Плохие отцы

Казалось, прошли долгие годы разлуки, а не вшивая пара безрадостных дней. Снова и снова он ловил себя на одной и той же мысли: все настолько дерьмово, что хуже быть уже не может. Вот и оставалось лишь грезить воспоминаниями, хотя горечь и боль не торопились покидать его даже в счастливых снах… *** Снейп радовался, как мальчишка. Уже три дня они с Лили проводили вместе все свободное время и едва не ночевали на кухне, вечно засиживаясь допоздна. Вечером первого дня они просто говорили и говорили, никак не желая расходиться по спальням, и Северус думал, так и пройдут их нежданные каникулы. В Ставке его не ждали раньше следующей недели, Руквуд позаботился об этом, прекрасно зная, что уж Снейп точно заслужил короткий перерыв. Зельевар едва не рехнулся от внезапно навалившегося счастья в виде своей зеленоглазой мечты. Он бы и не спал вовсе всю эту неделю, он готов был посвятить ей все это время без остатка — лишь бы не расставаться впредь. Засыпая, Северус видел прекрасные картинки их счастливой совместной жизни: он едва касается губами ее волос, накидывает мантию и исчезает в зеленом пламени камина, а вечером его ждет вкусный ужин и прекрасная девушка напротив… Лили бы весь день занималась чем захочет — дом большой, а материалы для увлечений и книги можно достать хоть из-за пролива, если любимая вдруг пожелает чего-то редкого и необычного. Он готов был обеспечивать ее всю жизнь, лишь бы та просто была рядом, понимающе заглядывала в глаза и смеялась… Фантазии переходили в сны и Снейп просыпался, предвкушая прелести нового дня. Мисс Эванс оказалась очень деятельной натурой. Она не могла просто завтракать — ее внимание привлекала каждая мелочь на кухне. Утром следующего дня она предложила пустить по всем деревянным поверхностям в доме резьбу и заставить ее зацикленно двигаться, повторяя какие-то сценарии. — Север, — она умоляюще складывала руки и оглядывала его домишко воодушевленным взглядом. — Я все придумала, это будет сказочно, честно-честно! И он не сумел ей отказать. Сидя вечером на кухне, уставший, но абсолютно счастливый зельевар разглядывал оплетенную вьюнком тонкую сирень, окруженную садом с причудливыми цветами. Ствол дерева медленно покачивался, лепестки и листочки подрагивали от неосязаемого двухмерного ветерка. Картинка умиротворяла и завораживала мужчину. — Откуда вы только берете все эти заклинания, — едва не мурлыкал он, проводя пальцем по сложному орнаменту, обрамляющему изображение в центре стола. Мисс Эванс хитро улыбалась и предлагала угадать. Они сидели сонные, ужасно потратившиеся и сытые донельзя — недалеко от дома был неплохой ресторанчик, принимающий заказы на дом. Северус ликовал, считая, что жизнь наладилась. Любимая девушка не торопилась сбегать, да и в кошельке с недавнего времени начали водиться какие-никакие деньги, позволившие удивить Лили изысканным чаем и необычными сладостями — Темный Лорд не слыл скрягой, хотя по военному времени каждый кнат был на счету. К счастью, Лили не спрашивала, каким путем добыты обмененные на фунты галлеоны, за которые они вдосталь наедаются вкусностями, заказывая еду по магловскому телефону. Девушка в коем-то веке позволяла себя угощать и не клялась вернуть все до цента. Ее занудство и мечты о равноправии куда-то исчезли и, как надеялся Северус, больше не вернутся. Да и на кой черт сдалась девушке борьба за равноправие, когда рядом такой умный, надежный и талантливый мужчина, способный и побаловать время от времени свою единственную любовь?.. Теперь просыпаясь, Север убеждался в реальности происходящего сразу же, а не лишь увидев свою сожительницу — в изголовье кровати ползли крылатые змеи, чем-то напоминающие Уробороса, распускались диковинные цветы, сплетались корнями и ветвями столетние ясени. Проходя мимо распахнутых дверей остальных комнат, зельевар не мог не взглянуть на их совместный труд, принесший