Тропа Чёрных Драконов

Сара

Как только я ступила за порог дома Кэнди — моего временного жилища — после напряжённого разговора с Вишней, моментально ощутила стойкий запах алкоголя, который, казалось, пропитал даже обои на стенах. В полумраке, под единственной лампой, висящей над столом, Кэнди тихо посёрбывала вино прямо из бутылки, видимо, не заметив моего прихода. Она шмыгнула носом, вытерла скользящую по щеке слезу и снова сделала глоток, громко причмокнув. — Привет, — тихо отозвалась я, входя в кухню медленными шагами. — Сара! — вскрикнула, будто от неожиданности, и её глаза округлились. — Как прошёл день? — язык её не переплетается, значит, выпила она недостаточно для того, чтобы выпаливать нечленораздельные предложения со скоростью спринтера, и это меня обрадовало. — Нормально. А твой как? — срывается с губ, когда я сажусь напротив подруги, вешая на стул сумку. — Хорошо. Я бы даже сказала, что отлично, — напускная радость в её голосе отзывается во мне подозрительным чувством вины, потому что оставила её одну в таком состоянии, — Будешь? — она протягивает мне бутылку, крепко ухватившись за горлышко. — Да, спасибо, — подумав, что стоит поддержать Кэнди хотя бы сейчас, я делаю глоток, и вино растекается по стенкам голодного желудка. — Всё это время ты меня ненавидела? — вдруг в её голос просачивается грусть. — Это и не странно. Но я правда не хотела уезжать, оставляя тебе лишь ненависть и злость. Думала, — влажные от хмельного напитка губы девушки растягиваются в ностальгической улыбке, — будем ездить друг к другу, звонить каждый вечер и делиться новостями, отправлять подарки, сувениры, фотографии, — завершает фразу глубоким вздохом. — Я не ненавидела тебя, — немного смутившись, я снова делаю глоток вина. Откровенность Кэнди загнала меня в угол. Так скоро делиться своими переживаниями после сильных эмоций, с которыми я провела последние несколько лет я, наверное, не готова. Но с другой стороны, держать столько времени в себе эти детские обиды и не решать конфликт, когда Кэнди уже сделал первый шаг, глупо. Я выдохнула и, набравшись смелости, продолжила: — Некоторое время я злилась на тебя. Ужасно злилась. Не без этого. Но чем больше думала о нашем разговоре, нашей дружбе в целом, тем спокойнее отпускала ситуацию с пониманием. Даже сожалела, что так мерзко повела себя. Но я точно не ненавидела тебя. — Правда? — она поднимает на меня глаза, на веках которых блестят слезинки. — Правда, — говорю с улыбкой. Кэнди оживилась, подскочила и, пододвинув стул ко мне, уселась рядом, обнимая за плечи. Откровенность разговора зашкаливала, когда в голову пришла мысль воспользоваться ситуацией в своих целях, чтобы больше узнать о Шейне. Совесть уснула под действием алкоголя, но я прекрасно понимала, что утром меня ожидает не только похмелье, но и колючие перчатки вины, от которой мне негде спрятаться. — Как вы познакомились с Шейном? — спрашиваю после рассказа Кэнди об университетской вечеринке в честь Хэллоуина. — Он учился с тобой на одном курсе, как это бывает в фильмах? — играя бровями, толкаю подругу плечом. — Или он старшекурсник? От моего вопроса Кэнди немного растерялась, и вместо бурного рассказа об их горячих ночах, она опустила виновато плечи. — Ты чего? — Ничего, — прозвучала притворная радость в повышенном тоне голоса. — Прости. Я не хотела... — с губ срывается поспешное извинение за свой неуёмный интерес. До ужаса неловкая пауза нависает над нами сразу же после моих слов, и я за мгновение поняла, что все испортила, понадеявшись на такую скорую откровенность Кэнди о её парне. Ждать чувства вины до утра не пришлось. — Мы с ним часто ссоримся в последнее время, — неожиданно раздалось, когда я успела начать сеанс самобичевания. — После смерти отца он стал каким-то резким, грубым, вспыльчивым. Я думала, со временем это пройдет, но... ошиблась, — тяжело выдыхает, делает последний глоток вина, опрокидывая бутылку, — Знаю, завтра он придет с извинениями и бурным сексом, — пропускает еле слышный смешок, уставившись на пустую бутылку из-под вина. — И так происходит после каждой ссоры. Но я правда люблю его. Он хороший. Каким бы не видели его окружающие, я знаю, что он хороший человек. — И ты готова мириться с истериками? — скептически изгибаю бровь. «Неужели она была настолько одинока в чужом городе, что сошлась с компанией Шейна? Или она чувствовала себя такой же плохой? Всё это из-за меня? Я ведь оборвала нашу дружбу». — В этот раз я опустила руки. На самом деле никогда не плачу