***
Спустя семь часов езды по ухабистым и пыльным дорогам, затерянным среди буйных зарослей разнообразной мексиканской растительности, Грег понял, что основательно проголодался; однако вокруг не было ничего, хоть отдаленно похожего на кафе. Встречавшиеся на пути деревеньки с обшарпанными одноэтажными домишками явно были не тем местом, где в местной забегаловке можно без риска для здоровья съесть что-то из национальной кухни. Решив, что он достаточно везучий человек, Грег остановился на пыльной обочине и снова стал изучать карту. Если он не заплутал на бесконечной паутине грунтовок, то в скором времени должен оказаться на платной трассе. Следующие полчаса, когда под колесами авто наконец-то оказался асфальт, Грег то и дело бросал взгляды в зеркало заднего вида. Ему была нужна другая машина, но где ее достать в мексиканских дебрях? Не угонять же! Залив на всякий случай полный бак на ближайшей заправке и кое-как перекусив купленным там же шоколадным батончиком, Лестрейд рванул дальше. Главным было не останавливаться; но как это сделать, если голова раскалывалась от тряски и жары, а тело начинало ломить? Он весь день провел за рулем! Грег уже пару раз поймал себя на том, что медленно моргает. Так можно очень легко улететь в придорожную канаву или заросли. Тем более что вечер был все ближе. Помня, что по ночам туристам в Мексике лучше не передвигаться между городами, на первой же заправке Лестрейд, матеря на чем свет стоит свои скудные познания в испанском, выспросил адрес ближайшего недорогого отеля, который по местной моде имел в своем названии слово Гасиенда. Конечно, то, что пришлось привлекать к себе внимание, Грегу не нравилось, но куда деваться? Без мобильного интернета и навигатора далеко не уехать, а карта грешила неточностями. Последний десяток километров Лестрейд специально преодолел на минимальной скорости в крайнем правом ряду: если за ним уже был хвост, то он неминуемо обнаружил бы себя. Радуясь, что пока его никто, похоже, не вычислил, Лестрейд оказался перед стойкой ресепшена мини-отеля, где жена хозяина на сносном английском приветливо сообщила, что свободна пара небольших домиков. В сложившейся ситуации Грег с радостью принял предложение: отдельно стоящий на огороженной территории домик — это лучше, чем номер мотеля с одной дверью и окном, бежать из которого, случись что, гораздо труднее. Заполняя карту гостя и радуясь, что документов у него никто не спросил, Лестрейд предвкушал несколько часов сна в удобной кровати и освежающий душ. После ужина, конечно. И еще чертовски хотелось узнать: что же такое было на этой злополучной кассете? А ведь на ней, раз она была предметом интереса Шерлока, с одинаковым успехом могло оказаться и хоум-видео какого-нибудь лорда, и встреча шпионов… Но только где в цифровую эпоху найти видеоплеер или видеомагнитофон? Пристроив машину на парковке так, чтобы она не сильно бросалась в глаза, Грег получил ключи от домика и вошел в свое временное пристанище. Помещение встретило его запахом пыли с нотой какого-то забродившего фрукта. Поморщившись, Грег на полную включил кондиционер: от запаха не избавит, а от жары — запросто. Бросив рюкзак на кровать, Лестрейд стал осматривать свои владения. Его глаза заблестели, когда он увидел старую видеодвойку, скромно притулившуюся на тумбочке в углу. Впрочем, факт наличия техники еще не решал вопрос просмотра кассеты. Щелкнув пультом и проверив работоспособность агрегата, Лестрейд решил, что риск оправдан, и направился к администратору в поисках адаптера-переходника для кассеты. Несмотря на то, что глаза сеньоры сильно округлились, когда Грег озвучил свою просьбу, она попросила его подождать несколько минут и ушла куда-то в сторону хозяйского дома. И снова ему повезло — адаптер нашелся. Оставив десять долларов залога, Грег почти бегом вернулся к себе. Руки не сразу вспомнили, на что нужно нажать и что поддеть, чтобы адаптер открылся. Осторожно вставив в него мини-кассету, Грег порадовался: это при просмотре флешки был бы риск активировать программу уничтожения или слежения, а тут — хоть двадцать раз смотри-пересматривай, ничего не будет. Конечно, существовала вероятность, что потасканный жизнью видик зажует кассету, но желание Грега узнать, из-за чего он лишился отпуска и чуть не лишился жизни, оказалось сильнее