Не общежитие Тетушки Иошико

      Любимая гостиная, любимое кресло с высокой спинкой, рядом в одном шаге стол, сбоку второе кресло, а напротив большой диван. Место, где Иошико всегда отдыхает, изучает новые рецепты, планирует новую работу и самое главное наблюдает за всеми жильцами дома, от которых всегда спокойно и тепло на сердце.       С чего ее жильцы решили, что если тетушка сидит в кресле и терпеливо реагирует на все происходящее, то можно ей излить душу как психологу, сложно сказать. Все началось с Сиченя, который то и дело садился рядом и в свойственной ему манере жаловался на…       Сичень: Я думаю Чен-Чен еще не готов к тому, чтобы я начал его так называть. Он только стал привыкать к тому, что я вытираю ему ротик, когда он кушает.       Хуайсан: Я же тогда впервые… ой, что меня ждет… раньше никогда… а тогда я же готовил ну вот и наговорил.       Усянь: Мне вот интересно, а каким Лань Чжань был в детстве, тетушка у тебя непременно должны были сохраниться фото.       Цзян Чен: Разве я похож на собаку? Какой из меня питомец, а он словно ничего не слышит, нет, он не хочет слышать, я уверен! А может его к врачу сводить?       Ванцзи: …       Сичень: Тетушка, только посмотри какой я ошейник купил, думаю фиолетовый цвет будет смотреться на Чен-Чене изысканно. Все же я сам его выбрал, разве у меня не великолепный вкус?       Хуайсан: А если брат… то я же… вроде мне нравится готовить… ой, что меня ждет.       Усянь: А может Лань Чжань чего-нибудь боится? Хотел бы я увидеть его… – мечтательно призадумался Вэй Ин.       Цзян Чен: Может я в его глазах не собака, а кошка?       Ванцзи: … - видя, как неотрывно Лань Чжань сморит на нее, Иошико погладила его по спине и в довершении, для полного успокоения похлопала по макушке головы.       Сичень: О таком хозяине как я можно только мечтать, никто не сможет окружить заботой больше, чем я. Чен-Чен должно быть счастлив.       Хуайсан: Мне кажется, все-таки, наверно, не знаю - Иошико сидела, не проронив ни единого звука, при этом Хуайсан настойчиво убеждал ее в том, что ничего не знает и не понимает как быть дальше.       Усянь: Я сейчас над одной программой работаю, хочу потом испытать ее на Лань Чжане, как думаешь, он разозлится?       Цзян Чен: Это уму непостижимо, он мне подарил ошейник, неужели он настолько во мне не видит человека? В конце концов, я уже мужчина!       Ванцзи: …       Сичень: Не понимаю, почему Чен-Чен опять дуется, может ему не понравился цвет ошейника?       Хуайсан: Что же будет… брат меня убьет – завыл «пациент».       Усянь: Я подумываю взломать телефон Лань Чжаня. Но никак не решу, что делать дальше. Может закинуть в него вирус, который заменит все его контакты на мой номер и кому бы он не захотел позвонить, каждый раз будет дозваниваться мне? Ха-ха-ха… Хотя я ни разу не видел, чтобы он хотя бы ответил на сообщение. Тетушка, Лань Чжань когда-нибудь использует свой телефон по назначению?       Цзян Чен: Я уже начал запирать свою дверь на замок, но и это не помогло, когда я проснулся утром, мои вещи были вновь убраны, а дверь заперта, словно ее никто не взламывал. Как он это делает?       Ванцзи: …       Терпения Иошико хватило примерно на полмесяца, каждый божий день, стоило ей только присесть на любимое место, как рядом на кресло садился кто-то из «пациентов». Бывали дни, когда они занимали очередь, и каждый ждал своего времени для «сеанса».       В один из дней, когда тетушка пришла с работы раньше обычного, она застала картину, как все дружно сидели и записывали на листке бумаги очередную очередность. Не теряя времени, она демонстративно бросила поверх этого злосчастного клочка бумаги стопку упакованной униформы. Все взгляды разом устремились на тетушку. - На каждой униформе есть имя, завтра в семь утра завтрак и после него я найду вам достойное применение, а-то как погляжу у вас слишком много свободного времени.       С этими словами тетушка мило улыбнулась и отправилась заниматься домашними делами. Пятерка так и осталась сидеть, юноши разобрали упакованную одежду, не проронив ни звука, все посмотрели друг на друга, прекрасно понимая, что ничего хорошего их не ждет.       