из-за него. Просто жду извинений. Ну и хорошего кунилингуса, — добавила с энтузиазмом. От подробностей их личной жизни мы обе опешили немного, а затем в ту же секунду кухня наполнилась звонким смехом. Телефон зазвонил не вовремя, прерывая наши посиделки, которые успели превратиться в сеанс психотерапии. Кэнди опустила голову на столешницу и что-то невнятное пробурчала, оставляя разговор на меня, как я поняла. — Алло? — мой голос прозвучал первым. — Сара, здравствуй, — в ответ послышался голос Шерифа Никсона. — Завтра после обеда жду тебя на допрос, — не став долго мямлить, шериф переходит сразу же к делу. — Это на счёт пожара? — интересуюсь, пока Никсон не успел закончить разговор, от предвкушения накручивая провод от телефонной трубки на палец. — Да, — короткий ответ смог возбудить моё любопытство ещё сильнее. — Я могу подойти сейчас. — Нет, Сара, — звучит жёсткий голос, — Завтра после обеда. — Хорошо, — бросаю недовольно и цокаю, услышав гудки. От звонка в животе затянулся крепкий узел. Настороженный голос шерифа эхом отбивается о стенки черепной коробки, пока я безучастно пялюсь на телефон, перематывая наш разговор, чтобы выстроить хотя бы на чём-то свои догадки. — Кто там? — Кэнди уже вовсе опьянела, поэтому вопрос её мне пришлось расшифровывать, отвлекаясь от рассуждений. — Шериф. Завтра пойду в участок за новыми деталями поджога, — я ляпнула это так быстро, что даже не успела подумать, прежде чем слова вырвались изо рта. — Вот же! — вдруг гневно рычит. — Мы найд... найдём тех, кто это сделал! И расправимся… своими методами, — с трудом выговаривает, делая передышку после каждого слова. — А сейчас, — она оборачивается ко мне, выпучив нижнюю губу, и продолжает, — нам нужно... спать. Полицейский участок встретил меня с резким стуком, когда я с размаху открыла дверь, от чего ручка ударилась о стену. Запах сырости напоминает о последнем посещении участка, а монотонный цвет стен, выкрашенных в синюю краску, полностью погружает меня в недавние события с яркой отметиной от огня. Ноги машинально несут меня в сторону кабинета шерифа, но внезапно путь преграждает Дерек. — Сара? Куда так мчишься? — он явно рад меня видеть, судя по интонации уже укрепившегося голоса. Всего на секунду Дерек заставляет мое сознание отправиться в школьные годы, сравнивая худощавого мальчишку с его взрослой версией, которая стоит сейчас передо мной. — К шерифу, — отвечаю на автомате, глядя на высокого парня, чей рост раньше оставлял его в конце колоны, когда мы строились на уроках физкультуры в старшей школе. — Он сейчас занят. Придется немного подождать, — парень кивает в сторону стульев, расположившихся вдоль стены. — Хочешь чай или кофе? — Нет, спасибо, — бросаю беглый взгляд на Дерека, который приподнял брови в ожидании ответа, и сажусь на один из стульев. За последние годы он сильно изменился. Возмужал, отрастил волосы, отпустил лёгкую щетину, которая придавала его виду брутальности и суровости, напрочь отсекая привязанный к нему образ мальчишки. Нельзя не отметить его сильные плечи под рубашкой, соблазнительные мышцы рук и жилистые запястья, приковывающие взгляд. Даже не верится, что в подростковые годы мы проводили время вместе, часто устраивая гонки на велосипедах, прогуливали уроки, а после — заваливались к Кэнди, чтобы посмотреть очередной ужастик, заставляющий её визжать. Видимо, школьный Дерек остался в прошлом, там, где покоится наша дружба, наивные улыбки и беззаботное лето. «Совсем другой», — отмечаю про себя с лёгкой тоской, искоса глядя в сторону парня, изучающего какие-то документы. — «Даже будучи подростком он больше походил на своего отца, нежели сейчас». В длинном коридоре открылась дверь, отвлекая меня от мыслей, отчего я тут же вскочила, желая поскорее узнать детали поджога. Но когда из кабинета шерифа вышел Аарон, я замерла, почувствовав, как страх иголками пронзил череп, и вздрогнула, будто ледяная волна атлантического океана окатила меня с ног до головы. Всего на миг наши взгляды сцепились, а после — Хилл резко отвёл глаза, словно мы не были знакомы лично, словно нас ничего не связывало, чтобы он с интересом продолжал смотреть на меня. Я заметила, что кисти Аарона не сковывали наручники, поэтому он спокойно спрятал ладони в карманы привычной чёрной кожаной куртки и двинулся в мою сторону, по-прежнему не поднимая глаз. Его странное поведение шокировало меня больше, чем наша встреча в участке. Хилл проходит мимо и практически незаметно для других подозрительно мотает головой, а