Не общежитие Тетушки Иошико

      Часто жизнь течет спокойно и размеренно, но бывают периоды, когда события сменяют друг друга, словно на американских горках. За последний год в жизни Иошико произошло много перемен. Сейчас, ей уже сложно представить свой дом пустым. Конечно, братья Лань всегда ее навещали, но лишь сейчас в ее доме появился уют и тепло настоящей семьи.       Она с огромным удовольствием наблюдала за всем: как раскрывается Хуайсан, чьи веера имели не меньший успех, чем сладости (кинжальный веер все таки купил Вэй Ин и строжайше запретил делать такой же, ведь он должен обладать эксклюзивом), как меняются Сичень и Ванцзи, пусть со стороны это было не заметно, но только не для нее. Сейчас жизнь тетушки вошла в стабильное русло, и от этого было очень тепло на душе.       Размышляя обо всем понемногу, она сидела в своем любимом кресле и потихоньку пила чай, когда переминаясь с ноги на ногу, в проеме двери появился Цзян Чен. Не нарушая тишины, тетушка наблюдала за ним, в то время, как предчувствие, так и подсказывало «наверняка, ему что-то нужно». - Может, присядешь? – кказала она на кресло стоящее рядом с ней. - Если можно. - В зависимости, о чем собираешься попросить.       Эти слова заставили его остановиться на полпути. У него на самом деле была просьба, вот только он впервые обращался к Иошико по личному делу. Не то, чтобы он боялся, просто ему было немного неловко. - Тут такое дело…       Каждый раз, когда она слышала эту фразу, в ее доме появлялся новый жилец. - Мой дом не общежитие – последовал незамедлительный ответ. - Это всего лишь на пару дней, моя сестра Яньли хочет нас навестить, я отдам ей свою комнату. - А сам куда денешься? – все комнаты в доме были заняты. - Пока не знаю – искренне ответил Цзян Чен. - Ну, вот что мне с вами делать? Пусть, а сам спи в гостиной, но, чтобы все оставалось в порядке, иначе отправлю спать в сарай – для вида пригрозила она. - Будет исполнено – подскочил Чен и, набрав номер сестры, направился в свою комнату.       На следующий день Вэй Ин и Цзян Чен вернулись домой с чемоданом и стройной, красивой девушкой, которая, в отличие от братьев оказалась очень учтива и мила. Девушка первым делом подошла к хозяйке дома, чтобы поблагодарить ее за то, что та приютила ее братьев и позволила ей тоже остановиться в своем доме. - Знай, в моем доме тебе всегда будут рады. - Спасибо вам тетушка. - Ну, что же ты стоишь? Наверняка устала с дороги, давай я тебе чайку заварю, а может, ты голодна? – Яньли с первых минут понравилась тетушке, плюс от ее внимательного взгляда не утаился небольшой живот, еле заметный под свободной одеждой.       Иошико аккуратно взяла девушку под руку и обратилась к юношам: - Идите, отнесите чемодан в комнату – а когда юноши ушли, добавила – ты хорошо себя чувствуешь? – и многозначительно опустила взгляд вниз. - Да, благодарю, немного тошнит, но в целом все хорошо. Прошу вас, не говорите братьям, я хотела им рассказать при встрече, иначе бы они не позволили мне приехать. - Давай я тебе заварю травяной чай, он и от тошноты поможет и сил придаст.       Яньли была замужем, больше всех ее выбор не одобрял Вэй Ин, он считал «павлина» (так он называл мужа сестры) недостойным своей любимом шицзе. Однако она любила своего избранника и была счастлива, а это было куда важнее его мнения. Узнав о том, что она беременна, ей захотелось поделиться этой радостной новостью с братьями, однако Яньли хотела лично им об этом рассказать, поэтому приехала, как только появилась такая возможность. Цзысюань всегда и во всем поддерживал свою любимую, не смотря на переживания, как она перенесет дорогу, он отпустил ее, но звонил ей каждый час, чтобы узнать о ее самочувствии.       Весь день Вэй Ин и Цзян Чен кружили над сестрой, новость о ее положении осчастливила их. Усянь уже стал фантазировать, как научит племянника стрелять из рогатки и лазить по деревьям. Дядя, он станет дядей! Пока он придумывал, чему еще можно научить мелкого, к нему подошел Цзян Чен и протянул свой телефон, показывая сообщение: «Чен, выручай, нужна помощь».

