пожиратели солнца коулуна

Гуаньси зажал сигарету между пальцев, после чего указал пальцем на Кокуро. — Чтобы выманить Гао Рюки, вам придется принять участие в «Железном Веере». Он не выглядел как человек, которому можно было доверять, но выбора у них не было. Ну, про доверие — это слова Химуро, конечно же, он в этом определенно разбирался. Сам Хосэ, наблюдая с диванчика за действом, происходившим на пустой площадке рядом, лишь переводил заинтересованный взгляд с Гуаньси на Кокуро, что возвышался над китайцем на добрую голову. Второй местный, тот, что привел их сюда, сидел рядом и с напряженным видом рассматривал Кокуро, словно это могло помочь ему что-то понять. Химуро не было — он продолжал трепаться с девчонкой с колокольчиками, а потому поинтересоваться о том, что именно тут происходило, Хосэ мог разве что у Никайдо, но тот на любые вопросы либо пожимал плечами, либо отмахивался. Девчонки Гуаньси сидели рядом с Хосэ, иногда поглядывая на него такими взглядами, словно были готовы забыть про своего господина и вцепиться в него со своими странными замысловатыми желаниями. Трахнуть, грубо говоря, хотели. Но их хозяин этого не видел, он был слишком заинтересован в Хосэ, и, продолжая кружить вокруг него, то и дело касался, словно оценивая. Выглядело, конечно, странно. То есть, отлично, потому что у Кокуро было заебанное выражение лица, а это того стоило. Сидели они в зале с низким потолком, темном, лишь с парой узких окошечек наверху. Освещение тут было, к счастью, уже не розовым. Диваны, подушки, и пустое пространство в середине дало мыслей на размышления о том, что тут Гуаньси сначала развлекался со своими девочками, а потом тренировался. Может, даже с ними. Они выглядели достаточно хорошо, подтянуто. Задушить могли наверняка. Но воняло так же, как в притоне. У кого-то — шлак, у кого-то — опиум, да? — Если я правильно выяснил, то ваш Гао Рюки сейчас находится в первом эшелоне, — Гуаньси схватил Кокуро за запястье и, сузив глаза, покачал головой. — Ты у нас не любитель махать кулаками, да? Нак Муай? — Я тебе сейчас по ебалу «нак муай» сделаю, — Кокуро скривил лицо, и Гуаньси хмыкнул. — Че сказать-то хотел этим? — Да-да, ногами он машет, сладенький наш, — сложив руки рупором, крикнул Хосэ. Девчонки Гуаньси мгновенно перевели на него взгляд, а сам он даже виду не подал, что слушал. Но запястье отпустил и, согнувшись, продолжил обходить Кокуро кругами. Хосэ мог только догадываться, в чем был смысл этой инспекции, но он был готов ждать хоть сотню лет, просто потому, что у Кокуро было наиглупейшее выражение лица. Это того стоило. Замечательно. Стоило «сладенькому» прозвучать, как лицо Кокуро мгновенно позеленело, и, он, продолжая удерживать столь экзотичный цвет лица, солнечно улыбнулся Хосэ, после чего пробормотал: — В смысле «наш»? Дорогуша, ты мне изменяешь? — О, посмотрите на него. Такой идиот, как ты, это целое достояние общественности. Хосэ хмыкнул, когда Кокуро возмущенно засопел. — Ты че, ахуел, обезьяна?! — Нет, Кокуро, мартын тут только ты. Дети твои будут мартынами, удручающая наследственность. — Новые шутки придумай, хуюмник! — Потом поругаетесь, девочки, — оборвал их Гуаньси, хлопая Кокуро по плечу. — У вас еще будет время на споры после замужества. — Простите, но я верен лишь рестлингу, — фыркнул Хосэ. — Не хочу, чтобы мои дети были мартынами. — Ты за-е-бал! — Гуаньси! — вдруг рявкнул Никайдо. На удивление его голос зазвучал не так истерично, как до этого. — Если не продолжишь, то я лично сверну головы этим полудуркам и сам стану частью плана! Тем более, что я знаком с искомым. — Хуевая наживка из тебя, чувачок. — Он тебя вроде уже отпиздил? Думаешь, он тебя помнит? — Заткнитесь и слушайте, что вам говорят! — завыл Никайдо, после чего вскочил на ноги. — Гуаньси! Скажи им! — Нет, погоди, я люблю семейные драмы, — сложив руки у груди, тот хмыкнул. — Мы с девочками регулярно их смотрим. Правда, девчата? — Обожаем! — раздался дружный строй женских голосов, и Хосэ хмыкнул громче. Все превращалось в ебаный цирк. Ему нравилось. — Так что пусть продолжают. — Идиот! Кретин! Вы все тут бестолочи! — Теряешь терпение, Никайдо? — Гуаньси тихо рассмеялся, после чего развернулся к Кокуро. — Но вернемся к делу, иначе он завизжит, а вы, поверьте, этого не хотите. Шучу, конечно