затем выходит наружу, оставляя за собой еле уловимый для моих рецепторов запах хорошо знакомого мне одеколона. Печаль от холодности Аарона протиснулась в самое сердце и кольнула изнутри. Резко оторвав от него взгляд в испуге быть замеченной, я бестактно пялюсь на Дерека, который удивлённо смотрит на меня в ответ, замерев с бумагами в руках. — Сара, — окликнул меня шериф Никсон, — проходи, — он открывает дверь шире, пропуская меня вперед. Войдя в кабинет, я вдохнула смесь запахов, похожую на одеколон Хилла, к которому примешались заметные нотки кофе, сигаретного дыма и, кажется, я по-прежнему слышу едкий запах гари, заставляющий поежиться от внезапно вспыхнувших в голове воспоминаний. Мой взгляд упал на немного отодвинутый от стола и повернутый на градусов сорок стул, где, по-видимому, сидел Аарон во время допроса или простой беседы — что очень сомнительно — наверняка пытаясь увильнуть от наводящих вопросов, обращая результат допроса в свою пользу. Мысли об Аароне мгновенно выстроили стену, не давая пепельным воспоминаниям заполнить голову. — Садись, — о бетонные стены разбивается усталый голос шерифа, который всего несколько секунд назад звучал более оживлённо. — Как твоё самочувствие? — он начинает осторожно, раздвигая по сторонам разбросанные по столу бумаги. — Шериф Никсон, со мной всё в порядке, — говорю в нетерпении. — Давайте упустим правила ведения разговора и приступим к делу. Хорошо? — в моём голосе не звучит гнев, скорее всего, так звучит нежелание томиться в долгом ожидании. — Ладно, — произнёс со вздохом. — У меня к тебе есть вопрос, — Никсон поднимает на меня тяжёлый взгляд, внушая неподдельную тревогу. — Прошу ответить на него честно, Сара. — Ясно, — произношу тихо, кивая головой. — Итак, — он снова громко вдохнул, сложил руки на столе, опираясь на локти. — Знаешь, кто такие Чёрные Драконы? — спрашивает спокойно, даже слишком спокойно. — Ну... — протянула и запнулась, вспоминая поведение Аарона. — Так, не очень, — пожимаю плечами, пытаясь вести себя непринужденно. — Живут на свалке, носят кожаные куртки, ездят на мотоциклах. Я знаю о них не больше, чем и все остальные. — И это всё? — теперь его голос звучит резко, и, не допуская медлительности, он, как полицейский из голливудского кино, добавляет: — Лично ты с ними не знакома? После такой внезапной смены интонации я уже засомневалась в своём решении соврать, ведь всё же Никсон настоящий шериф, служитель закона, которому не следует вешать лапшу на уши, иначе огребешь за своё враньё по всем подходящим статьям. — Нет, — отметаю мысль и сожаления, придерживаясь изначальной тактики. — Хорошо, — после минутной задумчивости отвечает Никсон, немного расслабившись. — Эти парни — дурная компания. Прозвища, которыми их наградили, и слухи, которые вертятся вокруг этих Драконов — не просто слова. — Почему Вы о них спрашиваете? — не собираясь выслушивать бредовые, даже фанатичные домыслы шерифа, я смело перебиваю его. — Они имеют какое-то отношение к поджогу? — Сегодня ночью их дом пытались поджечь, — произносит то, к чему я совсем не была готова, и продолжает пристально за мной наблюдать. — Почерк, конечно, разный. Но, возможно, преступники таким образом хотят нас запутать, ввести в заблуждение, чтобы мы сосредоточили поиски на одном конкретном человеке, выбрав один из стилей, — он откидывается на спинку стула, потирая переносицу, и наконец снимает с меня свой скептический взгляд. — Либо поджигатели выбирают жертву спонтанно, желая только развлечься, либо по какому-то списку критериев, в котором ты и Драконы имеете сходство, поэтому его выбор пал на вас. Но, с твоих слов, между тобой и Драконами нет ничего общего. Тогда остаётся первый вариант, а он, по крайней мере для меня, звучит неправдоподобно. — Почему? — пользуясь откровенностью шерифа, задаю вопрос, чтобы получить, возможно, полезную информацию. — В Сентфоре за всю мою карьеру шерифа не было ни одного подобного случая. В этом городке я знаю каждого, а каждый знает меня. Глупо полагать, будто я стану подозревать местных. Должно быть, я что-то упустил, потому не хочется верить в эту версию, — он с какой-то грустной улыбкой поднимается со своего места, чтобы подойти к окну, сложив руки за спиной. — Мама не напоминала о себе? — спрашивает с явным огорчением. — Звонила всего раз. У неё всё хорошо. — Звонила до пожара? — Да. Никсон закивал головой, продолжая отстранённо смотреть в окно. Новость о матери заставила его замолчать, отчего тот погрузился в свои