«Все смешалось в доме Оболонских» – Антон пробежался глазами по знаменитой фразе, честно пытаясь слушать рассказ Павла Алексеевича о важности произведения Анны Карениной для итогового сочинения, начинающего тянуть свои длинные декабрьские щупальца к одиннадцатиклассникам. «Да. Это именно то, что сейчас описывает мою жизнь. Ничего не понятно – ни что делать, ни чего лучше не делать» – усмехнулся он своим мыслям, снова погружаясь куда-то в глубины собственного разума. Однако голова работала с перебоями. Мысли не выстраивались в логическую цепочку, а прыгали из одной области жизни в другую область науки. Геометрия путалась с Арсением Сергеевичем, английский с желанием учудить что-нибудь мощное, но желательно при этом не нарушая закон. «Итак, начинать надо с малого. А также, ко всему нужно тщательно готовиться, предусматривая как можно больше вариантов развития событий» – рассуждал Шаст. «Значит ли это, что нужно делать маленькие шажочки к своей цели вместо привычных мне метровых? Наверное. А может нет. А может все-таки и да. Так все, стоп. Нужен воздух. Зачастившее солнце, очарование Питера и сигарета в зубах. Так голова точно начнет хоть немного соображать. А пока, надо сделать вид, что мне действительно интересны сахариды» – парень тряхнул головой и поднял глаза на доску.
Антон жил в Питере уже долго, но все равно влюблялся в этот город все больше и больше. Каждый дом, каждое пересечение узких тихих улиц и широких шумных проспектов, заполненных туристами вдохновляло его. Он любил гулять по популярным среди людей местам, а затем сворачивать в практически безлюдные дворы. Ему нравилось чувствовать как новостройки сочетаются со зданиями, которые стоят здесь вот уже несколько веков. Вообще ему нравились все до единого контрасты этого города, создающие его уникальность и неповторимость. Вообще Санкт-Петербург был его городом. Такой же, как и юноша, он был абсолютно разным и не имел золотой середины практически ни в чем. Яркое полуденное солнце спустя считанные минуты могло быть закрыто тяжелыми свинцовыми тучами, выплескивающими всю влагу в виде затяжных дождей. Переполненные вагоны метро освобождались и перевозили лишь нескольких человек.
Антон вообще был романтиком. Его хлебом не корми – дай погулять по городу, вглядываясь в лица прохожих и предполагая, куда они спешат или, наоборот, почему идут так медленно. Или вечером, плавно перетекающим в ночь, посидеть на широком подоконнике хоть и не большой, зато своей комнаты, смотря на закат и впоследствии на звезды. Тысячи историй рождались в этой светловолосой голове ежедневно. Рассуждения и предположения наверное были одними из его любимых занятий. «Куда же спешит человек, едущий на машине около часа ночи? Может, он торопится домой, чтобы обнять жену и полюбоваться на маленькую красавицу-дочку, бесшумно и нежно поцеловать ее в висок и увидеть как от этого она улыбнется во сне. А может, чтобы вернуться в пустую, но помнящую столько радостных и грустных событий маленькую и уютную квартирку где-то на окраине города. Открыть ее ключом и почувствовать, как стало тепло на душе только от того, что он снова вернулся домой. Пройти на кухню, задержав лишь на секунду взгляд на вертикальную полосу с огромным количеством перпендикулярных отметок на старых обоях, вспоминая как, когда он был еще совсем ребенком, любил мерить свой рост и хвастаться потом родителям, какой он уже стал большой. Выпить чаю, выкурить пару сигарет, достать блокнот из ящика стола и записать туда только что родившееся в голове стихотворение. А может, там не все так хорошо, как хотелось бы. И его там никто не ждет – ни домашний питомец, который будет тереться о ноги и всячески показывать, как скучал по хозяину, ни родители, ни любовь всей его жизни. Может быть он вернется туда, где будет большое количество пьяных людей, которых он будет выгонять из квартиры всеми способами и вновь будет просить мать больше не пить, даже из-за того, что умер отец, ведь так его точно не вернуть. А может он вообще никуда не вернется. Может он едет в другой город или вообще страну, чтобы начать там новую, счастливую жизнь. Может отправился в путешествие навстречу приключениям во время отпуска. А может, спустя несколько часов, по нелепой случайности он попадет в ДТП и разобьется насмерть, так и не сделав того, о чем мечтал» – любил думать Шастун, прислонившись головой к прохладному стеклу. По большей части, ему нравились истории с хэппи-эндом, но о суровости нашего мира он заставлял себя не забывать. Потому что когда ты живешь в подобных фантазиях, где всегда все хорошо и все поистине счастливы, потом бывает очень больно. Когда эти самые выдуманные истории в идеализированном мире разбиваются о настоящую жизнь на сотни мелких осколков, из которых уже ничего не склеишь. А еще была у Антона тайная страсть к литературе, которую никто из друзей почему-то не воспринимал всерьез. А ему нравилось учить стихи и в вольном стиле декламировать их на всю комнату, читая их наизусть так, будто они должны помочь достучаться до кого-то и помочь. Ну и конечно, у него был свой блокнот, куда он записывал свои творения, которые рождались в его голове не так часто, и обычно ой как не вовремя.
