***
Шаст резко дернулся, чуть не вывалившись из окна заброшки. Трель будильника, заведенного еще ночью, возвещала о том, что можно смело двигать на вокзал и наконец-таки возвращаться домой. Парень значительно воодушевился, предвкушая чудесную встречу с прохладной постелью и вкусной едой. Что-что, а еда в их доме всегда была, и всегда была как минимум нормальной. Он еще раз огляделся, проверив, не забыл ли какую-нибудь вещь, поправил челку и, закинув рюкзак на плечо, вышел из недостроенного дома. Школа явно шла нахуй, потому что бессонная ночь, да еще и после эмоционально тяжелого дня, давала свои плоды.***
Антон лениво потянулся на кровати, в кои-то веки искренне улыбнувшись новому дню. Он чувствовал себя выспавшимся, полным сил человеком. Сев в кровати, Шаст потер левый глаз, параллельно включая телефон. Пропущенных вызовов по-прежнему не было, смс-ок тоже, а часы показывали 15:43. «Такс, значит парни тоже в школу не пошли. А может просто разговаривать не хотят со мной. Ну ладно, похер, меньше проблем наоборот» – думал парень, направляясь на кухню, – «Завтра не пойду в школку, нахер оно мне надо. Сначала обдумаю все еще раз по поводу ребят, прикину примерный план действий на счет Арсения Сергеевича…»***
Антон появился в школе лишь во вторник. В субботу не пошел, как и собирался, в понедельник, ну, потому что понедельник день тяжелый, да и вообще погода такая прекрасная стояла, что незачем полдня тратить на уроки. Тем более соцсети сами себя не пролистают, кровать сама на себе не полежит, а ведь это важно. – Привет, – парень подошел к своим друзьям, улыбаясь так, будто никакой ссоры между ними и не было, – Ребят, там, ну на заброшке, я повел себя херово, ну короче простите, я не должен был так поступать. Не знаю, что там на меня нашло, Луна в созвездие Ракотельца попала и че там, не знаю. – Да, ладно, все окей. Мы тоже не очень-то лестно высказались в твой адрес. Но все-таки сейчас, с холодной головой, пойми пожалуйста, что эта идея с выебонами очень и очень не очень, окей? – Дима поправил очки. Антон согласно кивнул, и все цепи, сковывающие его душу, наконец разорвались и перестали мешать парню спокойно жить. – Кстати, а ты чего не отвечал? Да и где был так долго? Я тебе в телеге сообщений сто наверное написал, а ты ни слова в ответ. Я ж волнуюсь вообще-то, – поинтересовался Матвиенко. – Серый, мамку не включай, – засмеялся Антон, – в телеге говоришь? Так у меня уведы выключены, вот и не видел. Был дома, оценивал собственное положение в этом мире. – Опа, Шастун, ты здесь! Отлично, ну и где же ты пропадал? – Добровольский вошел в кабинет химии. – Я.. Я, ну, плохо было, – неуверенно произнес ученик. – Неубедительно, Антон, неубедительно. Справка есть? – одиннадцатиклассник отрицательно покачал головой, – Ну вот, Антон, и зачем врать? И так ведь все понятно. Сколько у вас уроков сегодня, шесть? Ну вот после шестого шуруешь к Арсению Сергеевичу. Парень вздохнул, вспомнив последнюю встречу с психологом. Он не был готов так быстро оказываться в этом кабинете перевоспитания. Юноша рассчитывал недельку хотя бы ничего не вытворять, даже чтобы показать, что Арсений Сергеевич сотрясал воздух своим страстным монологом не зря. Но у судьбы видимо были другие планы.***
Шаст три раза стукнул по двери кабинета психолога, перед тем как войти. Руки потряхивало, колени слегка дрожали, внутри поселился неприятный комок, с каждой секундой становившийся все ощутимее. – Здравствуйте, можно? – Ну привет, заходи. Антон Шастун, так ведь? Процедуру уже знаешь, садись, рассказывай, что же на этот раз привело тебя ко мне. Чего в школу не ходишь? Психолог стоял, облокотившись на собственный стол поясницей, смотря на Антона открытым и уверенным взглядом. – Э-э.. Арсений Сергеевич, а вот это все обязательно? Ну, то есть, я могу конечно, но не особо-то хочется. – Не особо-то хочется, Антон? Ну так тогда надо вести себя нормально и в школу ходить, и в туалетах не курить. Просто спокойно учиться. Знаешь, ну это когда сидишь на уроке, слушаешь учителя, записываешь то, что он говорит. Отвечаешь там, ну или тесты пишешь. – Арсений Сергеевич, почему вы со мной как с маленьким разговариваете? Мне как бы семнадцать, а не пять. – А ведешь себя, как будто тебе пять. Кстати, если ты вдруг не знаешь, я веду записи, кто когда и по какой причине приходил. Пять приходов из-за дисциплины, и идешь к директору. Что там будет, я сказать не могу, это как уж повезет. Сегодня у тебя третий. И это за месяц. Ты пока единственный, кто сюда так часто заглядывает. Не расскажешь, почему же это происходит? – Да всегда все также было, просто не попадался. И не было этой системы тупой, что за любой косяк идти на исправление. – Допустим, – Арсений Сергеевич отошел от своего стола и двинулся к парте, за которой сидел одиннадцатиклассник. Психолог встал четко напротив парня, оперся руками на столешницу и наклонился к Антону, устанавливая визуальный контакт, – Ты помнишь, что я тебе говорил в прошлый раз верно? Произнеси это сейчас же. У Антона в голове все смешалось, и кони, и люди, и Оболонские. Стоящий так запредельно близко Арсений Сергеевич, смотрящий своими голубыми океанами глаз прямо во внутренний мир, создавал в голове парня во всю бушующее торнадо, воронка которого поглощала все адекватные мысли. Юноша громко сглотнул, собрался с мыслями насколько вообще это было возможно, и начал исполнять требование. – Повторяй себе эти слова каждый раз перед тем, как сделать что-то, – психолог резко отошел от парня, скрестив руки на груди, – можешь идти. – До свидания, Арсений Сергеевич, сказал Шаст, подходя к двери. – Антон! А когда тебя ждать в следующий раз, через два дня, недельку или месяц, а? Ты уж предупреди, я хоть подготовлюсь как-нибудь. Ну там слова подейственнее поищу, или еще чего-то, – саркастически улыбнулся мужчина. – До свидания, Арсений Сергеевич! – Антон недовольно посмотрел на психолога и вышел из кабинета.