Король был прост. Сначала имел сервиз из серебра, потом цинковый, а под Полтавой ел из жестяной миски. Карл XII питался хлебом с маслом, поджаренное на сковородке сало было для него уже лакомством. Он был очень вынослив физически, молчаливо выносил долгое отсутствие привычной пищи и даже свежей, не пахнущей болотом воды. Вина не употреблял, предпочитая изредка лишь пиво. В одежде ценил удобство и практичность. В итоге все, кто не знал короля в лицо, принимали его из-за поношенного мундира и сапог за простого рейтарского офицера. Его воздержанность, суровый, спартанский образ жизни, недоступность соблазнам — всё это внушало к нему уважение. — Вольтер. «История Карла XII, короля Швеции».
— Ваше Высочество, вы большущий молодец, — проговорил с холодной насмешкой, а не одобрением широкоплечий мужчина в кресле. — Очень большой… Выглядел он совершенно спокойным, так же, как и его тон, но это была лишь видимость. По-настоящему Старый Лев был очень сильно зол. Он не позволял себе демонстрировать эмоции руганью или криками. Это было уделом добычи, но не льва. Горящие поленья трещали в огне камина, отбрасывая блики по всей комнате. Стоявший перед лордом Запада вызванный им юноша с силой сжал кулаки. Подняв голову, кронпринц встретился взглядом с дедом. Из всех родственников Хранителя Запада только этот мальчишка не отводил очей, настаивая на своём до последнего. Они могли долго переглядываться, но Старый Лев неустанно одерживал победу за победой. — Я ведь уже говорил вам, мой дражайший дедушка, чем был обусловлен тот поединок. Тайвин Ланнистер, сохраняя прежнее самообладание, лишь задумчиво покивал. — И всё же, — мужчина выдержал небольшую паузу. — Ты принёс короне неудобство и нажил себе потенциального врага. Сильного врага, хитрого, беспринципного и мстительного. Ты в одночасье обратил против себя одно из королевств и подпортил отношения с другим. Я вот думаю, ты случаем не берёшь пример с принца Рейгара? Ноздри наследного принца вздулись, и он не сдержался. — Ты хочешь сказать, мне следовало проглотить их слова и молчать? — принц не повышал голоса в присутствии деда, так как знал, что тот этого не любит. Покамест он должен играть по его правилам. — Как бы тогда я выглядел в глазах других? Авторитет короны и так находится в нужнике благодаря моему отцу, — он мотнул головой. — Так не может оставаться дальше… всему должен быть предел. Если бы Тайвин Ланнистер мог улыбаться, он сейчас улыбнулся бы. Мальчишка напомнил ему себя в свои годы… возможно, из-за этого он с ним возится? Честолюбивый, жестокий, аскетичный, трудолюбивый, не забывающий обид и слепой ко всему, не соответствующему его идеалам. Чрезмерно помешанный на справедливости и набожный, но в то же время способный, если прилагает к чему-то усилия. Джоффри, пускай и отблеском тени, но из всех внуков и детей немного напоминал Старому Льву самого себя… лишь немного… — Авторитет очень важен, — проговорил он. — И я с тобой в этом согласен, но… — протянул Тайвин. — Но?.. — внимательно слушая, спросил принц вслед за дедом. — Ты мог бы ограничиться словесным парированием, — окончил лорд Запада. — Поставив их на место словом. Я ведь тебя учил. Хочешь доказать мне, что это всё было пустой тратой времени? Лицо юноши приняло спокойствие, словно бы он и не злился. Ответив деду лёгким кивком, Джоффри повернулся боком и бросил взгляд на висящую картину, на который была изображена его мать. Она по-своему его умиротворяла. На ней она выглядела радостной и улыбчивой. Он специально попросил её улыбаться для него не усмешкой или ухмылкой, как обычно она это делала, а простой улыбкой. Вытерпев многие часы по его просьбе, мир в конечном итоге смог увидеть Серсею Ланнистер доброй и ласковой. К глубокому сожалению юноши, в жизни она была совершенно не такой. В жизни всегда так… всегда всё не так, как хочется… — Ты полностью прав, — согласился кронпринц, разглядывая давно изученное вдоль и поперёк полотно. — Однако мой дядя Ренли и этот