The Patron Saint of Lost Causes/Cвятой покровитель безнадежных случаев

      Следующим утром Хакс проснулся рано. Его внутренние часы, выработанные годами военного режима, переместили его в общий освежитель пристройки как раз перед рассветом. К его невероятному облегчению, в уборной было пусто.       Уже не в первый раз за свою жизнь он испытывал благодарность за то, что они живут во время, где медицинские технологии были доступны — даже собранному из ошметков Сопротивлению. Он отодрал с лица гидроколлоидный бакта-пластырь; без пластыря лицо было бы фиолетовым и опухшим.       Роуз дала ему пластырь еще до того, как он вернулся к себе, и с того момента нашлепка успела набухнуть от жидкости, абсорбированной с раны. Хакс выбросил пластырь в мусорную корзину, довольный тем, что остался лишь слабый голубоватый синяк и легкая дергающая боль.       Он дотронулся пальцем до почти рассеченной губы, но потом… медленно поднес левую руку к противоположной стороне лица, повторяя то, как его касалась Роуз. Ощущения были другими. Он знал, что будет так. Но, если сконцентрироваться, можно было практически почувствовать её эхо…       Он уставился на себя в зеркало, все еще касаясь рукой лица, и попытался представить, что видела Роуз, когда смотрела на него.       Убийцу? Предателя? Союзника?       Что-то совершенно иное?       Несмотря на способность отбрасывать чувства в пользу достижения цели, ради выживания, Хакс не мог отрицать, что он был очарован ею. Да, она была привлекательной, но то, что он чувствовал, когда она смотрела на него, лежало далеко позади простого восхищения присущей ей красотой.       Её технологический гений, её ум, её глубокие озарения — и да, даже её длинный язык. И когда она по-настоящему улыбалась, или дарила ему слова одобрения или поощрения, он упивался этим, как противоядием от отравы. Почему она так действовала на него?..       Потому что…       Она была единственным человеком, кого он мог вспомнить, у кого не было ни единого скрытого мотива в его отношении. Да, она хотела, чтобы он помогал Сопротивлению, но её интерес к нему был совершенно добровольным. Может, это было так, потому что что она по-настоящему, глупо, верила в него. И, в любом случае, это заставляло его желать соответствовать её ожиданиям — хотя бы ради того, чтобы она одарила его этим своим вызывающим зависимость теплом.       Она заставляла его стремиться к тому, чтобы стать лучше.       Эти чувства были опасны, он это знал. Открываться словам и прихотям других всегда было опасно. Он выучил этот урок через боль, взрослея. Опустить щиты зачастую означало умереть, иногда в буквальном смысле. Но… ему хватало мужества признать, что сейчас останавливаться было уже поздно.       Он ее желал.       Несмотря на дискомфорт от ее близости, от возможности её прикосновения, он её желал.       Он желал её, когда она касалась его лица, удерживая его, как его жизнь, в своей ладони… Нежно, когда у неё не было причин быть нежной.       Несмотря на неприятный голос в его голове, кричащий, насколько это неблагоразумно, он хотел поглотить её так, как она уже поглотила его: душой и телом.       Хакс позволил своей руке соскользнуть с лица.       Прошло столько времени с тех пор, как он чувствовал что-то настолько сильно — и чувство, которое не было ни гневом, ни страхом. Никогда — ничего похожего, лишь по отношению к ней, но там была печаль; время и память медленно погружались вниз, тонули. Нет, с Роуз — это был свет, вытягивающий его из воды.       Подобная интенсивность эмоций его пугала, но, стоило ему подумать о ее осторожном, неравнодушном касании, как к страху прибавилось трепетное волнение.                              — Ты уверена, что тебе надо улетать?       Было рано, чуть позже рассвета. Роуз завернулась в пальто, смотря, как Рей карабкается по лестнице крестокрыла Люка и начинает предполетную подготовку.       — Я уверена, — сказала Рей, отряхивая ладони о штаны. Хотя в её голосе была легкая нотка сожаления, она улыбалась.       Роуз шагнула вперед.       — Ты даже BB-8 не берешь?       — Он будет скучать по По, — сказала Рей, ныряя под фюзеляж, чтобы проверить какие-то детали ремонта, случившегося за последние недели.       Роуз хотела её поддержать, но она беспокоилась за свою подругу. С момента возвращения с Экзегола Рей была такой тихой. Она в основном держалась в стороне, уходя в джунгли на целые дни. Им она сказала, что таким образом просто ищет покоя; ищет возможности помедитировать вдали от звуков лагеря. Лишь Роуз знала, что дело было в чем-то другом. Чем-то большем.       «Я могу почувствовать его. В Силе».       Ее отстраненный вид и постоянное одиночество не означали, что Рей ушла в себя от горя. Она училась; искала. Кого-то.       Роуз знала, что её подруга сильна душой и телом, но могла ли Роуз поверить тому, что Рей всегда принимала, как неоспоримый факт? Что было что-то еще, помимо мира, в котором они жили? Что-то, помимо жизни и смерти, правильного и неверного?       — Они расстроятся, что ты улетела до их возвращения.        Финн и По.       Рей отмахнулась, вылезая из-под крестокрыла.       — Переживут. У вас и так полно забот и без тревоги за меня.       Роуз кивнула и опустила глаза.       — Эй, — голос Рей был мягким; она протянула руку, чтобы тронуть Роуз за плечо. — Если вам что-то будет нужно, я всегда на другом конце комлинка, помнишь? Не стесняйтесь, — на ее лице появилась ехидная улыбка. — К тому же, я хочу быть в курсе всего, что у вас происходит с Хаксом.       Роуз почувствовала, как жар расползается по её щекам; представила взгляд, который он бросил на нее, когда склонился щекой к её ладони… но вторая девушка не дала ей ни единого шанса пробормотать отрицание. Рей подавила смешок и вместо этого обняла подругу. Роуз обняла ее в ответ.       — Будь осторожна, — негромко пробормотала Роуз.       — Буду.       — Надеюсь, ты его найдешь.       — Я тоже.       Роуз ждала на краю поляны, пока Рей не взлетела; крестокрыл поднялся над деревьями, всколыхнув траву под собой. Утренняя роса закружилась в воздухе, сияя в утреннем свете, и корабль скрылся в небе. Роуз смотрела, пока Рей не исчезла в голубом облачном небе; затем повернулась и направилась назад, в лагерь, чтобы налить себе чашку кафа.       Шагнув внутрь кантины, она замерла на месте. Поодаль от нескольких слоняющихся людей сидел Хакс — сам по себе, за одним из столов вдоль дальней стены, слегка повернувшись в профиль. Удивляться бы не стоило, он всегда казался ей жаворонком, но она не ожидала, что настолько поразится, увидев его здесь, совершенно как обычного члена Сопротивления.       Она целеустремленно двинулась к одному из столов с напитками и потянулась к знакомой желтой кружке. Когда она повернулась, стало ясно, что он ее заметил. Он сидел за столом в одиночестве, не отрывая от нее взгляда; руки были сложены на коленях, спина прямая, как и положено. Черная кружка перед ним все еще исходила паром.       — Привет, — сказала она слегка хриплым шепотом, когда она уже пробралась к его столу, но еще не села. Он следил за её движениями, пока она подходила, слегка склонив голову, чтобы удержать ее в поле зрения. На нем был другой свитер: очень темного, почти черного, зеленого оттенка.       — Доброе утро, — с подчеркнутым дружелюбием сказал он.       — Выглядишь лучше, — с улыбкой ответила она. Синяк на его челюсти, благодаря бакте, казался лишь тенью. — Это хорошо.       Тонкие губы слегка расслабились, и часть напряжения ушла из его плеч.       Перемены были еле видны, но она все равно заметила. Он что, беспокоился, как она его встретит? Вчера они расстались хорошо. Может, ему было неловко; может, он думал, что она будет резка с ним после того, что он сделал. Что она жалеет об этом.       Ее свободная рука медленно сжалась в кулак; та самая, которую он так благоговейно прижимал к губам.       Нет, она не злилась. Она не жалела. Более того, одно воспоминание об этом заставляло ее трепетать. Она была просто повергнута оземь тем, насколько он ей доверял; это тронуло ее до глубины души.       Она скользнула на противоположную от него скамью и уставилась на металлическую поверхность стола, чтобы взять себя в руки — перед тем, как поднять глаза.       Он сдвинул брови.       — Ты была на аэродроме.       Роуз кивнула, слегка удивленная верной догадкой.       — Рей улетела. Я ее провожала. Я считала, что она должна подождать, пока не вернутся Финн и По, но она была не согласна.       — Обладатели Силы, — пробормотал Хакс, обескураженно подняв вверх взгляд. Он поднес чашку чая ко рту и глотнул. — Самые нетерпеливые люди, с кем я имел несчастье взаимодействовать.       Роуз фыркнула, согревая руки кофейной кружкой; она чувствовала, как между ними установилось комфортное обоюдное молчание. Она взглянула через кантину туда, где листва надвигалась на здание и распространялась вокруг. В их почти тропических джунглях будет еще один теплый, благоуханный день. Роуз задумалась, если они когда-нибудь переместят базу на другую планету, каким будет это место? Понравится ли оно ей? А Хаксу?       Она услышала, как он вновь медленно сделал большой глоток чая, и вернула свое внимание назад. Он все еще смотрел на нее. Роуз покраснела. Хакс что, смотрел на нее все время, пока она размышляла?       Она заерзала под его пристальным взглядом.       — Я думала, что сегодня мы сможем поработать над нашим компьютерным вирусом. Я послала По отчет, чтобы он знал, что мы придумали. Он еще не ответил, но я думаю, мы должны начать. Это правда хорошая идея, — добавила она с выражением поощрения.       Хакс упер язык в нёбо, сильно, и, наконец, отвернулся.       — Надеюсь, ты не против, — сказал он, потянувшись за чем-то, лежащим рядом с ним на скамье. — Я позволил себе вольность поработать над прототипом.       К ее изумлению, он выложил на стол между ними планшет и толкнул его к ней.       Глаза Роуз засияли, губы раздвинулись.       — Что… откуда ты взял время?       Она потянулась за планшетом и поднесла его к себе. Она даже не желала спрашивать, откуда он вообще взял планшет. Ему все еще не полагалось доступа к компьютерам.       — Вчера вечером.       — Вчера ве… ты вообще спишь? — поразилась она, включая устройство, чтобы увидеть, что он ей предложил.       — Нет, на самом деле — нет, — сказал он с едва заметной улыбкой, прищурив на нее глаза с чем-то, похожим на обожание. Он смотрел за ней, когда она пролистывала строчки кода. Она поднесла палец ко рту и куснула себя за ноготь, концентрируясь.       — Отличное начало, — через мгновение сказала она. — Поражает системы двигателей… через гипердрайв! Так что, когда они выходят в сеть за координатами прыжка…       — Да, он отключает всю систему двигателей, — он слегка наклонился вперед, захваченный ее энтузиазмом. Он добавил, довольный собой: — Так ваши истребители могут на краткий срок вступить в бой, а затем отступить. Эскадрильи попытаются следовать за ними, но не смогут. Они будут выведены из строя, но система жизнеобеспечения останется целой.       Роуз раскрыла рот.       — Хакс! — он слегка подскочил от силы ее энтузиазма. — Знаешь, ты в этом очень хорош. Слишком хорош, — ее комплимент прозвучал практически обвинением. Он слегка порозовел.       — Все еще нужны некоторые доработки, — пробормотал он.       — Ничего. Сегодня можем доделать. Что думаешь?       Он кивнул.       — Это приемлемо.       Роуз ухмыльнулась.                              — Хм, да… я б сказала, что дестабилизация ядра действительно то, чему «нужны доработки». Сорокапятипроцентный шанс взорваться? Серьезно? — на ее лице появилось выражение ужаса.       