***

      (В этом фф Вэнь Цин и Вэнь Нин не имеют никакого отношения к семье Вэнь Чжао).       Брат и сестра Вэнь учились в химико-биологическом институте. Цин уже давно была знакома с Ченом, более того они были хорошими друзьями, которые всегда могли рассчитывать на помощь друг друга. Нин же дружил с Вэй Ином, которого сестра на дух не переносила, но все же безвыходно общалась, как никак он был другом ее брата и братом ее друга. Они не раз все вместе проводили выходные, устраивали посиделки и ездили на отдых.       Брат и сестра жили в общежитии, семья оплатила им учебу в лучшем институте. Цин еще с малых лет интересовалась различными лечебными травами и химическими экспериментами. Нин же в свою очередь был на подхвате, помогая сестре в ее увлечении.       Теплый ничем не примечательный день для них заканчивался удушливым дымом и стремительным бегом к выходу из общежития. Один из учащихся тайком проводил эксперимент в своей комнате, однако, не рассчитав пропорций, у него все вышло из под контроля. Всех находящихся в здании эвакуировали, а помещение закрыли для дезинфекции.       Ночь, двое в пижамах и тапочках остались без жилья, одежды, денег. Нет, это все у них было, на расстоянии меньше чем пять дзё (1 дзё = 3.03 м), вот только им никто не позволит войти внутрь. Единственное, что радовало – это телефон, в котором Цин переписывалась и при эвакуации, так и не выпустила из рук. Не тратя зря время, на лишние раздумывания, она написала Чену, у которого собиралась попросить помощи. Помощь пришла, вот только не одна и весьма противоречивая.       В конечном итоге брат и сестра стояли за дверью комнаты и слушали, как Вэй Ин пытается уговорить, видимо, хозяйку дома, чтобы та позволила им остаться. - Мой дом не общежитие. - Тетушка Иошико, им некуда идти, иначе я бы и не подумал их приводить – пытался уговорить Усянь. - Чен, твой брат более бесполезный, чем я о нем думала – прозвучал раздраженный голос девушки. - Пусть они зайдут – обратилась Иошико к Вэю, после услышанной фразы из-за двери.       Увидев девушку, которая вошла, Сичень поправил и так идеально ровный ворот на рубашке. Именно с ней Цзян Чен выходил из института. «Неужели я тогда не ошибся и они правда близки, на столько, чтобы приводить ее в дом тетушки?»       Двое вошедших оказались примерно одного возраста со всеми, их словно недавно подняли с кровати, судя по пижамам. Не смотря на весьма самодовольное выражение лица, девушка была очень привлекательной, с растрепанными волосами, словно они с Усянем ходили к одному стилисту. А вот юноша очень робко посматривал на нее, пытаясь спрятаться за спиной Вэй Ина. - Деточка – обратилась тетушка к Цин – там под лестницей есть небольшая кладовая, можешь спать там, только для начала приберись в ней. Вот только куда деть тебя? – призадумалась она, смотря на Нина - можешь спать в гостиной. - Нет – запротестовал Чен – я не буду делить комнату ни с кем. Пусть спит м-м-м на кухне?       Цин и была рада поспорить, но в этой ситуации у нее не было выбора. Плюс это всего от силы на неделю, не больше.