щегол из Тиреллов у него на побегушках совсем не знали своего места. — Хватит оправданий, Джоффри, — прерывая внука, немного повысил голос сидящий Старый Лев. — Ты похож в этом на свою мать: отвернулся, молчишь, но внутри себя сейчас закипаешь. Блеск глаз, которые ты от меня увёл, тебя выдаёт, тебе ещё учиться и учиться. Ещё одна подобная выходка… — предупреждающе произнёс Старый Лев. Наследник престола глубок вздохнул. — Я всё понял, — преждевременно и коротко ответил принц, снова обернувшись к деду. — Постараюсь такого больше не допустить. — Надеюсь, так и будет. Постарайся не наделать ошибок на Севере, — сказал не как рекомендацию, а как приказ лорд Запада. — С Хайгарденом ты уже постарался, если у тебя получится, попытайся понравиться лорду Старку. Одни битвы выигрывают мечи и копья, другие — перья и вороны. Понимаешь, о чём я? Не заставляй меня снова жалеть, что я тратил своё время на тебя. — Я не золото, чтобы всем нравиться, — уверенный в своём, сказал принц. — Всяк сверчок должен знать свой шесток. Старый Лев не выдавил ни единой эмоции. — У одного из этих сверчков есть права на трон и тридцать тысяч мечей за спиной, а второй — сын лорда, который может поднять восемьдесят тысяч мечей. Ты ведь умеешь считать? Думаешь, я или твой второй дядя смогут помочь в случае, если все эти мечи обратятся против тебя? Рот кронпринца скривился в злобной гримасе. Эти настоящие эмоции он обнажал только когда они наедине. — Штормовой Предел должен был отойти дяде Станнису, а Драконий Камень мне. Таково законное право наследования в королевстве, и будь всё так, всё было бы отлично. Отец слишком щедр к этому смазливому ничтожеству, как и к остальным лизоблюдам и ворам, которых давно пора всех перевешать. Старый Лев позволил себе хмыкнуть. Влияние Станниса Баратеона на племянника было таким же сильным, как влияние самого Тайвина. Он был отражением их обоих. Справедливость и хладнокровная беспощадность. В своих целях он может зайти очень далеко… — Пока что ты ещё не король, — напомнил ему Старый Лев. — А потому не забывайся. Те, кто кричат, что они короли, на деле обычно ими не являются. Противовес и баланс. Теперь, чтобы в случае чего противостоять Хайгардену и Пределу, тебе нужен противовес. Добудь его, а я на это посмотрю. Умей самостоятельно заключать союзы. — Старки и Талли? — коротко задал вопрос принц. Во взгляде Хранителя Запада было трудно понять, выражает он одобрение или негодование. Огонь в очаге бросал оранжевые отблески на его кожу, вместо глаз были видны только чёрные тени, заливавшие глазницы. — Да, попробуй обзавестись связями со Старками и Талли. Пускай твоя мать говорит тебе что угодно, но мечи никогда не бывают лишними. Ты должен быть готов, когда придёт твоё время. Глаза юноши, в которых отражалось пламя очага, наполнились предвкушением и воодушевлением. Старый Лев знал, на что давить, чтобы добиться того поведения, которое хотел от внука. Мальчишка горел желанием стать королём, втайне от всех, он питал отвращение и презрение к пьющему и гулящему отцу. Никто об этом не знал, даже родная мать, ибо при людях он вёл себя холодно и отстранёно. Он всегда был скрытен со всеми, кроме тех, кому доверял, а таких людей не набиралось больше пяти пальцев на одной руке. Об этом сокрытом желании довелось узнать только Старому Льву. Извлекая из этого выгоду, лорд Запада, манипулируя, подстёгивал юнца к желаемому. Он был способным, когда хотел, но за ним нужно было пристально следить и направлять. Старому Льву льстило, что мальчишка поместил на своё знамя помимо оленя ещё льва. Он должен осознать и понимать, кто именно поддерживает его. Но достоин ли он был льва на своём знамени? Как бы то ни было, он всё же носил имя Баратеонов, а не Ланнистеров. Когда внук станет королём, Джейме станет его наследником. Цареубийство оказалось для него совсем не пустым звуком. Возможно, они всё-таки смогут найти общий язык с таким же Эддардом Старком? Нужно было ещё подождать… — Я знаю… — тихо