Хакс откинулся в кресле, вновь запуская симуляцию. Роуз наклонилась вперед, изучая экран перед ними; не подозревая, что ее движения в кресле заставили ее колено и часть ноги прижаться к его, когда они оба склонились ближе к терминалу.       Хакс бросил взгляд вниз, в место контакта, ожидая, что увидит изгиб ее бедра рядом со своим и дернется прочь от одного взгляда. Но, когда он смотрел, ничего не случилось. Ну, подумал он, это было не так пугающе, как-то, что они делали вчера, не так ли? Поэтому он не отодвинулся.       — Почему это происходит? — с раздражением спросила у симуляции Роуз.       Но Хакс все еще смотрел вниз, туда, где они соприкасались, и его мысли дали сбой.       Она заворчала.       — Двигатели, что ли, перегреваются? — она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и Хакс быстро поднял глаза, до того, как она поймала бы его с поличным.       — Мы можем увеличить мощность. Что думаешь?       — Если позволим больше необходимого минимума, другие системы, помимо жизнеобеспечения, могут получить доступ в сеть. Вся излишняя мощность будет перенаправлена в импульсные двигатели. Как я уже отмечал, и не раз, тебе придется оставить отключенным четвертое реле. Иначе…       — Ах, ты прав! Ты прав, проклятье, — она вздохнула и откинулась назад, подняв руки и свесив их со спинки стула. — Не надо делать такой самодовольный вид, — добавила она, когда уголки его губ слегка поднялись в усмешке.       Он поднял брови.       — Самодовольный?       Роуз закатила глаза.       Наглая задница, с некоторой нежностью подумала она.       — Десятипроцентной мощности, направленной к системам жизнеобеспечения, достаточно, чтобы сохранить им жизнь, — для видимости добавил он.       — Ну, да, но мы же не можем оставить сорокапятипроцентный шанс взрыва. Это безумие, — раздраженно возразила она. — А отсутствие импульсных двигателей означает, что их все равно придется спасать. Может, мы можем повозиться с топливными стержнями? Сделать так, что они будут использоваться не все?       Она потянулась за клавиатурой терминала, и, подтягивая ее к себе, должна была перегнуться через Хакса. Он задержал дыхание, когда ее бедро еще сильнее прижалось к нему; когда она протянула руку, чтобы схватиться за другую сторону клавиатуры, то потянулась всем телом.       Глаза Хакса на мгновение остекленели, и он попытался мысленно встряхнуться.       — Попробуй шифрование, контролирующее топливные стержни. Только убедись, что не трогаешь общие командные коды. Мы все еще хотим, чтобы они работали, просто не все и не сразу.       Роуз придвинулась чуть ближе с клавиатурой на коленях, следуя его указаниям и пролистывая к нужным строчкам. Она рассеянно пробормотала:       — Ты много знаешь о кодировании.       — Я программировал собственных дроидов.       — Правда?       Он кивнул.       — Модифицировал дроидов-мышей. Сам научился, когда был моложе. Убивал время.       Она напевала себе под нос с легкой улыбкой, когда работала, как будто этот образ ее согрел. Хакс сглотнул.       — Ладно, — сказала она, вбивая несколько последних символов и нажав кнопку выполнения команд. — А сейчас?       Они смотрели, как идет симуляция; лишь половина топливных стержней была подключена, используя только небольшой процент от их максимальной мощности. СИД-истребитель на экране действительно отключился посреди полета, но шанс дестабилизации замер на жалких пятнадцати процентах. — Эй! Ты только посмотри!       — Отлично, — сказал Хакс, удовлетворенный.       — А мы хорошая команда, правда, ассистент? — она взглянула на него искоса, и он заметил легкую краску на ее щеках. До того, как он успел ответить, из-за угла показалась Конникс.       — Эй!       И Роуз, и Хакс, подняли глаза, и Хакс был ошеломлен тем, как близко в итоге они сидели. Не только близостью ее бедра, но тем, как в итоге они склонились друг к другу. Он по-настоящему не замечал этого, пока они не отшатнулись друг от друга при крике лейтенанта.       Роуз немедленно поднялась; ее тепло внезапно, к сожалению, исчезло.       — Что такое?       — Остальные вернулись!                              — Невероятно, — мрачно пробормотал Хакс, смотря, как командный челнок ипсилон-класса медленно приземляется на аэродром рядом с «Тысячелетним соколом».       — Вау, — сказала Роуз, впечатленная.       Группа бойцов Сопротивления, которая вышла, чтобы посмотреть на возвращающиеся корабли, выстроилась полукругом с краю аэродрома, но Роуз и Хакс протолкались вперед, чтобы подойти к «Соколу» и челноку Первого Ордена.       Рампа «Сокола» опустилась, и наружу вышли Финн и вуки. Когда в поле зрения попал мощный, покрытый шерстью чужак, Хакс почувствовал, как по его позвоночнику пробежала дрожь ужаса. Тогда, когда эта тварь рычала ему в спину, ему это абсолютно не понравилось. Чудовище с легкостью могло разорвать его надвое. Хакс специально старался не смотреть на арбалет в лапе вуки.       Знакомое шипение сжатого воздуха раздалось, когда командный челнок медленно опустился на землю. Наружу выбрался По, одетый в униформу пилота Первого Ордена; фуражка была сдвинута наискосок. При виде Хакса, без наручников и свободно гуляющего на воле, на лице пилота мелькнуло мимолетное выражение недовольства, но он быстро скрыл его в присутствии своих бойцов.       Широко раскинув руки, он громко и шумно позвал:       — Ну?! Что думаешь о моем новом корабле, Обнимашкин?! — он широко взмахнул рукой.       Ненавижу этого человека, подумал Хакс с кривой усмешкой; его руки сжались в кулаки. Дэмерон был явно создан с особым намерением превратить его жизнь в ад на земле.       — Ой, не надо делать такое унылое лицо, — продолжил По, сходя по рампе с видом, который бы и на секунду не прокатил в Ордене. — Я пришел с дарами, — он лениво показал в сторону рампы.       