Король-солдат

Когда ветер рассеял дымный туман от подожжённой соломы, саксонцы увидели прямо перед собой переправившегося и наступающего на них шведского короля. Но фельдмаршал Штейнау не терял ни минуты и, завидев неприятеля, сразу же кинулся вперед с лучшей своей кавалерией. Страшный удар обрушился на шведов как раз в тот момент, когда у них выстраивались батальоны. Ряды смешались, и солдаты побежали к реке. Однако уже в воде, Карлу громкими призывами, как на учении, удалось собрать их. И тогда, в сомкнутых рядах, шведы отбили атаку фельдмаршала и начали выходить на равнину, чтобы самим перейти в наступление. — Вольтер. Битва на Двине. «История Карла XII, короля Швеции».

Грохоча своими высокими сапогами, Карл довольно бойко спускался по каменным ступеням во двор. Где-то позади, в спешке стараясь его догнать, трусили старшая дочь герцога Старка и учитель Барристан, однако ему сейчас было совершенно не до них. Внизу во дворе слышался крик. Томмен катался в грязи, безуспешно пытаясь встать. Обвязанные вокруг него подушки делали из него некое подобие черепахи и одновременно ещё то посмешище. Второй сын герцога стоял над ним с поднятым мечом, готовый рубануть, если поверженный противник снова поднимется на ноги. Мужчины снова расхохотались над ним. От подобного зрелища Карлу стало по-настоящему стыдно. Его брат целыми днями только и делал, что игрался со своими блохастыми котами, и вот наглядный результат всему этому. Забавно было ещё то, что его коты питались лучше самого Карла. Бессмысленная трата денег, глупое транжирство. Венский и Версальский дворы похлопали бы в одобрении. На предпоследних ступенях бывший король, притормозив, обернулся назад. Запыхавшаяся девушка, всё-таки поспев и догнав наследника короны, успела лишь единожды моргнуть перед тем, как цепкая рука кронпринца, схватив её, повела за собой. Спустившись наконец-то во двор, король громко рявкнул: — Раймунд, вы чем здесь занимаетесь?! — гаркнул он командным голосом на всю округу, тем самым заглушив и подавив в раз хохот толпы. Его голос мгновенно подействовал, и было бы странно, если бы не подействовал, так как все воины вмиг обернулись назад к нему. Их лица сразу выдавили испуг от неожиданного явления того, кого они совсем не могли ожидать. Из толпы расступившихся красно-жёлтых кафтанов лейб-драбантов кронпринца незамедлительно и второпях выбежал высокий человек. О его статусе и положении наглядным образом свидетельствовали начищенные кавалерийские ботфорты и серебристый галун на вороте и отворотах рукавов кафтана. Раймунд Оллред — именно так звали этого мужа. Происходящий из семьи ленного рыцаря со Штормовых земель, в настоящее время он занимал должность капитана эскадрона и телохранителей Карла, попутно приходясь ему правой рукой. Подбежав к Карлу, мужчина отвесил глубокий поклон и, звучно ударив сапогами, выпрямился. — Ваше Высочество, миледи Старк, доброго вам утра и здравия, — проявляя уважение, поприветствовал он их. Несмотря на полностью спокойное лицо, глаза и тонкие губы кронпринца так и выдавали недовольство. — Чем вы здесь занимаетесь? — хмуро задал вопрос бывший король. Капитан нервно сглотнул. — Смотрим бой Его Высочества и вашего брата, — невзрачно вырвалось у него. — Смотрели бой, говоришь? — недобро протянул Карл и, отпустив руку Сансы Старк, шагнул к своему офицеру, поравнявшись с ним. — Так громко смеясь над ним, едва ли не падая со смеху на землю? Вам, наверное, было очень весело? Понравилось? — Мы… — Чем вы должны были сегодня утром заниматься? — сцепив руки за спиной, поинтересовался Карл, всмотревшись в чёрные глаза капитана драбантов. Зрительный контакт был самым простым способом подавления, и король это хорошо знал. Взгляд Раймунда планомерно задрался к небу, так как к земле было попросту запрещено. — Воинскими занятиями, — громко проговорил он. Карл покивал. — Верно, оными самими, и оттого, что я их самых не увидел, вы сегодня стоите с копьями во дворе до самого вечера без обеда. — Ваше… — разочаровывающе начал капитан, но кронпринц его перебил. — Потом поговорим, здесь слишком много глаз и ушей. Однако наказание не отменяется. Капитан драбантов тихо выдохнул. — Я вас понял, искренне раскаиваюсь и прошу прощения. Бывший король отрицательно помотал головой. — Извинения — это лишь слова, я предпочитаю воплощение их в жизни на практике. Когда я их вижу собственными глазами, вот тогда прощение принимается. — Да будет ваша воля, — кивнул молодой мужчина. Наследник короны глубоко вздохнул. Строгость требовалась всюду, но периодически её надо было разбавлять и лёгкой душевностью, а потому его рука легла на плечо Раймунда. — Мой бесстрашный капитан эскадрона, не считай меня злым и несправедливым, я делаю это ради вас самих же. Раймунд, приободрившись, слегка улыбнулся. — Я знаю, Ваше Высочество. Порядок — венец благополучия. Так вы говорили. — Всё верно, — похлопав мужчину по плечу, произнёс кронпринц. — Хорошо, что ты запомнил. Обойдя капитана своей лейб-гвардии, Карл