Когда на следующий день, все собрались в прихожей, каждый держал в руках свой пакет с униформой. Со словами «за мной» все дружно пошли следом за тетушкой, никто не решался первым спросить, что же их ждет. Далеко идти не пришлось, буквально через пару кварталов Иошико направилась в гостиницу «Ошими». Все жильцы дома знали, что тетушка где-то работает, но даже братья Лань не знали где именно. С явно читаемым вопросом в глазах юноши переглядывались, эта гостиница была весьма и весьма известна. О ней рассказывали много чего, во что-то верилось с трудом, а что-то вполне можно было себе представить.       «В один год гостем «Ошими» стал популярный актер, сейчас уже сложно сказать, кто именно это был, но эта легенда не совсем о нем. Журналисты долго надоедали директору гостиницы и самому актеру, чтобы получить разрешение на интервью. Спустя пару дней переговоров, настойчивые журналисты получил свои полчаса времени. Решив провести сие мероприятие в саду гостиницы, который славился своей сказочной красотой и редкими растениями. Благополучно установив все оборудование, галдя в процессе своей работы, началось интервью. НО… Не прошло и пары минут как неизвестно откуда начали лететь «мечи» формой похожие на метательные ножи. После, словно по волшебству, неизвестно откуда в самом центре сада появился огромный демон самурай в руках с катаной, одетый в хакаму и кимоно. С диким рыком он стал размахивать оружием. От демонической ауры, все репортеры пришли в ужас и бежали кто куда не разбирая дороги». После этого случая ни один журналист более не решался брать интервью в гостинице «Ошими», а объяснять им, что это был за «демон самурай» никто не стал, более того повар Хань стал стражем покоя для всех жильцов гостиницы.       (Многое, что изменилось в жизни повара, он приобрел себе дом, женился и у него росло трое детей. Из своей комнаты, которая у него была в гостинице, он сделал хранилище для своего драгоценного оружия и снаряжения. С годами у него собралась весьма внушительная коллекция, разнообразных самурайских предметов, которая была в самом безопасном, на его взгляд, месте, а именно в «Ошими», где Хань чувствовал себя словно ребенок, находящийся под защитой матери).       Когда тетушка совершенно спокойно вошла в холл респектабельного отеля, ее спутники стали вопросительно поглядывать друг на друга, словно спрашивая «Тетушка работает здесь?!». Пока Иошико шла к ресепшну, ее приветствовали все работники, это были именно работники, на них была точно такая же униформа, какую юноши держали в руках. - Всем доброе утро. Сюин, покажи новичкам, где они могут переодеться, а потом проведи в мой кабинет. Сюли, пусть ко мне зайдут все администраторы – с этими словами тетушка оставила всех и направилась к себе.       Вся пятерка ошарашенная происходящим, словно под гипнозом пошла за девушкой, так же озираясь по сторонам, переоделись и вновь пошли за незнакомкой, но только уже в другом направлении. Подойдя к двери, с надписью «директор», они не знали, чего ожидать. Толи тетушка настолько хорошо знакома с хозяином гостиницы, толи она его личный секретарь (звучит сомнительно, но это же тетушка). Когда дверь открылась перед «наказанными» открылась картина: в кресле за столом сидит Иошико, а напротив нее шесть человек, к которым присоединилась Сюин. Все находящиеся в кабинете разом повернулись в сторону вошедших, словно жюри оценивающе разглядывающее их с ног до головы. - А вот и они – сказала тетушка, продолжая разговор с работниками – Вэй Ин, ты идешь в подчиненные к Хэ Ксиу, Цзян Чен, ты к повару Хань, Хуайсан, ты к сестрам У, Лань Чжань, к Юймин, а Сичень к Оши. С этого дня, на ближайший месяц вы работаете здесь, выполняете все поручения своих наставников, которые в случае неповиновения буду сами определять вам наказание.       Все это время тетушка выглядела немного непривычно, ее голос был настолько жестким, что желания спорить отпадало напрочь. Сейчас перед юношами был начальник, чьи приказы не посмеет оспорить никто, даже выделяющийся среди всех великан, который в отличие от других был в традиционной одежде. Закончив все формальности, работники разошлись по своим рабочим местам. Сложно сказать кому из «наказанных» повезло больше, но страшнее всех было Цзян Чену, у которого подкосились ноги, когда к нему подошел повар Хань.