Роуз уперла руки в бока.       — Где вы, ситх подери, взяли командный челнок?       По пожал плечами.       — Украли.       — Как очевидно, — прошипел Хакс.       — Он для миссии, — сказал По Роуз, искоса взглянув на Хакса, словно не особенно хотел включать его в разговор.       Роуз перевела взгляд с одного на другого. Она не предупредила По заранее, что переводит Хакса в казармы. И ему еще предстояло услышать о вчерашней заварушке.       По шлепнул себя по губам.       — Ну, как там продвигается наше секретное оружие?       Роуз посмотрела на Хакса, который, в свою очередь, смотрел на нее. Она подняла брови, слегка наклонив голову и намеренно давая ему возможность высказаться.        Что она делала? Пыталась заставить его рапортовать непосредственно По?       Шею Хакса обдало жаром. Он откашлялся.       — Программа по отключению СИД-истребителей была улучшена. Мы провели некоторое количество симуляций, в которых подгруппа топливных стержней была успешно разделена. Системы жизнеобеспечения остаются функциональны, пока все другие мощности, включая импульсные двигатели, уходят в офлайн. Всего пятнадцатипроцентный шанс отказа ядра, — в последнюю очередь добавил он. Вот. Он это сказал. Теперь она довольна?       Роуз ухмыльнулась ему.       Ну да, конечно, довольна.       По смотрел на него очень серьезно.       — Да. Ну… хорошая работа… вы, двое. Возможно, нам нужен дебрифинг, — сказал он Роуз. — Знаешь, только нам.       У Роуз упало сердце. Ну вот. Ох, она в беде.       В этот момент подошел Финн.       — Эй, нам тащить ящики на базу?       — Да, это будет отлично, — сказал По.       Хакс нахмурился, когда Финн и вуки повернулись и пошли по рампе челнока.       — Ящики?       По сверкнул ухмылкой.       — Наша маскировка! — он провел в воздухе рукой, обозначая себя в пилотской униформе. — Что, ты думал, что мы просто в темпе вальса пройдем на дредноут, не выглядя при этом подобающе? Да ладно, Хакс! Где твое воображение?       Хакс сцепил руки за спиной.       — У Вас не получилось бы выглядеть подобающе, даже если от этого бы зависела Ваша жизнь, генерал, — сказал он официальным, но при этом ядовитым тоном.       — О, да я в курсе! — По расхохотался. — Вот почему мы берем Вас с собой. Генерал.                              Вернувшись на базу, они расстались. У Роуз не было шанса поговорить с Хаксом без остальных, так что она понятия не имела, что он думает по поводу того, что его приписали к миссии. Пока они возвращались, было похоже, что он спрятал всё за холодной маской отстраненности; она не могла его прочитать. Он никак не попрощался с ней, лишь молча прошел мимо остальных в коридор, ведущий к казармам.       Роуз смотрела, как он уходит, с тяжелым предчувствием; она последовала за остальными в их личный стратегический штаб.       — Не надо, — сказал По, ткнув пальцем в ее сторону, как только дверь закрылась, а Роуз открыла рот, чтобы заговорить. — Я знаю, что ты собираешься сказать, — продолжил он, — и я хочу, чтобы ты знала, что мне не нравится эта идея. Но вы все равно меня переубедите, так что я даже не хочу этого слышать.       Она бросила взгляд на других обитателей маленького конференц-зала: Ди’Эйси и Финна. Роуз фыркнула и скрестила руки.       — Откуда ты вообще знаешь, что я собираюсь сказать?       — Ты хочешь с нами. На миссию, — По упер руки в бока.       Ладно, ну… она собиралась сказать именно это…       Она смущенно улыбнулась По, но было ясно, что он зол.       — У нее уже есть униформа, — сказал Финн, сидящий за длинным столом, — и она ориентируется на кораблях Первого Ордена.       — Она единственная, кого он будет слушать, — спокойным, ровным голосом сказала Ди’Эйси, возможно, пытаясь сбалансировать явное раздражение По.       Роуз выпрямилась, чувствуя прилив уверенности.       — Это правда. Он мне доверяет.       — Он не доверяет тебе! — По стукнул ладонью по столу, заставив всех подпрыгнуть. — Это не настоящие чувства, это… синдром заложника! Он просто использует тебя!       Роуз сгорбилась. Само предположение, что все, что между ними случилось, было всего лишь притворством, просто манипулированием ею… оно причинило ей такую боль, что ее просто невозможно было выразить словами.       — …Ох.       Яростное лицо По изменилось при тихом, несчастном звуке её голоса. Он больше не выглядел злым, но казался побежденным.       — Он заставляет меня нервничать, Роуз, — почти умоляюще сказал он. — Я ему не доверяю. Я не могу на него полагаться.       Роуз вскинула руки.       — Тогда почему ты вообще собираешься взять его с собой?       По недобро зыркнул на нее.       — У него есть доступ. Ты бы предпочла, чтобы я отрезал этому дебилу руку, чтобы использовать сканер отпечатков пальцев? — до того, как она смогла ответить, он добавил: — Слушай, я не хочу, чтобы все пошло не так, и чтобы в конце тебе было больно. Или чтобы ты умерла. Он того не стоит.       — Стоит, — отозвалась она, и эмоции в ее голосе, кажется, заставили По отступить на шаг назад. — Он — личность, По. Да, он делал ужасные вещи, но жизнь тоже не была к нему добра. Я знаю, это сложно переварить, но он не такой, как ты считаешь. Он не всё, что ты о нем думаешь.       — Он попросил прощения?       Роуз застыла, открыв рот при его словах.       — Ч-что?       По поднял плечи и вновь уронил их вниз.       — Он говорил, что сожалеет? О том, что сделал Орден? О Старкиллере? О Хэйс Миноре? О чем-то?..       Роуз дернулась.       — Он… он сказал, что был рад, что я не погибла на «Превосходстве»…       — О. Что ж. В этом случае. Мы должны полностью его помиловать! Ублюдок совершенно изменил свое мнение!       — Не называй его так! — собственный голос застал ее врасплох, внезапные эмоции комом встали в горле. Жаркая кровь бросилась ей в лицо настолько резко, что она на мгновение почувствовала головокружение, покалывание в щеках.       По смотрел на нее с отвисшей челюстью, не в состоянии собраться со словами.       Ди’Эйси откашлялась с другого конца комнаты.       — Роуз, без вопросов, будет ценной в этой миссии. Роуз, ты проделала с Хаксом по-настоящему отличную работу. Ты должна гордиться собой.       Это должно было прозвучать комплиментом, но Роуз чувствовала лишь стыд. Вся та работа, что она проделала для Сопротивления… и она наслаждалась своими встречами с Хаксом по совершенно эгоистичным причинам.       Она взглянула в сторону и увидела, как Финн смотрит на нее со странным выражением лица. Она решила, что это, должно быть, разочарование, и опустила взгляд.       — Итак, — сказала она тщательно контролируемым голосом, — что теперь?                              Хакс мерял шагами свою комнату — что, учитывая ее скромные размеры, было не совсем удовлетворительным занятием. Он вернулся к себе в комнату, когда Роуз ушла с остальными; он все еще чувствовал себя некомфортно, когда его видели бродящим по базе без нее.       Он надеялся, что Дэмерон не слишком сурово ей выговаривает. Он всерьез надеялся, что она не будет разжалована.       Раздался звонок в дверь, заставив его замереть на очередном круге по комнате. Он подумал, что это может быть Роуз — но, к его удивлению, когда он нажал на панель управления, и дверь с шипением открылась, он обнаружил себя лицом к лицу с Финном.       — Эй, — сказал тот, удерживая в руках тяжелый, плотно скрученный сверток.       Хакс стоял в дверях, не желая приглашать его внутрь.       — Я могу чем-то помочь?       Финн поднял бровь.       — Может быть. Я здесь, чтобы ввести тебя в курс дела, — он выжидающе заглянул через плечо Хакса, в комнату. Хакс вздохнул и шагнул в сторону от двери, сделав приглашающий жест заходить. Шагнув внутрь, Финн прошел к столу у стены и избавился от тяжелого свертка.       — Что это? — кратко вопросил Хакс, стоя по стойке смирно с руками за спиной.       — Твоя форма. Ну, не твоя форма. Просто форма. Генеральская форма. Шинель и все такое. Мы нашли целый склад на одном из захваченных кораблей. Решили, что ботинки у тебя есть, — добавил он, взглянув на ноги Хакса для подтверждения.       — Что с миссией?       Финн скрестил руки на груди и повернулся, чтобы небрежно облокотиться на стол. Под глазом Хакса дернулась мышца. Какое нарушение приличий.       Финн сузил глаза на долгое мгновение; склонил голову набок.       — Ты правда собираешься нам помочь.       Хакс двинул челюстью, взглянул на пол.       — Это мой самый логичный курс действий, — конечно, это и было настоящей причиной.       Финн медленно кивнул.       — Точно. Итак… мы отправимся на командном челноке на дредноут. Ты скажешь, что выжил, залег на дно, пока не стало безопасным вернуться к флоту. Занять свое законное место в качестве Верховного лидера, или типа того.       Хакс кивнул, переваривая информацию.       — Когда будем на борту, выпрыгнет наш флот. Скажешь, что Сопротивление, должно быть, следило за тобой. Ты соберешь все доступные истребители, чтобы они все убрались с кораблей. Так будет меньше персонала; меньше шансов, что нас всех поймают.       — Ты думаешь, что тот, кто командует, просто поверит, что я… — Хакс сделал раздраженный жест, — пережил выстрел в грудь…       — Технически так и вышло….       — …неделями избегал плена, и все же, стоило мне оказаться на борту оставшегося флагманского корабля, как внезапно появилось Сопротивление, которое следило за мной все это время?       Финн скривил рот.       — Думаешь, им проще будет поверить, что ты их предал?       Хакс недобро смотрел на него в течение долгой секунды, прежде чем ответить:       — Ладно. Продолжай.       — Итак, По и я отправимся в машинное отделение, отсоединим несколько топливных стрежней, чтобы на корабле не сработало самоуничтожение, пока вы с Роуз…       — Стоп, — резко сказал Хакс, почти неосознано шагнув к Финну. — Что ты имеешь в виду — мы с Роуз?       Финн сдвинул брови.       — Эм… Роуз и ты? Ну, вы с Роуз? Она идет с нами.       Сердце Хакса подскочило к горлу.       — Это невозможно.       — Что? Почему? — Финн выглядел удивленным.       Потому что нельзя, чтобы ее ранили. Потому что ее могли убить. Потому что она не должна была попасть в перестрелку, в эпицентр взрыва, в любой из возможных сценариев, в котором ее жизнь могла оказаться в смертельной опасности.       Хакс прикусил язык; слова царапали его горло, как шипы. Он не мог сказать все это вслух. Это означало признать, вслух и громко, что ему не все равно.       — Слушай, ты можешь сколько угодно ненавидеть эту мысль, — сказал Финн, до того, как Хакс сообразил, что сказать, — но она уже настояла.       Конечно, она это сделала, упрямая идиотка. Хакс сверлил взглядом стену за плечом Финна, но не мог и не желал сказать, почему он внезапно встревожился.       Финн сжал губы.       — Мне продолжать? — Хакс молчал, и он вдохнул. — Вы с Роуз захватите мостик, загрузите вирус и наладите главные орудия. Мы поставим большой корабль Сопротивления на позицию в качестве прикрытия, так что они не подумают, что ты собираешься стрелять по разрушителям. Мы не хотим стирать их с лица земли, просто хотим, чтобы они не представляли угрозы, пока не сможем эвакуировать персонал. Ты знаешь, куда целиться для этого, да?       Хакс фыркнул и выпрямился.       — Да.       — Затем флот прыгнет, и, если вирус сработает…       — Сработает.       — …тогда СИДы будут выведены из строя. Эвакуировать все три корабля, захватить разрушители, а затем инициировать процесс самоуничтожения дредноута. Все. И флот Первого Ордена будет уничтожен.       