Нет, Шаст, тебя не переделать

      Антон на негнущихся ногах вышел из кабинета психолога. Несколько метров до туалета показались ему путешествием из Калининграда во Владивосток пешком. Наконец, зайдя в небольшую комнату, парень прислонился спиной к холодной кафельной стене, вскинул голову вверх и прикрыл глаза. Колени дрожали еще сильнее, руки тряслись так, будто он каждый вечер выпивает по бутылке некачественного крепкого алкоголя. Юноша не выдержал и сполз по стене на пол. Звук собственного тяжелого дыхания в тишине помещения стучал по вискам, словно тысяча барабанов. Шастун провел руками по голове, пропуская светлые волосы через напряженные пальцы. «Боже, что только что произошло? Ничего не соображаю. А надо же как-то проанализировать произошедшее и продумать, что делать дальше» – парень посидел на холодном кафеле еще примерно минуту. В голове пронеслась строчка когда-то очень популярной песни «катились слезы на холодный кафель». Антон улыбнулся, вспомнив, как этот трек стоял на повторе в течение многих дней. А затем принял решение, что ему нужно отвлечься и занять себя чем-то совершенно другим, желательно вообще не связанным со школой, психологией и Арсом. – К черту это общество, от одного пропуска уж точно ничего не случится, а мне надо что-то с собой сделать, иначе я умру от эмоций и адреналина, а то и просто замучаю себя попытками анализа произошедшего. А для этого нужна максимально холодная голова – зачем-то вслух произнес Антон, доставая из кармана брюк мобильник. Спустя пару гудков, трубка по другую сторону устройства была снята. – Давно не виделись, че случилось? – донеслось из трубки. Антон почувствовал, как вызванный абонент улыбнулся. – Серый, Поз с тобой? Да хотя зачем я спрашиваю, знаю же, что да. Как насчет гульнуть сегодня? – Гульнуть? Сегодня же четверг или ты в школку завтра не собираешься? – Когда нас это останавливало? Да и вообще, сначала просто погуляем, мозги проветрим, а там уж и посмотрим. – Ага, окей. У меня мама как раз на сутках, если что. – Отлично, тогда давай минут через десять около школы, успеете? – Мы ж не девчонки, чтоб по сорок минут собираться. Считай, уже выходим. – Все, окей, жду.       Парень сбросил вызов и дал себе волю насладиться теплым чувством, жившим у него в груди все годы, сколько он был знаком с Сережей и Димой. Поправив рюкзак, Антон двинулся к месту встречи, предавшись воспоминаниям о знакомстве с этими ребятами. Был на удивление яркий, солнечный и теплый для питерского августа день. Антон переехал в этот город лишь несколько недель назад. Город представлялся ему вечно хмурым, холодным, но безумно красивым и романтичным. Первая часть его предположений была опровергнута почти сразу. После нескольких насыщенно-малиновых всполохов заката, перетекающих в нежно-розовые оттенки, а в последствие сменяющихся темно-синим небом, усыпанным как булочка с корицей сахарной пудрой, яркими звездами, складывающимися в причудливые рисунки. Парень помнил, как в тот вечер, когда он зачарованно смотрел в окно, на небосводе вдруг что-то как будто чиркнуло тонкой, еле заметной полосой. «Звезда упала что ли? Как классно!» – пронеслось в голове мальчика. «Я хочу, чтобы в новой школе у меня все было хорошо» – зажмурившись, подумал парень, и продолжил разглядывать город, наполняющийся огнями фонарей.       