Любовь во время зимы

Ничего не останется от нас, Нам останемся, может быть, только мы, И крылатое бьется пламя между нами, Как любовь во время зимы.       Цель была обречена в тот момент, когда Солдат получил задание. Ему не нужно было знать, в чем виновен мужчина. Задания выполнялись всегда. Беспрекословно.       План был разработан за четыре дня. На выполнение должно уйти не больше месяца, если Наталья сработает чисто. А она сработает. Потому что Наталья его лучшая ученица.       И план работает идеально, как атомные часы. Сейчас Артём Волопасов сидит в первых рядах и смотрит на Наталью, как на богиню. Солдат скупо усмехается — она и есть богиня. Вот только это жестокая богиня смерти: жаждущая горячей пряной крови Кали, пронизывающая мертвенным холодом душу Хель, смотрящая в самые глубинные закоулки души Эрешкигаль, жестокая и неистовая Морриган...       Солдат смотрит через оптику на Наташу и что-то смутное, едва заметное, шелестящее, почти неуловимое шевелится где-то внутри. Он даже не может сказать где именно. Это похоже на моменты, когда он чует какой-то запах, который вот-вот снесёт плотину внутри, разорвет его, расщепит на атомы. Словно он вспомнит то, чего никогда не было. И это раздражает, вносит сумятицу в четкий ход его мысли. Наташа всегда будит в нем что-то, чего он не помнит, чего он не знает. Но отчаянно хочет узнать.       И если его начальство узнает, что Солдат уже не такой идеальный, как им кажется, то… Солдат не знает, что будет дальше. Он станет целью? Но кто будет его палачом? Наталья? Да, возможно.       Но он продолжает смотреть. Волопасов никуда не денется, а вот Наталья, танцующая на сцене, может и не повториться вовсе. Она кружится в танце, похожая на острый клинок и хрупкую лилию — сплав опасности и красоты. Солдат знает, как смертоносны эти длинные изящные руки, когда бьют в болевые точки. Знает как они теплы, когда жадно обнимают в темноте. Знает теплоту её губ, податливость и жар, силу и нежность, жадность и тревожность. Он помнит её надтреснутый от переполняющего удовольствия голос. Он помнит её прерывающееся дыхание. Знает о слезах, которые она каждый раз прячет от него. И каждый её поцелуй — это полёт в глубокую пропасть. Каждое её касание — раскаленное железо на его коже, даже там, где уже давно нет ни костей, ни тем более кожи. Каждая их украденная ночь — пожар посреди ледяной пустоши.       Солдат смотрит на то, как она кружится волчком на сцене и где-то глубоко внутри словно кто-то скребется в клетку рёбер, рычит, плачет и воет. И он не знает что делать. Этого нет в инструкциях. И пока это что-то внутри, Наталья будет приходить. Солдат знает, что она приходит не к нему, а к этому кому-то внутри его рёбер. И этот кто-то отвечает ей, рвется под её пальцы, воет и кричит в его голове.       Солдат сломан. И ему необходимо обнуление. Но он молчит при врачебных проверках, молчит на встречах с командованием, молчит в поцелуи Наташи.       Хотя она, возможно, знает.       И Солдат продолжает смотреть. Музыка несется вперед, стремительно летит к кульминации, к завершению, к смерти...       Всё затихает и зал взрывается аплодисментами. Конец второго акта.