Иллюзии.

      Декабрь 2019. Даниил.       Новости в последнее время обретают эффект взорвавшейся бомбы. Даня старается не бывать в интернете чаще, чем необходимо, чтобы не сойти с ума. Комментарии об Алининой паузе запускают механизм, который невозможно остановить. Тренерский штаб балансирует на грани между "падать" и "держаться зубами". В этот момент все остальные дела отходят на второй план. Словно оказываются за ширмой, через которую не проникают звуки.       Оле за ширмой некомфортно.       Она хочет быть рядом, на расстоянии вытянутой руки, чтобы поддержать. В Дане это почему-то не отзывается ничем кроме...раздражения.       Пускать кого-то в отлаженное трио невозможно. Никто до конца не поймет, что происходит внутри, чего стоит прямая спина Этери на видео, ее еле заметно дрожащий голос, когда нужно подбирать слова. Или то, как отчаянно-спокойно щелкает зажигалкой Дудаков, стряхивает пепел в кулек из блокнотного листка. Привести кого-то в этот выживающий налаженный механизм--значит допустить возможность сбоя.       Сейчас это слишком непозволительная роскошь.       --Я задержусь сегодня. Не приду ночевать,-- Даня говорит спокойно, но чувствует, как на том конце телефона и Москвы начинает искрить.       -- Я просто хочу помочь.       -- Знаю,-- голос пуст и невозмутим.-- И ты поможешь, если позволишь мне сделать то, что нужно. Самому       Объяснять то, что происходит-- слишком затратно. Счетчик комментариев в инстаграмме набирает обороты. Даня перестает пробираться сквозь буквы, составленные в признания ненависти и злобы, выключает телефон, оставляя за его экраном и раздраженные слова, и Олины вопросы, на которые у него все равно нет ответов, способных ей понравиться.       "Ты всегда будешь срываться в законный выходной по первому звонку на другую часть города? "       Что тут поделаешь, если ответ "Да"?       Абсолютно.       И навсегда.       Дорогу к дому Этери Даня помнит даже с закрытыми глазами, ведет машину почти на автомате, перестраиваясь из полосы в полосу. Телефон мигает сообщением от Дудакова--        " Купи по дороге еды. У Этери в холодильнике пусто, а сама она делает вид, что есть не захочет еще до конца света."       Даня ухмыляется. Сергей мог об этом и не писать, слишком хорошо он и сам знает Этери. В период кризиса она уходит жить на скрытые резервы, забывая о самом важном. Будет отрицать до того момента, пока не свалится с ног от усталости. Только вот сейчас насильно кормить себя не позволит.       На светофоре Даня надиктовывает ответное сообщение:       "Миссия выполнена. Ты только не дай концу света наступить раньше, чем я приеду".       Даня лучше всех понимает, что Этери заставит всех четырех всадников Апокалипсиса маршировать строем, если ее разозлить.       Сейчас она зла как никогда раньше.       У подъезда Даня по привычке ищет ключи в кармане, пока не вспоминает, что свой экземпляр отдал, морщится, снимает перчатки, нажимает знакомые цифры домофона. Пакеты с едой и вином оттягивают руки вниз. Если на секунду закрыть глаза, то можно представить, что все как раньше. Как тогда, когда они по вечерам смотрели фильмы в выходной день, спрятавшись от всего мира вместе с Дишей.       Иногда она уходила ночевать к Лизе или Даше.       Слишком взрослая для своего возраста.       Понимающая.       --Только не обижай ее. Иначе мне придется тебя уничтожить,-- шутит, но в глазах ни грамма смеха.-- Мама слишком редко кого-то подпускает, чтобы потом...жить одной. Поэтому не делай ей больно.       --Никогда. Обещаю.       Даня нащупывает пальцами ручку двери,толкает ее, выплескивая из себя внезапно вспомнившееся "никогда".       --Я принес еду!--кричит с порога, спотыкаясь о строгий взгляд хозяйки квартиры.       --Я же сказала, что не хочу есть,-- Этери почти метает молнии, сжимая в руках телефон.       Даня прекрасно понимает, что она злится не на пакеты, а на то, что читает там, поэтому аккуратно опускает покупки на пол и невозмутимо произносит:       --У тебя лампочки в коридоре перегорели. Я чуть не поломал ноги.       --Ой,-- из разъяренной фурии Этери превращается в заботливую хозяйку.-- Я все забываю купить новые, ты цел?       Даня улыбается, понимая, что пожар потушен, можно снова шутить.       -- У тебя в кладовке новые лампочки, мы покупали их весной с запасом.       Открывает уверенно дверцу, становится на носочки, тянется за коробкой. Этери почти ловит Даню, когда того немного шатает от высоты. Холодные ладони на талии. Щекотно.       -- У тебя слишком короткие куртки. Весь живот видно,-- одергивает себя, прячет руки за спину.       Даня пожимает плечами, мол, все равно на машине езжу, мурашки от прикосновений к коже утихают.       -- Сейчас починю тебе свет,-- уходит.       В коробке среди лампочек и чеков-- блокнотный листок. Там быстрым почерком пара предложений обещания: "Я, Этери Тутберидзе, торжественно бросаю курить. " Дата и подпись. И даниной рукой приписка: " В случае нарушения уговора, ЭТ обещает спеть на людях. Песню и место выбирает Даниил Глейхенгауз".       Даня стоит с этим листком и не может не улыбаться. Хочет показать его Этери, а потом замирает, прячет подальше в карман.       Неуместно.       Те они остались уже далеко в прошлом. Они еще не спали с другими, не предлагали другим ключи от своих квартир, не давали глупых обещаний, не признавались, что никогда друг друга не любили.       Просто те беззаботные они, на самом деле, уже умерли.       В тот самый момент, когда Даня в первый раз поцеловал Олю в Барселоне.       Когда Этери прощалась ночью у подъезда с Марком после августовского звездопада.       --Теперь у тебя снова есть свет,-- вытирает руки от пыли, заходит в квартиру.       Дудаков смеется.       --Даня вернул свет в твой дом.       От двусмысленности этой ситуации воздух почти электризуется, но Этери словно ничего не замечает, шуршит пакетами на кухне.       --Да,-- тихо говорит она.--Вернул.       Вино в бокалах искрит и согревает. В квартире Этери всегда пахнет летом и покоем. Даня сидит на полу, уткнувшись спиной в диван. Хорошо. Ему настолько хорошо, что почти забыто уже и то, что происходит в мире. Не имеет значения все то, что осталось за стенами этого дома.       Все те, кто там остались, тоже.       Марк звонит уже ближе к полуночи. Даня видит, что это он, по тому, как меняется лицо Этери, морщинка появляется между бровей, закусывает губы.       Берет телефон и выходит.       Даня вздыхает.       Даже из-за прикрытой двери слышно, как она...оправдывается. Видимо, что-то обещала, а потом забыла.       В этом и есть вся Этери. Никогда не помнит тех вещей, которые обычными людьми считаются важными-- Дни Рождения, имена супругов, даты праздников. Зато прекрасно может рассказать всю программу до мелочей или расписание турнира.       Для каждого из спортсменов.       Этери даже о том, что день рождения Диши завтра, однажды забыла. Что уж тут говорить о каких-то других вещах? Тот, кто этого не понимает, и ее саму никогда не поймет.       Этери возвращается в комнату еще более сосредоточенная, Дудаков услужливо подливает ей вино. Даня старается не смотреть на искусанные губы, сам находит свой телефон, откидывая незнакомые сообщения, читает послание от Оли:       "Надеюсь, тебе там весело".       Неприятно обжигает. Весело-- не совсем верное слово, которое царит сейчас в комнате. Но тому, кто не проходил через такой ад, не понять. Даня удивляется сам себе, когда с какой-то непонятной злостью, одними пальцами, даже не глядя на экран, набирает две простые буквы: "Да".       В терапии есть такой прием-- неотправленное письмо. Когда ты пишешь все то, что хотел бы сказать людям, выпуская из себя обиды и злость, но никогда не отсылаешь. Даня писал такое сам не один раз, но вот совместно никогда не делал.       Сегодня все как будто изменилось. Этери диктует, Даня-- добавляет от себя, Сергей-- редактирует. Когда письмо готово, легче почему-то не становится.       Потому что...достало.       --Отправляй,-- Этери откидывает волосы со лба.       