Первое сентября подкралось незаметно, и вот Антон, новый ученик седьмого «А» класса стоял на линейке во внутреннем дворе школы в наглаженном костюме и букетом цветов в руках. День выдался суматошным – все подходили познакомиться, пытались подружиться. Шастун пытался запомнить всех и рассказать все о себе каждому примерно в одинаковых количествах. На следующий, уже по-настоящему учебный, день Антону было гораздо легче. Он легко нашел контакт с одноклассниками, показал все свои знания на прошедших уроках. Но ведь не может же быть все идеально? После одного из уроков, мальчик, направляясь к кабинету истории, умудрился случайно задеть локтем какого-то старшеклассника. – Ой, прости, – промямлил Шаст и собрался идти дальше, как его за этот самый локоть придержали. – Смотри, куда идешь, шпала. А то так и по челюсти в ответ получить можно – усмехался какой-то парень. –Ой, смотрите как он весь сжался. Бедный мальчик, обижают его. А мамочки-то рядом нет, что же делать, какой ужас! – раздалось откуда-то со стороны. И тут Антон вскипел. Первый раз видят человека, а делают такие выводы, тем более ложные. –Ничего я не маменькин сынок, отпустите, а то хуже будет, – ярость начинала полыхать опасным пожаром. – Ну и что же ты нам сделаешь? Правильно, ни-че-го. Мы тебя старше, да и нас больше, – отовсюду раздались смешки.       Шастун и сам не понял, как его рука устремилась в лицо насмехающемуся парню. На секунду все замерли, никак не ожидая такой реакции со стороны мальчишки. Антон собрался было уйти, как вдруг получил ответный удар, который пришелся на ребра. Парень задохнулся, но чудесным образом умудрился взять все свои чувства под контроль, и продолжить начатую драку. Разумеется, силы были далеко не равными. Несколько старшеклассников продолжали проходиться кулаками по и так разбитым губе и носу, а также и всему остальному, уже безумно ноющему телу семиклассника, который тщетно пытался отбиться. – А ну, отошли от него – Шастун увидел двух парней, в которых узнал своих новых одноклассников, но имен пока не запомнил. Тот, что был в очках, уже заворачивал рукава рубашки, уверенно смотря на старшеклассников. – Ха, еще малышня пришла. Тоже мне, защитнички нашлись – парень грубо швырнул Антона на пол. Семиклассник тут же скорчился от боли, но все равно старался держать себя в руках и не показывать всего, что чувствовал – боль, обиду, понимание собственной слабости. – Уходите, вы итак уже достаточно сделали – спокойно произнес второй одноклассник Шаста. Компания старшеклассников посмеялась, но все же удалилась с места происшествия. Мальчик в очках быстро опустился на колени и слегка тряхнул светловолосого парня за плечо. – Ты как? Ладно, можешь не отвечать, я итак все вижу. Подняться можешь? – Ага, – еле слышно ответил Антон, пытаясь встать самостоятельно. – Сережа, че ты встал, помогай давай! – воскликнул парень, поддерживая Шаста. – Ребят, простите пожалуйста, но не могли бы вы напомнить свои имена? Просто еще в голове не все уложилось, второй день все-таки только вас знаю. – Да все окей, не переживай. Я Дима Позов, а это Сережа Матвиенко – кивнул мальчик в очках. – Ага, хорошо, спасибо.       Парни добрались до туалета, где Антон, увидев свое отражение в зеркале, испуганно отшатнулся. Новая белоснежная рубашка была вся перепачкана кровью, на лице, руках, да и вообще практически всех видимых участках тела, красовались саднящие царапины и начинающие проявляться синяки. – Ничего, все будет хорошо. Это 11 Б, они всегда такими были. А ты молодец, умеешь за себя постоять. Не испугался, хоть и видишь этих недолюдей первый раз в жизни! – попытался подбодрить парня Сережа.       «С таких маленьких вещей всегда начинается все самое большое. Хотя это была далеко не мелочь, а очень даже большая помощь и поддержка со стороны парней. Никогда не думал, что буду кому-то благодарен, что меня избили чуть ли не до полусмерти. Но ведь иначе у меня бы не было всего того, что есть сейчас. Как там говорится, Вселенная в редких случаях бывает ленива? Фу, что за фатализм, я ведь всегда презирал его. Как в том мемасике, «ты должен был бороться со злом, а не принять его сторону». Но тем не менее, надо признать, что мысль о Судьбе успокаивает, потому что ты перекладываешь ответственность за свою жизнь на что-то иное. Да и просто это очень необычные эмоции на самом деле, когда понимаешь, что если бы поменялась любая, даже самая мельчайшая деталь в твоем прошлом, то абсолютно все было бы по-другому. Можно ли это назвать эффектом бабочки? Возможно, процентов на 30 определение и подойдет кстати…» – рассуждал Антон, идя вдоль школы. – Хэй, Тоха, привет! – выдернул парня из рассуждений голос Поза. – Привет, ребята, давно не виделись, – засмеялся Шастун, – Ну что? Есть идеи, куда пойдем? – Давай, выкладывай, что у тебя там за идея, я ж по глазам вижу, что ты что-то придумал, – Сережа скрестил руки на груди. – Угадал, Серый, угадал. В общем, давайте смотаемся куда-нибудь на заброшку, только что-то не одноэтажное и с лестницами, чтобы на верхние этажи можно было залезть. – Да знаем, знаем мы твои предпочтения в этом вопросе. Только ты обычно в таких местах шатаешься когда у тебя что-то случается и тебе нужно подумать, а еще эмоции выплеснуть. Так что не томи, рассказывай. Ты же помнишь, что всегда можешь все рассказать, мы же друзья как никак, – посерьезнел, но тем не менее ободряюще хлопнул по плечу друга Поз. – Да, и вправду, давай рассказывай. Что там такое серьезное успело произойти? – Тут так просто все не вывалишь. Погнали за пивом хотя бы зайдем, хотя лучше чего-нибудь покрепче, плюс у меня сигареты заканчиваются, тоже купить надо. Потом на место придем или приедем, как там уж получится, и объясню всю тяжесть ситуации. Ребята согласились, направились к автобусной остановке и начали прикидывать, куда бы им отправиться сегодня. После нескольких минут обсуждения всех вариантов, парни определились. Дима рассказал, что знает одно место, которое еще не очень популярно среди любителей потусить. – Хозяин этого дома был довольно богатым и влиятельным человеком. Он решил построить себе дом, но не для постоянного проживания. Ну, это не дача, потому что никаких садов-огородов там не планировалось. Просто дом, в котором можно чудесно проводить время. Тихое место, красивая природа. Поэтому нам сейчас нужно двигать на Финляндский вокзал, скоро электричка уже как раз. Так вот, дом строился, деньги вкладывались. Но в один день хозяин умер. Соответственно, строительство, а точнее руководство и контроль этого процесса, легло на плечи его сына. Но тот решил, что не будет этим заниматься. Получается, что это просто недостроенный дом, скоро сами все увидите. – Тебе бы сказки писать, Поз. Во время первой половины истории я было даже верил в то, что сейчас появится принц или принцесса – засмеялся Шаст. – Так, у нас действительно мало времени. Значит сейчас делаем так: Серый, ты шуруешь за алкашкой – пиво и коньяк возьми. Мы с Тохой идем в магаз за чем-то съедобным. Встречаемся через 10 минут здесь же. – Кстати, вы там своим родственничкам напишите, что у меня сегодня остаетесь. И это не обсуждается, на заброшке начнем, у меня закончим, – вставил свои 5 копеек Матвиенко. – Ага, отлично. Все, давайте, погнали за всем необходимым.