неторопливой поступью двинулся в центр двора к пытавшемуся встать брату. Давно привыкший к подобным оборотам Барристан Селми молча последовал за ним, а вот Санса Старк, похлопав ещё немного ресницами, двинулась последней уже без сопровождения. По мере того, как он шёл, воины, расходясь перед ним, поочерёдно с ним здоровались. — Ваше Высочество. — Доброе утро, Ваше Высочество. — Доброе утро. — Хорошего вам на сегодня здравия. Всё продолжали они приветствовать Карла, и ему это на самом деле нравилось. Боевые товарищи — самые ценные товарищи, это всегда было так, и вовек так и останется. Проходящий мимо них Карл лишь кивал и принимал приветствия с пожеланиями хорошего дня. Дойдя к уже поднявшемуся и дрожащему в предчувствии нагоняя брату, бывший король остановился. Перед ним предстало жалкое зрелище, а вблизи — прямо позорное. Его брат Томмен был пуглив, мягок и слабоволен — просто идеальный брат для Карла, который не станет претендовать на его трон и наследство. Был, конечно, шанс, что кто-то в будущем решится, манипулируя ним, выдвинуть претензии, но это уже другая история. — Ты проиграл, ещё так бесславно, — бесчувственно отчеканил Карл, глядя сверху вниз на брата. — Ни разу не попав по противнику, и в это в твои-то одиннадцать лет… — помотав головой, осудительно проговорил он. — У твоего противника, кстати, и подушек не было. Как думаешь, что скажет на такое вываленное в грязи порося наша матушка? Томмен молчал. Пребывавшие в удивлении и переглядывавшиеся между собой северяне пока что также молчали. Средний сын герцога, будучи довольным собой, тем временем побежал к стоявшему невдалеке рыжеволосому парню хвастаться победой. Наследник короны, продолжая возвышаться, внимательно смотрел на брата. Они были в чём-то отдалённо похожи, но в то же время невероятно различны. Пухлым губам младшего оппонировали тонкие и бледные старшего. Длинной гриве золотых волос противостояли короткие светло-русые, которые когда-то, сияя также златом, потемнели к взрослому возрасту от нещадных лучей солнца. Лишь глаза у них были близки, но и тут скрывался небольшой подвох, ибо двум ярким зелёным изумрудам противилась бирюзовая блеклость и изменчивость. Мальчишка, поджав губы, щенячьими и заблестевшими глазами, доставшимися ему от матери, посмотрел на Карла. Это никак не подействовало на него. Король любил собак, вот только проблема — Томмен не был собакой. «Неужели он сейчас заплачет?» — брезгливо подумал бывший король шведов. Он не любил женских слёз, но допускал их по природе женщин, но мужские слёзы… это было просто за гранью его понимания. Сам Карл мог с гордостью ответить, что последний раз он лил их ещё в четыре года в прошлой жизни за непослушание отца, а в этой — ни разу. — Не позорься пред людьми, — не скрывая презрения во взгляде, переходя на шёпот, чтобы другие меньше слышали, произнёс бывший король. Наибольше он ненавидел человеческую слабость. Он сам ничего не мог с собой поделать, его просто так воспитали. — Я дам тебе совет: лучше пойди и займись делом. Хотя бы книжку почитай. Раз твоё тело слабо и ты не хочешь его укреплять, то пусть хотя бы ум будет острый как кинжал. — Я… — хотел что-то ответить младший брат Карла. Но сам бывший король не дал ему слова. — Иди читай книжку, что я тебе дал. — Я… — Книжка, — тоном, не подразумевающим пререканий, повторил король. Рот Томмена снова приоткрылся, но, увидев, что старший брат недобро наклонил голову, он его в мгновение и закрыл. — Да, мой дражайший брат, я вас понял, — едва слышно прошептал он. Голова мальчика опустилась, а сам он, шмыгнув носом, медленно потопал прочь со двора. — Быстрее, — подгоняя его, бросил кронпринц. Шаг мальчишки, на удовлетворение Карла, ускорился, и он вдогонку ещё прикрикнул: — И если встретишь Мирцеллу, передай ей от меня доброго здравия на сегодня! — Да! — отозвался Томмен, переходя уже на бег, улепетывая подальше от подворья. На устах кронпринца явилась кривая усмешка. Томмен боялся его, а Карл пользовался этим, чтобы тот не крутился подле него со своими дурацкими играми. Продолжи матушка воспитания Карла и не воспрепятствуй он ей в этом, то он вполне мог быть таким же жалким, как сейчас Томмен. Король вполне мог бы взяться за воспитание брата и вылепить из него что-то путное, однако тратить столько времени и растить собственную помеху в будущем он определил довольно глупым решением. Пусть будет так. Внемлет советам — хорошо, не внемлет — ещё лучше. Без собственного желания чего-то достичь и хороший совет будет бессмыслен. Впрочем, король всё же понимал, каким бы Томмен ни был соплежуем, он ещё являлся младшим братом Карла, и его долгом как старшего было защищать этого мелкого идиота. С пришествием наследника короны во дворе наступила тишина. Северяне стали озираться между собой и тихо перешёптываться, не совсем понимая, как это воспринимать и что, собственно, происходит. Это продлилось несколько минут, однако после, видно, что-то решив для себя, к нему направился один