благоразумия. Лестрейд запер дверь, проверил защелки на окнах, плотно задернул шторы и запихнул кассету в видеодвойку. Раздалось знакомое, но давно забытое шуршание — агрегат опознал кассету и готовился ее воспроизвести. Лестрейд не думал, что успел соскучиться по звуку работы аналоговой техники. Маленький экран телевизора пару раз моргнул, по нему побежали черно-белые снежинки, дернувшиеся неровными полосами, а потом на экране появилась картинка. Уже только по обстановке комнаты и задернутым шторам Грег понял, что имеет дело с компроматом сексуального характера. На это указывал и странно высокий угол съемки: работала скрытая камера, расположенная, видимо, где-то на шкафу. На широкой кровати на четвереньках, высоко задрав кверху зад и уткнувшись лицом в подушку, расположился полный парень. Другой же — прислонившийся к изножью блондин — отличался роскошным мускулистым телом. Грег тут же про себя окрестил красавчика «Аполлоном». Лестрейд поморщился: за годы работы в Ярде он пересмотрел немало дерьма в качестве видеодоказательств, но все никак не мог научиться не реагировать на сцены насилия. Почему насилия? Да потому что чутье подсказывало, что ничего хорошего сейчас он не увидит. Блондин легко забрался на кровать, провел рукой по обнаженной спине парня. Тот вздрогнул под прикосновением и как-то неестественно напрягся, после чего красавчик развернулся на камеру, демонстрируя свой стоящий колом влажный член. Что ж, кто-то из действующих лиц точно знал о наличии камеры в комнате! Грег предпочел перевести взгляд повыше и сосредоточиться на лице блондина — оно было ему смутно знакомо. У кого-то он уже видел эту характерную родинку на щеке, только у кого? Между тем, действие продолжилось: натянув презерватив, Аполлон взял пузырек смазки, выдавил изрядную порцию на член, после чего устроился на кровати так, чтобы иметь возможность оглаживать тело партнера. Происходящее на записи вполне могло бы быть банальной порнушкой, если бы время от времени блондин не бросал насмешливые взгляды в камеру. Грег сел ближе к телевизору, стараясь ухватить все детали происходящего. Вроде бы все нормально, но… Лестрейд прикусил нижнюю губу: того, полного, пошатывало на постели даже несмотря на коленно-локтевую позу. Временами казалось, что он обязательно бы упал, если бы его не поддерживал Аполлон. Алкоголь? Наркотики? Под действием чего находился пассивный партнер? — Ну и кого ж это трахнули? — задумчиво буркнул себе под нос Грег. — Шишку какую-то, что ли? Аполлон сделал пару движений пенисом по ложбинке между ягодиц партнера, потом вытащил из пассива анальную пробку. Игрушка из секс-шопа полетела куда-то за кровать, после чего красавчик присел, пристраиваясь головкой члена ко входу. Грег видел, как напряглись рельефные мышцы на роскошном теле, когда Аполлон стал медленно входить в партнера, положив обе руки ему на бедра и не давая дернуться. Лестрейд вздрогнул, услышав болезненный стон пассива; впрочем, несмотря на очевидную боль, парень даже не пытался сопротивляться или как-то облегчить свою участь. Аполлон совершил несколько примеривающихся движений, после чего начал двигаться, наращивая темп и мало заботясь об удовольствии нижнего. Хотя нет, вот он все же сбросил обороты, наклонился, поцеловал спину пассива, запустил руки под живот и вырвал из партнера несколько стонов, после чего самодовольно посмотрел в камеру и подмигнул. Трах продолжался уже минут пять, когда в кадр вошел другой парень — невысокий, худой, с темными кудрявыми волосами. Надрачивая член и явно с трудом усмиряя возбуждение, он медленно приблизился к кровати. — Извращенцы чертовы, — выругался Грег: он ненавидел сексуальное насилие, тем более групповое. Тем временем Аполлон мертвой хваткой вцепился в бедра пассива и с ритмичностью метронома загонял член в его задницу. Крупная дрожь прокатилась по его телу: он вдвинулся на всю глубину, откинул голову и, кончая, издал горловой рык. Пассив застонал, пошевелился. И тут случилось то, чего Грег подсознательно ждал. Аполлон быстро вынул член, стянул презерватив и переместился к изголовью кровати, уступая место кудрявому и придавливая запястья пассива к матрасу. — Теперь на бис, но, извини, не со мной, — сказал он в тот момент, когда кудрявый забрался на кровать и сходу засадил член в разработанный вход. Пассив