Sacramentum

Повсюду пахло мандаринами, в воздухе стоял именно тот запах, когда только надрываешь оранжевую мясистую шкурку, и наружу вырываются сотни мелких капелек. Наверно, этот аромат можно назвать духами Нового года. Все кабинеты, залы, холлы и лестницы украшены живыми гирляндами: зелеными и мохнатыми елочными лапами, перевязанными красно-алыми лентами, белыми и витыми, горящими в сумраке синеватым огнем свечами; отдельное внимание приковывали к себе ледяные розы, на чьих лепестках плясало отражающееся от свеч пламя, они были будто живыми, с каждой минутой распускались всё новые цветы, создающие второй ряд гирлянд. Но несмотря на всю ту красоту, что призраком витала в замке, было на удивление тихо. И не удивительно, ведь официальное празднество закончилось, все ученики разошлись, только в комнате Таньки, Гробыни и Пипы горел свет. Помещение было увеличено с помощью пятого измерения, так как на данный момент там находилось около десяти человек, которые, плюнув на запрет, продолжили развлекаться. Однако развлекались более или менее мирно, просто играли в магические фанты. Гробыня сидела на коленях у Гуни и поедала оставшиеся с ужина бутерброды с икрой, правда ела очень медленно, посчитав для начала количество икринок на каждом бутерброде. Пупсикова и Попугаева гадали на картах на суженного: у Верки выходил какой-то червовый валет, на что она фыркала и говорила коронную фразу для таких случаев "Да вранье всё это!". Остальные наблюдали за часами, возникшими посреди комнаты и отсчитывающими время до конца задания. Часы представляли собой среднего размера сферу с косяком маленьких блестящих рыбок, которые каждую минуту складывались в нужное время. - Долго чего-то Ягун, - хмыкнул Ванька, когда рыбки преобразовались уже в секунды. - Черта помяни, он и явится, - слизнула Склепова последнюю икринку, а в дверь ввалился мокрый, местами обледеневший, но довольный, как сытый кот, Ягун. Если у некоторых людей на ушах висит лапша, то на ушах играющего комментатора красовались изумрудно-зеленые водоросли и зачем-то попавшие туда улитки. Вся одежда была сырой, ботинки раскисли от такого обилия влаги, и мех на язычках напоминал шерсть побитого судьбой Барбоса. Лицо же раскраснелось, волосы были похожи на иголки ежа. - Достал? - лениво поинтересовалась Гробыня, прикрыв один глаз и смотря на внука Ягге сквозь бокал с шампанским. - Все в лучшем виде, - хихикнул Ягун и вытащил из кармана несколько седых волосков. - Да ну? - Танька удивленно приподнялась с кровати. Заданием Ягуна было достать несколько волосков из бороды водяного, который отличался своим ворчливым характером и неприязнью к людям. Но это не единственная тяжелая задача, так как на всё про всё отводилось лишь двадцать минут. - Крошка, ты меня недооцениваешь, - комментатор плюхнулся в кресло. - Чего сидим, суслики? Продолжаем! - Ты бы хоть переоделся, - миролюбиво улыбнулась Лоткова. - Настоящего героя не напугаешь холодом! - Начинаем так начинаем, - пожал плечами Семь-Пень-Дыр и раскрутил стрелку. Металлическая магическая стрелка должна была указать на следующего, кто будет выполнять задания, написанные участниками и сожженными над той самой стрелкой. Если же участник по каким-либо причинам не выполнил его, то он обязан выполнить новое и так до бесконечности, пока хозяин стрелки не скажет отменяющее заклинание. Глаза только успевали следить за серебряным блеском стрелки оттого, что самого движения не было видно, так быстро она вращалась. Но тут ход начал замедляться, и все вперили в нее свой взгляд. Казалось, что ее вращения никогда не закончатся. Но не тут-то было. Серебряный наконечник указал на Катю Лоткову. Лицо девушки вначале ничего не выражало, а лишь потом стало проясняться недоумение. Обгоревший клочок бумаги приземлился в ее ладони и засиял, отчего буквы яснее проявились и явили ей свой смысл. А задание было ох, какое непростое. - Опаньки, а я-то думала Гроттерше выпадет, - разочарованно надула губы Склепова. Танька раздраженно покосилась на соседку по комнате и незаметно выдохнула. - Взять вещь из комнаты Бейбарсова? Ты издеваешься, что ли?! Катя повертела записку, внутренне надеясь, что это всего лишь зрение ее обманывает. Но нет, запись как была, так и осталась. Ванька нахмурился, Ягун впервые в жизни ничего не сказал по этому поводу, Пупсикова с Попугаевой синхронно раскрыли рты от удивления, Семь-Пень-Дыр подсчитал, какое количество дырок от бубликов могло быть в комнате Глеба, Гуня же самозабвенно наблюдал за покачиванием ноги Гробыни, сама же хозяйка ноги улыбалась с видом всемирного злодея, а Жикин...