северянин. — Ваше Высочество, не гневайтесь на своих людей и на принца Томмена, это всецело и полностью моя вина, — проговорил выступивший вперёд мужчина. Пред Карлом явился довольно немолодой человек, однако рослый и объёмистый, с усами и довольно забавными седыми бакенбардами. Тон его голоса был сожалеющим, а оттого у бывшего короля не было повода для негодования. Пристально оглядевший его кронпринц сразу же спросил: — Кто вы? Северянин, не постеснявшись, преклонил перед бывшим королём колено. — Сир Родрик Кассель, рыцарь на службе дома Старков и вместе с тем Мастер над оружием Винтерфелла, — как заученную скороговорку быстро промолвил он. Карл несколько смог подивиться. В оплоте Старков Мастером над оружием был помазанный рыцарь? — Сир Родрик… — протянул он и тотчас махнул мужу встать. — Мне казалось, что рыцарей на Севере почти не сыщешь, помимо владений дома Мандерли? Поднявшийся мужчина задумчиво потянул себя за белый ус. — В молодости мне довелось продолжительное время пожить на Юге и поучаствовать в Войне Девятигрошовых королей, — дал ответ мужчина. — Там я и был помазан в рыцарское достоинство. Брови бывшего короля немного сошлись. — Война Девятигрошовых королей и последний Блэкфайр… — призадумавшись, хмыкнул Карл. — Сир Барристан много мне рассказывал о той войне… Мастер над оружием Винтерфелла кивнул. — Да, было же время… — улыбнулся северянин, что-то припомнив. Губы кронпринца также тронула улыбка. — Я не гневаюсь на вас, рыцарь Родрик, и вам не в чем извиняться предо мной. То, что мой брат был вывалян в грязи, — полностью его вина, как и только вина моих воинов, что они предпочли забыть о занятиях в угоду занятному представлению, — проговорил Карл, но при этом, прищурившись, оглядел по лицам собственных драбантов, пытаясь таким способом немного их пристыдить. — Ваше Высочество, не хотите принять участие в поединке? Говорят, вы являетесь учеником сира Барристана и, к тому же, неплохим мечником, который успел за пару лет повидаться со львиной долей рыцарей Королевства. Просить сира Барристана продемонстрировать нам своё мастерство будет большим оскорблением, но вот вас, его ученика… — хитро намекая, говорил Кассель. Карл, оглянувшись назад на улыбавшегося учителя, сам не смог сдержать улыбки, которая затем перешла в громкий, но простоватый смех. Это действительно позабавило бывшего короля. Посмотрев снова на северного рыцаря, Карл задал животрепещущий для себя вопрос. — Сир Родрик, и кто же вам сколько слухов поведал обо мне? Мужчина усмехнулся. — Имеются пару источников, — лукаво ответил северянин. — Случайно не досточтимый лорд Виман? — В некотором роде, — крутнул головой влево и вправо Кассель. Карл оглянулся по лицам находившихся на подворье людей, в первую очередь собственных. Откровенно говоря, после запланированной прогулки у него было в планах присоединиться к обучению драбантов, но коль этому было уже не суждено сбыться, а его так вежливо просили… — Не сочтите это за большую грубость или оскорбление в вашу сторону, но я даже не знаю, можно ли сражаться рыцарю с не рыцарями? — демонстративно шлёпнув рукой по навершию подаренного ему дядюшкой Станнисом палаша, спросил Карл. Барристан Отважный шагнул к бывшему королю. — Ничего страшного, Джоффри, любой оппонент может чему-то научить, — вставил слово лорд-командующий Королевской гвардией. — Вы так думаете, сир Барристан? — скосил глаза на учителя наследник короны. — Нужно принимать вызов любого противника, — ответил Карлу старый рыцарь. Кронпринц бросил мимолётный взгляд на стоявшую в сторонке Сансу Старк. Его отец в своё время когда-то давно говорил, что женщины любят сильных и мужественных мужчин. Настоящий отец Карла ещё ни разу не ошибался с данными ему советами. — Вы как всегда правы, — покивал он и, приняв решение, выговорил: — Мужчина должен принимать любые вызовы. Кто будет моим противником и чем будем сражаться? — Я буду твоим оппонентом! — выступив самым первым, откликнулся рыжеволосый парень. — Драться будем на деревянных мечах. Почему-то король не был удивлён. Робб Старк, старший сын и наследник герцога, был славным малым и немного даже импонировал Карлу. В отличие от своего вечно усмехающегося, как дурачок, закадычного друга Теона Грейджоя, который, к слову, сейчас по-прежнему давил за его спиной улыбки, он всё же что-то представлял из себя. В голубых глазах парня так и читалась ревность к небольшим ратным подвигам Карла. Бывший король шведов, гётов и вендов вполне был даже рад подобному. Если он смог расшевелить какого-нибудь юношу на свершения, значит, день уже прожит не зря. На неудовольствие герцогского сына, голос подал Сандор Клиган. — Сколько тебе лет, мальчик? Ты хоть знаешь, с кем будешь иметь дело? Карл заметил, как Робб ощетинился, а лицо от обращения скривилось — гордость его явно была задета. Он вполне мог понять наследника Старка. Хотя в чём-то, по мнению бывшего короля, Пёс и был прав, но в чём-то он точно переходил границу. Понемногу Карл начинал закипать, так