Хакс закусил губу изнутри.       Уничтожен.       Жало неудачи, предательства, было все еще на месте — но оно было глухой пульсацией, а не чем-то острым и лишающим дыхания.       — Роуз… упомянула о спасении выживших.       Финн подарил ему странный взгляд.       — Ага… ну, флот прыгнет назад, как только берег будет чист. Если мы сможем заставить большинство спасательных капсул и СИД-истребителей приземлиться на Бризисе, мы сможем начать разбираться с пленными.       Они долго смотрели друг на друга; руки Финна все еще были скрещены на груди.       Затем Финн слегка наклонился вперед; он выглядел так, словно слегка нервничал.       — Эй, ты знал, что я чувствителен к Силе? — при последнем слове он нахмурил брови.       Совершенно озадаченный, Хакс удивленно открыл рот, но затем быстро его закрыл.       — Откуда, проклятье, я мог это знать? — бросил он.       Финн закатил глаза.       — Ты работал с Кай… — его глаза на мгновение закрылись, — …с Беном годами, и он никогда не разговаривал с тобой о Силе? Как её распознать?       В ответ Хакс рассмеялся; темный и недоверчивый смех. Спустя мгновение, он собрался, но так и не смог полностью погасить усмешку.       — Если это касается проекта «Сборщик», то эта операция была в компетенции моего отца, не моей.       Финн недобро зыркнул.       — Ага, ты просто похищал детей без разбора. Промывая им мозги.       Самокритичная усмешка быстро исчезла с лица Хакса, ее сменила спокойная торжественность.       «Возможно, мы перегнули палку, признаю, забирая их силой, и в таком юном возрасте».       Ничего из того, что он мог сказать, не могло бы исправить прошлое; стереть все, что пережил этот человек.       — Это была жестокая, несправедливая программа, но мы думали, что жертва того стоит, — в конце концов, это было правдой.       Финн выглядел слегка удивленным. Может, он думал, что Хакс попробует отрицать аморальность программы.       — Ну, она не стоила.       — Я… сейчас в курсе этого, — Хакс прижал язык к внутренней стороне зубов, взвешивая свои дальнейшие слова. — Я осведомлен о том, что ты пережил, но… возможно, мне сложно оценить боль разлуки с семьей, так как смерть моего отца, редкостного подлеца, стала для меня настоящим облегчением.       Пришла очередь Финна изумленно открывать рот.       Хакс отвел взгляд, не желая углубляться в тему дальше.       — Миссия, — сказал он, — когда мы отбываем?       Финн сглотнул, пытаясь вернуться к предыдущей теме.       — Завтра. Рано. По хочет застать их до того, как они получат весть о нашей операции на Фондоре.       Хакс хмыкнул.       Финн оттолкнулся от стола.       — И Роуз может позаботиться о себе. Тебе не нужно так сильно о ней беспокоиться.       Хакс резко обернулся, подавившись воздухом, который вдохнул.       — Я не…       — Знаешь, она сегодня правда заступилась за тебя, — продолжил он, поворачиваясь к двери.       Хакс выглядел обескураженным, смущенным.       — Я… прости?       — Угу. По занесло, но она сказала… она сказала, что ты был рад, что она сбежала с «Превосходства». Это правда? — он обернулся, сузив глаза, как будто пытался поймать мельчайшие детали реакции Хакса. Хакс сморщил лоб, свел вместе брови, хмурясь.       Финн изумленно моргнул.       — А ведь и правда, да?       Хакс медленно вдохнул, собираясь с мыслями.       — Она очень талантливый инженер, — тихо сказал он, встретив взгляд Финна.       Тот кивнул, негромко промычав в знак согласия, пока нажимал на контрольную панель двери.       — О, и я почти забыл, — Финн остановился на пороге, влез в задний карман и повернулся. — Они тебе нужны, чтобы это выглядело хоть сколь-либо достоверно.       Хакс потянулся и взял пару черных кожаных перчаток стандартного образца. Он пристально смотрел на них; новые, все еще сложенные плотно до хруста, знакомые до боли. Он сглотнул.       — Если это не проблема, мне понадобится еще дополнительная пара мелочей.       — Конечно, — сказал Финн. — Посмотрю, что смогу сделать.                              Роуз потянула за воротник своей формы Первого Ордена, проверив свое отражение в зеркале на внутренней стороне дверцы шкафа. Форма все еще была впору; плотно сидящая и прилегающая к телу.       Что-то в желудке странно перевернулось, когда она изучала свое отражение.       Орден был ужасной организацией, но… в их форме что-то было. Китель облегал, как вторая кожа, и ей было слегка некомфортно от этого ощущения — но, в то же время, полный прикид заставлял ее чувствовать себя слегка бесстрашной. Наверное, все эти четкие линии и жесткая ткань. Если бы ей по-настоящему захотелось, в это можно было погрузиться, почти не прилагая усилий; быть холодной и бесчувственной; непоколебимой. Стойкой. Это было опасно, потому что в этой броне было слишком легко спрятаться, легко защититься от собственной человечности — но, в то же время, в этом было что-то притягательное.       Что ж, ей всегда нравился бирюзовый цвет.       Роуз фыркнула, нервничая перед миссией. Она поправила фуражку майора, затем повернулась к столу и взяла небольшой инфочип, лежащий на нем. На чипе дремал их бесценный компьютерный вирус. Она сунула его в нагрудный карман, по соседству со своим медальоном и своим сердцем.       — Так… — пробормотала она, глубоко вдохнула и нажала на панель рядом с дверью. Ей нужно было сходить за Хаксом и встретиться с По и Финном на аэродроме.       Было еще очень рано, так что коридоры были практически пусты, не считая нескольких ранних пташек, зевающих на пути к освежителям в конце коридора. Роуз уверенно шла вперед, прикусив губу изнутри и пытаясь вновь пробежаться по плану, предугадать, что может пойти не так, и как это можно исправить.       Она не сразу поняла, что уже стоит у его двери.       Успокоив нервы, она нажала на опцию звонка на дисплее. Внутри прозвучала трель.       — Заходите, — услышала она его голос, приглушенный стеной.       Дверь с шипением открылась под ее рукой, и она успела сделать один-единственный шаг — до того, как все вокруг нее внезапно замерло, а дыхание перехватило.       Она застала его стоящим за столом; шинель висела на спинке кресла, а он как раз натягивал последнюю часть униформы — перчатку на правую руку. Ту самую, что она укусила. Он уверенно одернул край на запястье и твердо сжал пальцы в кулак. В тишине комнаты Роуз услышала, как скрипит кожа.       Увидев это, услышав это, она слабо охнула — не думая. Это был почти выдох, еле слышное колебание воздуха, и оно так мягко вырвалось из ее груди; звук вызвал у нее огромное и немедленное смущение.       Она попыталась замаскировать это легким кашлем, когда он повернулся — и, при виде его, ситуация не улучшилась ни на йоту.       Он вновь побрился, должно быть, этим утром, и кто-то, вероятно, отыскал ему что-то вроде геля, потому что его волосы вновь были уложены в знакомую прическу времен их первой встречи на «Превосходстве».       Это выглядело, как будто его вырвали из раннего момента истории и перенесли в этот, текущий.       Его вид при полном параде, к ее невыразимому ужасу, превратил эхо этого «ох» во что-то теплое и восхитительное внутри нее. Он выглядел уверенней, чем она когда-либо видела. Он еще даже не открыл рта, а она уже могла сказать, что его поведение было… иным. Это форма, осознала она. Она придавала ему какую-то особенную смелость.       Она уже видела его самоуверенным, видела презрительным, но она никогда не видела, чтобы он выглядел так хорошо.       Роуз явно слишком долго стояла на пороге, потому что пневматическая дверь решила, что она ушла, и внезапно попыталась закрыться. Она с удивленным восклицанием прыгнула вперед, и дверь закрылась, запирая их обоих в тишине комнаты.       Наконец, она набралась смелости поднять глаза на его лицо — и была ошеломлена его выражением.       Он выглядел завороженным ею, руки застыли на том месте, где возились с перчатками, губы были полуоткрыты, а брови сдвинуты. Образец молчаливого изумления — при виде нее.       Когда она встретила его взгляд, слегка наклонив голову вбок, чтобы взглянуть на него, его удивление быстро исчезло, полыхнув внезапным резким жаром.       Это напомнило ей прошлое, момент у спасательной капсулы, и с воспоминанием вновь пришло то ощущение силы. Силы от того, как он сдался ей — возможно, бессознательно, а возможно, и нет.       Он смотрел на нее, как будто она была единственным якорем в окружающем мире.       Роуз сглотнула, пытаясь думать, несмотря на громкий шум в ушах.       — Твоя форма, — сказал он тихим, хриплым голосом — голосом, который она могла практически почувствовать.       — О, — она слегка повернулась, покружившись на пятках, повернув голову и корпус, чтобы хорошо себя рассмотреть. — Что-то… не так?       А затем она сделала то, что, не будь атмосфера такой напряженной перед их грядущей миссией, никогда бы не посмела даже попытаться. Возможно, она бы убедила себя этого не делать, прекрасно осознавая, что идея была опасной. Но нет, ее голова шла кругом от нервов перед операцией, и весь здравый смысл немедленно испарился — при виде него.       Все еще изогнув бедро и слегка развернув корпус, она повернула голову в его сторону, показывая ему лишь профиль.       — Мне кажется, выглядит ничего, — а затем она просто… стрельнула на него глазами; бросила дерзкий взгляд в его сторону. — А тебе?       Она его дразнила? Это был вызов? Для нее? Для него?       Возможно, она просто хотела закрепить это чувство непреклонности, стойкости, которое ей давала эта внушительная униформа. Было очевидно, что ему она придает уверенности — и будь она проклята, если у нее не выйдет так же; не выйдет использовать форму, как броню против того, насколько уязвимой она чувствовала себя рядом с ним.       Возможно, она просто… хотела посмотреть, что он будет делать.       Она смело встретила его взгляд, и все, что смог сделать мозг Хакса — вызвать к жизни простое, неэлегантное «Твою мать».       Чувство, настигшее его этим утром в освежителе, желание обладать ею, вернулось к жизни — еще более сильное и всепоглощающее, чем прежде.       — Идите сюда, майор, — сказал он, поманив ее согнутым, затянутым в перчатку пальцем.       У Роуз расширились глаза, мысленно она упрекнула себя. И что, какой реакции она ожидала? Она знала, что это его подстегнет, и все равно это сделала. Так бесстыдно.       — Конечно… — сказала она, пытаясь сохранить хладнокровие, хотя жар в его взгляде угрожал ее поглотить. Она шагнула к нему.       Он недовольно скривил губы и слегка сморщил нос.       — По стойке смирно, — предостерег Хакс.       Роуз сдвинула пятки, желая ему подыграть; увидеть, куда их заведет эта маленькая игра. Ей еще не хотелось, чтобы это обжигающее волнение закончилось.       — Подобной небрежной позой ты не обманешь ни одного офицера Первого Ордена, — фыркнул он.       Его слова были холодными, мимолетное эхо того ее воспоминания о генерале Хаксе, но она обнаружила, что его тон не был по-настоящему презрительным. Она его не боялась. Не могла. Не после того, что он показал ей, обнажил перед ней в последний месяц.       Он мог стоять перед ней, затянутым в облегающую черную кожу и прочную шерсть, но она знала человека под всем этим. Она все еще могла увидеть Армитажа. Человека, который столько потерял, прошел через всю эту боль; того, кому удалось выбраться с другой стороны, настолько сломанному, и попасть в ее жизнь.       Нет, те мурашки, что бежали по позвоночнику, не имели ничего общего со страхом.       Он смотрел, как она выпрямляется по его команде, и сжимал зубы с еле сдерживаемым желанием. Хакс мог заключить, что это было совершенно эгоистичным поступком. Он почти чувствовал себя виноватым. Почти.       