***

      Если кто-то подумал, что на этом все закончилось, то напрасно. Не прошло и получасу, как находившаяся в своем кабинете тетушка услышала доносившуюся ругань из-за двери. Отложив бумаги, она сразу же направилась в сторону шума. Долго искать источник недовольства не пришлось. Это был высокий, брутальный юноша с черными короткими волосами, в черной одежде отделанной шипами и украшенной цепями. По случайному стечению обстоятельств брат Хуайсана Не Минцзюэ остановился именно в гостинице «Ошими». Соответственно увидев своего младшего брата в униформе на ресепшне он пришел в ярость, с того дня, когда Хуайсан отстоял свое желание стать кондитером, они виделись первый раз. - … никогда не опустится до такой работы!!! – вопил Минцзюэ на побледневшего от страха Хуайсана.       Стоять и ждать чем же все закончится тетушка не собиралась, она уверенно подошла к юноше, подняла наверх глаза, прочистила горло привлекая к себе внимание и нарочито громко и грубо произнесла: - Бугай, за мной – эти три слова прозвучали совсем в несвойственно ей манере. Ее слова всегда были полны тепла и доброты, даже наказав их всех она по-прежнему оставалась той самой тетушкой. Но, что же с ней случилось сейчас, не понял бы никто.       Не Минцзюэ без единого слова пошел следом за хозяйкой гостиницы. Он был с ней знаком, именно в ее доме жил Хуайсан, и именно в ее доме впервые его младший брат посмел воспротивиться ему.       О чем тетушка говорила с Не никто не знал, но когда он вышел из ее кабинета, он все еще был зол, но прошел мимо ресепшна даже не взглянув в сторону брата.       В свою очередь, Иошико спокойно подошла к Хуайсану и заставив его смотреть ей прямо в глаза, привела его в чувства одним предложением: - Если ты не справишься с работой и имидж моей гостиницы хоть немного пострадает, поверь, тебя не спасет даже твой брат бугай.       Этих слов было вполне достаточно, чтобы настроить юношу на работу и забыть обо всем остальном.