проговорил кронпринц после небольшого молчания. — Спасибо за твои советы и поддержку. — А как иначе, ваше Высочество, — придавая речи официальный тон, проговорил Тайвин. — Это мой долг, поддерживать и направлять вас. Юноша слегка улыбнулся и благодарно кивнул. — Я не забуду этого… клянусь. За дверью покоев послышался женский приказной голос. Оба родственника скрестили глаза на двери. — Ты что, глухой! Я сказала тебе отойти в сторону, идиот! — Вот и твоя мать, — нахмурившись, утвердительно сказал лорд Запада. Прозвучал голос стражника на входе. — Ваше Величество, лорд Ланнистер приказал никого не впускать в покои принца, покамест он говорит с Его Высочеством. — Болван! Ты будешь не впускать королеву в её же собственном замке в комнату её же сына! — Впустите её Величество, — громко сказал Старый Лев, разрешая дочери войти. Сапоги расступившихся в сторону воинов наполнили звуком коридор. Большие двустворчатые двери скрипнули, и женщина с гримасой негодования незамедлительно вошла покои. Лицо её раскраснелось и пылало, но как только она встретилась с рассерженными глазами отца, женщина вмиг растеряла весь свой прежний боевой запал. Две пары холодных глаз прошлись по ней с ног до головы, буквально раздевая. Женщина опустила глаза к полу, но её так и трясло. Они шушукались за спиной, даже не позвав её. — Здравствуй, матушка, — сухо и скупо поприветствовал женщину принц. Подняв наконец-то голову, она после небольшого промедления тоже поздоровалась с сыном. — Здравствуй, Джофф, — произнесла королева и только тогда глянула на сидящего в кресле лорда Ланнистера. — Добрый вечер, отец. Наступили секунды безмолвия. Старому Льву не нравилось, когда люди попросту сотрясали воздух. Если человек не может сказать ничего дельного, то пусть и вовсе не открывает рта. Королева, глубоко вздохнув, решила нарушить неловкую для неё тишину. — О чём вы здесь говорили? — немного успокоившись, спросила она. Тайвин Ланнистер, ничего не отвечая, по-прежнему молчал. Ни скупого кивка, ни слов приветствия. Лицо кронпринца также осталось без тени радушия. Отвернувшись к окну, он оставил разговор на деда. Ему не понадобится распыляться перед ней в объяснениях. Как он скажет, так и будет, и она не сможет ему возразить. Львиный нрав его матери скукоживался и пропадал в присутствии настоящего льва, коим был Тайвин Ланнистер. «Как я сказал, так тому и быть», — прошлись эхом в голове принца давно забытые слова из другого прошлого. — Джоффри, пожалуйста, оставь нас с твоей матерью наедине, — неожиданно спокойным тоном проговорил хранитель Запада. Юноша, опомнившись от прозвучавшего голоса, быстрым взглядом посмотрел на деда и лишь коротко кивнул. Слова им были не нужны. Порой от них было только больше вреда. Отойдя от окна, кронпринц сразу же направился на выход из помещения. Его сапоги со шпорами зазвенели о мраморный пол так же, как ранее сапоги стражников на входе. — Двери, — произнёс он приказ стражникам в коридоре и вышел в открывшийся проём. Двери за кронпринцем закрылись. Дочь и отец остались наедине. Серсея стояла и хаотично рассматривала комнату сына, не смея встретиться глазами с отцом. Под взглядом Старого Льва мало кто мог чувствовать себя уютно. Его глаза всегда проникали в самую душу, видя всю слабость и никчемность человека. Старому Льву нужно было хорошо пообщаться с Серсеей. Хорошо, что внук, в отличие от Пицеля, не стеснялся докладывать в подробностях ему о матери. Когда он закончит с ней, на очереди будет уже сам Пицель. За всеми нужен присмотр, без него всё просто развалится. — О чём ты хочешь поговорить, отец? — немного нервно спросила Серсея, предчувствуя скверное содержание будущей беседы. — Джон Аррен… — едва слышно произнёс имя Старый Лев. — Говори, и не лги…***