мысли, кажется, позабыв о моём присутствии. — Я могу идти? — прерываю ностальгические воспоминания шерифа, не в силах усидеть на месте. — Да, — бросает, не оборачиваясь. Поспешно попрощавшись с Никсоном, я покидаю его кабинет, бросаю краткое "пока" Дереку и уже сломя голову несусь по ступенькам с единственной мыслью — поскорее добраться к Драконам. «Пытались поджечь. Значит, ничего не вышло, так?» — пробую себя успокоить, пока, быстро перебирая ногами, мчусь на свалку. — «Я видела Аарона. С ним всё в порядке. А Вишня? Остальные Драконы?» Как назло дорога казалась длиннее обычного, и как бы я не ускоряла шаг, я бежала на одном месте, словно на беговой дорожке, ощущая сумасшедший ритм сердцебиения, отдающийся в ребра. Голова опустела, мысли разлетелись, дыхание участилось, а сердце стучало с невероятным упорством. Стоило мне завернуть за угол, как запах ржавчины ударил в нос, не успела я приблизиться к воротам, сверкающим под ярким солнцем, перебежав дорогу на красный свет. Дорожка из ржавой пыли осталась позади. Тишина ударила по ушам, и даже привычный скрип груды металла больше не слышался. На первый взгляд снаружи дом выглядел целым, но, поднявшись на крыльцо, я заметила разбитое окно, из которого рвался на волю за ветром белый тюль, изворачиваясь в волны. Я глубоко вздохнула, затем выдохнула и настойчиво постучала. Дверь открывать никто не спешил, поэтому снова раздался стук, на этот раз громче предыдущего, от чего костяшки пальцев пронзила острая боль. — Да ладно тебе, Вишня, — послышалось за дверью. — Все твои грехи ни один священник не согласится отпустить, потому что тут же согрешит, — звучит незнакомый голос под скрип петель. — Сара? — высокий парень с взлохмаченными волосами изгибает бровь, неуверенно произнося моё имя. Воспоминания слишком смутные, чтобы я могла с уверенностью сказать, кто передо мной стоит, когда в голове возникает образ одного из Драконов, с которым лично мне не приходилось общаться. — Принцесса? — доносится голос Вишни, а уже через секунду парень возникает в дверном проёме. При виде парня нижняя губа предательски затряслась, в носу мгновенно защипало, а перед глазами расстелилась пелена слёз. — Ты чего ревешь? — Вишня двинулся вперёд, перешагивая порог. — Сара, ты чего? — заговорил жалобно, протягивая первый слог моего имени, и, уложив увесистые руки на мою шею, притянул к себе. Пока Вишня гладил мой затылок, я пыталась не разреветься окончательно, закусила больно нижнюю губу, силясь совладать со всплеском эмоций. Длинноволосый парень молча оставил нас наедине, вошёл обратно внутрь и прикрыл за собой дверь. Я вцепилась в футболку Вишни, кажется, даже задев ногтями кожу парня сквозь ткань, зажмурилась, вдохнула аромат его парфюма, уткнувшись носом в шею. — Что случилось? — начинает осторожно, пытаясь отстраниться. — Сара? — произносит нежно, заглядывая мне в глаза, обрамляя ладонями лицо. — Пожар... — вместо слов с губ срывается хрип. — Это даже пожаром назвать нельзя, — обаятельная, отвлекающая от дурных мыслей улыбка приподнимает уголки его обветренных губ. Внезапный шквал эмоций, точно летняя гроза, понемногу утих не без заслуги Вишни, и я в последний раз сглотнула ком, а затем немного расслабилась. — Я была в участке... — Заходи, поговорим внутри, — обняв за плечи, прерывает меня Вишня, подталкивая к двери. Обстановка в доме не выдавала никаких следов вчерашнего поджога кроме знакомого, зловонного запаха горелого. Вишня прошёл по коридору и свернул в кухню, где за столом сконцентрированно чистил апельсин тот же парень, что и открыл мне дверь. Наконец мой взгляд привлекли обугленные доски пола у такого же разбитого окна, где чётко виднелись острые осколки, торчащие из рамы, внушающие неподдельное чувство тревоги и отчаяния, с которыми я лежала на полу в охваченной огнём комнате. — Дилан, твоё лицо скоро превратится в апельсиновую корку, если не прекратишь есть столько цитрусовых! — пропуская смешок, говорит издевательски Вишня, усаживая меня на стул. — Зависть — не самое лучшее чувство, — парень отложил неочищенный фрукт, уставившись на Вишню с довольной улыбкой. — Мне нужны витамины. Я ещё не окреп до конца. Я немного удивилась, отвлекаясь от мыслей, узнав, кто же сидит напротив меня. В первую нашу встречу я не заметила длинных волос Дилана, наверное, из-за паники, но не могу не отметить, что эти небрежно спадающие на вытянутое, скуластое лицо пряди придают парню лёгкости и какой-то юношеской беззаботности. — Ты здоровее любого человека в этом