***

      Счастливей всех от наказания выглядел Вэй Ин, которому дали роль носильщика. Хэ Ксиу был добрым мужчиной, он разъяснил Усяню его работу, терпеливо ответил на все вопросы и старался не очень загружать новичка. Поняв, что наставник ему достался добрый, Усянь то и дело ходил и доставал всех остальных «наказанных». Веселее всего оказалось на ресепшне. Наблюдая, как заикающийся Хуайсан протягивает ключи постояльцу, извиняясь за то, что первый раз дал не те, было забавно. Близняшки подбадривали его, параллельно задабривая гостя. Сестры были очень занятными, две девушки говорили как один человек, при этом переглядываясь и даже соприкасаясь. - Меня зовут Вэй Ин – представился юноша, когда проблему с ключом решили. - Я Сюин. - А я Сюли. - Мне вот интересно, какая должность у тетушки Иошико?       Словно услышав самый глупый вопрос в мире, девочки посмотрели друг другу в глаза и снисходительным тоном одновременно произнесли: - Матушка благодетельница хозяйка гостиницы – это прозвучало так, словно это очевидно.       Для Усяня Иошико была ни кем иным как тетушкой, заботливой, пожилой, маленькой и невероятно доброй, всегда протягивающей руку помощи. Ей не нужно было ничего говорить, она сама все замечала и старалась сделать все возможное для них. В обычной жизни она ходила на рынок, торговалась за каждый юань, носила простые вещи, при этом не надевая украшений, готовила им еду и убирала их комнаты, бывало даже стирала вещи. Совершенно неожиданно оказавшаяся хозяйкой огромной гостиницы, которая является одной из известнейших и популярнейших. Всю эту информацию было сложно переварить, нужно было время, чтобы осознать происходящее. Однако времени как, оказалось, было не так уж и много, из ступора его выдернул резкий испуганный голос: - Т-т-т-там, т-т-т-там – заикаясь выбежал из кухни Цзян Чен и направился к ресепшну, где стоял Вэй Ин, Хуайсан и близняшки – кажется повар Хань кого-то убивает, нет, не правильно, человек не может издавать такие звуки, кажется на заднем дворе гули разрывают повара, а может даже стая мертвецов напала на него и теперь таскают его на части.       Цзян Чен судорожно тряс Вэй Ина за руку, словно пытаясь оторвать ее, он не обратил внимания на то, с какой снисходительной искрой в глазах наблюдали за ним хихикающие сестры У. Зато это заметил Усянь и сразу понял, что ничего страшного не происходит, Сюин и Сюли явно забавляло происходящее. В то время как Цзян Чен с ужасом на лице рассказывал о звуках, идущих из сада, в гостиницу вошел мужчина, приковавший к себе все внимание. Очень стройный, в обтягивающем цельном, леопардовом комбинезоне, в ковбойских ботинках с огромными бляшками по бокам и длинной шубе. Аксессуаров и украшений на нем было столько, что он спокойно мог свергнуть короля сорок с трона. На голове у него была ковбойская шляпа, при этом прямые черные волосы блестели от чрезмерного количества лака и геля. На ушах у него висели длинные серьги, увешанные драгоценными камнями, его шею обвивало множество различных цепочек с подвесками и без, переливаясь драгоценными камнями. На талии было что-то на подобии широкого пояса или корсета, украшенного различными стразами и бусинами. Он шел с высоко поднятой головой, высокомерно не замечая никого вокруг себя, а за ним шествовала его свита в количестве десяти человек. Вся эта компания галдела, перебивая друг друга: - Вы просто великолепны… - Ваш новый трек «потоскуй, потоскуй и еще раз потоскуй» уже третью неделю держится на первом месте хит-парада… - Этот трек просто разорвал меня в клочья… - И меня разорвал… - Меня он разорвал сильнее… - А меня глубже… - Это лучшее, что мы слышали в нашей жизни – в итоге хором произнесла свита.       