***

      Дом действительно выглядел впечатляюще. Простое кирпичное сооружение, небольшое, но и не маленькое одновременно, оно дарило ощущение правильности происходящего. Забора не было, к зданию вела дорожка, окутанная аркой из плюща. Зайдя внутрь, Антон остановился, зачарованно рассматривая внутреннее убранство, если это можно так назвать. Пылинки, подсвеченные теплым солнечным светом, танцевали в воздухе, плавно поднимаясь и опускаясь. Все было атмосферно и…правильно. По-другому те чувства, которые испытывал, описать, наверное, невозможно. «В некоторых заброшенных местах ты чувствуешь страх и дискомфорт. А в других, похожих на этот недостроенный дом, небольшую, даже, как бы это странно не звучало, приятную разочарованность и свободу от насущных проблем. Проводишь руками по покрытым пылью предметам и представляешь те времена, когда здесь кипела и бурлила жизнь. А потом, все раз, и прекратилось. И время здесь, в этом месте, будто остановилось. Создается ощущение, словно еще вчера здесь были хозяева, планировали будущую жизнь, которой теперь уже не будет. Хотя на самом деле, это было очень давно» – думал Шастун, осматривая дом. – Итак, мы будем здесь или поднимемся на второй этаж? – поинтересовался Матвиенко. – Было бы круто на второй, если нормальная лестница, с которой мы сможем спуститься даже не в самом трезвом состоянии. Я прошу не забывать тот случай, когда у нас еле получилось выйти из заброшки, когда мы слегка перебрали, – засмеялся Тоха. – Хорошая тут лестница, надежная, да и на втором этаже вид покрасивей открывается, как будто специально для нашего мальчика-романтика, ради которого мы в принципе сюда и пришли, – по-доброму улыбнулся Поз.       Парни уселись на бетонный пол второго этажа, выложили из рюкзаков все купленное – чипсы разных вкусов, несколько пачек Доширака, шесть банок пива и две бутылки коньяка. – Давай, рассказывай, признаюсь честно, ты меня заинтриговал. Не так уж и часто у тебя бывают подобные заебы, – произнес Сережа, открывая банку Балтики, – если ты уже готов, конечно. – Готов. Значит, смотрите. Новостей две. Прошу пообещать, что когда вы услышите первую, то найдете в себе силы услышать и вторую тоже. Нет, я вас не заставляю конечно, но очень прошу остаться со мной и в данный и момент, и просто в жизни в целом, даже после услышанного. Но если вы не сможете принять этот факт, то просто попрошу не разглашать это, по старой дружбе так сказать. Я думаю, можно начинать сам рассказ. Первая новость. Я давно подозревал, но не был уверен на все 100%, но сейчас я в этом убедился. Короче, чтоб вы понимали, мне сложно это произнести, но я гей, – Антон прикрыл глаза и опустил голову, ожидая реакции друзей, возможно нынешних, а возможно уже и бывших. – То есть когда ты шутил всякие гейские шуточки, то ты не шутил? Ну и ладно, это ведь не делает тебя плохим человеком или дерьмовым другом. Мы твои друзья, и будем рядом в любой момент, каким бы ты ни был. Помнишь, мы еще тогда, в седьмом классе, клятвенно пообещали друг другу быть вместе до конца при любых обстоятельствах? Так вот давай соблюдать, – Поз хлопнул Шаста по плечу. – Да, я согласен. Эй, ты чего это невесел, голову повесил? Давай-ка, глотни пивчанского да посмотри на нас. Все хорошо. Было, есть и будет. Мы в 21 веке живем, а не в 17, да и плюс в Питере, где люди гораздо более толерантны, чем в какой-нибудь глухой деревне. Так что все отлично, – хрустя чипсами, сказал Серый. – Спасибо, просто большое спасибо за то, что вы сейчас сказали. Ну а теперь вторая новость. Короче, помните Арсения Сергеевича?       