дернулся, попытался вывернуться, но силы были явно неравными. Сказывались и воздействие веществ, под которыми он явно находился, и мощная хватка Аполлона. — Ну вот, а ты ломался, — сказал кудрявый, придавливая жертву к кровати и начиная вколачиваться в покорное тело так, что матрас заходил ходуном. — Нет! Не надо! Нееееет… — заскулил пассив, трепыхаясь под насильником. — Фу ты, блять… — выругался Грег и включил ускоренное воспроизведение: смотреть на изнасилование не было никакого желания. Он пока еще не занимается этим делом, чтобы разглядывать действо во всех деталях. Но ускорение пришлось отключать и возвращаться к просмотру на нормальной скорости: оказалось, еще один насильник ждал своей очереди за кадром. Когда и этот, громко пыхтя, кончил, Лестрейд с отвращением услышал, как сдавленные всхлипы жертвы прерываются пошлыми комментариями довольных парней. — Какой же ты у нас жирненький! Мягенький! — говорил толстый блондин, вытиравший член платком. Грег нахмурился: у него снова было чувство, что и этого типа он где-то уже видел. Только был тот гораздо старше… — Правда ведь, немного наркоты не помешало? Расслабился слегка… Ты извини, что заставили тебя ее попробовать! — Красота какая. — Кудрявый рассматривал распростертое на кровати тело. — И, главное, пока такой узкий, мммм… Самый кайф. И чего ломался, как целка деревенская? Тебе уже двадцать один! Чего ждал? Большой светлой любви? Размечтался! — Подумать только, наш недотрога наконец-то подставил зад! — добавил Аполлон, все еще сидевший на кровати. — Ты не волнуйся, мы ж осторожно все делали, неделю дырка поболит и пройдет. Потом можем повторить, тебе понравится. Нужно набираться опыта! А то о сексе он не думает, все только о работе… Если надо, у нас еще есть эта штука, чтобы на секс уломать, ты только скажи! Пассив завозился и попытался подняться. Это у него получилось только с третьего раза. Грег видел, насколько парню плохо: сильно кружится голова и дрожат руки. С огромным усилием пассив поднялся с кровати, но сделал это слишком рано: ноги не удержали его, и он упал на пол. — Ты это, вставай давай, — сказал Аполлон. — Простудишься, холодно там. — Он подмигнул приятелям. — Вот ублюдок, — процедил сквозь зубы Грег. Полицейский в нем очень хотел немедленно возбудить дело и найти этих уродов. За все время своей карьеры инспектор понял, что не может бороться с гневом только в двух случаях: когда приходилось разбираться с преступлениями против детей, а еще — с делами об изнасилованиях, особенно тех, когда жертва находилась в заведомо беспомощном состоянии. Очевидно, пассив собрал остатки сил, так как все-таки заставил себя встать с пола. Придерживаясь сначала за матрас, а потом за изножье кровати, он распрямился и повернулся, наконец, лицом к камере. Лестрейда пробил холодный пот: с экрана старенького телевизора на него смотрел молодой Майкрофт Холмс! Несмотря на отсутствующую ныне полноту, не узнать будущего теневого правителя Королевства было невозможно: все тот же большой нос, выбившаяся прядка на лбу, сжатые тонкие губы и — взгляд. Уже достаточно твердый, но не такой пугающий из-за сквозящего в нем испуга и расширенных донельзя зрачков. Лестрейд ощутил жгучее желание немедленно отвести глаза, словно он не имел права вообще видеть что-то подобное. — Ты что, реально думал, что я в тебя влюбился по уши и буду ждать, когда ты соберешься наконец потрахаться? — заговорил Аполлон. — Майк, какой же ты забавный! Нормальным парням нужен секс, а ты все сидишь над бумагами! Без нашей помощи у тебя бы еще сто лет никого не было. Так и помер бы девственником! Майкрофт замотал головой: — Ты еще пожалеешь. Он наконец собрался с силами и, стиснув челюсти, с заметным усилием сделал шаг вперед. — Вы все получите свое. Я этого не забуду. И не прощу. Грег вздрогнул от резко побежавших по экрану полосок. Запись закончилась, оставив его напряженно кусать губы. В голове Лестрейда никак не укладывалось то, что он видел на кассете, и то, что знал о старшем брате Шерлока сейчас. Хотя нет, не так — у него никак не вязалось то, что случилось на видео, с образом нынешнего Майкрофта Холмса. Такой человек просто не мог оказаться в подобной ситуации! Следом за этой мыслью пришла и другая: так вот почему за кассетой охотились агенты МИ-5! Кому-то из политических противников Майкрофта