Щеки горят от вина, губы приоткрыты, кофта оголяет одно плечо. Даня старается на нее не смотреть, чтобы не укутать в плед, благодарит небо, что тут рядом Дудаков, который не дает наделать глупостей.       --Отправляй,--повторяет.-- И пошли они...в задницу.--Смеется, вспоминая свое старое интервью.       Выходит из комнаты с гордо поднятой головой. Даже слишком прямо. Словно в позвоночник кто-то услужливо вбил кол.       --Похоже, нужно прекратить ей наливать,--шутит Дудаков.-- Иначе она возьмет телефон и напишет кучу других личных сообщений. Нецензурных.       Даня улыбается, но открытое письмо все-таки отправляет. Не потому что сам пьян, а потому что не может больше молчать. Да и не хочет.       Надоело.       Дудаков качает головой, раскладывает диван. На работу завтра весь тренерский штаб приедет вместе.       Даня направляется за Этери, помнит даже в темноте каждый угол ее квартиры наизусть. Она стоит на кухне у окна, оперевшись на подоконник и уткнувшись лбом в холодное стекло. Он подходит чуть слышно сзади, слова толпятся в груди, но так и не высказываются вслух. Хочется столько всего сейчас выплеснуть из себя, но страшно. Слишком уж Этери сейчас...беззащитная, поэтому Даня шутит, протягивая руку к герани на окне.       -- Ты все-таки загубила эти цветы,-- говорит, а потом понимает, что перешел черту, сказал то, что не стоило произносить никогда в жизни.       Она поворачивается к нему с глазами громадными, как бездна. И он падает в них все глубже.       Слова царапают слишком больно.       -- Я все порчу, да?       Ему бы сейчас поцеловать эти искусанные губы, сухие, горячие,такие манящие, но ведь оба потом пожалеют. Он--потому что воспользовался, а она --потому что позволила.       --Нет,-- говорит уверенно, прижимает к себе сильнее, чтобы не видеть так близко бледное лицо.-- Это я все порчу, а ты все спасаешь.       --Но...--неясный всхлип.       --Не спорь,Этери,-- подхватывает на руки и несет в спальню.-- Не спорь, а иди отдыхать.       В комнате включает ночник, закутывает ее в одеяло, приподнимая подушку. С каким-то злорадством спихивает чужую мужскую майку на стул, стараясь не думать об ее хозяине. Ведь до этого момента как-то совсем не представлялось даже, что кто-то другой мог ночевать здесь вместе с Этери.       --Дань,-- зовет сонно и разнежено.       --М?       -- Рядом со мной ты чувствовал себя ненужным и чужим?--она уже практически спит, бормочет сквозь дрему.       Даня ощущает, как руки сжимаются в кулаки. Что за бред кто-то вкладывает в ее голову?       --Нет,--произносит тихо.-- Рядом с тобой я чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.--Подтыкает одеяло.--А теперь спи.       Этери и так уже засыпает, теплая постель расслабляет тело после напряженного дня. Телефон мигает сообщением:       "Прости. Я люблю тебя".       Слова Даню обжигают. Он борется с собой, чтобы не взять айфон в руки и не прочитать все остальное. Слишком уж хочется узнать, за что конкретно Марк просит прощение. А еще больше-- что отвечает обычно Этери на его признания.       Даня знает пароль на ее телефоне, но не двигается с места. Только и остается надеяться, что завтра Этери ни о чем не вспомнит, подумает, что ей все приснилось.       Потому что есть вопросы, ответы на которые только все путают.       Ведь, если с Этери Даня был самым счастливым в мире человеком, то без нее, получается, стал самым несчастным?       В зале приходится тесниться с Дудаковым на диване.       --Мы еще никогда не были так близки,--шутит.       -- Заткнись, Глейхенгауз,--отворачивается.-- Заткнись и спи.       Даня дописывает личное сообщение и отправляет его в интернет, пусть летит вдогонку, а потом все-таки спрашивает.       --Сереж, думаешь, она счастлива с этим Марком?       Вздыхает.       -- Не знаю, хрен вообще в этих чужих отношениях разберешься. Это дело гиблое,--заворачивается в одеяло плотнее.-- Но если он ее обидит, мы его уничтожим. Вот и все.       Даня чувствует в этих словах уверенность и правдивость.       --Однозначно,-- соглашается.-- Уничтожим.       