Семья Хранителя Севера наблюдала за хлынувшей волной гостей из юга. Целая дюжина золотых знамён с парочкой алых показались в замковых воротах Винтерфелла. Отряд в несколько сотен рыцарей, знаменоносцев и вольных всадников буквально ввалился во двор родового имения Старков, бренча сталью и показным ряженым золотом. Стоявший рядом с Кейтилин угрюмый лорд Винтерфелла, глядя на всё это, тяжело вздохнул. Она знала, почему её муж так сокрушался при виде растущего числа гостей. Что он видел, так это много ртов, которые отныне ему придётся кормить всё пребывание его друга у них в гостьях. Кейтилин Старк узнала многих. Например, Джейме Ланнистера в золотистых доспехах с белым плащом, самодовольно ухмылявшегося, как будто он здесь главный. Видела она и второго сына Старого Льва, забавного карлика, увлечённо взиравшего на башни твердыни королей Зимы. Но кого она не видела, так это самого короля Роберта и его семьи. Возглавлявший всю чванливую процессию рослый человек с чёрной бородой в окружении нескольких белых плащей соскочил со своей лошади. Быстро сократив расстояние до Эддарда и Кейтилин, он громогласно закричал: — Нед! Твоя вытянутая рожа совершенно не изменилась! — не успевшего ничего и вымолвить Эддарда на глазах жены, как игрушку, с силой сжали в медвежьих объятьях. — Идут года, но ты так и не меняешься! — Роберт? — переспросил удивлённо её муж. Освободив Эддарда из истинно королевских объятий, Роберт громко засмеялся. — А кто же ещё, твою мать? Неужели ты меня не узнал? Оглядев нынешнего Роберта сверху-вниз и аналогично снизу-вверх, Эддард улыбнулся королю. — Ты знаешь, я никогда не лгу и не стану. Но ты по-настоящему отъел себе королевский живот. Хлопнув себя по чреву, король снова громко засмеялся. От его смеха Кейтилин сжала губы в тонкую полосу. Его голос был для неё слишком громким, но она его сразу узнала. Он смеялся так же, как и на их с Эддардом свадьбе. Однако его внешность потерпела очень большие изменения… узнать в этом самом человеке того прежнего Роберта Баратеона отныне было почти невозможно. — Ну, что есть, то есть, — похлопывая по плечу Эддарда, отозвался король. — Мы с тобой не виделись с самого восстания Кракенов… — ностальгически протянул он. — Ваше Величество, — произнесла Кейтилин, привлекая к себе внимание. Глянувший на женщину король, опомнившись, воскликнул. — Ах! Какая же ты красавица, Кейтилин! Иди сюда, я обниму тебя! Зря она привлекла к себе внимание. Через несколько секунд женщина с силой была заключена в объятья, также как ранее Эддард. Смрад вина ударил в нос Кейтилин, и ей стало немного дурно. «Как королева выносит этот запах?» — задалась вопросом женщина. Когда с объятиями было покончено, король, обернувшись назад, оглядел сопровождавший его балаган. Роскошно одетые южные рыцари, видимо, пытавшиеся произвести впечатление на северян, начали спешиваться и презрительно оглядываться. — Эхх… — протянул тихо король. — Меня окружают одни разодетые павлины. К тому времени, пока король разговаривал со своим давним другом, королева появилась в поле зрения. Серсея Ланнистер, величественно, немного покривив лицом, вошла в ворота пешком вместе со своими младшими детьми. Огромная двухэтажная повозка, в которой они ехали, отделанная позолоченным металлом, которую тянули несколько дюжин добротных тяжеловозов, была слишком велика, чтобы протиснуться в ворота замка. Дождавшись, когда вся семья Баратеонов соберётся, Нед только тогда встал на колено в снег. Кейтилин всё понимала: какими бы они с Робертом ни были раньше друзьями, но теперь он был королём. — Ваше Величество, весь Винтерфелл и Север в вашем распоряжении, — смиренно проговорил Старк. Роберту, как было видно, не слишком это понравилось. Скрививший лицо и было хотевший сказать подняться своему другу, король в ту же секунду был перебит королевой. — Мы принимаем ваше смиренное гостеприимство, — проговорила Серсея, приблизившись к Неду и протянув свою белоснежную руку с кольцом. Эддард Старк, поцеловав кольцо королевы, соблюдая все приветственные формальности, поднялся. — Давайте, наверное, представим молодёжь? — улыбаясь, предложил король. К этому времени начали спешиваться и все остальные, конюхи