***
Нет ничего прекраснее университетской стоянки в летнее время: паркуйся — не хочу. Тони зарулил на первое свободное место, проигнорировав знак парковки для инвалидов (если кому-то из них внезапно не хватит места — пускай первым бросит в него камень), и поспешил к главному входу, где в дверях уже маячил взволнованный Роуди. Обменявшись быстрыми рукопожатиями, они заспешили в сторону спортзала. В кармане вибрировал назойливой мухой телефон, оповещая о многочисленных упоминаниях в твиттере, но заходить туда сейчас было себе дороже. Да и вообще не до этого. Тони показал средний палец заулюлюкавшим парням со старших курсов, даже не замедляя шаг. — Я уже говорил, что Пеппер у нас настоящее золото? — Джеймс потянул друга за рукав, заворачивая за угол. — Она использует все свои дипломатические способности, чтобы не дать Роджерсу совершить какую-нибудь глупость вроде бегства или твоего избиения. — Ну, избивать он меня точно не будет, — немного запыхавшийся Тони потер щеку с отрастающей щетиной. — Стив скорее напустит на себя высокомерный вид, а взглядом будет выказывать презрение. Хотя в душе он еще та нежная фиалка. — Давай без подробностей, прошу. Друзья одновременно усмехнулись, хотя получилось как-то горько. Роудс не всегда понимал поступки и чувства Старка, но сейчас было слишком очевидно, что Тони придется не сладко. И очень повезет, если им с Роджерсом удастся прийти к пониманию, потому что помимо основной проблемы останется второстепенная — университет не скоро забудет о слухах. И хотя Тони всегда делал вид, что клал он на общественное мнение, на самом деле, это было не совсем так: Старк всегда прислушивался к друзьям, пекся о своей репутации и был небезразличен к проблемам других людей. Он помог Беннеру выбраться из депрессии после тяжелой травмы, Пеппер разобраться с поручениями Фьюри, Хэппи с домашкой и советами, а им с Бартоном разжевывал физику, лекции по которой они пропустили из-за частых тренировок и многочисленных матчей. И не отказался подтянуть по математике того же Роджерса, так что последний должен дать Тони шанс, выслушать его. По крайней мере, Джеймс искренне надеялся на благоразумие своего капитана. Они прошли мимо дверей спортзала и направились к кабинету преподавателя, где у дверей уже собралось приличное количество людей: недовольный Клинт и хмурая Ванда, серьезная Наташа, просящая сохранять рассудок Пеппер, грозный, словно скала, Хэппи и флегматичный Вижен, который то и дело бросал заинтересованные взгляды на Максимофф. — Явился, — хмыкнула Ванда, но Бартон предупредительно положил ей на плечо руку. — Да хватит, не буду я ему глаза выцарапывать. Но от глубокого взгляда ее темно-карих глаз Тони стало не по себе, создавалось впечатление, что изначально этот пункт значился в ее плане. — Где Роджерс? — хотелось поскорее разобраться со всем, и желательно, чтобы весь честной народ при этом разговоре не присутствовал, хотя Тони был благодарен друзьям за помощь. Наташа мотнула головой в сторону двери в кабинет Барнса. Она грациозно заправила за ухо прядь волос (Бартон жадно проследил движение) и сузила глаза. — Он в кабинете. Пришлось загнать его туда, чтобы не удрал. Старк, мы поверили Поттс, но если слухи все-таки окажутся правдой… Было что-то в ее взгляде, движениях, речи такое, что порой хотелось бежать без оглядки, лишь бы эта девушка никогда не вставала у тебя на пути. Но Тони был не из робкого десятка, да и был уверен в своей невиновности, так что лишь пожал плечами и направился к двери. Он дернул ручку на себя, но дверь не поддалась. — Уходите, я же сказал! — Роджерс, это я, — ответом ему служила