Проходя мимо ресепшна, этот незнакомец резко остановился и стал прислушиваться, с него слетел весь пафос, на его лице появилась блаженнейшая улыбка, мурлыкающим голосом он произнес: - Господи, вы это слышите? Это прекраснее новой коллекции Версасси и Гусси. Нет! Это лучше чем вся коллекция весна-лето! Божечки, повар Хань готовит новое меню. Вы слышите? - Да - Да -Да … - Вы все слышите эту усладу для ушей? Поверьте, это великолепие ни с чем не сравниться. Вот это удача, я должен лично увидеть, как рождается новый шедевр от повара Хань – и он словно под гипнозом улетел в сторону сада, откуда по-прежнему доносились ужасающие звуки, от которых в жилах стыла кровь.       Оцепеневший Цзян Чен с открытым ртом проводил незнакомца взглядом, напрочь позабыв из-за чего покинул рабочее место. - А кто это? – спросил Усянь, поворачиваясь к сестрам У. - Так это же наша местная звезда – хором ответили близняшки взявшись за руки и прижавшись друг к другу щеками.       Поняв, что ничего страшного не происходит, «помощник» решил вернуться на свое рабочее место. Спустя некоторое время из сада вернулся повар и принялся что-то усердно записывать, видимо новые рецепты. В это же время из окна послышался голос «местной звезды»: - Быстрей! О, моя муза! Быстрей в номер! У меня вдохновение, я готов создать новый хит «Прокуси, прокуси и еще раз прокуси».       Как только прозвучало название «нового хита», вся свита хором ахнула и последовала за напевающей звездой. - Прокуси-и-и-и-и и попробуй мой вкус… - донеслось до ушей Цзян Чена, от чего его передернуло. - Прокуси, прокуси, прокуси Ну же ну же Ты сильнее прокуси. Вкус божественный ты мой ощути, Ну же ну же Насладись и ощути…       Напевал отдаляющийся голос «местной звезды». Этот безумный текст пробудил не менее безумное желание у Чена, послушать «МЕГА ХИТ» «потоскуй, потоскуй и еще раз потоскуй», но он быстро прогнал это демоническое желание прочь. - Цзян Чен, промой рис – басом сказал повар Хань, указывая на миску с рисом. Тем временем сам принимаясь за зелень, но при этом поглядывая за работой всех подчиненных, находящихся на кухне. За столько лет он так и не научился доверять процесс приготовления блюд никому, он должен был видеть, как обжаривается гарнир, как нарезаются овощи и ингредиенты, плавность движений кисти при помешивании соусов, даже звук шкварчащего в духовке мяса. Обведя всю кухню взглядом сверху вниз, его взор остановился возле раковины, где назначенный помощник нещадно мучал рис. Рука непроизвольно метнула топорик, который был у повара в руках, прямо в мишень над головой Цзян Чена.       Вань Инь никогда раньше не имел никакого отношения к кухне, но он мастерски научился подворовывать еду в процессе приготовления дома. Вот и сейчас стоя в руках с миской риса, он понятия не имел, что с ней делать. Открыв кран на всю мощность и засунув под струю миску «горе помощник» стал со всей силой размешивать рис, в то время как из-за чрезмерного обилия воды часть риса «убежала» в раковину. Вот именно в этот момент борьбы с «беглецами» и удержания оставшегося риса в емкости, над его головой что-то пролетело и со свистом вонзилось в небольшую круглую дощечку, на подобии мишени. Душа вмиг покинула тело, оставив его в окоченевшем состоянии. - Неужели я дал тебе невыполнимое задание? Не нужно было ничего резать или чистить, про приготовление блюд я уже ничего не говорю… - немного помолчав Хань задумчиво добавил – а может, матушка благодетельница мной недовольна и дала в наказание такого «помощника»? Наверно мне стоит лучше работать – продолжал размышлять в слух повар. Подойдя к Цзян Чену он одним движением руки вынул нож из мишени – С этого дня ты будешь посудомойкой – совершенно спокойно сказал он взглянут вниз на бледного Чена и вышел во двор, где вновь принялся придумывать новые блюда.       Весь остальной персонал, находившийся на кухне, никак не отреагировал на произошедшее. Понемногу приходя в себя, Цзян Чен первым делом посмотрел на мишень, а после стал рассматривать стены, на которых словно дизайнерское решение тут и там висело еще множество мишеней. Присмотревшись по-внимательнее, стало понятно, что висели они явно не для красоты, на каждой было множество следов от ножей, разных размеров и глубины. Страшно представить, но ему еще целый месяц придется здесь находиться и видимо, не факт, что он доживет до его конца.