двинулись, чтобы увести коней. Потом позвали детей, и их начали представлять; обе стороны покивав, одобрили молодежь. Кейтилин проследила за недоуменным взглядом мужа на золотоволосых мальчика и девочку. Она знала, что сейчас спросит Эддард, ведь ей самой было это интересно… — А где же твой старший сын, Роберт? — нахмурившись, спросил Старк у короля. — О нём в последнее время ходит много слухов… Король огляделся по сторонам, выискивая среди десятков мельтешивших голов сына. — Седьмое пекло! — выругался король и глянул на королеву. — Серсея, а что его нет? — задал он ей вопрос. Дочь Старого Льва, глубоко вздохнув, с едва скрываем раздражение сказала: — Он ехал где-то позади со своими людьми, — ответила королева мужу, не изменившись в лице. — Это ещё не все. Жене лорда Винтерфелла не было трудно понять по её лицу, что она по-настоящему думала о забывчивости короля. — Со своими людьми? — заинтересованно спросил Эддард. — Ага, — кивнул король. — Воины, подаренные ему дедом и мною на четырнадцать. Холодный воздух разрезал пронзительный звук зазывающего невдалеке рога. — О! — оживившись, воскликнул Роберт. — Это, наверное, он, — лицо короля озарила радостная улыбка. — Даю себе палец на отсечение, что сегодняшним утром он решил поохотиться. Сейчас как раз все познакомитесь. Ухо Кейтилин уловило лошадиные всхрапы, тонкое позвякивание сбруи и мелкую барабанную дробь. По нарастанию прогремел ещё один звук рога. Прозвучал какой-то человеческий оповестительный возглас, и буквально тотчас два больших красно-жёлтых знамени показались в воротах Винтерфелла. Подувший морозный ветерок на несколько мгновений развернул в руках всадника одно из знамён на обозрение, явив тем самым глазам северян коронованных тремя коронами Оленя и Льва, сплетённых рогами и хвостом в грозном танце. Вслед за двумя знаменосцами во двор въехал молодой парень с барабанщиком, за ними в белоснежных доспехах следовал королевский гвардеец, а после них несколько десятков всадников в красно-жёлтых кафтанах и дублетах под стать золоту и червлению на стягах. Новые гости начали по-новому наводнять и так уже тесный от людей двор имения Старков. Глаза Эддарда, как заметила его супруга, снова погрустнели и стали мрачными. Самым первым, кто соскочил из лошади, оказался въехавший после знаменщиков высокий парень в коротком прилегающем багряном кафтане из тёмно-красного сукна и жёлтом камзоле. В нём было сложно опознать самого наследника трона, ибо на фоне простых рыцарей и собственных родственников он выглядел по-настоящему невзрачно. Однако Кейтилин знала, это был без сомнения он, среди всех новоприбывших он выделился кое-чем другим… Оглядев двор и махнув рукой, кронпринц подозвал к себе одного из спешившихся ранее воинов. Подбежавший человек, незамедлительно преклоняя перед ним колено в снег, вытянул к нему обе руки. Многие из северян удивились подобному, но юноша и не повёл бровью. Сняв поочерёдно две кожаные перчатки, а затем и странную шляпу, передавая их воину, парень расслабленно положил руку на навершие висевшего у него на поясе меча. «Джоффри Баратеон», — произнесла у себя в уме имя кронпринца Кейтилин. Стоявший позади принца человек с седыми волосами на голове, скорее всего, как догадывалась женщина, был самим знаменитым Барристаном Селми по прозвищу Отважный. Снег под сапогами кронпринца захрустел, и наследник трона уверенной чеканящей поступью двинулся в их сторону. Ступал он тихо и размеренно, заинтересованно оглядывая, как прежде его дядя, башни твердыни Старков, будто оценивая их на крепость и прикидывая что-то в уме. Проходя мимо родственников, его мимолётный взгляд пал на мать и обоих дядей. Кейтилин заметила нейтральность по отношению к матери и карлику, но искорка чего-то непонятного к Цареубийце в виде исказившихся на секунду губ у него мелькнула. Самодовольно ухмыляющийся до этого Джейме Ланнистер в мгновение потерял всю свою былую живость и улыбку. Младшие дети королевы, так и не подняв на брата