чудесные плоды — по старому, усиленному и обновленному заклятьями дереву мебели вышагивали медведи, рассекали крыльями облака соколы… Дверцы одного древнего шкафа сторожили средневековые рыцари, каждый раз приветствующие подошедшего балетным па, и даже по книжным шкафам плыли лебеди, зацветали вырезанные яблони, роняя в ручеек у корней нежные лепестки. Посмеиваясь, Северус спускался вниз и на кухне вновь начиналось что-то глобальное, воодушевляющее и волшебное. Они пекли булочки и покрывали их магической радужной глазурью, над которой бились несколько часов к ряду, добиваясь нужного эффекта; покрывали стекла чудесными витражами. И хоть цветовая палитра витражей была не самой насыщенной, Северу все равно казалось, что его жилище теперь меньше и меньше походит на логово акромантула. — Такими темпами здесь скоро заведутся единороги, — смущенно ворчал Снейп, а Лилс, его прекрасная мечта, заливалась счастливым смехом. Прошло всего несколько дней, а дом уже было не узнать — сверкающий чистотой и свежестью, украшенный и очищенный, он больше не вызывал тоску и отвращение. Атмосфера уюта, тепла, волшебства и любви пьянила зельевара не хуже опиума. Тем сильнее оказался удар, когда вечером, не дождавшись Лили из ванной комнаты, Северус поднялся наверх. Он лишь хотел убедиться, что все в порядке и любимая просто утомилась за день, а потому разомлела в горячей воде, но уже на лестнице Снейп услышал сдавленные рыдания. Он готов был выломать дверь, а затем стойко терпеть побои за чудовищную бестактность, но ванная комната оказалась не заперта. На холодном полу, уткнувшись носом в колени, рыдала Эванс. Север на секунду растерялся, но, собрав все имевшиеся силы и волю, поспешил с утешением. Он осторожно поднял ее с покрытой трещинами плитки, перекинул нежную тонкую руку через плечо и повел Лили в ее комнату. Усаживая подругу на кровать, он сам обрушился на перину следом — девушка не торопилась отпускать своего утешителя, а Северус был совсем не готов к такому маневру. Кое-как усевшись рядом, он призвал из кухни стакан воды и напоил Эванс, ежеминутно предлагая успокоительное, но та лишь качала головой и невнятно отказывалась, просила прощения и вновь заходилась в плохо сдерживаемых рыданиях. Наконец, она пришла в чувство настолько, что сумела самостоятельно выпить еще один стакан воды. — Что случилась, Лили? — тихо спросил Северус, приобняв девушку за плечи и проникновенно заглядывая в глаза. Лезть в голову Эванс он и не думал, лишь пытался помочь ей проговорить горе и скорее прийти в норму. Она долго изучала его лицо, а затем прижалась к мужчине, забираясь с ногами на кровать, положила голову Снейпу на плечо и раскрыла ладонь с зажатым медальоном. — Он открывается, — почти спокойно произнесла рыжеволосая, но чем дальше, тем больше голос ее дрожал. — Там внутри маленькое семейное фото. Родители и мы с Туни… Она… Сестра недавно писала, что мама и папа… Они мертвы. Новая волна горьких рыданий накрыла Эванс. Северус принялся тихонько гладить любимую по плечу и спине, пытаясь успокоить, согреть. — Он не пустил меня даже на похороны… Джеймс говорил, что опасно… Что у маглов — представь себе, у маглов на кладбище! — может быть опасно, — Эванс судорожно вздохнула и выдавила: — Вот почему я убежала. Все уже кончилось, когда я пришла… Было пусто, тихо… Я долго сидела… у них. А потом аппарировала. Ты видел, насколько неудачно… — В таком состоянии ты могла навсегда застрять в стене или здорово посечься, — покачал головой Снейп. — Так что все удачно. Тебе крупно повезло. Она подняла взгляд своих колдовских изумрудных глаз на зельевара. — Мне очень повезло, — тихо проговорила Лили. — Особенно, что там оказался ты… Она вдруг подалась вперед и коснулась губами подбородка Северуса. В оцепенении, не веря своим ощущениям, мужчина смотрел в ее глаза и боялся дышать. Эванс, зажмурившись, вновь потянулась