***

      Если «питомцу» не очень повезло с наставником, то его хозяин максимально наслаждался происходящим. - Я не мог не помочь тетушке, мое обаяние – это дар для всех клиентов. Разве я мог не осчастливить их – не называя истинной причины пребывания на должности официанта, гордо вещал Сичень.       Работы в ресторанчике было не мало, в целом все было спокойно и размеренно, ровно до момента, когда со словами: - Кто еще в наше время использует бамбуковые побеги, сейчас в моде лотос, я не позволю клиенту это съесть! – понес заказ обратно в сторону кухни.       Благо всевидящий Оши успел перехватить поднос и незамедлительно повел Сиченя в кабинет тетушки. - Матушка благодетельница, пощади, я еще слишком молод, нельзя мне умирать, тем более насильственной смертью.       Иошико лишь молча посмотрела на вошедших, спокойно ожидая продолжения. Никогда раннее, ни один клиент не возвращал блюдо приготовленное поваром, страшно представить реакцию Ханя, если бы официант попросил его переделать заказ. Инстинкт самосохранения подсказал администратору, что жить ему осталось недолго, если Сичень останется работать под его руководством. - Если я что натворил, так вы мне прямо скажите, зачем же сразу наказывать? – в порыве эмоций перешел на ВЫ Оши – Я не переживу гнев повара Хань. Помню, случай был, когда один из его помощников не тем ножом рыбу разделывал, так бедолаге пришлось новую форму заказывать. Нет, базара нет, на нем не было не единой царапины, однако одежда была изодрана в клочья от ножей Ханя. Матушка благодетельница, не губи, меня и так каждый раз в дрожь бросает, как только Хань направляется в сторону сада – для пущего драматизма стал приукрашивать Оши.       Поняв всю суть происходящего, Иошико поменяла Сиченя на Ванцзи, который точно будет беспрекословно выполнять поставленную перед ним работу. Отправленный в подчинение к Юймин Лань Хуань, умудрился и там довести всех горничных, которые неправильно расставляли туалетные принадлежности, ведь мыло из 105 номера, по цвету больше подходит к 107 номеру, а полотенце из 93, больше гармонирует со шторкой из 98. Одним словом раздолье для «мистера совершенства».