Утром Даня с Сергеем оставляют Этери собираться, а сами едут на каток. Многое не останется прежним, после того, как тренерский штаб, который постоянно молчал, внезапно заговорил. Но это никого уже из них не волнует.       Вперед чемпионат России, к которому нужно готовить спортсменов.       Даня погружается в работу, стараясь не замечать бордовые розы, которые приносит Этери в обед курьерская служба доставки.       Они больше не задают друг другу ненужные вопросы, погружаясь в тренировочный процесс. Вечером Даня сам идет домой мимо цветочного магазина и покупает букет. Почему-то чувствует себя виноватым перед Олей.       До того момента, пока не переступает порог квартиры.       Оля сидит в зале молча, но даже об эту тишину можно порезать пальцы. Даня теребит букет в руках. Вроде хотел просто подарить цветы, а выходит словно...опять в чем-то виноват?       Опирается о дверной косяк, вздыхает.       --Что случилось?--букет в руках кажется слишком тяжелым.       Розы до одури пахнут сладостью. Душат тисками.       Оля поворачивается на голос и сцепливает руки в замок.       -- Мне просто нужен честный ответ, Дань. Иначе я сойду с ума,-- в ее голосе настоящая боль.-- Скажи правду, что между вами никогда ничего не было. Что ты не чувствуешь к ней ничего.-- Оля показывает телефон с последней даниной записью в инстаграмме.       На фото улыбающиеся Алина и Этери. От комичности самой ситуации Даня почти истерично смеется.       -- С кем?       -- Со своей Загитовой.       Даня закрывает глаза. Со своей Загитовой.       А со своей Тутберидзде? Смешок рвется с губ. Тому, кто так назовет Этери явно уготовано отдельное место на кладбище.       --Мы же говорили об этом, Оль,-- устало выдыхает.-- У меня никогда и ничего не было с Алиной. Мы просто друзья...семья...близкие люди,но я не могу каждый раз доказывать тебе обратное.       Оля ошарашенно принимает букет в руки.       --Ты должна принять тот факт, что тебе нет нужды ревновать к Алине, потому что я ее не люблю,-- Даня чеканит каждое последнее слово, словно вбивает гвозди.       Сейчас ему больше всего не хочется, чтобы Оля задала два самых правильных вопроса: А кого ты любишь? И любишь ли ты меня?       Но сегодня ей достаточно признания, что Алина не соперница. И это на какое-то время дает им обоим возможность нормально дышать.       --Прости,--шепчет.-- Я тебя люблю.       Даня обнимает ее крепче и не дает сказать больше ни слова, целует.       -- Вот поедем вместе на Чемпионат России,-- успокаивает.-- Потом Новый год тоже вместе. Тогда и перестанешь думать глупости.       Оля кивает.       Слишком мало у них было времени вместе, чтобы начать сомневаться.       Она сидит, уткнувшись носом в букет роз, и надеется, что все действительно станет иначе.       Что их отношения просто пока временно зашли в тупик и скоро из него выйдут.       Что стоит немного потерпеть и он обязательно признается ей в тех чувствах, которых боится.       Верить в такое гораздо проще, чем во что-то другое.       Даня не хочет ее переубеждать.       На чемпионате России напряженно. Нужно доказать всем, что они достойны и дальше ехать на Европу,а потом-- мир. Мест всего три, а претенденток гораздо больше. Этери при этом кажется закрытой и неприступной. Чтобы ни одна камера не смогла пробиться сквозь ее защитный кокон.       Оля сидит на трибунах и болеет за команду. Ей лестно, что ее парень там, у тренерского бортика, а после-- в КиКе улыбается на всю страну. В перерывах они сидят вместе и мило беседуют. Обо всем на свете, словно после того разговора в квартире все стало проще.       Словно после того, как Алина осталась вне этого сезона, Оле самой стало легче дышать.       Вечером после короткой программы они собираются идти в кафе на ужин. Сидят рядом с Даней, Оля кладет голову на его плечо, щекочет подбородок.       Этери даже не смотрит ни на кого, зависает в телефоне, пишет что-то, устало заказывает ужин, больше беседует потом с Дудаковым. Даня знает, что привлекать ее внимание при этом бесполезно, к тому же Оля так близко, что считывает почти каждое его движение.       