доме, — усевшись рядом со мной, Вишня отвечает Дилану, повысив от негодования тональность своего голоса. — Сворачивай уже свой полевой госпиталь. — И не подумаю, — возразил Дилан с явным удовольствием. Дружеская словесная перепалка парней заставила меня улыбнуться, снимая горестное выражение с лица, точно кожуру с апельсина, и плечи в лёгкости содрогнулись от смешинки. Им удается радоваться, подначивать друг друга, смеяться после всего того, что произошло. Наркотики, обвинения, протесты горожан, поджог. Как они находят в себе силы? Как не ломаются под гнётом навалившихся проблем? — Жаль, я не подготовился, — Дилан меняет тему, отвлекая меня от мыслей, прочищает горло и поднимает на меня серьезный взгляд темных, словно ночное небо, глаз. — Спасибо тебе, Сара, — неожиданно выдаёт, глядя прямо в глаза, — Ты спасла мне жизнь. — Вот нечего глотать всякую дрянь, — вклинивается Вишня. — Тебе обязательно нужно испортить момент? Из коридора донеслись приближающиеся шаги, когда Вишня уже был готов ответить Дилану. Я не обернулась. Просто продолжила сидеть спиной к арочному проёму в ожидании, наблюдая за реакцией Вишни, который бросил взгляд за моё плечо. Когда шаги послышались прямо за спиной, я ненамеренно задержала дыхание, а Вишня перевёл серьёзный взгляд на меня и выпрямился, оборачиваясь к стоявшему позади человеку. — Ты с новостями? — спокойный голос отдаёт характерной, отталкивающей холодностью. «Вместо обычного приветствия он мечет ледяной вопрос», — в голову просочилась удручающая мысль. — Не совсем, — отвечаю коротко, подстать Аарону. — Никсон допытывался о твоей связи с Драконами? — к его словам примешиваются неторопливые шаги, когда Аарон возникает перед моими глазами, усаживаясь во главе стола. Следы усталости под его глазами образовали заметные тёмные впадины, как если бы он не спал несколько ночей подряд. «Привычная отстранённость никуда не исчезла, а в этих карих глазах невозможно найти остатки недавнего тепла». — Да. Он думает, что поджоги совершил один и тот же человек. Но стал сомневаться, когда я соврала, будто не знакома с вами. Никсон склоняется к версии, где фигурирует не местный, но ни о Кэнди, ни о Шейне не стал расспрашивать. — Он тебе так просто обо всём рассказал? — Вишня любопытничает, скептически изогнув бровь. — Мы чуть не стали родственниками, — звучит слишком буднично для подобного заявления. Драконы подняли на меня озадаченные взгляды, а я в ответ только пожала плечами, посмотрев лишь на Хилла. — А что, если он прав? — Дилан прищуривается, задумчиво уставившись впереди себя, позабыв об апельсине, — Но кто ещё знает о нас и Саре? — Может, Шейн прознал, — Вишня подхватывает мысль. — Мы не знаем причину его приезда наверняка. — Зачем Шейну местная банда? Скорее всего, он даже не знает о вас ничего, впрочем, как и мы о нём, — я вступаю в обсуждение и внимательно наблюдаю за тремя Драконами, совсем не чувствуя себя здесь лишней. — Расскажи ей, — голос Вишни твердый, требовательный. — Она имеет полное право знать, Аарон, — он напрягся и бросил взгляд на Хилла, заставив того неодобрительно заиграть желваками. — Ей нужна эта правда. Ты и сам знаешь. — Никогда так не делай, Вишня. Подобные слова обязывают к рассказу. Вдруг хлопнула входная дверь. Этот громкий звук отвлёк Вишню от ответа Аарону, чьи желваки не переставали перекатываться под кожей: настолько разозлила его выходка парня. На этот раз послышались лёгкие шаги под невнятное пение и шелест пакетов, которые заполнили наше молчание. Сквозняк протянул до кухни приятный запах женских духов, размешав нудный запах гари, осевший на стенах цветочным ароматом. — Что за консилиум? — пританцовывая, в кухне появляется Вики с двумя пакетами в руках, привлекая к себе внимание вилянием бёдер в обтянутых кожаных штанах. Девушка приземлилась рядом с Вишней, бросив пакеты у входа, уложила на его плечо локоть и, схватив апельсин, выжидающе оглядела нас. Моё присутствие её не удивило. — Приходил священник? Нечисть всё-таки завелась, да? — она издевательски толкнула парня в плечо, но тот будто не обратил на неё внимания, успев пропитаться серьёзностью во время разговора. — Сара, вся надежда на тебя. Что с ними? — её вопрос тонет в молчании и остаётся без ответа. Напряжённое затишье нарушает скрежет, когда Аарон поднимается, поймав на себе мой недоумевающий взгляд, и шагает ко мне, не прерывая зрительного контакта, будто кроме нас здесь никого больше нет. — Пойдем, поговорим, — говорит коротко, но на удивление прежняя