время для размышлений. Двигатели не огрызались в ответ, не заставляли ее задумываться о границах ее собственного сострадания. Они не выводили ее из себя, не проникали сквозь ее щиты. Было легче размышлять о механизмах и внутренностях космических кораблей, и она была благодарна тем часам отвлечения, что они предоставляли.       Но, несмотря на небольшую мотивирующую речь и упорство, которое она заметила, глядя этим утром на свое отражение в зеркале, ее мысли все равно разбредались в стороны.       Даже зарывшись по локти в отсеке двигателя, она все равно продолжала проигрывать в голове самый последний разговор с Хаксом — наверное, в десятый раз с того напряженного, полного эмоций вечера. Контраст между взглядами, которые он бросал на нее; веселье, танцующее во взгляде, когда он подшучивал над ней из-за чая — и неприкрытое страдание, когда она вытащила на свет его горе.       Она знала, что заживо сдирала с него кожу, вцепившись в нечаянно сказанные слова и продолжая углублять болезненные раны. Она была зачарована этим, зачарована им — и это тоже заставляло ее сожалеть о сделанном. Его это определенно не радовало, но она испытывала странное удовлетворение от того, что заставляла его смотреть на разрушение, которое он учинил.       Это было жестоко, ведь правда? Мстительно? Стала ли она из-за этого плохим человеком? Или она просто позволяла ему увидеть её сторону монеты?       Она все равно ничего не могла с этим поделать; он был бесконечно завораживающим, как будто ей в руки попал чужой космический корабль, в который она могла сунуть пальцы просто ради того, чтобы увидеть, как он устроен. Познавательно и захватывающе.       Она съезжала с катушек, не так ли?       — Эм, лейтенант-генерал? Мэм?       Голос отвлек ее от размышлений. Используя часть машинного отсека, как рычаг, Роуз развернулась к одному из молодых инженеров.       — Да?       Он нервничал.       — Мне сказали, что вы можете помочь мне с настройками рециркуляторов щитов…       Он что, не видел, что она по уши в машинном масле?       — Кто тебе это сказал?       — Коммандер Ди’Эйси подумала, что у вас будет немножко свободного времени.       Роуз изо всех сил попыталась не закатить глаза. С чего бы?       — Сколько сейчас времени?       Инженер, почти ребенок, посмотрел на хронометр.       — Почти полдень, мэм.       Проклятье, подумала Роуз. Она должна была уже работать над сервоприводами. Даже если забыть, что По недавно сказал ей о том, что они всерьез рассмотрели предложение Хакса о верфях над Фондором, и ей нужно было вытащить из него побольше информации — и как можно быстрее.       — Посмотрю чуть позже, ладно? А зачем это вообще?       — Коммандер сказала, что она хочет скоординировать частоты щитов между всеми новыми эскадрильями.       — Новыми эскадрильями?..        — Эм… новыми дружественными кораблями, которые вернулись с Экзегола?       Точно. Теперь Роуз вспомнила. Теперь приходилось смириться с тем, что у них был огромный набор самых разных классов кораблей. Должно быть, Ди’Эйси готовила еще одну скоординированную атаку — возможно, как раз ту, что упоминал По; усилить недавнюю победу и ударить по тому, что осталось от Ордена, до того, как они перегруппируются.       — Скажите коммандеру, что после обеда или к вечеру у меня будет немного времени.       Кому нужен сон, правда?       Мальчишка изобразил неуклюжий салют и бросился в другую часть ангара.       Выбравшись из корабля, она на время отложила ремонт, использовав тряпку, заткнутую за пояс, чтобы вытереть масло с рук. Нужно было начать работу над сервоприводами, иначе крестокрылы будут совершенно бесполезны.       И еще ей нужно было поговорить с Хаксом…       Она чувствовала легкую вину за то, что ей чем-то нравились их разговоры; их пикировки. Более сильную вину они испытывала из-за того, что ей хотелось проигнорировать всю прочую работу в пользу нового разговора с ним.       — Я не могу просто бросить это… — пробормотала она, двинувшись в сторону ящиков, полных сервоприводов, на рабочей скамье.       Она могла отправить кого-нибудь еще расспросить Хакса. Она посылала нескольких доверенных подчиненных относить ему еду, пока была занята сама, но они сказали ей, что он не удостоил их ни малейшим вниманием.       