же. В любом случае, Гао Рюки сейчас находится в первом эшелоне мужского дивизиона «Железного Веера», однако добраться до него будет куда сложнее, чем кажется. Он приходит только на бои, в остальное время его не найти. Он исчезает почти что сразу. Назидательно подняв палец, Гуаньси опасно сузил глаза и прошипел: — Чтобы добраться до Гао Рюки... Кому-то из вас придется добраться до топа. Я поискал информацию о вашей дружной шведской семье, — улыбка Хосэ выросла сильнее вместе с тем, как зеленее стало лицо Кокуро, — и выяснил немного. — Информацию тебе поставляет та девчонка? — вдруг спросил Никайдо. Они с Гуаньси уставились друг на друга, и вдруг заговорили на мандаринском. Спорили, Никайдо что-то говорил, зло, возмущенно, и Гуаньси лишь отвечал блекло и равнодушно. Хосэ не понимал ни единого слова в их ругани, однако, в какой-то момент он распознал знакомые имена. «Ву», прошипел Никайдо и разъяренно оскалился. «Курэ», проговорил он следом. О чем он? Что-то связанное с той девчонкой с колокольчиками, верно? Хосэ лишь сощурил глаза, не дав понять, что он подслушивал, и уставился на девчонок Гуаньси. Те разглядывали Кокуро с точно таким же голодным взглядом, и, приметив это, сам их хозяин рассмеялся глухим смехом. — Вижу, ты понравился моим девочкам. Значит, толк в тебе есть, — улыбнувшись по-змеиному, он погрозил Кокуро пальцем. — Потому что именно ты и будешь нашей приманкой, если Гао Рюки с тобой знаком. — Он же бестолочь, почему именно он? — подал голос Хосэ. Никайдо и Гуаньси уставились на него удивленно, а Кокуро — с кислым взглядом, впрочем, уже даже не пытался огрызаться, зная, что это приведет к новым глупым кличкам в его сторону. Чуть подумав, хозяин этого местечка постучал пальцем по нижней губе, после чего с серьезным видом покачал головой. — Как я сказал, я знаю о вас троих кое-что. Точнее, то, что может нам помешать. Ты и Химуро — очень заметные личности. Насколько я знаю, ты — из японского «Чистилища»? Я видел запись твоего боя с человеком, что был похож на гориллу. — Да уж, обезьяны — мои лучшие друзья, — отчеканил Хосэ и сверкнул улыбкой. В это время глаза у Кокуро полезли уже на лоб. — В «Чистилище» слишком много крыс из «Червя». В Кенгане — чуть меньше, они мало что знают о молодом поколении, потому что их внимание сосредоточено на делах вашего хозяина, Катахары, — мрачно взглянув на гостей, он цокнул. — Химуро — из высшего дивизиона, он участвовал в турнире... Пытался. Поэтому вы двое наверняка попадались на глаза противнику, и если вы появитесь там, то «Червь» поймет, что вы пытаетесь кого-то выманить. Но Кокуро... Восходящая звезда. Вряд ли они интересовались им. — Ты так уверен в этом? — буркнул Хосэ. На удивление, Кокуро закивал. Вот уж неожиданная солидарность от такого идиота. — Я, бля, даже не знаю. — Вы не понимаете, что внимание «Червя» не падет на кого-то, кто стоит вне круга их интересов. Ты, — Гуаньси указал на Кокуро, — пока что слишком молодой боец. Ты заинтересовал бы их, попади на последний турнир. Но, своим проигрышем и тем, что пролетел мимо него, ты только что создал нам прекрасную возможность. Потому что ты... Он улыбнулся, кисло. — ... приятель Гао Рюки. И тебя он послушает. В отличие от Никайдо или даже Химуро. Ну, это все, что я понял из слов Сян. Соврала она или нет, это уже другой вопрос. Хлопнув в ладоши, он отошел назад, пятясь. Все это время Гуаньси неотрывно смотрел на Кокуро, и в этом взгляде Хосэ почувствовал что-то недоброе. Он готовился к рывку, к броску, напоминал дикого зверя в засаде. «Сейчас Кокуро начистят рожу», — осознал Хосэ. После чего, вдруг замерев, Гуаньси встал в боевую стойку. — Я сделаю из тебя того бойца, что достигнет первого эшелона, — взгляд его потемнел. — Ассоциации придется дорого заплатить за это, Никайдо. — Валяй, — отмахнулся тот. Они оба с Хосэ откинулись на спинку дивана, наблюдая за тем, как начали кружить друг напротив друга два бойца, пока вдруг Никайдо, не достав из кармана жвачку, не протянул ее, словно угощая. Странный акт щедрости, но Хосэ взял ее. — Ставлю сто иен на Гуаньси, — отчеканил Никайд, и Хосэ нервно фыркнул. — Эй, приятель. Это я ставлю на Гуаньси. Кто будет намеренно выбрасывать деньги на ветер? Он сказал это намеренно, чтобы Кокуро услышал. И, когда тот взвыл, улыбнулся.