тишина, и Старк счел это добрым знаком. По крайней мере, его явно слушали. — Нам нужно поговорить. — Нам не о чем разговаривать. Уходи. — Стив… — Как маленький ребенок, — протянул до этого молчавший Вижен. — Разве можно решить проблему, прячась от нее? — А ты прям всегда такой правильный и рассудительный? — развернулась к нему всем корпусом недовольная Максимофф. Сегодня ее волосы были собраны в пучок на затылке, через пять дырок в ухе была протянута цепочка, а металлический кружок лабрета терялся на фоне черной помады. Вижен улыбнулся ей уголками губ и, глядя прямо в глаза, просто ответил: — Стараюсь таким быть. — И всегда получается? — В большинстве случаев. Если хочешь чего-то добиться, нельзя топтаться на месте. Не хочешь сходить в кино? — Что, прости? — Я приглашаю тебя в кино. — Я не люблю современные фильмы. — Мы можем скачать старые и посмотреть их вместе, — Пол продолжал мягко улыбаться, а его голос оставался спокойным и непоколебимым. Он не обращал внимания на разыгравшуюся под дверью драму, где уже в ход пошла Романофф и просила Роджерса не быть упрямым ослом. — Звучит неплохо, — Ванда скрестила руки на груди, из-за чего ее многочисленные браслеты легко зазвенели. — Вот так работает твой принцип? — Если хочешь чего-то (или кого-то) добиться, нужно действовать, — повторил он и приподнял локоть, позволяя девушке схватиться за него. И они двинулись в сторону выхода, рассуждая о произошедших изменениях в индустрии кино со времен черно-белых фильмов. — Вот это сейчас было сильно, — присвистнул Бартон, глядя вслед удаляющейся парочке. — Ему понадобилось не больше пяти минут, чтобы склеить девчонку! Это же высший пилотаж! Но на его восторг никто не обратил внимания, потому как Наташа и Пеппер в это время успешно затолкали Тони в кабинет, все-таки уговорив Капитана открыть дверь. Джеймс и Хэппи были отправлены контролировать территорию под окном кабинета — так, чисто для подстраховки. В кабинете было тихо. Оставшаяся троица замерла под дверью, прислушиваясь к каждому звуку. Но стоило Тони заговорить, как у Пеппер неожиданно заиграла мелодия звонка, и Наташа и Клинт одновременно на нее цыкнули. Извинившись, девушка ответила на звонок и прошла дальше по коридору, отвечая на вопросы собеседника. Бартон и Романофф замерли под дверью, пытаясь услышать что-нибудь интересное. В это время Тони стоял возле двери, скрестив руки на груди и поджав губы. Роджерс полностью отзеркалил его позу, взгляд голубых глаз обжигал холодом, хотя мимика, изгиб губ, бровей выдавали растерянность и обиду. — Что за цирк ты устроил? — Тони был недоволен: зачем нужно было устраивать все это представление перед друзьями, если им рано или поздно пришлось бы это обсудить? Да, у Капитана есть проблемы с зависимостью от общественного мнения, но тут уже чего бегать — теперь лишь с места в карьер, потому что тот, кто пустил слух, не оставил им выбора. Нужно решить, что делать дальше. — Хочу спросить у тебя то же самое, — голос Стива звучал глухо и отстраненно. Тони сделал несколько шагов в его сторону, но Капитан ответил ему противоположным. — Если ты так хотел, чтобы все думали, что ты затащил меня в койку, зачем было все это: тайные встречи, прогулки, ночевки? Почему не рассказал эту байку сразу всем, не тратя на меня свое драгоценное время? — То есть, ты исключаешь вариант, что я тут вообще ни при чем? — Ты несколько дней настаиваешь на огласке наших отношений, а потом в один прекрасный день весь университет только и говорит об этом. Странное совпадение, ты не находишь, Старк? — У-у-у-у-у, — Тони хмыкнул. — Я снова просто Старк. И нет, я не вижу здесь