навстречу и уже не промахнулась мимо тонких губ зельевара. На краткий миг сознание вернулось к Снейпу, но третий поцелуй загнал здравый смысл в самые отдаленные уголки черепной коробки. Все мысли были только о Лили, о ее внезапном сумасшествии, о нежной алебастровой коже, о невыносимо притягательном взгляде зеленых глаз… Может, он бы и пожалел о своем неумении отказать именно в этот момент и именно этой девушке, может, он бы и смог пересилить себя и перевести все в хорошую шутку, но остановить лавину руками было бы легче, чем отказаться от самой сокровенной мечты. И он поддался урагану чувств и эмоций, и он совершил, возможно, большую ошибку, о которой, быть может, и Лили пожалела вскоре, но Северус Снейп, в ту секунду считавший, что заслужил свое счастье, просто отдался на волю судьбе, впервые полностью теряя контроль над собой, ситуацией и жизнью в целом. И уж точно на данный момент ему совершенно не о чем было жалеть. *** Он проснулся с безумно непривычным ощущением наготы и еще более странным чувством умиротворения. Под одеялом было жарко, слабый ветерок из распахнутого окна не помогал. Северус хотел было скинуть одеяло привычным резким жестом, но вдруг вспомнил, что на этот раз стоило бы вести себя как можно тише и нежнее. Под самым боком, свернувшись калачиком и посапывая, спала его любимая Лили. Он взглянул на нее, такую родную и мягкую, и его затопило абсолютное счастье. Казалось, что это утро никогда не кончится. Снейп нежно провел рукой по блестящим рыжим волосам и осторожно вылез из постели. Он стоял под струями ледяного душа и размышлял. Легкость и счастье исчезли вдруг, освободив место для сомнений и переживаний, эйфория вдруг уступила тяжелым мыслям чуть ли не о предательстве. Что-то неправильное было в его поступке. Мерзкое, лживое и эгоистичное. Как быстро эта гриффиндорская идеалистка успела его испортить! Нет, так невозможно. Она вот-вот проснется и до конца жизни будет страдать от чувства вины перед своим чертовым будущем мужем. Северус прекрасно понимал, что его любимая Лили вернется к Поттеру, простит ему все и в конце концов сочтет себя виноватой в ссоре. Будет жалеть о ночи, проведенной в объятьях другого. Корить себя в измене жениху, да еще и с его заклятым недругом, политическим врагом и вообще ужасным человеком. Сейчас Снейп и сам себя считал последней мразью, воспользовавшейся беззащитностью и расслабленностью наивной девчонки. Он не должен был поддаваться сиюминутному желанию Лили забыться. Он был обязан устоять. Северус выскочил из душа, не потрудившись даже вытереться. Мокрый, холодный, но преисполненный решимости и страха — вновь опоздать, снова не суметь исправить, — он влетел в комнату Лили и замер на пороге, пытаясь понять, не успела ли она проснуться. На его счастье мисс Эванс сладко спала, свернувшись уютным теплым клубочком. С минуту Снейп колебался, но в конце концов решительно наставил палочку на любимую девушку и, не дрогнув, произнес: — Легилименс. Воспоминания закружились вокруг него неясным хороводом. Он выцепил из мельтешения образов сегодняшнюю ночь. Аккуратно стирая воспоминания об их близости, он вдруг четко услышал в своих мыслях недавний диалог с Руквудом: «этот ваш старичок — сильнейший легилимент Британии, и сравнивать нечего. До его уровня только Лорд свой талант развил. Ну, у тебя еще есть шанс его затмить…». Руководитель тогда рассмеялся и хлопнул Снейпа по плечу, обозвав «полукровым талантом». Воспоминания пронеслись в голове с чудовищной скоростью. Решение пришло в то же мгновение. Снейп, каких бы глупостей не творил раньше, резко понял, что дальше так продолжаться не может. Он погрузил девушку в глубокий сон, стер все воспоминания, связанные с ним, его домом и прошедшими днями. Он заменил их несложной подделкой, внушив мисс Эванс, что последние четыре дня она провела у сестры-маглы и точными взмахами палочки одел поднятую