было нужно надавить на него посредством этой записи! Ведь сказанные в конце слова в устах всемогущего ныне Холмса не обещали ничего хорошего для насильников. Тогда они вряд ли звучали как реальная угроза, но сейчас… Грег тяжело сглотнул, чувствуя, как скручивает от страха живот: а что, если Майкрофт отомстил этим парням и на его руках их кровь? Эта запись могла поставить крест на карьере и даже жизни старшего Холмса! Лестрейд поспешно вытащил кассету и на мгновение задумался: а не проще ли взять и уничтожить ее к чертовой матери? Расковырять корпус, вытянуть электромагнитные потроха и подпалить зажигалкой? Но нет, похоже, видео нельзя уничтожать, иначе бы Шерлок сам сделал это, едва только кассета попала ему в руки. Почему-то же он сунул ее в рюкзак Лестрейда. Значит, видео нужно было сохранить, ведь, возможно, оно зачем-то понадобилось самому Майкрофту? Трясущимися руками Грег убрал кассету в футляр и, подумав, положил его не в рюкзак, а в карман джинсов. Так точно будет надежнее. Теперь, зная, что за информация у него находилась, Лестрейд понимал, что в этой игре самые высокие ставки. Одной из которых была его, Грега, жизнь, а второй — как минимум, карьера старшего Холмса. Тихий стук в дверь заставил едва ли не подпрыгнуть: Грег совсем забыл, что ему должны принести ужин. Забрав поднос, Лестрейд поспешил закрыть дверь и подпереть ее креслом. Так точно было надежнее. Еще раз проверив запоры на окнах, Грег позволил себе наконец-то приняться за ужин. Но ожидаемого наслаждения от великолепной фахиты он не испытал: перед глазами то и дело всплывали кадры с видео, и от них ощутимо подташнивало. Расправившись с ужином, Лестрейд выключил свет, улегся на неудобную постель, пахнущую дешевым стиральным порошком, закинул руки за голову и уставился в темный потолок. Против ожиданий, сон никак не хотел приходить к нему: память упрямо вела его в прошлое. Англия. Лондон. 10 лет назад Лестрейд выбрался из подвала на улицу. После полуторачасового осмотра места происшествия, главной достопримечательностью которого был труп недельной давности, глоток свежего воздуха показался Грегу по-настоящему божественным. Морщась от прилипчивого тошнотворного запаха смерти, которым теперь пропахла вся одежда и волосы, он положил бумаги на капот служебного авто и принялся проверять протокол. Обычно опытный полицейский не делал ни единой ошибки при осмотре места преступления, но сегодня все пошло наперекосяк. Шерлок решил, что ему все позволено, и стащил с тела визитницу! Теперь любой мало-мальски опытный адвокат мог придраться к процедуре и легко развалить все обвинение… Рано или поздно этим и должно было закончиться. Естественно, Лестрейд понимал, что нарушает все возможные инструкции, подпуская к телам жертв такого странного парня, но кто, кроме этого гения, мог заметить то, что не увидели ни бригады криминалистов, ни судебные медики? Прибившийся к отделу особо тяжких консультирующий детектив был сильно похож на обдолбыша, но при всем при этом отрицать его талант к раскрытию преступлений было глупо. Однако и терпению Лестрейда есть предел. — Вы сами идиоты, а не я! — Грег поморщился от крика Шерлока, которого пытались выставить за заградительную ленту два констебля. Лестрейд захлопнул папку с протоколами, чтобы ветер не разнес их по улице, плюхнул на нее свой портфель и направился к детективу-самоучке. — Я тебя предупреждал, чтобы ты соблюдал правила, Шерлок? Предупреждал? — Грег напустил на себя максимально суровый вид. — Но ты меня не послушал и стащил, возможно, ключевую улику! Скажи спасибо, что я не арестовал тебя и не посадил в камеру! Отныне ноги твоей не будет на месте преступления, я не собираюсь из-за тебя лишаться должности. Хватит с меня! Да гоните его уже! — рявкнул Лестрейд констеблям, которые с радостью принялись исполнять приказ начальства. Спустя минут тридцать после выдворения Шерлока Лестрейда за рукав дернула Салли. — Кажется, это к тебе, шеф. Она кивнула в сторону сверкавшего отполированными боками «Ягуара», припарковавшегося у ленты ограждения. Из седана с грацией пантеры выплыл молодой импозантный мужчина, облаченный в дорогущий костюм. Лестрейд наморщил лоб, пытаясь сообразить, за каким таким чертом он понадобился какой-то большой шишке. Мужчина хозяйским жестом поднял ленту рукой, затянутой в