***

      Конец первой недели выглядел примерно так:       Лань Сичень – перевернул все номера, старательно восстанавливая баланс цветов и гармонию предметов интерьера.       Лань Чжань – идеально выполнял работу официанта. А Оши то и дело говорил глядя на него: «Эх, нефритовая статуя, фул хаус меня подери, мне бы в свое время, да твое каменное лицо».       Цзян Чен – пытался прокачать свои скилы, дабы выжить, работая под руководством рейд босса.       Вэй Ин – то и дело путал чемоданы и заносил их не в те номера, заканчивая работу доставал всех на ресепшне, а стоило ему увидеть, что тетушка покинула кабинет, как тут же шел спать на ее диван, где она его заставала уже спящим (и ничего другого ей не оставалось, как укрыть Усяня пледом).       Хуайсан – продолжал заикаться и просить сестер У быть к нему снисходительней, ключей так много, а он один (о регистрации клиентов даже не шло речи).

***

      Время шло, половину своего наказания ребята уже выдержали, с каждым днем становилось все легче, порой они даже помогали друг другу, чтобы быстрее освободиться и пойти домой.       Сегодняшний рабочий день начался со сбора всех в кабинете тетушки. - Наш постоялец, фанат повара Хань, а так же любитель этажа в стиле эпохи Хань… - «Местная звезда» - счастливо выкрикнула Сюли словно отгадала загадку. - Да, он. Хочет устроить банкет, в ресторане гостиницы, в честь своего нового альбома. - У него вышел новый альбом? – спросила Сюин. - Если бы, ему вскружил голову успех трека «потоскуй, потоскуй и еще раз потоскуй» и он решил выпустить альбом, в который войдут треки: «Позвони, позвони и еще раз позвони». «Помолчи, помолчи и еще раз помолчи». «Подыши, подыши и еще раз подыши». «Отдохни, отдохни и еще раз отдохни». «Прошепчи, прошепчи и еще раз прошепчи».       От каждого названия Иошико перекашивало и все находящиеся в кабинете ее искренне понимали. С клиентом они обязаны быть вежливыми, но всем явно не пришлась по вкусу эта высокомерная и напыщенная «звезда». Однако выбора не было, заказ был принят, а на все приготовления отводилось всего четыре дня. Заранее тщательно все обдумав Иошико назначила Сиченя ответственным за интерьер – это решение сэкономит ее нервы и время. Даже если этим вопросом займутся самые лучшие дизайнеры мира, Сичень точно найдет, что будет не соответствовать его представлению прекрасного. Цзян Чен так же поменял место своего наказания, на этот вечер он перешел в подчинение Оши. Вэй Ин и Хуайсан отвечали за то, чтобы провожать всех новоприбывших гостей в банкетный зал, во избежание непредвиденных ситуаций. Зная «местную звезду», не сложно догадаться какие именно гости прибудут на его вечеринку.       Дни пролетели быстро, все приготовления были завершены. К этому мероприятию обслуживающему персоналу раздали новую форму (это была прихоть «звезды»). Дизайн формы остался в стиле гостиницы, но вот цвет претерпел кардинальные изменения: нежно фиолетовые рубашки с лососевыми брюками и темно-лиловыми передниками, и все это расшито блестящей нитью. Изначально Иошико была против такой идеи, но когда «мастная звезда» принес уже готовую форму, тетушку явно позабавила идея одеть в этот ужас наказанных ею домочадцев. Реакция пятерки была бесценна:       Сичень: Эти цвета категорически мне не соответствуют, не говоря уже о чрезмерно негармоничной вышивке.       Ванцзи: … - его взгляд был куда красноречивей любых слов.       Вэй Ин: Тетушка, можно мне лучше продлить еще на месяц наказание?       Цзян Чен: Это же шутка?       Не Хуайсан: Если бы брат увидел меня в этом… ой, что бы было… хорошо, что он уехал.       Выбора не было, надев новую форму, все дружно направились в кабинет Иошико, в последней надежде убедить ее позволить им снять ЭТО. Однако план провалился, стоило тетушке увидеть стоящих перед ней «наказанных сотрудников», как ее глаза засияли от сдерживаемого хохота. Вот так ничего не добившись, все отправились на свои места, так как вечеринка вот-вот уже должна была начаться. Но если день не задался изначально, то будь готов ко всему. Проходя мимо фойе, все дружно замерли возле огромного зеркала, пытаясь испепелить его вместе, как в нем появилось отражение виновника их злости.       Медленно обернувшись не скрывая ярости во взгляде, любой бы понял, что ничего хорошего это не сулит, кроме звезды, которая сияя от счастья проголосил: - Замрите – приказал он своей свите – вы видите эти взгляды, полные недосказанности и неудержимого желания? Я понимаю их, я бы сам от себя не устоял. Знаете кто они? - Нет. -Нет. -Нет…       Посыпались недоумевающие ответы. - Это мои фанаты. Вы видите их одежду? - Да – ответили все хором. - Не-е-е-е-ет – протянул звезда – вы не видите, присмотритесь.       Никто не мог понять, что происходит и к чему нужно присматриваться. - Эта вышивка, каждая петелька соединяется с предыдущей, а они в своею очередь, вы ни за что не догадаетесь, о Великий Будда, преобразуются в ноты моей песни. Потоску-у-у-у-у-у-уй о-о-о-о-о-о-о – запел он, доставая из кармана розовый блеск и нанеся десятый слой на губы плавно двинулся в сторону «своих фанатов» - где вам расписаться? Для милашки Хуайсана я могу расписаться даже на груди – выпучив губы, подмигнут он. Хуайсана после увиденного и услышанного пришлось поддержать, иначе он бы просто упал. - Разве я мог пройти мимо своих фанатов, когда они решили все вместе выйти и встретить меня – расписавшись в блокнотах для заказов, он развернулся, сложил большой и указательный палец в форме сердечка и направился в сторону своей свиты – Все равно-о-о-оу-оу-о, разве мне может быть все равно-о-о-о.       Настолько солидарны в едином порыве «фанаты» не были еще никогда за все время знакомства. Так и хотелось разорвать эти вещи, вместе с их вышивкой и сжечь на костре, вместе с их создателем, который плавно удалялся.       (Как выяснилось «местная звезда» собирался выпустить целую коллекцию одежды с принтами его новой песни и по его же мнению работники «Ошими» были созданы, чтобы представить ее миру). Вот с такой автограф-сессии и начался безумный вечер.