глаза, смотрели в землю. По ним было видно, что отношения со старшим братом у них были явно не самые лучшие. «Они его боятся?» — задалась вопросом женщина, бросив взгляд на детей. Для неё вся эта начавшаяся с появлением старшего сына короля натянутость и неловкость в Ланнистерах и младших детях короля выглядела довольно странной. На удивление женщины, тем, кто чувствовал себя уверенно, как и прежде, был чем-то довольный карлик. Его разноцветные глаза просто плясали от удовольствия. Перемещая их с племянника и обратно на сестру, на его лице заиграла коварная усмешка. Королева же, поглядывая на сына, недовольно прищурила глаза, но на принца это не произвело никакого эффекта. Об этом юноше ходило множество слухов, отголоски которых смогли добраться даже до Севера. Как знала Кейтилин, кронпринцу было не впервые бывать на Севере, и полгода назад он уже находился вместе с флотом своего дяди в Белой Гавани. Мандерли и торговцы разного поведали Старкам о сыне короля Роберта… Доходили слухи, что он предпочитал общество деда и дяди всем остальным, пребывая в Западных землях и на Драконьем Камне практически всё своё время, лишь изредка заезжая в столицу. Слышала она и о недавнем годичном присутствии кронпринца при Станнисе его оруженосцем в ходе охоты на пиратов по всему Узкому морю. Как предполагала женщина, именно там он был произведён в рыцари. Шестнадцать лет, а он уже был рыцарем, получив шпоры и меч в подарок от дяди в пятнадцать при присутствии самого Барристана Отважного, сравнившись в этом со своим дядей-рыцарем по матери. Наследный принц мог бы оставаться и дальше в тени даже с такими заслугами, но недавняя облетевшая всё королевство новость просто обескуражила всех: кронпринц вызвал на поединок собственного дядю Ренли, а после того как тот отказался, аналогичный вызов был брошен уже Лорасу Тиреллу. К печали Кейтилин, слухи и новости до Севера доходят дольше, чем до остальных частей королевства, но недавно прошёлся и второй слух, говоривший, что победа всё-таки досталась принцу Джоффри, и что самый младший сын лорда Хайгадена очень сильно пострадал от его руки. Кейтлин не знала, можно ли было верить этим ходившим о кронпринце слухам, но если хоть малая доля этого являлось правдой… Стрелявшая глазами в кронпринца Санса непонятно от чего улыбалась, крутила нервно пальцами. К сожалению, это мало подействовало на принца. Как только она получила поцелуй в тыльную сторону руки, он перешёл к Арье, повторив своё действие. Робб как мужчина был удостоен лёгкого приветственного кивка. Не задерживаясь на младших детях лорда Севера ни секунды, всё его внимание было обращено на самого лорда Севера и его жену. Черёд дошёл и до Кейтилин. Женщина увидела прямо перед собой высокого и широкоплечего юношу. Его светлые, выгоревшие и немного почерневшие от солнца волосы были взлохмачены и явно никогда не видали гребня. Высокие сапоги до колен со шпорами были замазаны грязью почти по самую голень. Лицо красивое, но вместе с тем невероятное строгое, с застывшим напряжением, щёки впалые, губы тонкие, бледные и практически бесцветные. Если бы Кейтилин не знала, что этот юноша сын короля, то она, скорее всего, приняла бы его за обычного северянина. Лицом он мало чем напоминал короля, в большей степени походя на мать, однако больше всего парень отражал людей, воспитывавших его. В нём не было превосходства или надменности, как в лицах его матери или Цареубийцы, в нём не было совершенно ничего. Бесцветные губы юноши коснулись руки женщины, и её будто обожгло холодом. Его губы оказались холодны, как сам снег, слишком холодны… прямо как у мертвеца… Он поднял глаза на Кейтилин, и ей стало немного не по себе. Блеклые зелёные глаза переливались непонятной голубой рябью. Она поняла, чьи глаза они ей напоминают… «Русе Болтон…», — возникла неожиданная ассоциация у Кейтилин. Но в отличие от припомнившегося женщине человека, молодой принц неожиданно улыбнулся ей красивой и вежливой улыбкой, наклоняя голову