Иллюзии.

      Январь 2019       Дубаи приносят с собой тепло и долгожданный отдых. Этери заводит инстаграмм, понимая, что без него, как говорит Диша, в современном мире никуда. На самом деле, Этери бессовестно проспорила Дане желание. И вот оно теперь-- для всего мира, как на ладони.       --Слушай, почему даже мое имя тут занято?--удивляется.       Даня пожимает плечами.       --Твоя популярность раньше завела инстаграмм, чем ты.       Этери притворно хмурится, качая головой.       --Надеюсь она ничего больше не успеет сделать раньше меня.       Даня держит серьезное лицо, стараясь не хихикать с Дишей. По-детски, по-доброму, так, как они уже давно привыкли делать еще до...       До того, как Этери приходится полночи думать, что сказать Диане про Даню. Ни одни слова в тот момент не кажутся правильными. Ведь Этери строит из них вместо мостов лабиринты и сама же плутает.       Когда до отлета в Дубаи остается пара дней, Даня не выдерживает первым:       --Диш, ты не против, если я поеду с вами?       Она отрывается от телефона, смотрит пристально, склоняет голову к плечу.       --Нет, конечно.       Вопросительно ждет продолжения, формулирует очередной вопрос:       -- Есть ли еще что-то, что мне нужно знать?       Этери окатывают ледяной водой. Нужно ли ее дочери знать, как уходит под даниными руками бессонница на Чемпионате России, как он умеет смешить ее в тишине кабинета и греть кончики пальцев дыханием? Где эта грань между тем, что уже необходимо рассказать, и тем, в чем они еще сами до конца не разобрались.       Вздыхает, словно говорить --это сродни поднятию тяжестей, но Даня успевает быстрее:       -- Я люблю твою маму и хочу встретить с вами Новый год.       Этери прижимается плотно к стулу, чувствует, как лицо краснеет, а руки белеют от напряжения. Подлокотники кажутся единственной нерушимой во всей комнате вещью.       Диша скользит взглядом в сторону Этери, нарочито медленно откидывается на спинку кресла, пожимая плечами.       --Окей.       И возвращается в телефон.       Этери начинает нормально дышать спустя тридцать секунд, смотрит на Даню с выражением "я тебя убью" в глазах, но не может поймать взгляд. Он тоже сидит в телефоне, невозмутимо щелкая по экрану.       Судя по заговорческой ухмылке, в этот самый момент ведет переписку с Дишей.       Этери готова поспорить , что это так, на какие угодно деньги. Вот только из равновесия выводит совершенно другое.       Впервые за все время Даня говорит, что любит ее.       А она сама абсолютно не знает, что сказать в ответ.       Лето 2019.       Даня приходит на тренировку вовремя, но совсем впритык. Раньше бы и сам решил, что совсем упустил момент обмена новостями с коллегами. Этери с Сергеем уже давно тут, что-то обсуждают в кабинете.       Этери пьет кофе, постукивая пальцем по стенке стаканчика, закинув ноги на соседний стул. Даня понимает, что опоздал со своим напитком, отставляет его на край стола, здоровается.       Беседа плавно прерывается необходимостью идти на лед. Дудаков смотрит на Даню слишком пристально, словно буравит взглядом и хочет что-то сказать, но Этери опережает.       -- У тебя помада на шее,-- протягивает влажную салфетку так невозмутимо, что Даня даже не верит.       Ее лицо ничего не выражает. Хотя, честно говоря, что на нем должно отражаться? Ведь, как там Этери сказала? Никогда не любила.       На белой поверхности салфетки остается розовато-красный след. Почти как кровь.       Этери стоит у бортика, как ледяная статуя. Если бы Даня рисовал с нее картины, то это был бы тот самый момент: сосредоточенность и недосягаемость.Словно есть весь остальной мир и она. Больше никого не нужно. Потому что, несмотря на внешнюю холодность, Этери излучает свет, от которого на удивление не хочется зажмуриваться.       Подходит ближе, почти бесшумно, наблюдает, как она поправляет волосы рукой, чувствует шлейф знакомых духов. Даня все никак не может запомнить их название, так и говорит про себя "духи Этери".       Смех Этери.       Шутки.       Когда ей очень весело, Этери всегда хватается за переносицу, пряча лицо. Ведь по идее ледяные статуи не должны выражать эмоции?       