И Антон рассказал все. От первых эмоций в кабинете психолога, до разговора, случившегося несколько часов назад, постаравшись не упустить ни одной важной детали. – Так, а вот это уже нехорошо. Вот прям вообще нехорошо. Нелогично, по-идиотски и волне вероятно, что бесполезно. Ты можешь хорошенько получить пиздюлей и, прикинь, вылететь со школы. Обидно будет, когда останется отучиться несколько месяцев, стоять на пороге крутого будущего и проебаться, – серьезно ответил Дима. – Ты знаешь, что я поддержу тебя во всем, мы же друзья. Но не в этом. Типа прикинь, что если у тебя ничего не получится. Ты ведь действительно все потеряешь. Нахера вот тебе оно надо? – Сережа скрестил руки на груди. – А если все получится? А если все будет отлично? Может я наконец-таки буду счастлив? Нет, вы об этом не подумали? – Шаст начинал закипать. – А с чего ты решил, что этот твой Арсений Сергеевич тоже голубок, а? Ты не думал, что у него может быть семья, дети? Ну или даже просто девушка? Где хоть какая-то гарантия, что все будет именно так, как ты хочешь? Вероятность обратного гораздо больше, уж поверь, – Поз встал с пола. – Кстати да. И с чего ты вообще подумал что можешь быть ему интересен? Как бы это не звучало, это правда, Антон, это правда, – Матвиенко тоже поднялся. – Значит так? Значит так выглядит ваша поддержка, да? Ну и все. И не нужно было пытаться сыграть эти милые поддерживающие роли, что вам все равно, что я, как ты там сказал, голубок! – Антон начал срываться на крик, – я не хочу больше это все слушать. Все, хватит, рассказал на свою голову. Че встали, валите отсюда, друзья еще называется. Но если сука я узнаю, что вы это где-то распиздели, то я за себя не ручаюсь. И нехер тут стоять, пялиться на меня. Валите, я сказал! – парень пнул пустую банку из-под пива.       А ребята посмотрели друг на друга, потом на Шаста развернулись и ушли, даже не проронив «пока». Антон до последнего надеялся, что они извиняться за свои резкие слова, но этого не произошло. Юноша услышал, как хлопнула дверь дома и подошел к окну. Он видел, что ребята идут не как обычно, весело и оживленно болтая обо всем, а как будто потерянно и даже растроенно. «Ну и пусть, ну и ладно. Переживу как-нибудь и без вас. Да даже не так. Я назло вам всего добьюсь» – ярость вперемешку с обидой полыхала опасным костром внутри одиннадцатиклассника.       Вдруг на его лицо запрыгнул солнечный зайчик. «Че за херня? Откуда это?» – подумал Антон и направился искать источник света. Оглядевшись, в соседней комнате, в углу, он заметил зеркало от трельяжа, похожего на тот, который стоял у них в старой квартире в Воронеже. Парень подошел к нему и посмотрел на собственное отражение. – Эх, зеркала, сколько всего вы видели за свою жизнь. Сколько раз люди прихорашивались, смотрясь в вас, а сколько раз подходили к вам в истерике. Да и вообще вы свидетели всего, что происходит в доме или квартире. Но голубка вы наверное еще не видели. Так вот он я, жалкое подобие человека. Весь из себя неправильный. Не тот парень, которого будет интересовать бокс или биатлон. Не тот, который будет магнитом притягивать к себе всех девочек школы. Потому что я сам как девчонка. Весь такой литературный, романтичный, мягкий. Весь неправильный. Еще и ориентации не той, – парень продолжал делать себе же больно собственными словами, – слабый, бесхарактерный, интересующийся цветочками и бабочками вместо деталей автомобиля. У-РО-Д – по слогам произнес Шаст, корча рожи в зеркало, – противно смотреть. Ведь ты даже не человек, а жалкое человекоподобное существо, и это правда.       Внутри что-то рушилось, стремительно и без возможности восстановления. Антона разрывало от обиды, боли и непонимания. Он закричал, а затем ударил кулаком по ничем не повинному зеркалу, которое сначала треснуло, а потом рассыпалось на осколки. С костяшек пальцев ручьем текла алая кровь, но парень это не замечал. Он кричал и продолжал выплескивать эмоции, пиная осколки, ударяя кулаками по стене.       Спустя несколько минут эмоции закончились и внутри поселилась пустота. Юноша на подкашивающихся ногах вышел из комнаты и плюхнулся на пол. Антон потерял счет времени, сидя и опустошенно глядя в кирпичную стену. Организм парня перестал выдерживать, и Шаст провалился в беспокойный сон.