доказательства того, что это я всем все растрепал. Аргументы, Стив, где аргументы? Они кружили по кабинету, как два ястреба, упрямо глядя друг другу глаза и расправив крылья, готовые в любой момент нанести удар. Вопрос был лишь в том, кто сделает это первым. — Если бы изначально хотел пропиариться за твой счет, я бы даже не стал заморачиваться — просто пустил бы слух и наслаждался произведенным эффектом. Но я этого не сделал. — Откуда мне знать? — Меня бы сейчас здесь не было. И вообще, как еще по-твоему я сейчас могу тебе это доказать? — Тони раздраженно сдернул с переносицы очки с красными стеклами. Какой же Роджерс дурак. Неужели он вот так запросто поверил нелепой черной болтовне? Старк провел ладонью по лицу. Или он сам идиот? Что подпустил, доверился, открылся. Снова. Словно первый опыт его ничему не научил. Словно он снова оступился, выбрал не того человека. Роджерс молчал, поджав губы и скрестив руки на груди. Он явно не знал ответа на повисший в воздухе вопрос, но и сдаваться не собирался. Он здесь пострадавшая сторона. Его предали и подставили. Воспользовались и высмеяли. — Кому еще надо такое говорить? — наконец проговорил Стив. — Кому… кроме меня. Ты это хотел сказать? Капитан старался не смотреть в глаза своему собеседнику. Он буравил глазами подбородок Тони, недовольно втянув щеки. Лицо Старка оставалось жестким и непоколебимым, словно он нацепил маску из папье-маше. Карие глаза смотрели прямо и неотвратимо. Стив чувствовал прожигающий взгляд, но почему-то боялся поднять свой. Несмотря на внутреннюю убежденность в своей правоте и крепко возведенную за час баррикаду уверенности в вине Старка, самое ее основание начинал подтачивать червячок сомнения. Да и вслух все его аргументы звучали куда менее весомо, нежели первоначально в голове. Стив видел заострившиеся черты лица Тони, его колючий взгляд и сжатые пальцы. Чтобы такое отыграть, нужно быть просто невероятным актером. Неужели ошибся? — Так значит, это все? Конец? — голос Старка был полон стали. Он отступил назад, поднимая ладони вверх, сдаваясь. — Не думал, что оно так кончится, но раз уж ты считаешь меня виноватым. Окей. Ладно. Хорошо. Я действительно виноват. Мне не стоило влюбляться в тебя. Ни тебе, ни мне это в конечном счете не принесло ничего хорошего. Что ж, прости за это. Тони сделал еще шаг назад. — Я напишу во всех соцсетях опровержение. Очищу по мере сил твою репутацию. А ты найди себе девчонку — так будет лучше. Скажешь, что у вас были тайные отношения, но из-за всей этой шумихи пришлось открыться и прочее бла-бла-бла, придумаешь. Еще шаг назад. Он упирается спиной в деревянную поверхность. Роджерс наконец смотрит ему прямо в глаза и его прошибает скопившейся в них болью. Он дергается вперед и перехватывает запястье, тянущееся к дверной ручке. Облизывает губы. Тони медлит, но смотрит все так же: ощетинившись и с вызовом. — Ты любишь меня? Тони щурит глаза. Смотрит, как на последнего кретина. — Я еще на наших уроках понял, что ты немного жираф. — Тони, пожалуйста… — Стив держит его руки и смотрит сверху вниз. Пронзительно, с надеждой. Тони не отводит взгляд, лишь щурится и кусает губы. Как тяжело повторять это вновь. Вся лихва и сила вмиг утекают. — Да, — он шумно втягивает носом воздух. — Я люблю тебя, придурок. Обзывательство Стив уже не слышит — он придерживает пальцами подбородок Старка и жадно целует в губы. Но насладиться поцелуем Капитану не удается — Тони с сильной пихает его в грудь и отталкивает от себя. — Блять, Роджерс! В голубых глазах вспыхивает смесь непонимания. Старк кривит губы, злится и наступает на озадаченного Стива. — Ты считаешь