перчатку, и оказался на месте происшествия. — Эй, мистер, вы что себе позволяете?! — Грег поспешил к нарушителю полицейских правил. — Инспектор Лестрейд. — Губы незнакомца тронула вежливая улыбка, которую можно было бы назвать приятной, если бы не ледяной взгляд бесстрастных глаз. — У меня к вам конфиденциальный разговор. Лестрейд наконец смог получше рассмотреть незваного гостя: лет тридцати пяти, худой, тщательно следящий за собой, с примораживающим к месту взглядом. Судя по всему, работник умственного труда, к тому же получающий за свою работу немалые деньги, потому как один его костюм или пальто из тончайшей шерсти стоили больше, чем годовая зарплата инспектора. — Кто вы вообще такой? — Грег с интересом смотрел на незнакомца. Мужчина четко, выверенным движением извлек из кармана удостоверение, раскрыл его, позволяя Грегу самому познакомиться с написанным. — Мистер Холмс?.. — Мир Лестрейд сделал кульбит: он бы никогда в жизни не подумал, что родственник обдолбыша окажется настолько важным чиновником. — Не смотрите на меня, как кролик на удава. — Холмс снова растянул губы в механической улыбке. — Я старший брат Шерлока. И я пришел к вам с миром. — Эм… — Я понимаю, мой брат обладает редким талантом выводить из себя всех и каждого, и вы обоснованно выгнали его с места преступления, но речь пойдет как раз о том, чтобы впредь этого не случалось… Тогда Майкрофт много говорил: как Грегу следует вести себя с неугомонным детективом, какие бонусы за проявленное безграничное терпение он получит, а Грег начинал постепенно понимать — всё. Всё! Он пропал, поддавшись чарами этого мужчины. Пропал, потому что понял, что внутри все замирало, когда он видел резкую линию подбородка, аристократический поворот головы, замораживающий взгляд, слышал эти бесконечно обволакивающие властные интонации. Если раньше Лестрейд лишь посмеивался над друзьями, уверявшими, что влюбились в своих жен и партнеров с первого взгляда, то теперь, кажется, и сам пополнил их ряды. С этого момента Грег больше не препятствовал Шерлоку в присутствии на любых следственных действиях и вообще записался в его няньки. Но Майкрофт смотрел на Лестрейда исключительно как на очередного человека, с которым приходится взаимодействовать по причине выходок младшего брата. Мистер Холмс снисходил со своих высот к инспектору лишь тогда, когда неугомонный детектив влипал в очередные неприятности. Больше никогда и ни в чем инспектор Скотланд-Ярда не существовал для чиновника. И это неизменно вызывало у Грега глухую тоску. Это чувство появилось в его жизни вместе с мечтой — быть рядом с Майкрофтом. Но только что он — Грегори Лестрейд, тридцати восьми лет от роду, детектив-инспектор отдела особо тяжких Скотланд-Ярда, трудоголик, не карьерист, в связях, порочащих его, не замечен (хотя совсем не против), — что он мог сделать, чтобы эта мечта стала реальностью? Мексика И вот как все в итоге повернулось. Волей-неволей он, Грегори Лестрейд, ныне уже старший инспектор Скотланд-Ярда, узнал глубоко личную тайну из прошлого всесильного чиновника Майкрофта Холмса. Из прошлого человека, в которого вот уже добрый десяток лет влюблен, как сопливый пацан.***
Стрелки часов едва подобрались к пяти утра, а Грег уже не сомневался: день будет жарким во всех смыслах этого слова. Во-первых, радио на ресепшене бодрым голосом диджея сообщило, что «температура за бортом» уже двадцать шесть градусов. А во-вторых, ему все еще нужно было бежать от преследователей, и бежать как можно быстрее. Сдав ключи от домика, Лестрейд всерьез задумался, как бы ему избавиться от прокатной машины, сохранив в то же время мобильность. Он заглянул в кошелек и обругал себя если не последними, то близкими по смыслу словами: стоило еще вчера подумать о наличных. В его ситуации расплачиваться картой — значит неминуемо оставить явный, жирный такой след… Пришлось вернуться и расспросить, где поблизости находится автозаправка с банкоматом. Выяснив подробности, Грег запрыгнул в еще не успевший раскалиться под лучами солнца автомобиль и рванул в указанном направлении. Спустя почти два часа, прилично потеряв на комиссии банку, он все-таки разжился нетолстой пачкой потрепанных песо. Черт бы побрал здешние драконовские ограничения по снятию налички! Запихнув купюры в карман, Грег вооружился стаканчиком какой-то бурды