как ему в буквально смысле надо было следить глаз да глаз за всеми этими необразованными болванами. — Семнадцать, — ответил с вызовом Робб. — А что такое? — Я убил мужчину в двенадцать лет. И никак не тупым мечом, и тем более не деревянным, это всё детское… Хотел было он ещё говорить дальше, но, заметив вцепившиеся в него и сузившиеся глаза Карла, полностью смолк. Теперь слово взял молчавший до этого кронпринц. — Клиган, ты с кем стоишь и кому это говоришь? — тихо проговорил Карл, но голосом, отдающим ледяным ручьём. — Никому не интересно, когда ты убил первого человека. Больше никогда не вставляй слово, когда я разговариваю с людьми. Я считал, твой братец и я преподали тебе урок манер? Хочешь, чтобы я повторил их? Как думаешь, язык тебе ещё нужен или нет? Глаза короля демонстративно скользнули к левой руке мужчины и затем снова вернулись к его лицу. Инстинктивно Клиган с невероятной силой и хрустом сжал свою левую руку в кулак, однако там не хватало одного пальца — мизинца. Будто ужаленный, Пёс с ненавистью глянул на Карла. Видно он наконец-то вспомнил, за что недавно потерял палец. Фамильярность — бывший король был не намерен её терпеть от внука псаря и не рыцаря. И тут дело было даже не в самом Карле или низком происхождении Клигана, а в том, что он на глазах толпы своим невежеством представлял в плохом свете дома Баратеонов и Ланнистеров. Каков господин, таков и слуга. Порядок и субординация должны быть всюду. Бывший король ещё пристальней вгляделся в лицо брата Григора. — Ты хочешь… что-то сказать мне? Клигана трясло — не от страха, от гнева. Однако благоразумие взяло над ним вверх. — Нет, Ваше Высочество, — едва ли не выплёвывая слова, произнёс Пёс. — Я тоже так считаю, а теперь… — не обращая внимания на состояние Пса, отчеканил Карл и махнул рукой. — Уйди с глаз моих и иди охранять моего брата, за это тебе и платят, разве не так? Кровь Клигана просто прилила к голове, сделав его по-настоящему красным. Кинув взгляд на недобро смотревших на него драбантов кронпринца, он склонил голову, а затем, развернувшись, двинулся прочь с площадки. Ещё с одним невеждой было покончено. Карл прямо чувствовал себя курицей наседкой над цыплятами. Одному скажи, второго приструни, третьего пошли… День только начался, а его успели неплохо так разозлить. Проводив злого Пса не менее недобрым взглядом, Карл переключился на Старка. — Искренне извиняюсь за слугу моего брата, — принёс извинения бывший король, смягчив свой тон к вполне простому и обыденному. — Я говорил, что приставлять такую фамильярную и грубую личность в роли телохранителя будет не лучшим решением. Увы, меня не послушали. Надеюсь, его скверное обращение и слова не слишком тебя задели? — Ничего страшного, Ваше Высочество. Я совсем не обиделся на него. — Можешь по имени, Старк, я не роза из садов Хайгардена. — Как ва… как тебе будет угодно, Джоффри, — попробовал обращение по имени старший сын герцога, а после добавил. — Если тебе не сложно, можешь меня тоже называть по имени. Карл, усмехнувшись, кивнул. Сыну Эддарда Старка, как он мог судить, немного не хватало уверенности, но это было всё исправимо. Волку нужно было лишь почувствовать вкус крови на зубах, и он тут же заматереет. — Ну так что, деревянные мечи? — бесстрастно развёл руками кронпринц. Теон Грейджой на это лишь разразился громким и мерзким хохотом. — Что, будете и взаправду, как дети, сражаться на деревяшках? — громко спросил он. — Вы ведь великий рыцарь, Ваше Высочество, явите же нам своё мастерство во всей красе на добротной стали! Карл спокойно повернул голову в сторону ухмылявшегося парня. «Kukjävlar», — подумал бывший король, оценив взглядом местного дуралея. Его так и интересовало, почему в этом Королевстве большинство людей болтали что хотели и когда хотели? — Робб, ты не будешь возражать, если я сперва сражусь с твоим весёлым другом? — спросил он, так как наметил себе отменную грушу для битья. Сын Эддарда Старка, прикусив нижнюю губу, задумчиво скользнул взглядом по кронпринцу и другу. — Нет, не против, но следующий буду я. На устах Карла скользнула мимолётная и едва заметная для многих усмешка. — Сражаться будем вон на тех турнирных мечах, — кивнул он в сторону стойки с мечами. — У них ведь края затуплены, я прав? — У вас отменный глаз, всё верно, — подтвердил Родрик Кассель. — Вот, это уже куда бы ни шло, — моментально отозвался Грейджой. — Я в деле! Бывший король повелительно махнул рукой одному из своих драбантов выбрать и принести ему меч со стойки. Видевший этот жест Кракен ещё сильнее ухмыльнулся, обнажив зубы. — Ваше Высочество, если будет очень больно, то скажите. На данный выпад король решил промолчать. Он мог бы ему ответить, но Карл предпочитал учить людей на практике. И он сейчас научит этого мелкого моллюска… Пока моллюск тащился за мечом самостоятельно, бывший король расстегнул фибулу на плаще и, отстегнув ножны с двулезвийным палашом, передал их учителю Барристану. — Аделу я могу доверить только вам, — передавая