холодность из его голоса испарилась. В сердце застучал тревожный колокольчик. Пока я плелась за Хиллом не в состоянии думать ни о чём другом кроме правды, которую, по мнению Вишни, должна услышать, то ледяная, то огненная волны обрушивались на меня, заставляя сначала трястись от холода, затем потеть от хлынувшей по венам раскалённой крови. В кабинете Аарона, с ним наедине, несмотря на предстоящий разговор, который обещает быть непростым, я почувствовала облегчение: здесь я находилась только под его взглядом, пусть и угрюмым. Хилл прошёл к окну, я осталась стоять посреди кабинета, не зная куда себя деть в эти несколько секунд молчания, в то время, как никто из нас не находил нужных слов. Глубокий вдох Аарона, в конечном итоге, послужил первым шагом, когда молчание затянулось на долгие минуты, а мы продолжали бездействовать, подавшись тишине. — Какое-то время я жил в Лос-Анджелесе. После очередной попойки в баре я ввязался в драку с двумя китайцами. На следующий день в том же баре меня ждала целая банда, среди которых сидели и те двое, — продолжая стоять ко мне спиной, Хилл не позволял мне разглядеть эмоции на его лице во время рассказа. — Их главарь дал мне два варианта: либо я примкну к ним, либо это мой последний день. Выбор был очевиден, — Аарон опустил голову, будто стыдясь своего прошлого, стыдясь слов, которые давались ему с явным трудом, а я слушала, не зная, что должна делать. — Правда в том, что их главарь — отец Шейна. В который раз нас прерывает томительное молчание. Я не понимала, что должна ответить, не понимала, как должна реагировать, но ощущения после услышанного не подталкивали меня к расспросам, не воспламеняли во мне ненависть к Аарону, не заставляли с криками броситься наутёк, подальше от Драконов. Но я точно знала одно — я на стороне Чёрных Драконов Сентфора, а они — на моей. — Почему ты не рассказал мне раньше? — я спрашиваю спокойно, не пытаясь обвинить его, и осторожно подхожу ближе, пока Аарон, стоя ко мне спиной, сложил руки на груди, ссутулившись. — Никто не знал, кроме Вишни и Дилана. Я не хотел, чтобы ты ввязывалась в это по самые уши, — он замолкает, медленно, будто взвешивая решение, оборачивается ко мне, спрятав руки в карманах серых брюк. — Хотел, чтобы держалась подальше от Шейна, от Драконов... от меня. — Ты лишил меня правды, а значит, я стала намного уязвимей, — смотрю прямо в карие, бездонные глаза Аарона, улавливая в тёмном колодце его значков глубокую досаду, которую поселили мои слова. — Все мы совершали ошибки, ужасные поступки, последствия которых преследуют нас по сей день, а, возможно, до самой смерти скребут изнутри, без устали напоминая о себе. Каждый из нас хотя бы раз, но ошибался. Хорошо было бы получать инструкцию к жизни при рождении вместе с биркой на пальце, — я улыбаюсь, замечая, как уголки губ Хилла дернулись от моих слов. — Никто не идеален. Избитая фраза, но правдивая, — наконец отрываю взгляд от проницательных, слишком понимающих глаз Аарона, не выдержав интимности нашего зрительного контакта. — Прошлое на то и прошлое, ведь остаётся там, куда мы больше не вернёмся. — Иногда прошлое тебя находит, и достаточно всего мгновения, чтобы оно стало твоим настоящим, — рассуждает с нотками печали в хрипловатом голосе, заставляя сердце сжаться от щемящего сочувствия. Я снова посмотрела на него. — Ваша связь с Шейном меня не пугает, — понижаю тон практически до шепота и неосознанно делаю шаг, приближаясь к Аарону, уложив ладонь на столешницу. — К тому же, он не живёт с Кэнди, — от сказанного мною Хилл резко поднимает голову. — Да, я не сказала тебе, — смотрю под ноги, пиная невидимый камешек, и облокачиваюсь о стол, почувствовав внезапный стыд. — Видишь, я тоже не без греха. Утаила от тебя такую важную информацию, — снова поднимаю на Хилла взгляд в надежде встретиться с его глазами, но тот, сомкнув густые брови, смотрит куда-то в дальний угол комнаты. Такой растерянный, поникший Аарон стоит прямо передо мной, потупив взгляд и опустив плечи, впервые позволил мне узнать о его прошлом, впервые так близко подпустил к себе. Он пытался обезопасить меня. Моё сердце резко и беспощадно остановилось и разбилось о его слова на миллионы мелких осколков, превращаясь в сияющую пыль, которую кровь разогнала по венам приятным теплом, насыщая каждую клеточку организма. Я окончательно поддаюсь желаниям и подхожу к Аарону, обогнув стол, пока тот пристально наблюдает за мной, не двигаясь с места, будто в ожидании моих дальнейшем действий. Наши