***

      На утро, первым об спящего на футоне Вэнь Нина, споткнулась тетушка, затем по очереди братья Лань, следом Цзян Чен, а Усянь так вообще сел на него сверху. - Котя-котя Нин, на тебе так удобно сидеть – произнес Вэй Ин. - Не смей его так называть! – тут же раздался голос старшей сестры. - Неужели тебе хочется, чтобы я и тебя так звал, котя-котя Цин? - Ты сам напросился.       С этими словами, метая молнии из глаз, А-Цин направилась в сторону Усяня. Вэй Ин хохоча подскочил и побежал прятаться за спину Цзян Чена, без остановки повторяя: «Котя-котя Цин, котя-котя Цин…» Вань Инь оказался в самом центре их перепалки. Маленькая хрупкая Вэнь Цин пыталась вцепиться в Усяня, тот же в свою очередь играючи уворачивался от нее. Наблюдающим за происходящим братьям Лань картина вырисовывалась совершенно иначе. Сичень со стороны А-Цин видел неприкрытый предлог для флирта с Цзян Ченом. По его мнению, она специально пыталась поймать Усяня стоящего за спиной Вань Иня, желая лишний раз прикоснуться к Цзян Чену. Ванцзи нестерпимо хотелось убрать эту девушку от Вэй Ина, вся его сущность пылала от ревности, руки невольно сжались в кулаки. - Кухня не место для баловства – как нельзя кстати прозвучал голос тетушки и все вновь принялись завтракать.       Весь остаток дня Иошико наблюдала за тем, как девушка гоняет Цзян Чена по магазинам и по видеозвонку контролирует свои покупки. Сама она никак не могла этого сделать, кроме пижам, в которых она пришла, у нее ничего не было. Параллельно она то и дела старалась задеть Вэй Ина, который никак на нее не реагировал, чего нельзя было сказать об Иошико.       На второй день, когда все разошлись по своим делам, тетушка позвала Вэнь Цин. - Деточка, я слышала, ты разбираешься в травах? - Не просто разбираюсь, я мастер в травничестве – гордо ответила А-Цин. - Не могла бы ты для меня сходить в одну лавку и принести кое-каких трав? Я напишу список.       Девушка согласилась, прежде ей не приходилось слышать о лавке бабушки Зверобой. Может она и себе возьмет несколько ингредиентов, для новых экспериментов.       Тем временем, пока девушка направилась по данному ей тетушкой адресу, Иошико отправила бабушке сообщение: «Я к тебе кое-кого отправила. Ну, ты понимаешь…»       Найти лавку не составило труда, войдя внутрь, Цин поразилась разнообразию. Пройдя к прилавку, она со свойственной уверенностью в себе протянула список. - Соберите вот это все.       Сама же направилась рассматривать полки с множеством корений, цветов, семян… Глаза разбегались, набрав целую гору всего, она вновь подошла к продавцу, на прилавке уже стоял бумажный пакет, с собранными травами. Довольная удачным походом, она направилась домой. Тетушка по-прежнему возилась на кухне. Отдав заказ Иошико, она развернулась и только собралась пойти в свою «комнату», как услышала за спиной тяжелый выдох и протяжное: «Э-эх». - А ты точно разбираешься в травах? – разочарованно спросила тетушка, смотря на развернувшуюся девушку максимально снисходительным взглядом. - Конечно – твердо ответила она. - Тогда ты наверно знаешь мало разновидностей трав – практически утвердительно сказала тетушка. - Я различаю более тысячи растений и цветов, более того я знаю наизусть множество энциклопедий о травничесве – девушка всегда этим гордилась. - Странно. Тогда сама посмотри.       Иошико протянула список и пакет с травами девушке. Когда Цин стала сравнивать, то оказалось, что ни один ингредиент не совпадает. - Это собирала та бабушка – пыталась объяснить Цин.       Иошико лишь снисходительно на нее посмотрела. - Я поменяю – ей хотелось доказать свое знание, она всегда была лучшей, никто не в праве на нее так смотреть.       Когда девушка вышла из дома, то Иошико вновь отправила сообщение: «Готовься ко второму акту».       Стараясь, не сорвать обиду на продавце Вэнь Цин положила на прилавок пакет и список. - Бабушка, вы неправильно мне собрали травы. - Как так? – удивилась Зверобой и стала внимательно все осматривать – и правда. Совсем стара стала.       С этими словами старушка надела очки, а точнее пустую оправу. - Вот так лучше.       