клинок, произнёс кронпринц. Как мог судить Карл, лорд-командующий Королевской гвардией истинно был польщён таким знаком, ведь наследник короны никогда ещё не отдавал своё оружие в чужие руки. Через минутку к нему подбежал и вызвавшийся воин. Бывший король краешком губ благосклонно улыбнулся человеку. — Благодарю, Годерик. — Рад вам услужить, — поклонился муж и отошёл к толпе драбантов. Взяв в руки затупленный клинок, Карл оценивающе дважды взмахнул северным мечом. Наследнику трона попало такое себе оружие, пускай оно и раньше точно было боевым. Всё же бывший король больше предпочитал для фехтования шпагу или палаш с более сложными гардой и эфесом. Все эти древние и старомодные рыцарские мечи, ходящие в обиходе в Королевстве, ему напрочь не нравились. Благо понемногу Карл начал приучать своё окружение и кузнецов Запада со столичными к нормальному клинковому оружию. Самым большим почитателем палашей с корзинчатой гардой и польского кавалерийского кончара отныне смело можно было назвать Барристана Отважного. Как думалось Карлу, новая тенденция к оружию ещё не скоро дойдёт до Севера, ибо тут о таком даже не слышали. Покаместь наследник трона размышлял, наглый мальчишка c островов был уже готов к бою. Воины Карла с северянами разошлись, расширив пространство для их боя. Противник короля всё продолжал давить дерзкую ухмылку. Закатив глаза на подобное детское поведение, кронпринц взглянул на стоявшего в стороне Барристана Селми. Старый рыцарь молча ему кивнул. Тяжело вздохнув, Карл переборол себя и в противовес беспардонному оппоненту, как пример для подражания, склонил голову, признавая соперника. Теон Грейждой по-прежнему не проявил почтения и не сделал того же самого. И очень зря… С другой стороны, что можно было ожидать от пиратского отродья, уверовавшего в собственную исключительность? Флибустьер всегда останется флибустьером, как он ни назови себя, примеряя благородный титул. Будь Карл королём во время восстания Бейлона Грейджоя, ни одного Кракена и пирата, посмевшего грабить его подданных, не осталось бы уже давно в живых. Они знали лишь закон меча — Карл научил бы их закону меча, разорив подчистую Железные острова и уничтожив всех до последнего, кто осмелился бы нарушить Королевский мир. По законам Королевства, никто бы не смог ему даже возразить. Вот этот закон, как считал он, был впору хорош. Настоящий король должен защищать своих подданных и карать всех тех, кто только смеет поднять на них меч. Жаль, что его здешний отец был слишком мягок и недальновидней даже самого Карла в своё время. Его дед предлагал Роберту отплатить островитянам жёстче за дерзость и вырвать пиратскую проблему с корнем, но, к сожалению, тот внял доводам Старка, и теперь перед Карлом стояла подобная насмешка. Бывший король не собирался играться с ним и оттягивать бой на время. Единожды он уже допустил ошибку, дав противнику от тщеславия и азарта время, чтобы подняться. Король Швеции усвоил себе урок, что бить нужно решительно и быстро, победа за мгновение. Даже слабого противника нужно бить со всей силой и уничтожать за один удар, а если он остался дышать, не оставлять, а добивать с бешеным остервенением, не отводя взора ни на секунду. Отведи его хоть на мгновение и дай заминку, враг откусит руку по локоть. Он зарёкся больше никогда не проигрывать и недооценивать слабых. В каждом бою сражаться как в последний раз, прикладывая все усилия, не смакуя сам процесс. Удовольствие от победы всегда будет слаще движения к ней. Понимая, что никакого признания от Грейджоя не следует ждать и это лишь пустая трата времени, король дважды коснулся клинком земли, приглашая противника напасть. — Нападай. На уста Кракена наползла улыбка ещё шире прежней. — Ваше Высочество, это право я уступаю вам, — весьма вздорно ответил он. — Вы ведь королевских кровей! Карлу больше не требовалось глупых слов и зазываний. Пора было приземлить парня. Их разделяло пятнадцать-двадцать шагов. Сначала бывший король прошёлся неспешным шагом десять, сократив дистанцию вполовину. На средине он перешёл в неожиданный рывок, кидаясь на Кракена со всей доступной для себя скоростью. Преодолев в один мимолётный миг те оставшиеся жалкие шаги, Карл на ходу нанёс слабосильный и самый банальный вертикальный удар. Их мечи звучно столкнулись тупыми лезвиями в зазубринах ровно посередине. Теон Грейджой не спасовал и смог среагировать, заблокировав прямую и рубящую, как падающее дерево, по себе атаку. Однако далее его ждало то, что он не мог предвидеть… На самом деле Карл не собирался с ним заниматься изощрённым и долгим фехтованием. Молниеносно обхватив второй рукой рукоять, кронпринц со всей силы надавил на клинок противника, попутно смещаясь немного влево. Пустив затем свой меч вперёд, обогнув ребро вражеского клинка, он с лязгом ударил своей крестовиной гардой по такой же гарде оппонента. Дальше дело снова следовало за силой, напором и неожиданностью, умноженными на невероятную скорость с машинальностью движений. Весь