взгляды пересеклись. Печаль граничила с глубоким чувством вины в его глазах, остановившихся на моём лице, и сейчас он не казался таким чужим, как при встрече в участке. Сейчас он был как никогда близко. Я, не смущаясь, совсем без робости коснулась костяшек его руки, переплела наши пальцы, чувствуя тёплую, слегка шершавую кожу грубой ладони, когда Аарон крепче сжал пальцы в ответ, и, уложив голову ему на плечо, я уткнулась носом в его шею. Уже ставший родным аромат пробрался глубже в нос. Свободная рука Хилла легла на мою талию, притянув вплотную к его телу, и я ощутила, как жилистые пальцы сжали мою кожу крепче, провоцируя мурашки на кросс по всему телу. От него не ускользнула моя реакция — Аарон, почувствовав пробравшую меня мелкую дрожь, только сильнее прижал к себе, зарываясь носом в мои взлохмаченные от бега волосы. Учащенное биение его сердца стало мне доступным. Горячее дыхание приятно щекотало мою макушку, а наши сплетённые пальцы и его тёплая ладонь на моей талии отпечатываются в сознании трепещущим воспоминанием, которое наверняка займёт пьедестал. Отчаянное желание поцеловать Аарона вдруг до боли сжало сердце огненными тисками, поднимая жар к щекам. Кровь сильно пульсировала в висках, когда, немного отстранившись, я упёрлась взглядом в сомкнутые губы Хилла и, не глядя ему в глаза, прикоснулась к скрытому под колючей щетиной краешку мужских губ. Коленки предательски затряслись, и стоило Аарону ответить на мой поцелуй, как ноги вовсе подкосились, отказывая мне в помощи. Но твёрдая хватка Хилла не позволила мне обомлеть окончательно. Он прижался ближе, когда, казалось, ближе уже некуда, и сделал несколько торопливых шагов вперёд, слегка приподнимая меня так, что только носочки касались пола. Я упёрлась в край стола, чувствуя давление тела Аарона на своём, и, не прерывая поцелуй, обняла крепкую шею Хилла, притянула его ещё ближе, не оставляя между нами ни миллиметра расстояния. Пряди его волос упали на моё лицо, приятно коснулись зардевшихся щёк и слегка, почти неощутимо притронулись к шее. Губы горели жарким пламенем. Тело пробирала дрожь каждый раз, как его жёсткая щетина царапала кожу моих губ, каждый раз, как Аарон прижимался ещё ближе, сминая одежду на моей талии до треска, каждый раз, как он сдерживал грудной стон. Я готова была раскрошиться у его ног мелкими кусочками, когда он жадно втягивал воздух через приоткрытый рот, снова зажимая между горячими губами мою губу. Поцелуй, будто терпкое вино, опьянял. Нам не хватало воздуха, но оторваться друг от друга так скоро мы не были готовы. Привкус сигарет отпечатывался на языке. Я машинально поддалась вперёд, ещё крепче сжимая кольцо из рук на шее Хилла, и наконец его хриплый стон утонул между нашими губами, но Аарон, тяжело дыша, неторопливо отстранился и замер. Он не спешил отпускать меня, я не пыталась вырваться, наслаждаясь ласками его горячего дыхания. Прижавшись к моему виску, Хилл глубоко вздохнул, снова уткнулся носом мне в волосы, по-прежнему обнимая. Безумно захотелось продлить это мгновение, запомнить навечно его запах, сбитое дыхание, стук его сердца, тепло его тела. — Будь осторожна, — его слова пробираются в ракушку уха, приятно щекоча. — Буду, — говорю также шёпотом. — Не позволяй им подобраться к тебе, — напоминает о Шейне и Кэнди, поглаживая меня по талии. Уходить мне не хочется. Думать сейчас о Кэнди или Шейне, или о ком-либо другом не хочется. Но, прекрасно понимая ситуацию, задерживаться надолго в доме Драконов мне не стоит. И учитывая поджоги, с которыми предстоит ещё разобраться, выяснив виновного и связь, я должна быть предельно осторожной, особенно сейчас, когда даже шериф сомневается в правдивости моих показаний. Аарон посмотрел на меня в завершение, как только мы нехотя отстранились друг от друга, теряя наше тепло, успевшее слиться воедино, и опустил взгляд к моим наверняка покрасневшим от поцелуя губам. Желваки снова заходили на его скулах. «Нужно уходить, Сара», — шепчет здравый смысл, — «Иди. Ну же!» — кричит интуиция. Из кабинета я практически выбежала. Прикрыв тыльной стороной ладони губы, я ощутила жар и переместила руку к щеке, остановившись в коридоре, чтобы перевести дыхание и немного придти в себя. «Я поцеловала Аарона... Я поцеловала Аарона! Точно спятила!» — мотаю головой от взвинченных мыслей, медленно спускаясь по лестнице и с трудом пытаясь поверить в то, что произошло между нами. — Уже уходишь, Принцесса? — услышав голос Вишни я незаметно дёрнулась, вернувшись в