Захочет ли он вообще разговаривать с кем-то еще? Она поморщилась. Это, наверное, было слишком уж самовосхвалением. Но ей действительно казалось, что они достигли прогресса. Просто ему требовалось постоянное внимание и огромная куча терпения.       Жаль, что нельзя было клонировать себя — чтобы доделать свою инженерную работу и поговорить с Хаксом.       На ее лице появилось выражение удивления.       А что если… не надо будет выбирать?       Меньше, чем через час, она вновь была у его камеры — и Хакс подпрыгнул, когда она уронила свой ящик на небольшой столик надзирателя, вытащив его из дальнего угла коридора и оставив прямо перед его комнатой. Она попыталась проигнорировать виноватую радость от разговора с ним.       В ответ на всю эту суматоху, он вздохнул и проворчал:       — Что за новый ад меня ожидает?       — Моя другая работа. Я ведь не могу себя клонировать, правда? — она вытряхнула все детали на стол и уронила ящик на пол.       — Думаю… нет? – Хакс удивленно скривился. Он попытался наклониться вперед с того места, где сидел, чтобы увидеть, что она делает, но он был довольно далеко от решетки. — Ты сегодня будешь задавать вопросы — или просто пришла развеять монотонность моего текущего существования?       Она фыркнула и повертела в руке привод.       — Возможно. А что? Скучно?       — Невероятно, — признал он, постукивая носком ботинка.       — Ты знаешь, что мы не можем дать тебе инфоплашет.       Он согласно хмыкнул; побарабанил пальцами по бедру, рассеянно почесал подбородок с раздражающей короткой щетиной. Честно говоря, он просто хотел заняться хоть чем-нибудь. И… ему нравились их споры. Поговорить хоть с кем-то, после постоянного одиночества, было облегчением. С наиболее предпочтительным кем-то.       Она сняла с пояса мультиспаннер и начала закручивать ослабевшие гайки.       — Вообще-то я хотела задать еще несколько вопросов про верфи Ордена у Фондора, — она подсоединила планшет к детали, чтобы расширить некоторые внутренние настройки.       — Если ты отложишь на время свои вопросы, я предложу взамен свое содействие, — его голос прозвучал спокойно, но совсем рядом, и она подпрыгнула от удивления. Роуз резко повернулась в его направлении — и увидела, что он бесшумно подкрался к решетке. Она подумала, что у него это неплохо выходит. Сцепив руки за спиной, он пристально смотрел на деталь в ее руке; его внимательный взгляд на мгновение скрестился с её.       Она посмотрела на него.       — Заманчивое предложение… — он и правда выглядел ужасно скучающим, а она могла бы потратить на все вдвое меньше времени… — Ты знаешь, как калибровать сервоприводы?       — Будь точнее, — почти снисходительно бросил он. Он опустил руки вдоль тела. — Это сервоприводы плоскостей. Для приводов крестокрылов.       Она удивленно моргнула.       — Да, точно. Откуда ты знаешь?       — Я всегда был больше склонен к технике, чем к чему-либо еще, — он попытался закатать перчатки, но обнаружил, что на нем их нет. Она спрятала улыбку. Он нахмурился: — Я вполне способен программировать, не говоря уж о том, чтобы затягивать гайки.       Она посмотрела на стол, затем вновь на него.       — Я сказала, никакого планшета.       — Ладно, — выдавил из себя он, слегка выведенный из терпения. – Я буду использовать проклятый мультиспаннер, ты будешь использовать планшет.       Роуз фыркнула, укрепляя очередную скобу.       — Только не с таким настроем.       У него вырвалось рычание. Она засмеялась в ответ на его гнев. Он был всерьез на взводе! Но до сей поры он был вполне сговорчивым заключенным. Может, она могла позволить ему небольшое послабление.       — Не разводи драму. Может ты можешь мне помочь. Но тебе придется остаться в камере.       Он бросил на нее негодующий взгляд, обведя рукой небольшую комнату.       — Предполагается, что я буду работать на полу?       Ей пришлось признать, что комната была довольно пустой.       Роуз медленно встала, не сводя с него глаз, пока открывала дверь камеры — как будто ее наблюдение могло приковать его к месту. Кажется, до какой-то степени это сработало. Его бледно-зеленые глаза следили за ней, но он не двигался. Может, он пытался показать ей, что он не хочет создавать проблем.       