заклятьем колдунью в ее мантию. Ослабив сонные чары, Северус подхватил драгоценное хрупкое тельце и, не давая себе времени на размышления, аппарировал вместе с девушкой на окраину Годриковой Лощины, о которой также узнал из воспоминаний Эванс. *** Они появились в парке или маленькой рощице, очень близко к поселению. Раннее утро радовало буйством жизни. Северус аккуратно уложил девушку в похожих на лапы корнях древнего дуба и, зайдя за широкий ствол клена, снял с Лили чары сна. Зельевар незаметно выглянул, царапая щеку о шершавую кору. Мисс Эванс зашевелилась и приподнялась на локте, недоуменно озираясь. Северус вздохнул и аппарировал в Косой Переулок. Следовало немного развеяться, а затем вновь погрузиться в работу и не вспоминать больше никогда о Лили. Север сомневался, что когда-нибудь сможет стать таким же счастливым, как был в те три длинных дня их совместной жизни. Но он убедил себя, что поступает честно и в коем то веке совесть не мучила зельевара. Наконец-то он поступил правильно, так, как требовала совесть. *** Так тянулись долгие месяцы. Он все чаще ночевал в лаборатории, опасаясь одновременно многого: что косо заменил воспоминания и в Паучьем тупике уже отираются авроры, преданные Дамблдору; что перебьет все чертовы витражи и впадет в глубокую депрессию, и что из петли его никто не успеет вытащить; что чертова совесть все-таки передумает и будет шептать, что неправильно было воспользоваться девчонкой и бросить ту, стерев ей память. А может, Лили хотела остаться с ним?.. Но нет. Очень скоро до Снейпа дошли слухи о свадьбе Лили и Джеймса. Идиот с треском вылетел из рода Поттеров, загубив все надежды семьи на светлое будущее. И все лишь из-за грязнокровки! Сам Север был готов жениться на мисс Эванс еще в Хогвартском экспрессе, и плевать ему было на ее происхождение — уж он-то не был наследником старого и довольно богатого рода. Не будь Поттер влюбчивым бараном, все были бы счастливы, а Северус — больше всех. Но время шло, а новости были все хуже — юная миссис Поттер перестала мелькать в стычках на улицах, округлившуюся рыжеволосую бестию видели в Косом Переулке… В конце-концов, самую неутешительную весть принес Руквуд: — Охереть, мы их мочим, а они там трахаются вовсю, — он хохотнул и уселся в свое любимое кресло за резным письменным столом. — Одни Уизли будто бы не справляются, еще и Поттеры теперь врагов нам плодят. У грязнокровки и нашего любимого Джейми-тактика сразу двое родились. Ритуалами они там балуются, что ли. Слабо верится, что рыжая сама выносить смогла бы. — Двое, — почти равнодушно хмыкнул Снейп. Девять месяцев беспрерывной работы пойдут жмыру под хвост, если он сейчас потеряет самообладание. Руки крошили ингредиенты, глаза оставались сухими, душа почти не болела. Лили не высовывается, а значит, все хорошо. — Да, — Август небрежно кивнул. — Девчонка и пацан, двойняшки. Думать тут было не о чем. Север понимал, что вот теперь ничего не изменить. Теперь Лилс привязана к идиоту Поттеру крепче и прочнее, чем когда-либо. А потому и нервничать смысла он не видел. Снейп остался один и может теперь доживать свою несчастливую жизнь, как пожелает. Захочет — снимет шлюху, захочет — повесится. *** Северус и без того был в работе по уши, но в размышления над давней задумкой Лорда закопался с великим интересом и не вылезал, покуда не получил указание от Руквуда явиться пред очи господина немедленно. Не смея ослушаться, зельевар аппарировал. Но бояться оказалось нечего — его лишь посылали на несложное задание лично для Темного Лорда. Он выполнил задачу блестяще — вовремя прибыл на место, вовремя поднялся по лестнице и вовремя прильнул ухом к двери. Лишь на докладе у Тома Реддла до Северуса дошло, что он услышал и что передал Лорду. И только через пару минут понял, кого он предал. Чертово пророчество забыть было невозможно. И все ужасы, связанные с ним, тоже. Север