секрет был в опыте и практике и в том, что пересилить какого-то хлыща Карлу было намного проще, чем бывалых рыцарей. Снова приложив всю доступную в закалённых руках силу, Карл быстро толкнул гардой вниз на гарду; меч Грейджоя, удерживаемый им по ошибке лишь одной рукой, по инерции стремительно пошёл к земле, где бывший король тотчас придавил склонившееся и коснувшееся острие своей правой ногой. Не вполне понимая, что происходит, обескураженный скоростью кронпринца пират всё же инстинктивно догадался отскочить и заодно потянул свой клинок на себя, попытавшись тем самым его вынуть из-под ноги Карла и уйти от чрезмерно бойкого соперника. К большому сожалению сына Бейлона, пока нога короля выполняла свою работу, его рука с кистью также не почивали, молниеносно обратив собственный меч эфесом к лицу противника. Одна секунда — и Карл весьма ощутимо заехал в челюсть хотевшего было отпрянуть Грейджоя навершием. Звук удара и глухой писк с последующим мычанием от боли противника был для ушей короля, словно скрипка Гийома Дюмануара, игравшая в Парижской академии музыки. Отшатнувшись ещё на один шаг в сторону от взвывшего и схватившегося за челюсть противника, наследник трона метнулся ему за спину. Приложив достаточно силы в правую ногу, бывший король ударил ею Грейджоя в подколенный сгиб. Противник весьма ожидаемо снова вскричал и, выронив меч, рухнул на колени в грязь, едва успев подставить руки, чтобы не влететь лицом в бренную землю, смоченную влагой. Кракену было больно… очень больно… А вот Карл был доволен, даже не так… он был чрезвычайно доволен; можно было бы, конечно, ещё отвесить стоявшему на четвереньках сыну пирата удар под зад, но это было уже немного излишним. На лице мальчишки отныне больше не красовалась дерзкая усмешка. Обескураженный и всё ещё неспособный осмыслить, что же произошло, Грейджой держась рукой челюсть, выплюнул на землю небольшой сгусток слюны вперемешку с кровью и одним передним зубом. Бывший король вполне мог гордиться своей работой. Теперь сын пирата будет настоящим беззубым красавцем с непревзойдённой улыбкой. Драбанты Карла были рады его скоротечной победе и, не стесняясь, присвистнули и громко зааплодировали. В отличие от них, северяне, выпучив глаза, находились в растерянности и смятении. — Меньше десяти секунд, Ваше Высочество! — не сдержавшись, довольно взревел, как ребёнок, на весь двор Раймунд. — Это было просто превосходно! Бывший король, скромно хмыкнув и покивав, обошёл нерадивого соперника, становясь в двух шага напротив него. — Что-то ты слишком быстро упал, Грейджой, — не позволяя выступить самодовольной усмешке на лице, спокойным голосом поддел Кракена кронпринц. Он мог бы и ещё что-то сказать, но решил сдержаться, так как не хотел разочаровывать учителя Барристана своей надменностью. Этот человек был для него настоящим эталонном рыцаря — не только в навыках, но и в самом праведном поведении. Его мнением Карл очень сильно дорожил. Настоящий рыцарь и мужчина — такой, каким он и должен быть. — Ты в порядке? Тебе подать руку? — спросил Карл, решая проявить своё королевское благодушие на публику. Протянутая рука бывшего короля застыла в воздухе. Сидевший сын Бейлона, как и ожидалось, ничего не ответил и не принял его помощь. В принципе, оно было и понятно, так как у парня сейчас происходило глубокое осознание того, что он никогда больше не сможет никому продемонстрировать свой славный оскал. Не спуская с недавно поверженного противника глаз, кронпринц отступил несколько шагов назад. Восхищённые взгляды телохранителей и удивлённые северян он попросту игнорировал. Однако две пары новоявленных женских, которые он не заметил и не знал, когда они успели появиться, не смог упустить из виду. Его нынешняя матушка, выйдя на балкон, пристально наблюдала за ним. Карлу стало очень интересно: это его крик привёл её сюда или, быть может, Томмен уже успел наябедничать? Всё-таки, когда-нибудь королю надо будет точно выделить время и хорошенько погонять младшего брата по плацу. Шпицрутен — вот чего на самом деле не хватало Томмену. Украдкой посмотрев на матушку, бывший король увидел на её лице крайнюю степень довольства. Гордо вскинув подбородок, она что-то говорила жене лорда Севера. Серсея Ланнистер… Самая прекрасная женщина всего Королевства являлась его матерью. Она была довольно докучливой в своей заботе особой, но глубоко в себе Карл прятал благодарность за проявленную по отношению к нему ласку. Его первая мать Ульрика умерла, когда Карлу было десять лет. С той поры прошла целая вечность, и память бывшего короля стала стирать очертания её лица, но тепло её рук и ласковый голос он никогда не забывал. Она была чрезмерно добросердечной женщиной, которую Карл, не взирая на собственную сухость, по-настоящему любил. Бывший король мало кого любил в своей жизни, но одно он хорошо запомнил. Мать он любил… Серсея Ланнистер была порядком вспыльчивой и высокомерной женщиной, но Карл видел, что она также его любила всем сердцем. Возможно, ему