Роуз пнула в камеру ногой опустевший ящик и вновь захлопнула дверь, быстро ее запирая.       Хакс выглядел раздраженным таким сверхбдительным поведением, но держал рот закрытым. Спустя мгновение нерешительности, он поднял небольшой ящик, перевернув его рядом с решеткой. Это был самый маленький из импровизированных стульев, и его колени оказались согнуты под странным углом, но это было лучше, чем ничего. Он подобрался, прислонившись спиной к стене.       — Ладно, — протянул он. — Теперь у меня есть ящик. Полагаю, ты думаешь, что я должен испытывать благодарность.       — Ух ты, ты и правда проницательный.       Он усмехнулся, но, к его удивлению, она протянула руки к решетке, и он потянулся, чтобы забрать спаннер и сервопривод, которые она ему отдавала. Прутья решетки были близко, и ему пришлось повернуть запястье, чтобы как следует взять вещи — и, в процессе, его пальцы сомкнулись на ее руке. Она была теплой, и тыльная сторона ее ладони была гораздо мягче, чем подушечки пальцев, огрубевшие от инженерной работы. Она не проронила ни слова, и он не смотрел на нее, надеясь, что она не заметила его растерянности.       Их согласие переходило в что-то, напоминающее дружбу, с легким удивлением осознал он. Все меньше тюремщик и заключенный; шпион и куратор. Сейчас она разговаривала с ним так, словно он был союзником. Ну, может, не столь дружелюбным, но явно менее спорным. Он удивился, знает ли она, что делает? Или для нее это совершенно естественно?       Нет, подумал он, переводя внимание на сервопривод у себя на коленях. Она разрабатывала его ради информации, а не потому, что хотела быть здесь. Он был в ответе за несчастья ее самой, ее друзей и всей галактики. Доброта, которую она проявляла, имела свою цель. Она от него что-то хотела — как и все остальные в его жизни.       Подобные мысли делали его мрачным, но он смог забыться в механической работе, которую она ему дала. Что-то иное, на чем можно было сфокусироваться, помимо четырех стен вокруг него.       Пока они работали, Роуз продолжала бросать незаметные взгляды в его направлении. Он выглядел очень сосредоточенным, лицо было непроницаемым, если не считать небольшой морщинки от концентрации между бровями. Она увидела тень, возникшую на месте, которое он явно раньше брил. Сейчас, когда на нем была гражданская одежда, и он слегка отличался от своего обычного облика, она могла прищуриться и увидеть человека, которым мог был бы стать Хакс, не будь он рожден в остатках Империи.       Она пыталась представить, как он ковыряется в запчастях в мастерской, пьет чай — с рыжей кошкой, спящей у него на коленях. Это не было воспоминанием, она просто сочинила это, в конце-то концов, но эта мысль вызвала странное чувство теплоты.       Он был расслабленным.       Свободным.       И она бы меняла части найденных компонентов кораблей на его работу над приемниками — и на радость его компании.       — Мисс Тико. Серьезно.       Она моргнула над планшетом в руках, сообразив, что он разговаривает с ней.       — А?       Он тряхнул сервоприводами, которые протягивал сквозь решетку к ней, и раздраженно двинул челюстью.       Роуз выглядела пристыженной:       — Извини, — и взяла деталь, чтобы присоединить ее к плашету. Она передала ему другую.       Действуя в тандеме, они закончили довольно быстро, и, в установленной обоими молчаливой рутине, Роуз забыла все свои намеренья его расспросить.       — Да! — она выбросила кулак в воздух, когда они закончили. –Отлично! А ты неплохо справился, Хакс.       Он сглотнул, чувствуя, как заалели кончики ушей.       — Детские игрушки, — пробормотал он.       — Ага, ну, это было несложно, но это бы заняло у меня много времени. Может, теперь я правда смогу сегодня выспаться.       Она увидела, как Хакс открывает рот, чтобы задать вопрос, но тут распахнулась дверь в коридор.       — Что за беспорядок? — они посмотрели и увидели, как тви’лек, Терисса, ковыляет к ним.       — Просто немного поработали, — сказала Роуз, собирая сервоприводы в кучу.       — И это все? — равнодушно отозвалась женщина, смотря на Хакса.       