просил, умолял, предлагал любые услуги, лишь бы господин пожалел одну-единственную грязнокровку. И, может быть, ее дочь, ведь речь в пророчестве шла только о сыне. Когда Северус сумел прибыть в Годрикову лощину, было уже поздно. Он не стал соваться в дом, пока Хагрид, Дамблдоров добродушный идиот, ошивался рядом. Полувеликан уже держал на руках одного ребенка, а Снейп пытался понять, куда мог деться второй и не забыл ли этот придурок о том, что их было двое, когда откуда-то сверху раздался рык мотора. Чертов Сириус Блэк едва не слетел со своего мотоцикла и бросился к Хагриду, вопящему, что бедный мальчишка остался совсем один. Северус даже пожалел своего школьного недруга, когда тот чуть не на коленях умолял полувеликана отдать ему Гарри: «Хагрид, я крестный этих детей, я должен их… его воспитывать.» Вскоре Блэк аппарировал с отрешенным лицом смертника, Рубеус взгромоздился на чужой мотоцикл и прежде, чем Снейп успел атаковать, поднялся в воздух. Скрипнув зубами, зельевар метнулся в полуразрушенный дом. Он не сможет и через десять лет вспомнить тот момент, не поежившись. Два трупа, Джеймс у самого входа, а его прекрасная… — Лили, — сорвавшимся голосом крикнул он, завидев копну рыжих волос. Перед глазами все плыло, ее руки, что Север так рьяно пытался согреть, остыли уже безвозвратно. Мерзкий дождь посыпался за ворот, вдалеке громыхнул раскат грома. Вероятно, Хагрид не увидел второго ребенка и счел его погибшим. Но Северус чуть не умер от страха, разобрав невнятный писк откуда-то из-под опрокинутого платяного шкафа. Невменяемый от горя, он пару минут ничего не понимал. А когда догадался подхватить шкаф заклятьем и отбросить в сторону, обнаружил среди выпавших тряпок крохотного годовалого ребенка. Трясущимися руками он подхватил теплый комочек и замер, лихорадочно размышляя, можно ли аппарировать с младенцем на руках. Зельевар помнил, что это опасно, но деваться было некуда — вскоре здесь будут авроры и маглы. Если раньше он был готов сцепиться с кем-нибудь и просто-напросто сгинуть в бессмысленной драке, то теперь… Слишком много меняла маленькая девчушка, накрепко заключенная в его объятья. Северус бросил взгляд на заворочавшуюся девочку и завороженно вгляделся в темные-темные глаза, умные и понимающие. Его глаза. Уже дома, в Паучьем тупике, накатил ужас. Не поверь дракклов Блэк Хагриду — девочка была бы спасена. Поверь Снейп обоим придуркам — она бы погибла. Север откопал в кладовой какие-то детские пеленки, одеяла и крошечные подушки — хоть это добро нашлось. Наскоро выбив пыль и очистив ткань, зельевар осторожно выпутал девочку из перекрученного одеяльца и поразился — щупленькая даже для года, она удивительно тихо себя вела, давая чужому человеку прикасаться к себе и держать на руках. Мужчина перепеленал ребенка и уселся на диван, подтащив к себе проводной телефон. Он надеялся, в ресторанчике найдется хотя бы козье молоко или посыльный согласится за пару монет смотаться в супермаркет за детским питанием. *** Глубокой ночью, заперев дом на всевозможные заклятья и замки, Северус стоял у витражного окна с палочкой наизготовку, а накормленная малышка тихо посапывала в спешно трансфигурированном в детскую кроватку кресле. Ему и петь не пришлось, негромкой декламации первой страницы вводного курса зельеварения с лихвой хватило, чтобы убаюкать ребенка. Свет во всем доме был потушен, шторы задернуты, но Северус все-равно ждал чего-то, то и дело прислушиваясь к малейшему всхлипу девочки или скрипу старого дома. Мерлину ли следовало возносить молитвы, или Салазару — Снейп, не скупясь, расцеловал бы обоих. В ту ночь никто не явился. И в следующую. И много-много ночей спустя все было также спокойно. — Уже все, — уговаривал не плакать свою маленькую девочку Север и скалился в безумной улыбке, снова встречая рассвет с чистыми пеленками в левой руке и палочкой — в правой. — Уже точно все.