Но, проклятье, подумал он, вероятно, где-то через пять часов они все будут мертвы, так почему бы ему хоть раз не побыть эгоистичным? И то, как она сейчас выглядела — широко открытые глаза, слегка приоткрывшиеся губы, розовые щеки, безуспешная попытка дышать в нормальном ритме — возможно, он был не единственным, у кого были подобные мысли.       Кто бы посмел лишить их этого мимолетного отвлечения?       Хакс задумчиво шагнул к ней.       Роуз задержала дыхание, но выдохнула, когда он повернулся, медленно и оценивающе обходя ее вокруг. Уголком глаза она увидела, как его затянутые в перчатку пальцы взялись за его подбородок, пока он ее изучал.       Из всех моментов, когда он казался совершеннейшим хищником — этот был просто из ряда вон.       — По крайней мере, в этот раз у тебя хотя бы не торчат волосы, — услышала она его бормотание через плечо. Близко. Он стоял очень близко.       Роуз подавила дрожь темного удовольствия; она была рада, что не смотрит на него. Он не мог увидеть, как она прикусила нижнюю губу, зажав ее между зубами.       Она ошарашенно вдохнула, когда он неожиданно надавил пальцами снизу талии, взяв ее другой рукой за правое плечо и потянув назад. Она немедленно ответила, позволяя ему выпрямить ей спину.       — Ну вот, — с ноткой удовлетворения сказал он.       Роуз покраснела, почти неосознанно сжав бедра.       Он ненавидел прикасаться, ненавидел, когда его трогали, но сейчас, казалось, у него нет подобных ограничений; здесь, в тишине его комнаты.       Почему?       Потому что она была особенной, осознала Роуз. Не в каком-то грандиозном, способном изменить Вселенную смысле. Не как Рей. Не как Бен. Нет, это было потому, что Хакс дал ей в руки некое бесценное, хрупкое сокровище. Себя. Все, что ей нужно было сделать — сжать кулак, и он разбился бы, раскололся на части, поняла она; какой бы броней он бы себя ни закрывал. Но она не хотела, чтобы он разбивался. Совсем наоборот. Она ценила доверие, которым он ее оделил.       Давление ушло с ее спины, но затем он взялся за заднюю часть ее фуражки майора, сдвинув ее дальше вперед, чем было изначально, и укрепил фуражку на ее голове. Он использовал безымянный палец и мизинец, чтобы удержать ладонь у основания ее черепа; она чувствовала, как гладкая кожа его перчаток прижимается к ее шее.       — Это не какая-то кепка, — сказал Хакс, убирая руки. — Ты не должна носить ее, как Дэмерон.       Серьезно?! Роуз чуть не потеряла позу; почти фыркнула от горячего разочарования. В этот момент ей меньше всего хотелось думать о По. Не сейчас, когда Хакс стоял настолько близко и так прикасался к ней.       Ее гнев быстро испарился, потому что через секунду его руки вновь прикоснулись к ней; оба указательных пальца с обеих сторон позвоночника. Медленно, обжигая жаром сквозь ткань, он горизонтально повел руку вдоль верхней части спины, закончив, когда каждый из пальцев оказался на жестких эполетах.       Это было простым касанием руки; даже не руки, всего лишь пальцев,, но даже так Роуз пришлось сконцентрироваться, чтобы удержаться на ногах.       Он отнял руки.       — Плечи на линии. Очень хорошо. Теперь, — продолжил он четким, официальным тоном, вновь обходя ее вокруг и остановившись перед ней. — Стойка смирно требует всего четырех простых акцентов. Грудь вперед, плечи назад, втянуть живот, подбородок… — он протянул руку и поймал ее подбородок затянутой в перчатку костяшкой пальца, выше поднимая ее голову, чтобы их взгляды скрестились, — …вверх.       Он ухмыльнулся, явно довольный собой. Он неторопливо осведомился:       — Поняла?       — Да, — без малейшего смущения выдохнула она.       Хакс наклонил голову набок, в его взгляде тлело неприкрытое желание.       — Да?       — Да, генерал. Сэр.       Этот взгляд. Здесь. И сейчас. Тогда, когда она сказала эти слова. Роуз всерьез подумала, что он сейчас набросится. И, ох, ей этого хотелось.       Она хотела его.       Роуз сглотнула, слегка наклонившись вперед, и — он наклонился тоже?..       Резкий, противный звук заставил их обоих вздрогнуть, и Роуз издала испуганное восклицание. Хакс зашипел и обернулся.       Из интеркома комнаты шел вызов. Хакс уронил руку, его лицо исказилось внезапным раздражением. Он прошел мимо, и Роуз попыталась взять себя в руки, проклиная одновременно свое нахальство и ту неудачу, что их прервали.       Не упоминая и миссию…       Как она будет концентрироваться, если он будет смотреть на нее так?       Она продолжала выговаривать себе, пока Хакс нажимал кнопку приема на устройстве связи.       — Что, — бросил он с жутким раздражением в голосе.       Голос Финна разнесся по комнате.       — Мы почти закончили предполетную подготовку. Вы оба готовы к выходу?       — Скоро буду, — сказал он, отключая устройство. Он не хотел создавать у Финна впечатление, что тот был прав, что она была в его комнате.       — Мы должны идти, — сказала Роуз, вдохнув достаточно воздуха для того, чтобы голос звучал ровно. — Не можем заставлять их ждать.       — Конечно, — ответил Хакс, пытаясь замаскировать свое разочарование. Какой позор, посетовал он; скорее всего, на закате он уже будет мертв, погибнет на этом невероятно дерзком задании, до того, как ему вообще представиться шанс предъявить права на ее губы.       Собравшись, он вернулся назад, чтобы взять шинель; натянул её и поправил поверх формы. Он ясно чувствовал, что Роуз следит за каждым его движением.       Когда он был готов, он коротко кивнул ей.       — Готова?       Роуз кивнула в ответ, на ее лице мелькнула решимость.       — Сделаем это, — сказала она.       На его губах появилась легкая улыбка. Он повернулся к двери и рукой приказал ей открыться.       — За мной, майор.