Добавила она и принялась собирать «необходимое». На этот раз Вэнь Цин внимательно следила за процессом. Однако когда она вернулась, все равно оказалось, что несколько растений вновь не совпадали со списком.       В этот день девушка еще несколько раз бегала до лавочки, и каждый раз Зверобой рассказывала как она стара, и надевала новые очки. То это были огромные клоунские очки, то с разноцветными линзами, один раз даже были очки для дайвинга, не говоря о пенсне, которое упрямо не хотело держаться, падая бесконечное число раз.       К вечеру Цин была максимально измучена, ее единственным желанием было больше никогда не видеть маленькую пожилую женщину, которая явно над ней издевалась. Отдав злосчастный бумажный пакет, она пошла в гостиную и обратилась к Вань Иню: - Чен, может по пивку? - Давай. - Я тоже с вами и шицзе – сразу загорелся Усянь – Нин ты с нами?       Вэнь Нин лишь одобрительно кивнул. Еще, за компанию, Вэй Ин чуть ли не насильно потащил Лань Чжаня. Категорически против был только Сичень. Когда все ушли, он сел в кресло, вся его кровь кипела от ревности. В каждом жесте, в каждом слове Цин он видел флирт. Он считал одежду А-Цин вызывающей, хотя она была одета в широкие брюки с заниженной талией, бесформенную футболку с черепами и джинсовую куртку сверху. «Она пытается его очаровать. Чен, может по пивку? По пивку!» Лань Хуань хотел пойти за ними и забрать Цзян Чена домой. Он сидел, представляя, как они сейчас под воздействием алкоголя начнут ворковать. И не имело значения, что они пошли вшестером, для Сиченя у них двоих было полноценное романтическое свидание.       Накрутивший себя, за несколько часов, Лань Хуань неотрывно прислушивался к входной двери. Когда шумная компания вернулась и разошлась по своим комнатам, Цзян Чен тоже отправился в гостиную. Стоило ему переступить порог комнаты как из темноты раздался голос: - Хорошо провел время? - Было весело, ты зря не захотел с нами. - Я бы был лишним – ревность брала верх, Сичень сам не понимал всю абсурдность своих слов. - Лишним? – не поняв смысла, переспросил Чен.       Ответа не последовало, вместо этого Лань Хуань резко встал, подошел к Вань Иню, сжал его руку и потащил на второй этаж. Цзян Чен пытался освободить запястье, но тщетно, его втащили в ванну и стали умывать. - Смой с себя этот запах – грубо произнес Лань Хуань, горький аромат пива не давал ему покоя, его фантазия бурно обрисовывала картины связанные с Цин – Ты забыл? - Что забыл? – вопросом на вопрос ответил мокрый Чен. - Либо мой, либо ничей!       С этими словами Сичень окончательно потерял самообладание, он притянул его к себе и сжал в объятиях, не давая ни малейшей возможности на побег. Ему казалось, что если он его отпустит, то потеряет навсегда. Цзян Чен отчетливо ощущал, как колотится сердце Лань Хуаня. Он никак не мог понять, что с ним происходит и времени, чтобы понять ему также не дали. Наклонив вперед голову, коснувшись своим носом носа обнимаемого, юноша продолжил: - Только мой, запомни – дрожащим от эмоций голосом в самые губы Вань Иня произнес Лань Хуань. - Она всего лишь мой друг – видя безумный взгляд, стал объяснять Чен – мы дружим с самого детства.       Словно разговаривая с маленьким ребенком, Цзян Чен, как никогда, терпеливо и спокойно стал объяснять Сиченю, как все обстоит на самого деле. Сейчас он не мог говорить как обычно, грубость бы только усугубила ситуацию. Ему нужно как-то достучаться до рассудка Лань Хуаня, который по-прежнему крепко сжимал его. Продолжая объяснять ситуацию Чен стал потихоньку поглаживать спину стоящего рядом. - Разве бы я стал тебя обманывать? – после этого вопроса он замолчал и пристально посмотрел в глаза Сиченю. Ему правда нечего было скрывать, А-Цин была хорошая девушка, но он в ней видел только друга, как и она в нем.       Постепенно хватка стала слабее, а ревнивец опустил руки при этом, не отходя ни на шаг. Кажется, он и правда надумал себе лишнего. Ему не хочется делить Цзян Чена ни с кем, но и запретить ему общаться с родными и друзьями не правильно с его стороны. Ему хочется стать особенным для Вань Иня, но силой этого не добиться, однако, не смотря ни на что, Лань Хуань не собирается отступать.