реальность. — Да, — отвечаю растерянно, заглядывая на кухню. Ни Дилана, ни Вики с Вишней уже не было. — Пойдем, прогуляемся. — Нельзя, чтобы нас увидели, — вдруг выдаю, сама того не ожидая. — Я проведу тебя до ворот, — цокает и хмурится, — Ни шагу дальше. Не переживай. Оказавшись на свежем воздухе я моментально вздохнула, пока Вишня накидывал кожанку, и выдохнула, пытаясь избавиться от напряжения. Мои попытки усмирить разыгравшиеся эмоции оказались тщетными. Конечно же они оказались тщетными! — Будешь? — парень протянул мне пачку сигарет, и я без ответа вытянула одну. Шагая рядом с Вишней я думала совершенно о другом человеке, чьё тепло до сих пор горело на губах. В голове помутилось окончательно, а сердце зашлось с новой силой. Мы постепенно отдалялись от крыльца, когда меня вдруг осенило. Не приведи меня Вишня в дом к Драконам, возможно, я никогда больше не увидела бы Аарона, наша встреча в лавке оказалась бы последней, а вечеринка осталась бы неизвестным для меня событием, где Аарон стоял на крыльце в одиночестве, наблюдал за приближающийся грозой, покуривая сигарету. — Почему ты привёл меня сюда? — неожиданно интересуюсь, делая затяжку. — Уложил спать, вычистил кеды, позаботился о моём самочувствии, чтобы я не умерла от жажды, — воспоминания пробиваются в сознание яркими лучами сквозь стену тумана. — А нужно было оставить там? — ехидничает, толкая меня плечом. — Не знаю... Герой во мне проснулся, — пропускает грудной смешок и замолкает на несколько секунд, всматриваясь куда-то вдаль. — Я вырос в достаточно бедной семье. Не скажу, что мы голодали, но иногда были сложные времена, — парень говорит совершенно не стесняясь, — Мы с братом... — запинается, ощутив мой вопросительный взгляд. — Да, у меня есть брат. Полная моя противоположность. Нужно было с этого начинать, — покачивает головой, а уголок его губ ползет вверх. — Итан никогда не умел носить обувь, за что огребал, хотя и был любимчиком родителей: послушный отличник, подающий огромные надежды. Вечно придёт домой после школы, а ботинки в болоте, носки облезлые, подошва треснувшая. Я и сам понять не мог, что он такого вытворяет со своей обувью, — Вишня прерывается, чтобы сделать затяжку и продолжает. — Как-то раз мы договорились перед домом поменяться ботинками, чтобы его отпустили на премьеру новой части любимого фильма вместо очередного наказания. Никто из нас не был против, потому что родители не удивились бы, что я притащился домой почти что босиком. Я вечно хулиганил, попадал в переделки, часто являлся домой с разбитой губой и фингалом под глазом, — проводит кончиком большого пальца под веком, удерживая межу указательным и средним тлеющую сигарету. — Как и ожидалось, родители совсем не удивились, увидев изувеченную на мне обувь, хотя я пытался как-то прикрыть царапины лаком для ногтей. В итоге Итан посмотрел фильм, я получил добрые подзатыльники, а соседи — очередные крики, — опустив взгляд под ноги, парень с усмешкой вспоминает детство. Несколько кудряшек упали на его лоб, но он не спешил их убирать. — Мы часто такое проворачивали, пока Итан не научился нормально носить свою обувь к выпускному классу, — проговаривает, одновременно выпуская дым через ноздри. — По сей день слежу за чистотой своей обуви. Наверное, поэтому решил вычистить твои кеды. — И родители не заметили обмана? — Нет. Мама была безумно счастлива, когда Итан перестал гробить обувку. А мне приходилось в наказание носить потрёпанные кеды, ботинки, мокасины, чтобы знал всему цену. — Такой лапочка, — я дую губы, прикладывая ладонь к щеке. — Это было давно. Может, я стал ужасно злым после такой несправедливости, — он прищуривается, подаваясь вперёд. — Быть не может. Только посмотрите в эти небесно-голубые, точно таки ангельские глазки. Вишня как-то горько ухмыльнулся. Я поняла, что ляпнула чепуху и неловко прочистила горло, выбрасывая в урну окурок, который успешно её пролетел. Будто решив похвастаться, парень делает последнюю глубокую затяжку и, пока выпускает густые клубки дыма изо рта, бросает окурок точно в урну, победно улыбаясь и играя бровями. — Может, ты — Купидон? — я делаю шаг назад, оказываясь за воротами, и Вишня дёргается в мою сторону. — А-та-та, — поднимаю указательный палец прямо перед его лицом. — Ни шагу дальше, — переняв победную улыбку парня я разворачиваюсь на пятках, успев подмигнуть ему, и вальяжной походкой направляюсь к дому Кэнди, переполненная разнообразием ощущений от посещения Драконов, как чаша доверху заполненная свежей водой.