это нормальным? — Тони больно тычет его пальцем в грудь. Ему приходится немного задирать голову, но, даже несмотря на превосходство в росте, Стиву некомфортно. — Ты понимаешь, что так нельзя? Ты обвинил меня в том, чего я не делал, накрутил себя и друзей, не хотел меня слушать, а теперь как ни в чем не бывало лезешь целоваться! Серьезно, Роджерс? Неужели ты вообще ничего не понимаешь? Голос Старка полон злости и негодования, Стиву инстинктивно хочется сжаться. По правде, он действительно не думал об этом в таком ключе. Сначала убедил себя в виновности своего парня, а затем, когда тот смог подобрать нужные слова, когда уверенность ослабла, не подумал о том, как все это выглядело для Тони. Стив зажмурился и сжал зубы. Какой непроходимый идиот. — Да, ты прав, — говорит Капитан, и Старк издает сдавленный, похожий на бульканье звук — он явно не ожидал такой быстрой капитуляции и словно поперхнулся готовой разразиться тирадой. — Я действительно поспешил с выводами. Прости. Лицо Тони все так же серьезно и полно решимости, но гнев в глазах начинает отступать, черты лица едва заметно смягчаются. — Прости, — еще раз повторяет Стив. — У меня, по правде сказать, толком нет опыта в отношениях, и я действительно погорячился. Он трет рукой шею чуть ниже загривка и выдавливает неловкую улыбку. — Я не должен был сомневаться в тебе. Особенно в ситуации, когда тебя недавно подставили. Тони, я был не прав. Дай мне еще один шанс. Пожалуйста. Такой взгляд Старку доводилось видеть только на животном рынке — точно так же смотрят из коробок щенки, умоляя забрать их к себе домой. Он не отстраняется, когда Стив медленно поднимает руку, кладет ладонь на шею и ласково гладит по щеке подушечкой большого пальца. Тони сам чуть подается вперед, когда Капитан наклоняется к нему и теперь медленно и осторожно целует в губы. Несказанное «Хорошо» звенит в воздухе. Отстранившись, парни улыбаются друг другу, скопившееся в кабинете напряжение лопается, словно мыльный пузырь. — Ты порой такой дебил, — беззлобно ухмыляется Старк. — Ты сам меня выбрал, — не обижается Стив. — Я говорил, что у меня отличный вкус? Капитан смеется и наклоняется за поцелуем, наступая и заставляя Тони пятиться, пока тот не упирается поясницей в край стола. Стив уверенным жестом подхватывает парня под бедра и усаживает прямо на документы с таблицами нормативов первых курсов, удобно устраиваясь меж разведенных ног. Пальцы Старка забираются под футболку и выводят холодные линии на широкой спине, в то время как их хозяин запрокидывает назад голову, открываясь, давая доступ к чувствительной шее. Стив ведет губами по линии челюсти, проводит кончиком носа вниз, оставляет поцелуй в местечке между выступающими ключицами. Тони выглядит, как ожившее произведение искусства: Капитану хочется, чтобы от его прикосновений по молочной коже разбегались цветные всполохи, заполняя каждый сантиметр кожи Тони светом и цветом, потому что Старк яркий, живой, настоящий. Стив немного суетливо расстегивает пуговицы на черной рубашке (он считает, что Тони в рубашке выглядит чертовски сексуально, а вид Старка в деловом костюме и с ослабленным галстуком можно патентовать как средство для потенции), спускает ее с плеч и с силой проводит ладонями по бокам, на что Старк тут же отзывается, тихо стонет и выгибается дугой. Тони зарывается пальцами в светлые волосы, массирует, направляет, пока Капитан исследует губами его грудь, живот и спускается ниже, утыкаясь носом в пряжку ремня. Тони распахивает глаза и слабо отстраняется. — Ты уверен? Стив берет его руку в свою и касается губами ладони. — Уверен. — А Барнс?.. — Ушел. Ключи