из автомата, по ошибке называемой кофе, и остановился у выхода из мини-маркета, раздумывая, как бы вернее сбить с толку преследователей. Прокатную машину нужно срочно бросать, это понятно. А дальше? Это вам не Европа, где на каждом шагу то прокат, то каршеринг. Здесь машину можно раздобыть только в крупных городах, ближайший из которых, судя по карте, Кампече. Но и туда соваться было страшновато. Мимо заправки пронеслась потрепанная жизнью многотонная фура, и Грега внезапно осенило: а кто колесит по стране, не привлекая к себе лишнего внимания? Конечно же, они, короли грузоперевозок — дальнобойщики. А еще они иногда берут попутчиков. Лестрейд отправил в мусорку стаканчик и бодрым шагом промаршировал за заправку, где на парковке давно приметил три дальнобойные фуры. С выбором заморачиваться не стал: раз на его кроссовках было больше красного цвета, то и направился к бордовому носатому «Петербилту», судя по виду — родом из начала девяностых. — Ну и вот, решил вспомнить детство… Когда-то с отцом всю Мексику проехали, — говорил уже через час Грег, сидя в высокой кабине тягача. Ветер, врывавшийся в приоткрытое окно, уже пятый или шестой раз менял прическу Лестрейда. Ему определенно повезло, что водитель — немолодой мексиканец по имени Мигель, к счастью, сносно говоривший по-английски, — был не против компании европейца, к тому же пообещавшего пару сотен песо в качестве платы за проезд. Грега же особо порадовало, что маршрут Мигеля вел прочь от курортного побережья. Конечно, черт знает, что там его ждет в дебрях Чиапаса, но интуитивно Лестрейд чувствовал себя в большей безопасности сейчас, чем среди паутины трасс и грунтовок с множеством деревень и городков. Мексиканец оказался довольно разговорчив, и к моменту, когда позади осталось около четырехсот километров пути, Грег уже был в курсе всех душераздирающих подробностей семейной жизни Мигеля, пессимистично заявившего, что верных женщин на свете, увы, не осталось. — А сам как? Сам не боишься оставлять жену надолго без присмотра? — Дальнобойщик затянулся последний раз и выкинул окурок в окно. — Я в разводе. Моя мне тоже изменяла, — угрюмо ответил Лестрейд, до сих пор ощущавший обиду при воспоминании о Трейси. Ну чем он был плох как муж? Пахал на работе, чтобы быстрее расплатиться с ипотекой, устраивал ей отпуск на теплых островах, дарил подарки. Чем не образцовый супруг? Но ей все мало… А может быть, она женской интуицией ощущала, что все это время Грег не был с ней честен до конца? — Извини, амиго, не хотел задеть. — Мигель заметил, как помрачнел его сосед по кабине. Лестрейд кивнул: — Да нормально все, не заморачивайся… Не станет же он объяснять, что сам виноват в неверности жены? Мало того, что выматывался на работе, как собака, и добирался до супружеской спальни лишь с надеждой поспать, так еще в последние годы стал все меньше обращать внимания на жену как на женщину. И все ее женские прелести и уловки — эротичное нижнее белье, загорелое подтянутое тело — исправить эту ситуацию не смогли. Трудно спорить с природой, которая решила, что на пятом десятке для Грега сексуально привлекательным станет мужское тело… да не всякое, а одного вполне определенного человека… Оставалось только ругать самого себя, что запрятанная в дальний угол юношеская бисексуальность вырвалась-таки на поверхность и отравила жизнь примерного полицейского. Иногда после секса с женой, откинувшись на подушки, Грег пытался представить, каким бы мог быть в постели Майкрофт Холмс — идеальный, утонченный, ухоженный Майкрофт Холмс? Какими были бы его поцелуи, касания его длинных тонких пальцев? Каким бы он был любовником — нежным, страстным, грубым, эгоистичным? Был ли он требователен до ласк или предпочитал делать все так же быстро, как и отдавал приказы? Где-то Грег слышал, что сильные и властные люди предпочитают подчиняться в спальне… О-о-ох, он бы с радостью подчинил себе Холмса, если бы тот хотя бы раз посмотрел на «детектива-инспектора» не как на пустое место! Время от времени, незаметно для Мигеля, Грег поглядывал в боковое зеркало, с замиранием сердца ожидая увидеть в нем машину, неотступно преследующую их фуру. Однако пока что автомобили разной степени потрепанности и запыленности регулярно сменяли друг друга, то обгоняя, то сворачивая на другие направления. Значит, пока хвоста