Только сейчас он сообразил, что все еще держит спаннер, протягивая его вперед длинным, острым концом отвертки. Роуз заметила тоже, но застыла, когда взгляд старой женщины перешел на нее. Женщина не выглядела злой — просто озадаченной. Как будто смотрела прямо сквозь натужную улыбку Роуз, замечая то, что лежит за ней.       — Угу, — быстро сказала Роуз, потянувшись сквозь решетку и выхватив спаннер из его руки. — Что мы можем для вас сделать?       — Я здесь, чтобы взглянуть на его раны, — она наставила костистый палец на Хакса. — Я б сказала, что ему пора снять перевязки.       Хакс встал, оставив его маленький стул стоять у стены. Роуз впустила женщину в камеру, заперев за ней дверь.       Терисса побрела к нему.       — Итак, молодой человек. Рубашку. Снять.       Хакс побледнел. Через плечо женщины было видно, что Роуз не собрала еще и половины сервоприводов.       — Это ведь может… подождать. Несколько минут.       Она постучала ему по лбу своим цилиндрическим медицинским инструментом, удивительно твердой рукой.       Он подскочил с со слабым «Ой!»       — Не испытывайте мое терпение.       Сгорая от стыда, он закатал свитер. Судя по всему, он делал это недостаточно быстро. Женщина схватила подол и дернула его вверх, до самого подбородка. Он неподобающе взвизгнул и попытался одернуть его вниз. Терисса лишь вновь стукнула его по лбу; она была сильной.       — Без сопротивления.       Роуз сказала себе не пялиться, но все равно смотрела –и подумала, что он выглядит похожим на кота, который покорился перспективе ванны. Руки бессильно обвисли по сторонам; совершенно несчастный.       Собрав в кучку еще сервоприводы, Роуз услышала знакомый звук отдираемой повязки. Она вновь подглядела — и увидела, что посинение на груди почти спало; это было хорошим знаком. Его грудь поднималась и опускалась при дыхании, бледная кожа была усеяна веснушками. Не то, чтобы у него был ноль мускулов. Так почему он был столь стеснительным?       Но у него и правда было много старых шрамов, но на расстоянии комнаты она не могла точно понять, от чего.       Но она могла видеть участок темных волос, начинающихся как раз над пупком. Он тянулся линией вниз, к…       Один из сервоприводов выскользнул из ее захвата и с грохотом упал вниз.       Проклятье!       Его взгляд дернулся с потолка на неё, и глаза расширились.       Роуз быстро нырнула, чтобы схватить предательскую деталь, и сунула ее себе под мышку.       — Очень хорошо, — сказала Терисса, словно ничего не заметив. Она наконец-то позволила его рубашке упасть. — Теперь штаны.       — Мадам!..       — Я просто пойду! — Роуз дернулась от звука собственного голоса. Она собрала не все, но ей просто нужно было убраться отсюда. Оставив прочие сервоприводы разрозненной кучкой на столе, она смотрела куда угодно, кроме него. Она помахала рукой в неуклюжем прощании: — Увидимся позже! — и незамедлительно вышла из здания.       — Не отходи далеко! — позвала ей вслед Терисса. — Я не собираюсь оставаться запертой в камере!       — Проклятье, — прошипела Роуз, почти дойдя до выхода и остановившись. Она прислонилась спиной к наружной стене, вновь и вновь прокручивая случившееся у себя в голове. О чем она только думала? Смотря так?       — Роуз?       Она моргнула, и перед глазами собрался в фокус образ Рей. По какой-то причине от вида другой девушки она покраснела еще больше. Мысли в ее голове были такими громкими, что она бы не удивилась, если бы все вокруг могли их слышать.       — Я просто жду, — выпалила она, слишком поздно сообразив, что Рей даже не задала вопроса.       Рей наклонила голову набок:       — С кучкой… сервоприводов?       — Я… я должна была отнести их в ангар, но… мне нужно будет выпустить Териссу, когда она закончит, поэтому…       Рей слегка улыбнулась.       — Хочешь, я их у тебя заберу? — не дожидаясь ответа, она уже забирала детали из рук Роуз.       — Ты уверена? — Роуз слегка упала духом. — Ты, наверное, ужасно занята.       — Я не против. Мне нравится помогать с кораблями. Иногда я по этому скучаю — м, испачкать руки в машинном отделении, — ее нос игриво сморщился. Роуз вздохнула, чувствуя себя немного получше. — Как там поживает наш ворчливый информатор? — ну, Роуз чувствовала себя немного лучше…       — Хм, он был… полезен? Кажется?.. Нам все еще нужно проверить информацию, удостовериться, что она актуальна. Если бы мы могли подсоединиться к сети Первого Ордена, я думаю, он бы мог дать нам больше деталей. И мы могли бы планировать новые операции. Сейчас оно все еще в подвешенном состоянии.       — Понятно, — Рей немного подумала. — И как он?       — Эм, типа, как Хакс вообще?       Рей кивнула. Вопрос застал Роуз врасплох. Больше никто, ни Финн, ни По, ни даже Конникс, не спрашивал о нем.       — Раздражающий. Напыщенный. Говорит именно те вещи, от которых тебе ужасно плохо, — он любит чай, подумала она. Ненавидит сок из банки. Разбирается в технике. — Он думает, что Первый Орден спасал галактику. Можешь себе представить? — она фыркнула. — Он может быть на взводе, но… иногда не кажется таким уж сердитым. Иногда он просто кажется печальным.       С абстрактной точки зрения, Роуз была уверена в том, как сильно презирает генерала Армитажа Хакса. Каждый раз, когда она представляла себе его, в его тщательно выглаженной офицерской униформе, стоящего перед Старкиллером или на борту звездного разрушителя, ей хотелось врезать ему по носу. И все же… это было похоже на внезапную травму, видеть, как он возится с частями корабля, сгорбив худые плечи и упав духом от обстоятельств, в которых был виноват сам.       Вспышка собственного сочувствия застала Роуз врасплох, обеспокоила ее. Она отчаянно хотела ее оттолкнуть, но эмоция осталась, разлившись теплом в груди.       Рей была задумчивой.       — Могу поспорить, что Первый Орден был всей его жизнью. Должно быть, это было нелегко.       — То, как ты вырос — не оправдание. Ты не становишься плохим человеком просто потому, что у тебя было ужасное детство.       — Правда, — согласилась Рей. — Но никто ведь не может быть однозначно «плохим», правда?       Роуз перенесла вес с ноги на ногу. Возможно, это было правдой… Рей понимала в таких вещах. Она знала, что не следовало это упоминать, но, несмотря на весь яд, что разливался между Армитажем Хаксом и Кайло Реном, они чем-то напоминали Роуз друг друга.       — Мне жаль, что все так вышло. На Экзеголе. С Кай… Беном. Мне так жаль, Рей.       Рей улыбнулась. Она совершенно не выглядела задетой.       — Можно, я расскажу тебе секрет? — Роуз кивнула, и Рей наклонилась, очень тихо прошептав: — Я могу его ощутить. В Силе.       — Правда? — у Роуз отвисла челюсть.       — Мм. У меня потихоньку получается дотянуться до него, поговорить с ним. Я думаю, это работает. Так что — он не ушел насовсем. Никто никогда не уходит насовсем. Люк и Лейя знали, что для Бена есть надежда. Он сделал в жизни ужасные вещи, но, когда подвернулся шанс, он все сделал правильно.       Роуз скрестила руки на груди.       — И ты думаешь, это то, что пытается сделать Хакс? Правильный выбор? — она же не верила в это по-настоящему, не так ли?       Рей пожала плечами.       — Я не знаю. Может, он и сам не знает.       — Он помогает нам, чтобы спасти себя. Он думает, что, если он будет у нас на хорошем счету, его не привлекут к ответу за все те ужасы, что он сотворил.       — Он так сказал?       — Ну… — плечи Роуз расслабились. — Не совсем. Он заключил сделку, чтобы защитить себя. Какая еще может быть причина?       — Не знаю, — на лице Рей был тот отстраненный взгляд. — Все, что мы можем — дать ему шанс. У меня такое чувство, что он уже давно не позволял себе заботиться ни о ком, кроме себя.       — Это кажется невозможным, — пробормотала Роуз. Но, опять же, его кошка… ей пришлось напомнить себе, что он был способен любить хоть что-то. Например, Миллисент.       — За последние несколько дней я видела кучу вещей, про которые могла бы поклясться, что это невозможно. Теперь мало что кажется невозможным, — Рей по-настоящему улыбнулась Роуз. — Мне лучше пойти, похоже, что тебя зовут.       — Что? Я не слышу…       Голос Териссы прозвучал эхом из каменного здания.       — Эй! Я все! Теперь выпусти меня из этой проклятой клетки!       Рей подняла брови на Роуз, но, до того, как Роуз смогла спросить, как она вообще смогла это сделать, Рей ушла, направляясь к ангару с полными сервоприводов руками.       Роуз смотрела на удаляющуюся спину другой девушки и чувствовала себя немного лучше. Слова Рей не развеяли все тревоги Роуз, но все же слегка утихомирили их; ее успокоило, что она не была совершенно неправа, позволяя Хаксу эту толику надежды. Небольшой огонек сочувствия мигнул, тусклый, но не гаснущий до конца.                      — У меня есть хорошие новости и плохие, — сказала Роуз при следующей встрече, таща за собой большой предмет размером с почтовый ящик, и умещая его на стол в поле зрения Хакса.       Он прекратил растяжку, которую Терисса настоятельно прописала делать сейчас, когда он был на пути к выздоровлению. Он встал, наклонив шею в сторону.       — И ты просишь меня выбрать, что я хочу услышать первым?       — Конечно, почему нет.       — Последние, — сказал он, подходя к небольшому проему в решетке.       — Ну, думаю, они могут быть «плохими» или «хорошими» в зависимости от твоей перспективы, но, кажется, все, что осталось от Первого Ордена, пытается само себя сожрать. Они начали сражаться за оставшуюся территорию. Некоторые оставшиеся без лидера формирования начали экспериментировать с пиратством, нанося удары и по нашим кораблям, и по кораблям Ордена. Небольшие фракции разбредаются по военным силам различных систем.       У Хакса упало сердце, и он опустился вниз. Это был тот самый хаос, ради предотвращения которого и был создан Первый Орден. Боль от того, что он видел, как такая организованная сила могла скатиться в такой жалкий хаос, была невыносимой. Теоретически он знал, что это был просто процесс естественного отбора, вычищающий слабые звенья, но… вся его работа…       Роуз села на свой стул, пробормотав в ответ на его выражение:       — Я знала, что это будет сложно выслушать. Но для Сопротивления это неплохо. Если в Первом Ордене начнут убивать друг друга, в конце концов их будет проще остановить.       Хакс провел рукой по лицу, расстроенный. Он стал еще более хмурым, когда пальцы зацепили щетину на подбородке. Ему было жарко, он был зол; хотелось что-нибудь бросить. Он подавил желание разбить ящик, на котором сидел.       Он позволил ладоням сжаться в кулаки, и костяшки пальцев побелели от напряжения.       — А теперь хорошие новости, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.       — Это, конечно! — она показала на черный ящик. — Еще один проект, с которым ты можешь мне помочь.       Теперь, когда ему удалось как следует взглянуть, его удивил гладкий материал внутреннего операционного компьютера СИД-истребителя.       Он разжал челюсти.       — Где вы это взяли?       Улыбка Роуз была полна самоуверенности.       — В наших рядах есть несколько мусорщиков. Дело в том, — она похлопала по компьютеру, как будто он был больным животным, — что он поврежден. Нам придется его починить, до того, как мы сможем подсоединить его к сети Первого Ордена и увидеть изнутри, что происходит. Тогда мы сможем сравнить локации, которые ты нам дал. Может, даже получить схемы баз.       — И тебе нужна моя помощь, чтобы его починить?       — Ну, я не вижу здесь больше никого со столь безупречным послужным списком в Первом Ордене, а ты? — она вскинула брови, и уголок его рта дернулся; он почувствовал, как ладони расслабляются поверх коленей.       Она была взволнована, это было видно.       — Он слишком большой для того, чтобы пролезть через решетку.       — Я так и думала, что ты это скажешь, — Роуз потянулась в задний карман комбинезона и достала пару потрепанных наручников, — и я пришла подготовленной. — Она передала ему наручники. — Вот, одна часть вокруг лодыжки, другая — вокруг ближайшего прута. Так я могу оставить дверь открытой, не беспокоясь обо всяких левых движениях.       Намек в ее словах заставил его слегка порозоветь, но он сделал, как было сказано. Все, что угодно, чтобы убить время; отодвинуть в сторону калечащую скуку. Так он себя убедил.       — И что я сделаю? — мрачно пробормотал он. — С боем пробьюсь к какому-то случайному кораблю посередине джунглей? Я даже не знаю, что там, снаружи этой базы.       — И то правда, — согласилась Роуз, открывая дверь камеры, после того, как убедилась, что он защелкнул наручники. Она поставила процессор между ними.       Ее стул был выше, чем его небольшое сиденье, так что, когда она наклонилась, чтобы открутить защитный короб, он мог смотреть ей в лицо во время работы; темные волосы спадали вперед.       