у меня, — и предотвращая остальные возможные вопросы, затыкает Тони поцелуем, в то время как руки расстегивают ремень на его брюках. Тони не отстает и между поцелуями стягивает с Капитана футболку, царапает низ живота и расстегивает джинсы Стива. — У меня… в рюкзаке… — пытается отдышаться от марафона поцелуев Тони и мягко соскальзывает со стола, подходит к брошенному на полу рюкзаку, наклоняется и начинает там рыться. У Стива все плывет перед глазами, когда он видит округлую подтянутую задницу, скрытую лишь темной тонкой тканью трусов. В голове туман и слишком, слишком неприличные мысли, и пока Капитан пытается совладать с собой и не завалить Старка прямо на полу, тот возвращается, шлепнув Стива по ягодице, вручает ему тюбик со смазкой и снова обвивает ногами его бедра. — Ты всегда таскаешь с собой смазку? — щурится Стив, глядя на довольного собой гения. На мгновение ему кажется, что он слышит за дверью возню, но не уделяет этому никакого внимания. — После второго нашего занятия начал. — Серьезно? — получается хрипло и низко, по телу Тони проходит волна возбуждения — у Капитана почти такой же голос, когда он раздает указания своей команде. Кто бы мог подумать, что Тони Старк будет так возбуждаться от мысли о подчинении капитану футбольной сборной. Тони скулит и трется возбужденным членом о пах Роджерса; на трусах обоих давно проступают пятна от предэякулята. Стив стонет в ответ и снова сжимает в своих руках Старка, подцепляя пальцами резинку только мешающихся трусов и стягивая их вниз.***
— Ну что, ну что там? — Бартон привстает на цыпочки и тоже припадает ухом к двери прямо над головой Романофф. Но тут же получает тычок под ребра и обиженно ойкает. — Ты слишком шумишь, нас едва не спалили, — шипит Наташа, но все же двигается и дает возможность Клинту пристроиться рядом. Затаив дыхание, они слышат возню, потом шорохи, что-то валится на пол, а затем два громких одновременных вскрика. — Как думаешь, не поубивали же они друг друга? — С учетом контекста их разговора — от убийства они уже давно очень и очень далеко, — посмеивается Наташа. За дверью слышатся характерные вздохи и жалобный скрип стола. — Ты оттолкнула меня на самом интересном месте, откуда мне знать! — ворчит Клинт и прислушивается, но тут же отскакивает от двери, как ошпаренный. — Подожди… Это же… Они же… Боже мой! Бартон ошарашенно хватает ртом воздух, а Наташа хитро смотрит на него и пытается не рассмеяться в голос. Клинт шепотом просит себя дышать глубже. — Я еще не оправился от мысли, что они, вероятно, встречаются. Господи боже, это просто в голове не укладывается! А тут еще это… Я не готов к такого рода откровениям! — трясет головой Клинт. Он делает глубокий вздох, задумывается на мгновение и, наконец, выдает: — Надеюсь, Роуди и Хэппи не додумаются сейчас заглянуть в окно. И Клинт начинает хохотать. Наташа надеется, что это не признаки легкой истерики. Но улыбка Клинта широкая, он смеется чуть вжав голову в плечи, и Наташа начинает хохотать вместе с ним. Улыбка спадает с ее лица, когда она слышит голоса за поворотом — кому приспичило во время сессии наведаться на кафедру физкультуры, черт возьми? В начале коридора появляются два старшекурсника, весело беседующих о чем-то своем, и Клинт узнает в одном из них студента по обмену Т’Чаллу. И тут же становится серьезным — они не должны выдать расшумевшихся в кабинете друзей, но самой большой проблемой Клинта является то, как Т’Чалла смотрит на Наташу. На его Наташу. Бартону всегда хочется хорошенько заехать ему по лицу, когда тот улыбается и смотрит на Романофф своими почти черными глазами, а она (чисто из