***

      Зал ресторана, который на этот вечер превратился в банкетный зал, напоминал сокровищницу гномов. От чрезмерного количества блеска и светоотражающих украшений, невозможно было ступить и шагу, не прищурив глаза. Вся одежда гостей была оттенка «вырви глаз»: перья, стразы, украшения, яркий макияж, разнообразный парфюм; для простых людей это было чревато ухудшением здоровья. Даже блюда повара Хань были посыпаны сверху каким-то съедобным блеском.       В целом вечер протекал терпимо, но не у Цзян Чена. Как оказалось, кухня, с воткнутыми над головой ножами была не так и страшна, на фоне подмигивающих то ли мужчин, то ли женщин протягивающих визитку, а до этого ущипнувших тебя за весьма и весьма привлекательную часть тела, находящуюся чуть ниже поясницы. Пока Вань Инь боролся с желанием вынести всех в радиусе досягаемости, в его спину уперлось что-то теплое. Развернувшись, он оказался прикрыт словно щитом, стройной и широкой спиной.       Сичень весь вечер старательно наблюдал за своим «питомцем», когда же он стал свидетелем непристойного поведения в его адрес, у него внутри что-то закипело. Странное необъяснимое чувство жгло его изнутри. «Не сметь!!!» хотелось ему прокричать, но причину такой своей эмоциональности он никак не мог понять. Когда же второй раз Лань Хуань заметил эту же непристойность, он закипел целиком. Еле сдерживаясь от резкого порыва схватить Цзян Чена и уйти домой, где никто посторонний не посмеет к нему прикоснуться, он подошел ближе к Чену и стал пристально следить за всеми гостями вокруг него. В момент, когда очередная рука потянулась туда, куда нельзя, Сичень преградил путь «вандалу», словно случайно опрокинув на него поднос с напитками. После чего с совершенно невиннейшим лицом стал извиняться, при этом крепко сжимая руку стоящего за его спиной Цзян Чена, словно пытаясь объяснить всем присутствующим кому он «принадлежит».       Накалившуюся обстановку разрядил «местная звезда», который, подошел к роялю одев поверх своего ярко зеленого леопардового костюма салатовую накидку с перьями и сел перед инструментом, поглаживая клавиши произнес: - Я вижу, какой нетерпеливый огонь горит в ваших глазах. Этот вечер для меня мега особенный, вы все смогли прийти, и я хочу осчастливить вас своей новой песней. Вы будете первыми, чей слух будет обласкан нотами моего нового шедевра. С этими словами он покачиваясь стал протяжно петь, при этом, периодически невпопад нажимая на клавиши рояля: - Прокуси-и-и (дзинь), прокуси-и-и-и (дзинь-дзинь) и еще раз прокуси-и (дынь, дзинь, дон). Проглоти-и-и меня, я хочу быть в тебе о-у-о-у-о-у. Разотри меня-и-а-я я хочу быть на тебе-е-е. Втирай меня тщательней (динь, дзинь, дон, дынь). - Мой рояльчик, потерпи, потом я лично вытру все твои клавиши и приведу монаха, чтобы очистить от скверны свой зал – словно мантру повторял Оши, пока по всему залу разносилось завывание, звучащее как предсмертные стоны лютого мертвеца.       Зал естественно ликовал, а пятеро закрывших руками уши раз и навсегда запомнили, что тетушку лучше не злить, ибо придуманное ею наказание можно не пережить, не столько физически, сколько морально.       Наблюдая весь вечер за всем происходящим, Оши не выдержал и подошел к Иошико с одним единственным вопросом: - Матушка благодетельница, мне вот интересно, зачем вы их всех так жестко наказали, не слишком ли это? - Потому, что они все под крылом моей заботы – только и ответила Иошико.

***

      К концу месяца Цзян Чен значительно прокачал свои показатели, которые теперь составляли: ХР – снизилось на 30% (все таки повар Хань был РБ самого высокого уровня). МР – ушла в минус, так как только магия чудес могла ему помочь продержаться месяц и остаться в живых. Ловкость – возросла на 47% (иначе бы Цзян Чена давно госпитализировали с сотрясением мозга, от различных предметов, летящих ему в голову). Спокойствие – новое приобретенное умение (он даже перестал поднимать взгляд, когда очередной нож пролетал над его головой).       И все же смело можно было засчитать ему получение нового уровня в этом квесте не на жизнь, а на смерть (как оказалось).       Еще к концу месяца, Цзян Чена никто в этом мире не смог бы переубедить в том, что повара Хань точно выгнали из шаолиньского монастыря. При чем за нежелание расставаться со своими катанами или же кейсом, с огромными тесаками в виде ножей шеф-повара.       Вэй Ин прокачал только мускулы от постоянного ношения багажа.       Лань Чжань…       Не Хуайсан перестал путать ключи, но при этом отдавал их со словами: «Возможно это они».       Сичень приобрел странно чувство, которое вспыхивало при виде Цзян Чена, которого назвать «питомцем» больше не поворачивался язык.