Даня иногда при этом чувствует себя героем фантастического сериала, в котором нельзя моргать, когда ты смотришь на ангелов.       И Даня больше не моргает.       Гладит по светлым волосам, целует в оголенное плечо. Кажется, что в теле все еще пробегают искры удовольствия и неясная дрожь. Без одежды Этери такая хрупкая, что кажется почти невесомой в руках.       Сворачивается, поджимая под себя ноги, упирается позвонками в живот. Даня прижимает ее к себе обязательно крепко, словно боится, что сбежит или растает. Ведь, когда Этери перестает прятаться, она может быть очень страстной и ...очень громкой. А потом снова надевает защитный колпак и держит под контролем все.       Эти минуты открытости Даня ценит больше остальных...       --Этери,-- почти одними губами шепчет ей на ухо.-- Я так тебя люблю...       Тишина.       Этери размеренно дышит.       Она всегда засыпает после близости. Почти сразу же.       Вот только сейчас на самом деле не спит.       Потому что во время сна Этери дышит совсем иначе.       Даня это знает, но больше не говорит ни слова.       --Камилла, ты слишком рано раскрылась на прыжке!-- голос Этери немного хриплый от холода.       Кутается в ворот теплой куртки, но на лед не идет, прячет нос, трет руки. Даня подходит еще ближе, почти прикасается плечом по привычке, мол, я рядом.        Этери делает шаг вперед, увеличивая пространство между ними. Даня понимает все даже без слов: теперь ему нужно быть рядом на расстоянии.       --Люблю эту программу,-- не глядя на него говорит Этери.-- Всегда до мурашек.       Даня соглашается. В последнее время ему все больше интересно, почему ей так просто использовать слово "люблю" ко всему, кроме самого главного.       Люблю грейпфрутовый сок.       Люблю ясно-синий цвет.       Люблю горький шоколад.       --Программа потрясающая, да...-- видит улыбку на ее лице сквозь просветы волос.-- Нам осталось только додумать что-то для Алины.       -- Me voy,-- говорит как бы между прочим.       --Что?-- Даня не может понять.       -- Я ухожу...       Два слова в одном предложении вначале оглушают.       Уходит?       Куда?       Почему?       --Что?-- Даня старается, чтобы голос не дрожал.       -- Песня "Me voy", то есть "Я ухожу",-- не понимающе говорит Этери, оборачиваясь.-- Для короткой. Мы уже обсудили с Алиной вчера. Она в восторге.       Даня считает до трех про себя. Не может сейчас признаться, о чем подумал. Что Этери уходит. Это с одной стороны как-то оглушающе странно, но вполне логично после всего мерзкого, что происходило, при условии, что Диша уже не в России.       Этери наклоняется ближе, заглядывая в глаза. Терпкий запах ее духов опять обволакивает цепями.       --Дань?       Он сдается.       -- Я думал, что это ты решила уйти,-- виновато разводит руками.-- Пытался понять, как тебя удержать.       Кривляется.       Этери на удивление начинает смеяться.       -- Не дождутся,-- сцепливает руки на груди.-- Мы все еще повоюем.       Даня еле заметно выдыхает. Он то знает, что у каждого есть предел,после которого разумнее всего уйти, даже у такого сильного человека, как Этери.       И больше всего на свете он сейчас хочет, чтобы она никогда не достигла своего.       В этом сезоне Хрустальный как никогда под присмотром прессы. Постоянные съемки, видео, интервью. Первый канал договаривается с Аксеновым, Этери сдается почти не сопротивляясь.       Даня с удивлением пропускает тот момент, когда она стала такой безразличной к журналистам.       Очевидно, до очередного прокола, но пока договоренность устраивает каждую из сторон.       Дети привыкают к камерам, Даня старается не выглядеть дураком.       И то, и другое выходит слабо.       Этери за работой прекрасна.       Когда забывает, что за ней наблюдают, выглядит до неприличия счастливой. Даня постепенно перестает за нее волноваться, погружаясь в постановки и детали.       Дьявол кроется в мелочах.       Все великое тоже из них состоит.       Сезон неотвратимо приближается.       Вместе с журналистами Первого канала в Хрустальный часто приезжает Оля. Иногда внезапно, иногда по плану, предварительно позвонив. Ее присутствию уже никто не удивляется: ни молчаливый Дудаков, ни, как обычно, сосредоточенная Этери.       