не было. Лестрейд не сомневался, что агенты МИ-5 уже обнаружили брошенный им на заправке автомобиль, но надеялся, что им придется изрядно поломать головы, гадая, в каком направлении исчезла добыча. Грег вздохнул: знать бы, сколько у него форы? И когда сюда доберется обещанная Шерлоком «помощь»? Да и, черт возьми, как эта самая «помощь» его отыщет?! Они уже не первый час едут по узкой трассе, петляющей среди бесконечных лесов и полей, а на горизонте только серая дымка раскаленного воздуха и холмы. — Надо заправиться, амиго. — Мигель кивнул на указатель, сообщавший, что до заправки осталось всего ничего. — Тут рядом национальный парк, местность безлюдная. Если сейчас не залить полные баки и не запастить едой, — все, будет большая засада. Случись что — помощи в этих краях придется ждать сутки, а то и больше. Если повезет не нарваться на местных бандитов. Пока мексиканец заливал в топливные баки очередные сотни литров дизеля, Лестрейд выбрался из кабины и направился в сторону мини-маркета. Он загрузил в рюкзак пяток шоколадных батончиков, пару пачек жареных орешков и большую бутылку воды. Проходя мимо импровизированного уличного кафе, состоящего из зонтика, простого пластикового стола и пары таких же стульев, Грег невольно обратил внимание на сидевшую там девушку: блондинка, беспечно болтая изящной ножкой, что-то сосредоточенно строчила в телефоне. Тут Лестрейд вспомнил, что неплохо бы разобраться с естественной нуждой, поудобнее закинул рюкзак на плечо и зашагал в направлении туалета. Пока Грег шел по узкой тропинке к фургончику с надписью WC, он от нечего делать таращился по сторонам. Все-таки какая тут глушь, тем более по сравнению с Европой. Заправка вроде приличная на вид, но машин — раз-два и обчелся: какой-то не очень опрятного вида пикап, набитый клетками для перевозки птицы и принадлежащий, видимо, местному фермеру, да старый фордик с папашей-мексиканцем и целым выводком его разновозрастных детей. На стоянке для дальнобойщиков — лишь фура Мигеля: тот, забравшись на капот, протирал лобовое стекло. Вот и все, больше машин не было. Грег вошел в дверь с нарисованным мужчиной и замер, пораженный. Больше. Машин. Не было?! А с кем тогда приехала симпатичная девушка явно не мексиканской внешности — та, что сидела за столиком у мини-маркета?! Уж точно не с куриным фермером! И явно не с мексиканским семейством! Как она оказалась на заправке — белокожая, еще не успевшая загореть? Да что вообще она делала здесь, в мексиканской глуши? Дожидалась, когда местные бандиты ее заметят и продадут куда-нибудь в качестве секс-рабыни? По спине Лестрейда пробежал холодок. Он спешно нагнулся, проверяя, один ли в туалете и не видно ли под дверями кабинок чьих-то ног. Фу-ух, кажется, никого. Однако в следующее мгновение дверь в туалет открылась, и вошел мужчина в бейсболке и больших темных очках. Сделав вид, что как раз собирался помыть руки, Грег отправился к раковине, заодно пытаясь незаметно рассмотреть в местами облезшем зеркале отражение вошедшего: высокий, крепкий, одетый в джинсы и рубашку с закатанными рукавами, отчего его предплечья сильно покраснели из-за солнца. Мужчина как ни в чем не бывало подошел к соседней раковине и тоже принялся намывать руки. Стараясь не паниковать раньше времени, Грег выключил воду, зашел в правую кабинку и плюхнулся на унитаз, пристроив рюкзак на колени. Сердце ухало в груди кузнечным молотом. «Это просто кто-то из проезжающих мимо, Грег!» — мысленно пытался успокоить себя Лестрейд. Однако тот факт, что мужчина мыл руки три минуты, а потом долго их сушил, не мог не напрягать. Лестрейд дернул рычажок смыва, после чего пошуршал бумагой. — Сеньор, вы не могли бы передать мне бумагу из другой кабинки? Тут кончилась. — Грег нарочно заговорил по-английски. — Одну секунду, пожалуйста. — Мужчина ответил не просто по-английски, но с лондонским выговором, а потом просунул под дверь рулон бумаги. — Благодарю! — пытаясь побороть страх, Грег старательно изобразил радость. Он уже слышал это голос. И этот выговор. Память на такие вещи у него была профессиональная. Не могли ему в Мексике за одни сутки попасться сразу два мужчины с идеальным лондонским произношением! Ох, паршиво. Совсем-совсем паршиво. Значит, и девушка не просто так показалась ему подозрительной. Лестрейд скрипнул зубами: все