***

      Когда спустя пару дней, компания вновь собралась на посиделку, Сичень не стал оставаться дома, решив самолично охранять своего Чен-Чена.       Заведение «Сянься» было уютным, компания сняла для себя отдельную кабинку, чтобы шицзе не мешали различные запахи, и можно было посидеть без посторонних людей. Когда все стали рассаживаться, Вэнь Цин хотела сесть рядом с Цзян Ченом, но не успела, Лань Хуань совершенно невозмутимо, словно не заметил ее, сам сел рядом с Ченом и, взяв меню, принялся его изучать. Девушка не растерялась и опустилась на стул с другой стороны. - А давайте устроим соревнование, кто больше выпьет? – предложил Усянь.       Всем присутствующим было известно, как много может выпить Вэй Ин, но от этого ничего не изменилось. Все были решительно настроены, не считая братьев Лань и Яньли, которые по той или иной причине решили не участвовать в споре. Пить решили рисовое вино. Правило было простым, выпиваешь одну бутылочку и выполняешь одно задание, которое поручили придумывать трезвым и не предвзятым друзьям. Идеи у троицы были очень даже разнообразны, никому поблажек не делалось. А-Цин должна была на скорость назвать все химические элементы. Вэй Ин должен был выиграть Лань Чжаня в армреслинг, но после того как минут десять никто так и взял вверх, решили засчитать Усяню выполнение задания (по правде говоря Лань Чжань мог выиграть, но прикасаться к теплой руке Вэй Ина хотелось больше, чем побеждать). Цзян Чена заставили отжиматься с сидящей на его спине Вэнь Цин. Хуайсану пришлось исполнить отрывок из танца с веерами. Вэнь Нину досталось произнести скороговорку, при этом ни разу не запнувшись. Задания были разные, как простые, так и сложные, как адекватные, так и абсурдные. Первыми проиграли Хуайсан и Нин, которые практически свалились на стол и уснули непробудным сном. Когда очередь вновь дошла до Цзян Чена, то Сичень предложил отправить его за ящиком вина, однако он должен был успеть вернуться в течение десяти минут. Когда Вань Инь вышел, Лань Хуань подождал пару минут и пошел за ним следом, пока остальные были заняты разговорами, а Вэй Ин то и дело дразнил А-Цин.       Чен практически выполнил свое задание, однако у самой двери его перехватил Сичень, забрал ящик, положил его возле двери и потащил свою «добычу» в неизвестном направлении. Сейчас Лань Хуанем управляла ревность и злость. Ему пришлось наблюдать за множеством различных прикосновений, за шутками, которые были на уровне близкого знания друг друга, за бесцеремонными ударами со стороны А-Цин в адрес его Чен-Чена. Чем больше он наблюдал за их общение, тем отчетливее осознавал, как много еще не знает об объекте своего вожделения. Бесспорно, есть вещи, которые известны ему, а ей нет, однако от этой мысли не становилось легче. Крепко сжимая широкое запястье, он нырнул под лестницу, ведущую на второй этаж. Цзян Чен даже не успел отреагировать, когда Сичень резко его приподнял над полом, подхватил его под ягодицы, оторвав от пола протискиваясь между его ног, которыми инстинктивно обхватил его Вань Инь и прижал к стене. Пытаясь не упасть, Чен скрестил ноги на спине Лань Хуаня, при этом держась за его плечи. Желания что-либо говорить не было, ему хотелось утонуть в омуте темных глаз, полных страсти и огня. Сичень крепко его держал, более не предпринимая никаких действий, словно давая выбор Вань Иню, а тот в свою очередь отчетливо наблюдал, как все его воспитание и принципы утопают в поглотившей его буре эмоций. Сегодня весь вечер их тела, невольно или может даже очень осознано, соприкасались. Бедра, словно бьющиеся друг о друга волны, резко сталкивались, на миг застывая в прикосновении, и вновь отдалялись. Не говоря уже о бесконечном и непрерывном контакте предплечий и