Они с Этери всегда находили нейтральный язык. Говорили про общих знакомых, не переходя ненужных границ.       -- А Этери очень милая,--шепчет Оля перед сном.-- Хотя со стороны всем кажется неприступной.       Даня кивает. Он бы не назвал Этери сегодня милой. Закрытой и спокойной, да, но милой она умела быть только с самыми близкими.       Олю такой еще не считают, но это и к лучшему. Почему-то Даня уверен, что, если Оля увидит ту Этери, к которой он привык, то сразу все поймет.       Поймет, что только рядом с ней он умеет смеяться по-настоящему.       Быть шутом и не извиняться при этом.       Смешить до слез и плакать от смеха.       Быть тем, кем всегда обещал быть своим родителям.       Самым счастливым человеком в мире.       Камеры следуют за ними постоянно, снимают реакции, глаза, руки. Особенно, когда рядом Женя. Словно издеваются и ловят выражение лица Этери каждый раз, когда упоминают о том, что Медведева поломала конек. Будто это Этери в этом виновата.       Даня сосредотачивается на выступлениях своих учениц, стараясь не думать о том, что сейчас чувствует Этери, которая уже отпустила, но вряд ли до конца забыла все, что их связывало. Ведь недосказанные слова-- это всегда внезапно больно, особенно, когда ты уязвим.       Но Этери надевает на лицо маску, которую невозможно пробить. Она всегда была в этом мастером.       --Доброе утро, Дань,-- выходит из соседнего номера, поправляя волосы.-- Идем на завтрак?       Он кивает, стараясь не зевать. Примирительный секс с Олей получился, как-то сам собой, громким и внезапным.       Обнадеживающим.       -- Идем,-- соглашается, застегивая пальто.       -- Оля, как я понимаю, отдыхает после ночи, ей нет нужды так рано вставать на тренировку.       В этих словах нет ничего обидного, но Даня все понимает. Ему ясно, что Этери слышала то, что происходило за стенкой и сейчас на ее лице невозможно прочитать ничего кроме дежурной улыбки.       Она больше ничего не говорит.       Но Даня почему-то себя презирает.       Победы даются им слишком большой ценой, но все три места опять за их тренерским штабом. Отбор на Европу пройдет. Аня- двукратная чемпионка России. Алена справилась с собой, Саша тоже смогла попасть на пьедестал. Это все с одной стороны.       А вот с другой-- слезы железной повелительницы драконов, Алена на грани срыва и Аня, которая не знает как правильно радоваться. Даня понимает, что должен почувствовать облегчение, но до конца не может.       Слишком хорошо знает, что Этери при это не будет чувствовать себя удовлетворенной. Для нее важно, чтобы все ученицы прокатались чисто. Никто из них этого не сделал, а чем больше спортсменок выходит на старт, тем меньше шансов у самой Этери...быть счастливой. Парадоксально, но факт.       Даня улыбается этим мыслям принимая осознание того, что так, как он, Этери врядли кто-то чувствует, поэтому, когда она заговорчески вытаскивает девочек для фото перед отлетом, идет провожать к такси.       --Удачной дороги,-- обнимает.--Береги себя.       --И ты...       Протягивает запакованные подарки. Три свертка...с подписями.       Этери.       Диша.       Глеб.       Этери улыбается, выуживает из недр сумки свой подарок.       --Ты так и не научилась ровно клеить скотч,-- Даня сжимает пальцами коробочку с трогательными оленями.       Этери краснеет.       --Должны же у меня быть недостатки.       Машина терпеливо ждет.       --Спасибо,-- Даня обнимает, вдыхая знакомый запах волос.-- До встречи в новом году.       Разжимает руки, нехотя, смотрит, как она садится в такси и машет ему через стекло.       Как сказать Этери, что у нее нет недостатков? А тот, кто считает иначе, может идти к чертям пешком?       Почему-то отчаянно вспоминается прошлый праздник и бой курантов.       Похоже, что примета про то, как встретишь Новый год, так его и проведешь, лжет.       Ведь как тогда объяснить тот факт, что Этери уезжает сейчас в такси, а Даня стоит на ступеньках с ее хрупким подарком в руках.       С тем единственным, что ему остается от женщины, которую он, похоже, все еще ...любит больше всех на свете.