Жикин просто поправил изящным движением руки волосы и стряхнул несуществующую пылинку с лацкана пиджака. - Ну, я пошла тогда, - Катя глубоко вдохнула и, нервно хрустнув пальцами, вышла из комнаты. - Катюх, мы морально с тобой, - неуверенно бросил вдогонку Ягун, а затем дверь закрылась. Надо отдать должное, Гробыня продумала свое задание на удивление четко, потому что Глеб остался в компании Жанны и Лены в комнате Шурасика, так что сейчас, по идее, комната пустовала. Давя в себе внутреннее волнение, Лоткова тихо произнесла "Туманус прошмыгус", кольцо выбросило красную искру, а дверь с застенчиво-тихим скрипом отворилась. Внутри было темно и зловеще страшно. А страшно не из-за темноты, а из-за осознания факта нахождения в комнате некромага. Она зашла внутрь, и тут раздался хлопок: дверь закрылась, а сердце девушки упало в пятки. На кровати сидел Глеб, откинувшись назад на локти, и насмешливо, с видом дикого хищника, смотрел на незваную гостью. Верхние пуговицы черной рубашки расстегнуты, рукава закатаны небрежно, но эта небрежность шла ему. Темные волосы лоснились, правда были слегка взлохмачены, в угольно-черных глазах плясало игривое пламя. Видимо, на некромагов алкоголь тоже действует. - И чем я обязан столь неожиданному визиту? - а голос все равно холодный. - Понимаешь, - сбивчиво начала Лоткова, заправляя за ухо светлый локон и почему-то краснея, - мы играем в фанты, мне попалось задание. Я должна была зайти в твою комнату и взять какую-нибудь вещь. Катя боялась посмотреть ему в глаза, поэтому рассматривала потрескавшийся от времени паркет под ногами и носки собственных туфель. - Ты же знаешь, что просто так отсюда не выйдешь, - не успела она заметить, как некромаг оказался вплотную к ней. Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке, приподнял пальцами подбородок и увидел в зрачках не сколько свое отражение, сколько страх овечки, которую ведут на бойню. Катя дышала рывками, правда, не дергалась и даже не пыталась кричать: все-таки отличницы делают всё всегда до конца. Если умирать, так сказать, то с музыкой. Легкая улыбка тронула его губы. Ему нравился страх, страх перед ним. Пальцы скользнули ниже по шее, на секунду остановились на ключицах, перешли по ложбинке между грудью вниз до живота, очертили линию ребер и мелкими шажочками дошли до спины. Мурашки пробегали под его пальцами, заставляя кожу холодеть. Глеб резко, грубо притянул Лоткову к себе и рвано коснулся губ, слегка прикусив нижнюю зубами. Губы Бейбарсова были горячими, обжигающими, будто в них находился сам огонь Тартара. Катя стояла неподвижно, замерев, как заводная кукла, которую не завели ключиком. Внутри все прыгало, начиная от сердца и заканчивая легкими, заставляющие дышать быстро, как после долгого бега. Бейбарсов отстранился и облизнул губы. - Вот это ты заберешь и передашь Тане, - произнес он голосом, который не принимал неповиновения. - Иначе они просто не поверят, что ты взяла что-нибудь отсюда. А теперь прошу покинуть мою комнату. Всё также на автопилоте девушка вышла из комнаты, растерянная и до сих пор испуганная. Компания дожидалась ее с нескрываемым любопытством, даже Гуня и то проявил некую заинтересованность. - Ну и где..? - спросил Ягун, когда ничего не заметил в руках Кати. - В общем-то, - вдохнула посильнее, - Глеб был там, - вздох удивления со стороны остальных. - Он просил передать это Тане. Гроттер приподняла одну бровь. - Подойди сюда. Таня, оглянувшись на Валялкина, шагнула вперед и замерла в полуметре от нее. Лоткова приблизилась и, словно эстафету, передала тот обжигающий поцелуй, и, вновь покраснев, отошла. "Один - ноль в мою пользу, маечник", - услышал Ванька в своей голове.