в знак почтения. — Леди Кейтилин, рад нашему знакомству. Возникший у женщины по спине холодок отошёл, и она улыбнулась ему в ответ. — Я тоже, ваше Высочество, — придав голосу радушия, ответила жена лорда Севера. Довольный король зычно произнёс. — Нед! — решил представить он сына. — Это мой сын Джоффри, я… Принц оборвал отца на полуслове. — Батюшка, я могу и сам представиться, — спокойно сказал он. Роберт помотал головой и цокнул языком. — Ну, ты задница, прямо как Станнис! — совсем не обидевшись, воскликнул король. Кейтилин видела, как глаза кронпринца метнулись на короля, но его лицо ничего не выдало. — Лорд Старк, — громко произнёс он. — Рад с вами наконец-то встретиться, я много наслышан о вас приятного от отца. — Надеюсь, только хорошее? — улыбнувшись и косясь на друга, спросил Эддард. Кронпринц коротко ответил. — Смею заверить, что это именно так. Слушающая разговор, Кейтилин на удивление для себя только сейчас подметила, что парень и вправду лишь немного уступал по фигуре Неду и королю. — Ваше Высочество, я также рад нашей встрече, — проговорил и снова улыбнулся Эддард. На бесцветных устах юноши в этот раз улыбка так и не появилась. Он лишь едва наклонил голову в знак приветствия и признательности. Никакой неловкости в нём не чувствовалось и вовсе. Вёл он себя, будто не первый раз пребывал в Винтерфелле. Само его поведение было странным… в отличие от Робба, он не оглядывался ни на отца, ни на мать. — Буду очень благодарен вам, если примите моих людей к себе на постой, — обернувшись и кивнув головой на собственных людей, проговорил принц. — Там ровно один эскадрон. — Эскадрон? — переспросил, не понимая, Эддард. — Отряд кавалеристов в сто двадцать копий, не считая меня, конечно, — достаточно сухо пояснил принц. Удивлённый лорд Винтерфелла кинул быстрый взгляд на Роберта, но тот, лишь улыбаясь, пожал плечами. — Джоффри очень своеобразный парень, Нед. Может, до вас доходили слухи, как он недавно вмазал одному Тиреллу в поединке? — сжав кулак, с восторгом и запалом проговорил Роберт. — Я тебе говорю, дружище, все Семь Королевств видели, как он смачно зарядил ему мечом в глаз! Смазливый дурак хотел покрасоваться в бою и не надел шлем, за что в итоге и поплатился. Да, Джоффри? — Да, — позволил себя хмыкнуть юноша. — Всё так и было… Глаза Эддарда расширились, и он переводил взгляд с отца на сына. «Значит, это правда…», — подумала жена лорда Винтерфелла. — Как вам снова оказаться на Севере, ваше Высочество? — задал вопрос её муж, переводя тему разговора. Кронпринц глубоко вздохнул грудью и выдохнул облаком пара. Кейтилин не сдержалась и сжала губы из-за донельзя глупого вопроса мужа. А как может быть ещё на Севере? Ответ кронпринца небывало удивил её и вызвал ухмылку у некоторых из северян. — Непередаваемо отлично и отрезвляюще, — неожиданно для многих ответил он. — У вас здесь очень хорошие места для охоты. Роберт громко засмеялся и хлопнул сына по плечу. — Сын мой, у тебя ещё будет время потолковать с лордом Старком, но только после меня, — король серьёзно глянул на лорда Севера. — Дружище, отведи меня в крипту… я должен отдать дань памяти. Нед на просьбу друга без лишних слов кивнул, а после крикнул, чтобы принесли фонарь. Услышавшая куда направляются мужчины, молчавшая до этого момента королева, немедленно вмешалась и начала протестовать. Кейтилин видела, насколько Серсее это неприятно, но король, рыкнув на неё, лишь отмахнулся. Подошедший к королеве Цареубийца, взяв её за руку, прошептал ей что-то успокаивающее. Смотревший за всем этим и не проронивший ни слова кронпринц развернулся и направился к собственным людям. Громкий, хорошо поставленный для команд голос юноши, как меч, разрезал тишину двора. — Спешиться и на постой! — резко, как одиночный собачий лай, произнёс он, а после кивнул одному из подошедших к нему воинов. — Раймунд, командуй. Сидевшие до этого всё ещё на лошадях и глядевшие в одну точку воины, как куклы, принялись одновременно соскакивать.