Sacramentum

В Москве стояла удушливая жара: асфальт плавился, мороженщики и продавцы воды в считанные секунды становились богачами. Даже ветер и тот был обжигающе горячим. Мефодию пятнадцать. Пограничный возраст, когда уже не мальчик, но еще и не совсем сформировавшийся юноша. Как сказала Улита: "У нашего пушистого зайчика начала появляться поросячья щетинка". Светлые волосы, против обыкновения, распущены и развеваются от редких порывов ветерка. Часто противные короткие пряди выбивались и норовили залезть в рот. Мефодий хмурился, но с резинкой было бы хуже, потому что складывалось ощущение, что идешь с меховым воротником на шее. Он шел вдоль набережной парка Горького. Мимо проплывали туристические теплоходики и большие шикарные лайнеры, на палубах виднелись толпы людей, хаотично фотографирующих мутные воды Москвы-реки. Буслаев облокотился на ограждение. Сегодня наследник мрака остался в гордом одиночестве: в резиденции был выходной, поэтому Улита выгнала всех наружу. Даф отправилась с Натой по магазинам под предлогом того, что ей совершенно нечего надеть в такую погоду, Мошкин поехал домой к родителям, а Петруччо угрюмо потопал к знакомому генералу за тротилом для своих новых махинаций. Меф пару минут поразглядывал легкие барашки реки и, развернувшись, случайно задел какую-то девушку, проходившую мимо. Все происходило как в замедленной съемке: они смотрели друг на друга буквально секунду, но эта секунда растянулась если не в часы, так в минуты. Глаза у незнакомки были необыкновенного глубокого зеленого цвета, рыжие волосы слегка колыхались. Она не была сногсшибательной красоткой, но что-то в ней определенно цепляло, может, изгиб бровей, чувственная линия губ или выразительный взгляд, а, может, все вместе. Девушка прошла мимо, а Мефодий оторопело остановился. Его потянуло к ней как магнитом, будто его одурманили. Буслаев обернулся. Рыжеволосая шла в тридцати метрах впереди, хлопая тяжелым футляром от какого-то огромного музыкального инструмента по коленям. Мефодий подумал, что если не догонит ее сейчас, то упустит уже навсегда. Они больше никогда в жизни не встретятся, они словно из разных миров, которые на мгновение соприкоснулись. Таня шла к метро. Неудачливость подкарауливала ее за каждым углом, держа в руке приготовленный кирпич. Кто же знал, что простой прогон инструмента обернется порванной струной и купанием в Москве-реке? Никто. А теперь приходилось тащить в руках тяжеленный контрабас и ехать к Дурневым, чтобы связаться с Ягуном, чтобы тот, в свою очередь, отправил ей запасную струну. А еще эта жара. - Девушка, может, вам помочь? - сзади раздался чей-то голос. Танька в пол-оборота взглянула на спросившего: парень с длинными волосами, не слишком высокий, примерно одного с ней роста, года на два младше, глаза серо-зеленые, наивная и добрая улыбка. Ничего особенного, если не чувство давящей силы, исходившей с его стороны. Но опасность он точно не представлял: что-то было в нем, вселяющее доверие. - Почему бы и нет? - она пожала плечами и сунула Мефу футляр. - Таня. - М... Миша, - сам не зная почему, Буслаев соврал, хотя никогда не стеснялся собственного имени. Гроттер, изредка просматривая на Мефодия, шла к мосту. А наследник мрака, стараясь не выдать себя, наблюдал за ней. В конечном итоге оба знали, что один и второй смотрят друг на друга. - Не хочешь немного передохнуть? Можно посидеть там на лавочках, - Меф указал рукой на несколько лавочек, стоявших в тени раскидистых деревьев. Он чувствовал себя жутко неловко и нелепо. Эта Таня задевала его за живое. Таня удивленно вскинула бровь, однако ей стало любопытно, что ей предложит странноватый подросток с необычными, словно из чистого золота, волосами и передним сколотым зубом. - Мальчик, тебе хоть сколько лет? - Пятнадцать. - Если честно, я ощущаю себя маньячкой, совращающей маленького мальчика. - А ты хочешь меня совратить? Таня не смогла сдержать улыбки. Она-то думала, что перед ней один из тех типов парней, которые долго мнутся, опускают глаза при встрече - нет, этот Миша другого сорта. - Все же, мне кажется, тебе стоит найти девушку помладше или одного возраста с тобой. - А что, дружба уже не котируется? - усмехнулся Буслаев, вспомнив Дафну, которая была старше него на тринадцать тысяч лет. Затем они говорили об абсолютной ерунде, все темы касались увлечений, где оба нещадно врали. Так Танька оказалась волейболисткой, учащейся в филармонии, а Мефодий - фехтовальщиком и секретарем в одной конторке. Почему-то Буслаев не взглянул на Гроттер истинным зрением, а Гроттер не заметила, как в пустых руках возникла шоколадка. Узнав бы настоящую правду, как бы они среагировали? Встреча с наследником мрака, надеждой всей тьмы - для Тани, встреча со звездой обожаемых Улитой журнальчиков с Лысой Горы - для Мефа. Этого не произошло, потому что они больше доверяли интуиции, чем всяким правилам. Мефодий не отрывал глаз от Тани. В ее движениях, голосе, словах была своя особенная магия. Нет, не такая явная, как у Наты. Она жила в девушке постоянно и действовала независимо от желания хозяйки. - Ты невероятна. Буслаев коснулся скул Гроттер пальцами и поцеловал пухловатые губы. Приятный аромат кожи и волос пьянил сознание. Горячие губы были лучше опиума. Таня резко разорвала поцелуй, зло выхватила футляр и, направив перстень на парня, хотела было уже выкрикнуть "Искрис фронтис", но, в последний момент передумав, гневно сверкнула глазами и гордо зашагала к мосту, ведущему к метро. Последнее действие было глупым, это осознавал и сам Мефодий. Просто Таня была сладким наваждением, таинственным и запретным плодом. А кто бы из нас не отказал себе в удовольствии получить хотя бы частичку от того, что так недосягаемо, но чертовски манит?