Иногда Оля приносит с собой еду на обед, иногда-- кофе с пирожеными.       Она заботится.       Даня учится не избегать этой заботы.       Операторы снимают сюжет про короткую программу Алины, хотя бы чуть-чуть. Ровно столько, сколько позволяет Этери. А вот самого главного, конечно, не показывают никому.       -- Алина, ты должна раствориться в этих словах целиком, понимаешь? Вся горечь от того, что нужно уйти, но хочется остаться. Отпустить, но при этом не забыть. Стать свободной, но одинокой...все должно быть здесь. Сделать так, чтобы тебе поверил каждый, кто хоть раз терял и уходил сам...       Даня прислушивается, стараясь уловить интонации. Они столько раз обсуждали техническую сторону программы, но вот эмоции всегда в своих идеях лучше доносит Этери.       Но никогда при посторонних.       Она закрывает Алину от камер, словно отрезая от всего мира.       А потом начинается волшебство на льду.       Даня старается не дышать, а только погружается в то, что видит, растворяется, забывает себя.       "Спасибо за все, что ты мне дал,       Спасибо, спасибо, что любил меня,       Но у меня нет иллюзий,       Что ты для меня все,       Поэтому я ухожу..."       Слова рвут на части, оглушая смыслом даже после стольких раз, когда музыка въелась на подкорку. Словно смотрит теперь этот номер впервые, наблюдая с последними аккордами и опускает руку вниз, прощаясь навсегда.       Даня сжимает кулаки, делая глубокий вдох, не отрывая взгляд от Этери, замечая, как блестят ее глаза.       Программа, наконец, ожила.       Алина улыбается и что-то спрашивает у Этери, разрушая эту магию выступления.       Особенная спортсменка.       Во истину уникальная.       --Дань,-- Олин голос кажется совсем чужим здесь, непривычным.       --Да?-- ерошит волосы.       -- Ты любишь ее?       Вопрос застает врасплох, заставляя искать кислород на таком громадном катке.       -- Кого?-- дурацкий ответ, чтобы перевести дух.       --Алину.       Воздух возвращается в легкие, отпуская сердце из тисков.       --Конечно, нет,-- слишком поспешно отвечает Даня.-- Она нас всех вдохновляет.       Оля облегченно выдыхает .       -- Ты так смотрел во время выступления, что я уже и глупости надумала, извини.       Даня, как можно быстрее пытается сменить тему, чтобы Оля не успела задать такой же вопрос только с правильным именем.       Ответ на который, он сейчас сказать не готов.       -- Не люблю,-- уверенно повторяет Даня, а потом переводит все в шутку.--Люблю грейпфрутовый сок. Люблю ясно-синий цвет. Люблю горький шоколад...       Оля целует его в уголок губ, не успевая продолжить.       --Глейхенгауз!-- Сергей зовет настойчиво.-- Ты нам тут нужен.       Даня разводит руками и бежит.       Сейчас он до ужаса за это благодарен.       Этери складывает вещи в кабинете, собирается домой одной из последних. Музыка звучит в наушнике на повторе. Так с ней всегда-- нужно выслушать все до малейшего акцента и движения, закрывает глаза.       "Хочу забыть аромат твоего тела,       Хочу забыть вкус твоих губ,       Хочу на этот раз иметь       Счастливую жизнь.       Поэтому ухожу..."       Привычным движением наносит духи за ушами, подкрашивает губы ментоловым блеском, позволяя голосу в телефоне закончить и нажимает на паузу.       Все.       В кабинет молчаливой тенью входит Дудаков.       -- Я собираюсь домой. Тебя подвести?       Этери закидывает в сумку зарядку и связку ключей.       --Нет, спасибо. Тоже уже иду.       Сергей мнется, а потом все-таки спрашивает.       -- Ты как?       -- Хорошо...-- закрывает окно.       --Ты спишь ночью?       -- Сплю...       Этери знает, что это забота, но даже на нее уходит много, слишком много сил.       -- Сереж, все действительно хорошо...       --Но...       -- Даня сказал,что он счастлив.-- словно обрубает любые сомнения.       -- Что?       -- Он счастлив сейчас. И поэтому все хорошо.       Этери показывает, что разговор окончен, уже нет смысла возвращаться к прошлому, и Дудаков все понимает.       Он больше ничего не спрашивает,молча помогает закрыть дверь.        Этери при этом так и не рассказывает, что потом Даня все-таки задал самый важный вопрос.       Также, как и не сознается, что, отвечая на него, в первый раз солгала.