Должно быть, это побочный эффект недостатка человеческого контакта, предположил он, поймав себя на том, что изучает ее лицо с гораздо большим интересом, чем чье-либо еще в своей жизни.       У ее лба было размазанное пятно машинного масла, но она, казалось, не замечала, ее завораживающе темные глаза были сфокусированы на задании перед ней. Его взгляд скользнул по гладкой поверхности щеки, изгибу губы, и зацепился за приглаженный воротник рабочей спецовки. Она оставила незастегнутыми две верхние пуговицы, открывая кожу ключицы. Он остановил себя, прежде чем двинуться дальше — из чистого внутренного ужаса.       Что он вообще делает?       Он резко перевел взгляд на потолок; пристально разглядывать скучную ровную поверхность было гораздо безопаснее.       Должно быть, она заметила, что он изучает камень, а не процессор.       — Ты серьезно сейчас не смотришь? — она не могла поверить. Он неохотно вернул взгляд. Она сидела очень близко. Он заставил себя смотреть на внутренности СИД-а; Роуз открутила главный короб и отставила его в сторону.       Ах да, подумал он, рассматривая технику перед собой. Что-то, о чем он мог размышлять, что-то твердое и бесчувственное, не похожее на женщину, сидящую перед ним.       — И в чем проблема с этой единицей? — спросил он, как будто проводил рутинную проверку.       — Не могу подсоединить процессор к планшету. Он включается, но как будто не распознает сигнатуру на дисплее планшета.       — Ты пыталась заставить компьютер поверить, что он соединен с терминалом Первого Ордена?       — Ну, да, это первое, что я сделала. Это самое простое, что можно было попробовать.       Он отклонился назад, неохотно оценивая ее. Она все-таки была главой Инженерной Службы Сопротивления, напомнил себе он. Должно быть, подобное задание было для нее довольно простым.       — Хорошо… — он передвинул некоторые провода, пытаясь увидеть, какие порты все еще были рабочими. Определенно, эту деталь вытащили из разбившегося истребителя. — К сожалению, я не настолько хорошо знаком с внутренним устройством небольших судов. У меня больше опыта во взаимодействии с системами, оперирующими большими масштабами.       — Но общий смысл ведь тот же, да? Компьютер есть компьютер. Не говори мне, что это выше твоих сил, Хакс.       Он почувствовал, что краснеет. Какое нахальство с ее стороны, шутить над ним!       — Тебе нужна моя помощь или нет? — раздраженно хмыкнул он.       Роуз закатила глаза.       — Конечно, нужна.       Хорошо, подумал он не без заметного удовлетворения.       — Тогда почему бы тебе вообще не обойти ретранслятор? — его пальцы захватили пучок проводов, тех, что соединяли секцию процессора с той частью, что интегрировалась с бортовым компьютером СИД-а.       Роуз постучала себя по подбородку.       — Да, но как тогда мы сможем подключиться к сети Ордена? Разве бортовой компьютер СИД-а не имеет прямого выхода в сеть?       Конечно, она была права.       — Тебе придется включить его в какой-то массив, чтобы усилить сигнал. Возможно, скрыть передачу. Замаскировать это все, как сторонний запрос. Какой-то офицер, использующий чужой компьютер, но с идентификацией Первого Ордена, — он провел рукой по волосам, стараясь их пригладить. — В памяти все еще может содержаться информация. Если она актуальна, можно обойтись без подключения к сети Ордена. Единственной проблемой будет увидеть данные. Если он не может подключиться к дисплею…       — Мы можем обратиться к компьютеру напрямую, — сказала Роуз, размахивая планшетом между ними. — Забудь про дисплей. Мы вытащим сырые данные прямо с жесткого диска. Хотя нам придется выдрать и непосредственно подсоединить кабеля.       Он наклонил голову.       — Это довольно изобретательно. Но оно все будет на двоичном.       Роуз пожала плечами.       — Ты не читаешь на двоичном?       Он тряхнул головой, всерьез впечатленный и слегка раздраженный тем, как она парировала все, что он бросал в ее сторону.       — У тебя вообще есть специальность? Или ты просто разбираешься во всем, что механическое? Двигательные установки? Системы наведения? Технология маскировки?       Она усмехнулась в ответ.       — Это что, какой-то комплимент?       