рук, от чего Вань Иню становилось нестерпимо жарко. После пятой выпитой бутылки, ощущения стали острее, и словно специально, Сичень закинул свою руку на спинку его стула. Длинные тонкие пальца, то и дело невесомо скользили по поверхности рубашки, оставляя за собой множество мурашек, разбегающихся в разные стороны. Не выдержав, Цзян Чен накинулся на губы Лань Хуаня, словно голодный, дикий зверь, даже прикусил ему нижнюю губу до крови. Металлический вкус потек по языку. Все звуки вокруг исчезли, только учащенное дыхание, звучавшее в унисон, рассекало тишину. Нет, ему не стыдно, сейчас хочется большего, потом будет много времени для самобичевания, но только не сейчас. Рука Сиченя скользит вдоль бедра и обратно, ныряя под футболку. Ему не верится, его Чен-Чен отвечает на его прикосновения. Пальцы четко ощущают дрожь, а из-за тесных объятий можно почувствовать возбуждение Вань Иня. Хотя, он сам сейчас находится точно в таком же состоянии. Хочется разорвать на юноше всю одежду и коснуться губами каждого бу (1 бу = 3.03 мм) любимого тела… Но не здесь, так неправильно, только по этой причине Лань Хуань не переходит черту (хотя скорей всего он ее очень даже перешел). Однако стерпеть столь сильное возбуждение не так просто, вся не излитая энергия вырывается в неудержимо-страстный поцелуй. Вань Инь его и больше ничей. Цзян Чен чувствовал все то же самое. Он медленно запустил пальцы в волосы на затылке Сиченя, и несильно сжав их, потянул голову партнера назад, переведя свои поцелуи на шею, при этом периодически прикусывая его мочку. Пытающийся сдержать стон Лань Хуань сжал губы, при этом издав глуховатый гортанный звук. Они словно оба одурманены, все чувства становятся отчетливее, в то время как мир вокруг меркнет. Резкая вибрация и протяжное вж-ж-ж-ж заставляет отпрянуть от губ друг друга, это завибрировал телефон в кармане Цзян Чена. Опустив ноги, он спрыгивает на пол, при этом оставшись в объятиях Сиченя. Достав телефон и увидев надпись «Вэй Ин» он постарался взять себя в руки прежде чем ответить. - Ты куда делся? – прозвучал встревоженный голос в трубке – я нашел возле входа ящик, а тебя словно след простыл. - Я отошел по нужде, уже иду. - Раз так, то у тебя есть одна минута, иначе ты выбываешь.       На данный момент ничего не имело значение, ему не хватало смелости посмотреть в глаза Лань Хуаню. Сложно было сказать, совершил ли он ошибку или наоборот понял, чего хочет на самом деле. Виновато ли во всем вино или оно помогло ему решиться на то, о чем в трезвом состоянии даже думать страшно. С этими размышлениями он не заметил, как освободился от объятий и вернулся к остальным.       Сичень остался стоять под лестницей. Он внимательно наблюдал за Ченом, пока тот говорил, но в какой-то миг в его взгляде появился страх, перемешанный с сожалением и растерянностью. Лань Хуаню было больно смотреть на такое, хотелось объяснить всю серьезность своих действий, вот только сможет ли его услышать Цзян Чен, который явно сейчас находится в непонятном состоянии. Стоит дать ему время успокоится, только по этой причине он разъединил руки, добровольно отпуская своего Чен-Чена. Написав сообщение Ванцзи, направился домой, так будет правильней. Лучше сбежать, чем потерять любимого из-за своей несдержанности.

***

      Спустя пару дней Яньли улетела домой, брат и сестра Вэнь вернулись в общежитие, Цзян Чен вновь занял свою комнату. Однако, к сожалению, этих нескольких дней так и не хватило, чтобы разобраться в своем поступке. Но в одном он теперь уверен наверняка, при виде Лань Хуаня, его сердце начинает бешено стучать, словно вот-вот покинет свое вместилище и навсегда отдаст себя в руки самого совершенного мужчины, без чьей заботы оно уже не представляет своей жизни.