стоило купить ей подарок и проявить тем самым сыновью любовь? Порой он сам был довольно вспыльчивым и холодным по отношению к ней. Он понимал это, но почему-то по-прежнему, сам того не понимая, не мог извиниться. Давно Карл не был чьим-то сыном, и от этого, позабыв, каково подобное испытывать, он часто терялся и не знал, как себя вести. Командовать солдатами для него было легче, чем поговорить с собственной матерью. На долю секунды она заметила, что он на неё смотрит. На её лице расцвела радостная улыбка. Такой красивой женской улыбки король-солдат ещё не видел в мире… Она очень любила, когда её сын побеждал, а Карлу, что греха таить, нравилось ей подобным способом делать хоть немного приятно. Радовалась она его победам куда больше, чем даже победам Цареубийцы. Пока бывший король предавался бабской сентиментальности и своим глупым думам, взгляд пришедшего в себя и поднявшегося Грейджоя сменился с поражённого на яростный, но в то же время более серьёзный и целенаправленный. Он, видимо, понял, на что способен кронпринц и что тот не будет с ним играться. Сын пирата захотел победить Карла и отплатить ему той же монетой. Этот взгляд бывший король хорошо знал — реванш. — Джоффри, теперь с тобой сражусь я, — войдя в круг, снова напомнил о себя Старк. Кракен буквально сразу воспрепятствовал ему. — Нет! Это не конец! Я хочу ещё один спарринг! Карл, уперев острием меча в землю, сложил на навершии руки, безмятежно тем временем ожидая, что ответит сын леди Кейтилин. — Теон, ты уже… — Ещё один бой, Робб! Только один, — всё просил черноволосый сын Бейлона. — Прошу тебя, уступи. Сын герцога выругался. — Проклятье, хорошо. Безучастно наблюдая, как его пытаются поделить, бывшему королю стало немножко скучно. Второй спарринг между Карлом и обезумевшим от потери зуба Грейджоем прошёл по времени практически аналогично вровень с предыдущим. Если бы Кракен всё же додумался держаться от бывшего короля на дистанции, а не, желая мести, идти на него в лоб, бой мог продлиться намного дольше. Однако Карл должен был отметить, что во второй раз, он попытался немного сдерживаться и был весьма обходительно мягок. Выбитых зубов у соперника больше не наблюдалось, зато наблюдалось смачное, но не слишком критичное для здоровья падение Грейджоя на задницу. Когда он снова упал, Карл очень тихо, но жёстко сказал ему: — Хватит, ты больше мне не интересен, я понял, что Кракен на земле — как курица в небе, — вымолвил он несостоявшемуся сопернику, а затем обратился наконец-то к Роббу Старку. — Давай лучше сразимся с тобой, Робб! «Волк, наверно, будет лучше Кракена, но лучше ли Льва?» — с азартом задался вопросом бывший король. Думая об этом, Карл в то же время по-прежнему ничего не выдал лицом. С Роббом, в отличие от Грейджоя, бывший король всё же хотел заняться обычным фехтованием, а не избиением. Как-никак, Старк в глазах Карла был неплохим парнем, пускай, конечно, тот по неосторожности и завёл себе не самого лучшего друга. К небольшой досаде наследника трона, его матушка, что-то проговорив, обратилась к нему. Не имея возможности её проигнорировать и отмахнуться, Карл, уперев острие меча в землю, развернулся и, закинув левую руку за спину, слегка наклонился, учтиво тем самым выражая почтение двум дамам, наблюдавшим всё это время за поединками на балконе. Исподлобья он сумел заметить, насколько же была удивлена жена лорда Севера. — Как ваше самочувствие, дорогая матушка? — громко, чтобы она его услышала, спросил Карл. — Сегодня просто отличное, сынок, — была весьма довольна Серсея. — А ваше, леди Кейтилин? — также не позабыв жену лорда Севера, поинтересовался вслед он. — Не могу пожаловаться, Ваше Высочество. — Очень рад за вас обеих. Ваши добрые здравия только что согрели мне этим хладным утром сердце. Его мать криво усмехнулась — видимо, догадалась, для чего он это говорил, — а вот леди Старк ничегошеньки не поняла. Женщина широко и приветливо ему улыбнулась. Карл сейчас был самой французской слащавой галантностью, не хватало только длинного и напудренного аллонжа до самой задницы и чулок. Хорошо, что здесь их не носили, ибо смотреть на подражателей чулочного Короля-Солнца у него не хватило бы никаких сил. Напрягая мышцы на лице, бывший король изобразил лёгкую доброжелательную улыбку, направленную на жену герцога Севера и собственную мать. Дед прав: ему требовалась симпатия Старков. Проклятая поддержка феодалов — без неё ему не удержаться на троне. Как же сейчас бывший король скорбел, что ему достанется королевство без сильной власти монарха. Ах! Его hemlandet Sverige, взращённая его дедом и отцом до самодержавия и доставшаяся ему в наследство… Это осталось лишь сладким сном, который он сам и сгубил… Карл отныне учитывал многие камни преткновения, и одним из них была зависимость от подобных Старкам и Тиреллам феодалов. Будь его воля, он, конечно, без сомнения упразднил бы их всех, однако, к сожалению, жить ему хотелось пока что очень сильно. Королю было до невозможности тяжело