Его губы удивленно разошлись, он чувствовал, как будто она только что уронила его на пол. Роуз удерживала его взгляд, с вызовом и уверенностью, но он мог видеть, как испарялась ее смелость с каждой секундой, что ее слова висели между ними.       Он должен был что-то сказать.       Хакс оторвал от нее взгляд.       — Если пожелаешь.       — Ну… — сказала она. — Кажется, подходит. Я ведь и правда изобрела прерыватель.       Он изумленно вытаращился на нее. Сколько кораблей Сопротивления проскользнуло между пальцами из-за этой проклятой системы? Она ее изобрела? Сама?       — Невероятно, — пробормотал он. Ее улыбка стала шире. — Это настоящее достижение для кого-то… — он резко замолчал, но она успела услышать. Он почти чувствовал, как она яростно ощетинилась.       — Для кого-то — что? Для кого-то, вроде меня? — предположила она, явно оскорбленная. Улыбка пропала. — Для кого-то, рожденного на захолустной шахтерской планете вроде Хэйс Минора? Так?       — Нет, это… это не… — его руки замерли посреди работы, и Роуз могла видеть, что он порозовел от шеи до кончиков ушей. — Для кого-то столь юного, как ты, — сказал он принужденно ровным тоном.       Она рассмеялась с ноткой изумления.       — Что?       — Я только имел в виду… конечно, это не мое дело… только то, что довольно необычно для…       — Сколько, ты думаешь, мне лет? Девятнадцать?       Он взглянул на нее со стальной суровостью.       — Это вопрос, чтобы меня запутать?       Роуз рассмеялась снова.       — Нет! Мне двадцать четыре, ты, осел! — она вновь захихикала.       Ох. Хакса внезапно шатнуло. Она злилась на него? Или думала, что он идиот?       — Но ионные двигатели довольно сложны, — сказал он, пытаясь преодолеть растерянность. — Это впечатляет, что ты смогла…       — Сколько же тебе тогда, а?       — Что?       — Ну… — и он заметил, что при вопросе ее щеки покрылись восхитительным легким румянцем. — Вопрос за вопрос, не так ли?       — Я не настаивал на…       — Ох, просто подыграй.       — Тридцать пять, — сказал он, как будто переход сразу к цели мог закончить его мучения.       Она слегка округлила губы — до того, как добавить «ха». Реакция была странной.       — Это настолько…удивительно? — он не знал.       — Я просто думала… ну, какое-то время я думала, что ты моложе. Но в этом есть смысл. Борода и правда делает тебя слегка старше.       Ох. Хакс почувствовал себя так, словно ему снова врезали в живот. В ответ на его потрясенное выражение, ее брови вновь обеспокоенно поднялись.       — Что такое?       Он потер подбородок тыльной стороной ладони, почувствовав прилив неудовольствия.       — Ненавижу это.       — Почему? Не думаешь, что с ней ты выглядишь уважаемым?       Он чуть не подавился.       — Нет.        Роуз посмотрела на него странно.       — Это против правил! — Определенно! — И раздражает! То, что я не могу выполнять рутинные вещи, является самой раздражающей частью моего заключения в этой жалкой клетушке на протяжение многих дней!       — Это худшая часть? Да ладно.       — Ты права, — бросил он. — Я позабыл упомянуть еду, которая определенно ниже стандартов качества, в лучшем случае посредственный естественный свет — и полная невозможность большую часть времени хоть чем-то заняться, кроме рассматривания потолка и пересчета трещин в камне. И, дополнительно…       — А как насчет компании?       У него перехватило дыхание. От ее слов появилось молчаливое ощущение, будто она вообще не собиралась произносить их вслух.       Он смотрел на нее, чувствуя себя совершенно измученным, пока ее взгляд удерживал его в плену.       — Компания… — раздражающая, утомляющая, притягательная, теплая, — единственный светлый луч в моем дне.       Она покраснела, и, на долгий момент, дольше, чем ему казалось приличным, ему хотелось протянуть руку и коснуться ее. Он вспомнил момент, когда он был ранен, и как она касалась его ладони; каким мягким было ощущение.       Его пальцы дернулись, но затем он вспомнил взгляд, который она подарила ему на «Превосходстве», убийственный, пристальный, близкий к обещанию смерти. Его пальцы остались, где лежали, сжимая процессор.       Наконец, она отвела взгляд и вновь занялась планшетом на коленях.       — Видишь? Не так уж плохо.       Ее глаза скользили по экрану так быстро, что Хакс сомневался, что она на самом деле читает.