Вот и сейчас Антон сидел на истории, как вдруг в голове начали складываться строчки стиха. Быстро сменив ручку на карандаш, Шаст начал записывать свои мысли, боясь, что вдохновение покинет его и ничего не выйдет, ведь начало было многообещающим.
И не поможет тебе крепкий кофе,
И не спасёт тебя сигарета.
Ты живешь в своей катастрофе,
Прекрасно зная об этом.
В полуночных мыслях теряясь,
Ты топишь себя в алкоголе.
Головой к стеклу прижимаясь,
Решаешь, как справиться с болью.
В руках вновь лезвие бритвы.
Последний взгляд на яркие звёзды.
Не спасут тебя больше молитвы,-
К тебе смерть зашла уже в гости.
Антон, поставив дату внизу, критически посмотрел на результат. «Да, мог бы и получше, но в принципе, мне нравится. Только вот с чего бы такой депрессивный и суицидальный стих-то получился? Все ведь вроде хорошо, сентябрь, только лето вроде закончилось, я еще не успел устать, чтобы о самоубийстве думать. Ну да ладно, главное что звучит вполне красиво» – подумал Шастун, вновь возвращаясь к теме урока.
Наконец со школой было покончено и парень мог пойти туда, где всегда брал вдохновение и получал неподдельные эмоции. Огромная вывеска «Буквоеда» появилась в поле зрения парня еще когда он был довольно далеко от книжного магазина. Предвкушение времени, проведенного там, заставило Антона ускорить шаг и чуть ли не сорваться на бег. Антон вошел в магазин и ощутил такую детскую радость, как будто попал в настоящую сказку. Он бродил между полок, проводя руками по новым книгам, некоторые открывал, листал, но ставил обратно, ведь сегодняшней целью была отнюдь не новая книга. На какую-то секунду он даже решил, что сошел с ума, когда прокрутил в голове мысль, что собирается купить планер для выходок, чтобы попадать к Арсению Сергеевичу. С какой-то стороны это может и было рациональным решением – все точно, все предусмотрено, продуманно. «Каждый шаг, каждая отмазка будет идеально заготовлена и все точно будет прекрасно. Думаю, надо будет действовать по нарастающей – от мелочи типа курения в туалете, до чего-то более серьезного, например даже, драки чуть ли не до сломанного носа. Хотя, можно и что-нибудь даже похлеще устроить будет, а может до этого и не дойдет. По Арсению Сергеевичу, конечно, видно, что он вряд ли легкий на подъем. Но вдруг особо сильно заморачиваться не надо будет» – решил Антон, направляясь к кассе.
***
«Не думал, что это будет так сложно. А ведь я даже не дошел до деталей еще. Хотя, это может оказаться и самой простой частью. Ладно, пусть самым первым будет самое скучное и банальное – покурю в туалете так, чтоб спалили. Начинать ведь нужно с малого. Скажу все по стандарту – что дверь не открыли, а затянуться было очень и очень сильно нужно. Чуть ли не вопрос жизни и смерти. Пообещаю, что такого больше не будет. Но это уже в конце, когда к психологу пойду. Надеюсь, сработает. И хотелось бы верить, что особо сильных пиздюлей не получу. Так, дата. Ну а пусть завтра. Быстрее начну – быстрее начнется игра, в которой главными игроками будем мы с Арсом. Арсом? Да, пусть в моей голове его будут звать так. А то с отчеством слишком долго как-то. Интересно, кто победит? Думаю, я. Все ведь знают, что со мной спорить бесполезно. Хотя при чем ту это? Ну, не важно. Все равно я победю или побежу. Выиграю, короче» – юноша дописал последнюю цифру даты и отложил новый планер в сторону.
«Завтра меня ждет начало великого дела. Надо действительно хорошо отдохнуть» – лениво потянулся Антон и направился заниматься вечерним туалетом.
Парень не знал, что в этой игре не будет победы одного из них. Либо оба выиграют, либо оба проиграют. И исход сего действа будет зависеть от каждого шага, пройденного навстречу друг другу по подвешенному на приличной высоте канату. Кто оступится, а кто дойдет, утопая в глазах напротив, и, возможно, успеет подхватить и поддержать дорогого себе человека, будет зависеть лишь от мастерства юноши и мужчины.