вежливости, разумеется) улыбается ему в ответ. По универу гуляет слушок, что студент по обмену является ни кем иным, как принцем маленькой африканской страны. Но с учетом того, как легко создаются и разлетаются слухи, Клинт был почти уверен, что это излишний фарс и сплетни. Слишком увлеченные разговором, студенты пока не замечают их, но это лишь вопрос времени, и тогда они точно остановятся поболтать, а затем заинтересуются происходящим в кабинете. Этого нельзя допустить. Клинт и Наташа встречаются встревоженными взглядами, но девушка тут же заговорщицки подмигивает ему и шепчет одними губами «Останься здесь». — Наташа, — мягко рокочет Т’Чалла, на что Клинт закатывает глаза, а Романофф расплывается в улыбке. Псевдо-принц целует ее ручку и уже с более кислой миной жмет руку Клинта, не переставая смотреть на девушку. — Как дела? Все экзамены сдала? — Почти. Остался один, но уверена, в этот раз я снова буду получать повышенную стипендию, — Наташа по-кошачьи потягивается и улыбается. — А ты? — Да, сегодня последний был. Завтра улетаю домой, к отцу, — Клинт вздохнул и переглянулся с другом недопринца. Тот закатил глаза, показывая, как понимает всю неловкость ожидания, пока твой друг никак не наговорится с кем-то еще, а тебе приходится стоять в стороне и делать вид, что все в порядке. — Поэтому не хочешь сегодня куда-нибудь сходить? — Эй, у нее вообще-то парень есть! — взвился Клинт, толкая Т’Чаллу в плечо и становясь позади Романофф. На что его оппонент лишь широко улыбается. — А мне плевать, — бросает он Бартону и в упор смотрит на Наташу. — Так что скажешь? — Скажу что… — Романофф заходится в очень громком кашле, который почти заглушает громкие вскрики в кабинете. Девушка разворачивается на пятках и падает без чувств в руки нерастерявшемуся принцу. Клинт громко причитает «Наташа! Что с ней? Боже мой!», чувствуя себя при этом откровенно глупо и униженно, но по-другому ему не удастся перекрыть весь тот шум, что раздается за дверью кабинета тренера футбольной команды. Девушка продолжает висеть на руках студента без чувств, и Клинт скрепя сердце убеждает Т’Чаллу отнести Наташу в медицинский кабинет. Дважды просить не приходится, и парни быстрым шагом удаляются обратно по коридору с Романофф на руках. Клинту хочется рычать от злости, но для начала хорошенько вмазать влюбленной парочке за дверью — он так долго мечтал об этой девушке, они так долго шли к отношениям и, если бы не тот коктейль в «Будапеште», неизвестно когда открылись бы друг другу, а теперь ее уносит на руках другой парень, который прет к своей цели с упорством бульдозера. И даже несмотря на то, что весь этот обморок был самым настоящим цирком, необходимостью, Бартон был разозлен и унижен — это он должен был нести Наташу на руках, никто иной! — Дерьмовый день! — стукнул кулаком по стене Клинт. — Хуже и быть не может! Но он забыл, что нельзя бросать вызов судьбе подобными фразами. Потому что она тут же постарается доказать обратное. Шум в кабинете затих, и Клинт присел на подоконник, надеясь, что голубки сейчас наконец выйдут из своего укрытия, и он выскажет им пару ласковых. Но дверь продолжала оставаться закрытой. Зато в коридоре послышалось легкое посвистывание. Клинт сглотнул. Кто бы это ни был, ему придется в одиночку держать оборону.***
День у Ника Фьюри задался с самого утра. Сессия — его любимое время в университете. Все пары уже отведены, ведомости подписаны, остается только прийти на свой экзамен к студентам, перед которыми он целый семестр плясал, объясняя и разжевывая суть предмета. Теперь настала их очередь, а он уж спросит по всей строгости. Не нужно быть