же вычислили как-то, гады! Недооценил он МИ-5! Грег снова дернул рычажок, пошуршал бумагой и даже издал губами весьма характерный звук, надеясь, что агент в итоге поймет, настолько затягивается дело, и, может быть, уйдет наконец. Не станут же его убивать в этом вонючем туалете? Хотя почему не станут… Вдруг хлопнула дверь, раздались тяжелые шаги, и кто-то ввалился в соседнюю кабинку. Грег испуганно поднял голову, ожидая увидеть нацеленное на него сверху дуло пистолета, однако из-за тонкой, разрисованной непонятными каракулями фанерной перегородки раздался всего лишь смачный пердеж. Еще никогда в жизни Лейстрейд так не радовался этому звуку! Решив, что умирать в сортире нет никакого смысла, Грег отпер кабинку и смело шагнул к выходу. Мужчина в темных очках по-прежнему стоял у раковин и делал вид, будто читает что-то в телефоне. На улице Лестрейда немного отпустило — все же открытое пространство оставляло ему куда больше возможностей для маневра, чем четыре стены ватерклозета. Быстрым шагом он пересек стоянку и забрался в кабину тягача. Мигель уже был на месте, и многотонная машина, натужно гудя двигателем и извергая облака черного дыма, снова двинулась в путь. — Ты чего, амиго? — Мигель бросил взгляд на попутчика, и только сейчас Грег понял, что вцепился в рюкзак до побелевших костяшек. — Перегрелся, похоже. Или съел что-то не то. — Лестрейд постарался улыбнуться. — Ничего, нормально, уже лучше. Нормально, ага… Если бы. Ситуация была дерьмовей некуда. Два агента МИ-5 — а может быть и больше, чем два, — были у него на хвосте. Несмотря на кренделя, которые он выписывал весь прошлый день и сегодня тоже, его все же вычислили, и теперь… «Теперь ты у них на мушке, — сказал себе Грег. — И хрен бы только ты сам. Мигель-то — свидетель, не факт, что его оставят в живых». При мысли, что ни в чем не повинный дальнобойщик может лишиться жизни по его, Грега, вине, полицейскому стало не по себе. Ладно он сам — знает, ради кого рискует, но при чем тут простой работяга-мексиканец, соблазнившийся парой сотен песо? С Мигелем нужно срочно расстаться, пусть едет себе, куда ехал. Только вот выходить из машины посреди трассы тоже рискованно — первая же проезжающая мимо машина скорее всего будет посланной за беглецом. А то Грег не знал, как устраиваются подобные засады. Может, еще не поздно попросить Мигеля тормознуть поближе к кустам, шустро выскочить, затаиться в зарослях, а потом пешком добраться до ближайшей деревеньки? Вдруг удастся запутать следы? Любое неожиданное решение сыграло бы в пользу Лестрейда. Вот и убийц с нестандартным мышлением Грегу поймать всегда в разы сложнее, чем тех психопатов, которые следуют одной и той же излюбленной схеме. А для дальнобойщика так точно будет безопаснее. — Да что у тебя случилось? — снова спросил мексиканец, и Грег спохватился: задумавшись, он уже минут пять как неотрывно смотрел в боковое зеркало. Взгляд Лестрейда невольно зацепился за потрепанный «Джип Либерти», который вот уже минут десять ехал за ними на некотором отдалении, хотя мог бы легко обогнать и умчать вперед — дорога свободна. Может, кому другому это и не показалось бы странным, но Грег не зря столько лет проработал в Скотланд-Ярде: самому доводилось следить за преступниками, а методы слежки везде одинаковы. Водителя рассмотреть было невозможно из-за опущенного козырька, защищавшего от солнца. Но радовал факт, что хотя бы пассажирские места во внедорожнике пустовали. Слабый повод для оптимизма, но все же… — Тормозни тут, Мигель, я выйду, — попросил Грег, завидев далеко в стороне какое-то селение. Чему бывать — того не миновать. Мексиканец, сообразив, что его попутчик не так прост, как казалось, молча принял к обочине. — Спасибо тебе. Всего хорошего! — Грег оставил на приборной панели несколько купюр и, спрыгнув на землю, махнул рукой. Восемнадцатиколесный грузовик, выпустив тяжелое облако выхлопа, медленно поехал дальше. Грег посмотрел на темнеющее небо и поежился, понимая, что большие неприятности вот-вот начнутся. Он уже зашагал вперед, когда рядом тормознул тот самый «Либерти». «Спокойно, Лестрейд, спокойно. — Грег медленно выдохнул. — Что ты можешь сделать — бежать? А смысл?» Дверь с пассажирской стороны джипа распахнулась. — Садитесь, быстро, — раздался голос из автомобиля, и Грег ощутил, как екнуло сердце.