заискивать с местной знатью. Будь он прежним, то он никогда бы не стал заниматься этим делом. Хорошо, что в своё время его здешний дед многое разъяснил ему по этому поводу. Его наука послужит хорошим подспорьем. Тайвину Ланнистеру пришлось долго вдалбливать в голову Карла простые догмы феодальных взаимоотношений, чтобы он наконец-то осознал и принял их. Пусть его кровь и бурлит, но внешне это не должно никак проявиться. Он ведь хочет отныне быть хорошим королём, верно? Впрочем, временами, со слишком зазнавшимися человечишками, как его дядя Ренли, гнев Карла порой выходил наружу. Чаще всего это случалось, когда тот пытался из-за зависти скрыто насмехаться над кронпринцем, пороча его имя. Недавно, не удержавшись, король всё-таки дал волю собственной злости, в конечном итоге указав место дяде и его прихлебателю. Правда, этим самым он нажил себе, скорее всего, двух могущественных врагов… Дилемма, которую было сложно обойти, как и зиму на Севере. Всё же Карл немного неправильно повёл себя с Тиреллами и Лорасом. Глаз парню таки надо было оставить. Наследнику трона казалось забавным, что в некотором роде сегодняшним утром похожая история повторилась, только с Кракеном, однако кронпринц хорошо понимал, что Теона Грейджоя, в отличие от Тирелла, никогда в жизни не примут на Железных островах. Такое ничтожество будет презирать даже сам Бейлон. Одним словом, парень оказался отменной кандидатурой на выбивание зубов без серьёзных последствий. Бывшему королю требовалось ещё многому научиться, чтобы не разочаровать ни Господа, давшего Карлу новый шанс, ни деда, который потратил сколько сил на упрямого до невозможности внука. Ответственность и чувство долга тоже определяет доблестного мужа, и в этом его дядя Станнис как нельзя был прав. Раздались какие-то непонятные звуки со стороны, и наследник трона мигом повернул голову туда. Во дворе появились ещё новые действующие лица. Карл заметил алкогольный бочонок на двух ногах, который по довольно жизненным обстоятельствам являлся его здешним отцом. Роберт Баратеон, он же Демон Трезубца, качаясь в разные стороны, довольно быстро шёл вместе с лордом Старком. Демон Трезубца — весьма грозное прозвище, правда, сейчас он был, по мнению Карла, разве что Демоном Отрыжек. Бывший король мгновенно осознал, что боёв на сегодня больше не будет. Жаль, но Робб Старк, видимо, остаётся без спарринга… Скисшее лицо наследника Винтерфелла хорошо подтвердило догадку кронпринца. Остановившийся невдалеке рассосавшегося круга король тем временем что-то объявлял. — Я вижу, вы здесь уже вовсю веселитесь ребята! — уперев руки в бока, пророкотал Защитник державы. — Эх, молодость… — протянул с пониманием он, а затем объявил то, о чём вчера уже говорил Карлу. Для него это не было большой новостью. — Ну что, бойцы! Поохотимся с вами?! Никто ничего не мог возразить королю, а вот Карл вполне мог. — У тебя скучная охота, батюшка, — улыбнувшись и поглядывая на всё ещё стоявших женщин на балконе, произнёс он. Роберт сразу посмотрел на него. — У меня? — Доброе утро, батюшка, а разве нет? — поднял бровь наследник трона. — Подручные загоняют тебе зверя, и тебе остаётся лишь его добить обессиленным. Разве это охота? Детская забава… — отмахнулся рукой бывший король. — Вот ты паршивец, — ухмыльнувшись, помотал головой Роберт. — Постоянно с отцом пререкаешься. Карл, тяжело вздохнув, решил внести своё предложение. — Давай лучше проведём конную охоту с гончими? Только в этот раз дичь надо будет поразить на скаку. Король нахмурился и задумался. Через минутку его лицо разгладилось, а глаза засияли, и он довольно кивнул сыну. — А ты голова, сын! Такого мы ещё не пробовали! — прогремел Роберт, а затем обратился с рассказом к владыке Севера. — Эддард, я тебе говорю, Джоффри горазд на такие выдумки, с ним очень весело охотиться. Я тебе уже рассказывал или нет? Когда-то раз мы с ним глушили спящего медведя дубиной. У нас нихрена не получилось, и нам пришлось улепётывать к сопровождению за рогатиной. Старк удивлённо посмотрел на Карла. Наследник трона, лишь склонив голову, поприветствовав мужчину. — Вы собирались убить медведя дубиной? — принял приветствие и снова перевёл внимание обратно на короля лорд Старк. — А? — вырвалось тогда у короля. — Да нет, у нас с ним было по добротному ножу, и мы поспорили, кто сможет подобным оружием завалить медведя, — расхохотавшись, ответил Роберт. — Невероятная глупость… — только и смог выдавить лорд Винтерфелла. Король, похлопав старого друга по плечу, затем оглянулся на массу людей. Заметив единственного вываленного и побитого человека во дворе, Роберт, удивлённо распахнув очи, спросил: — Ребята, а чего это у вас младший Грейджой такой побитый, как будто его собаки таскали? У нас тут охота, а его словно с дерьма лепили… Все взгляды людей во дворе, как всегда, сошлись на наследнике трона. Карлу было не привыкать к подобному. Скрестив руки на груди, бывший король с непроницаемым лицом ответил: — Он пару раз упал во время наших тренировок.