Мяса и зрелищ

Осень давала о себе знать пока лишь прохладным ветром — уже не летним, порою срывающим зеленый листок и гнавшим пластиковые пакеты по мостовой между сонных советских пятиэтажек, разделённых узкими зелёными двориками, пересечёнными подъездной улочкой. Не столь плохая погода, но и настроения погулять не возникнет. Антропоморфам это только «на лапу», хотя они не сомневались, что пару подписей можно собрать не только названивая в квартиры, но и прямо на улицах. С другой стороны, по опыту Арнайта, люди — если открывают двери — гостеприимно относятся к таким «сборщикам». Удивительно, сколько раз говорят взрослые детям «не открывайте двери незнакомцам», но, став взрослыми, прошлые дети про это правило забывают… — Может, чайку, а? А то озябли, наверное! — женщина лет сорока, пухленькая, но по-своему красивая, так подпись и не поставила. Впрочем, в этом доме она была последней, и на общий улов мало повлияла. — Спасибо, у нас по плану ещё несколько домов, — Арнайт передал Роа папку и направился к лифту. Волчица, чуть замешкавшись и глупо улыбнувшись, вбежала в кабину. Роа зачиталась необычным объявлением, прикреплённым скотчем к замызганному зеркалу. «Уважаемые агитаторы кандидата в мэры Ельцинска Михаила Дмитриевича Верхневодителева! Убедительная просьба выйти из нашего подъезда. Михаил уже всех проагитировал против себя узакониванием точечной застройки и навеки недостроенными небоскрёбами, повышением тарифов на ЖКХ и откладываемыми ремонтными работами. Спасибо за ухудшение жизни и обман народа!» — Настолько уверен, что проблем не будет? — Ругают не нас? — Арнайт довольно мотнул хвостом и поднял уши. — Тогда более чем. Заставить полюбить тяжело, а вот ненавидеть и бороться за право жить — легко. — Какая у тебя мрачная философия… — укорила Роа, про себя подумав, что эта же философия свойственна всем пушистым жителям города. — Если так думать, то сразу надо революцию устраивать, а не мирно договариваться. — Революции бывают мирные. Кровавые приведут только к вызову омоновцев, не с ними нам спорить, — вышел Арнайт из лифта, поправил пиджак, позвонил в крайнюю дверь. — Думаешь, уже успели вернуться? — Роа скептически посмотрела на дверь, в которую они уже звонили, когда только вошли в подъезд. К её удивлению, в квартире послышалось движение, а затем кто-то сдвинул задвижку и приоткрыл дверь насколько позволяла старомодная цепочка. В проёме показалась морда серого кота-антропоморфа, одетого в бежевый свитер. Жарковато для помещения, как считала Роа, но коты всегда были… существами со странностями. — Доброго дня! — Арнайт сразу взял слово, приложил приветливо ладонь к сердцу, чтобы не тянуть лапу для рукопожатия. — Люди, особенно их политики, они такие, обещают и обманывают, все деньги только себе берут. Если в мэры антропоморфа назначат, как думаете, не допустит подобного разгильдяйства? — Поживём — увидим. Сначала нужно хотя бы нашего кандидата продвинуть, а потом уже гадать, что изменится и как, — кот открыл дверь шире. — Заходите, не стойте на пороге. Кивнув Роа, чтобы доставала тетрадь для подписей и ручку, Арнайт боком вошёл в дверь, приоткрыл ее сильнее для большего комфорта Роа. Кот, стоило ей оказаться в узкой прихожей, половину которой занимал шкаф для вешалок, сразу метнулся к двери и захлопнул её. — Мы ненадолго, — Арнайт достал из нагрудного кармана рекламку Одинцова, но тут же выронил её из разжатых пальцев, когда котяра двинул ему по виску локтем и добавил в живот коленом. Волк ещё не успел упасть на пол, а негостеприимный хозяин уже был около Роа. Схватив её раскрывшиеся было челюсти и крепко сжав пасть, он двинул сжатой лапой в живот волчице и мастерски поставленным ударом отправил её следом за приятелем. Она не успела даже воспользоваться захваченным на такой случай баллончиком. * * * Пришли в себя поверженные на деревянном полу маленького сарая без окон. Арнайт первым оправился настолько, что смог поднять голову и мутными глазками посмотреть вокруг себя. Затем кое-как повернулся на бок и тряхнул за плечо Роа, которая очумело пялилась в одну точку. Незнакомые, но очень неприятные ощущения совсем вывели её из себя, и лишь прикосновение самца помогло волчице вернуться в реальность. Всю одежду с них двоих содрали, в боку хватало заноз. — Не смотри, — попросила Роа, сев и первым делом закрыв от Арнайта мохнатую грудь, хотя в полумраке сложно было что-то разглядеть. Волк лишь рыкнул недовольно, показывая, что сейчас вынужденный нудизм не главная их проблема. Вещи их тоже забрали. На запертой двери со внутренней стороны не было даже ручки. Свет едва проникал через щели в досках, слишком узкие, чтобы определить, что снаружи — но, судя по звукам птиц, ветерка и леса, далеко от города. Кроме бедолаг-сборщиков подписей, похитители заперли здесь ещё двоих антропоморфов — карюю волчицу и лису, настолько испуганных, что с соседями по камере они заговорить не решались. Тем временем скрипнула открываемая дверца. В проёме появилась человеческая фигура. — Вы двое — на выход, — коротко приказала она и бросила кому-то за спиной, даже не оборачиваясь. — Стареньких тоже доставать? — Конечно! — раздался в ответ смутно знакомый голос. — Всех выводи, у нас большая игра сегодня! Человек чуть отошёл от выхода и поднял ствол обреза: — Останетесь в помещении — нашинкую, освежую и зажарю. Выйдете и выслушаете правила поведения — есть хороший шанс выжить. — Да неужели… — услышала Роа шёпот Арнайта, однако волк при этом вышел наружу. За ним последовала и волчица, а следом и двое других зверей. Снаружи были ещё люди — четверо-пятеро, да ещё двое антропомормов, один из которых был знаком и Роа, и Арнайту. Теперь понятно, откуда у Афона были такие деньги, что он сразу тысячу дал на попойку… Рысь, похоже, тоже узнал своих однокурсников, однако профессионально-жестокое выражение с его морды никуда не делось. Подмигнул хотя бы — и то жест, открытый для трактовок. Небритый мужик с длинными волосами, забранными в хвост, чуть распахнул свою коричневую охотничью куртку. Несмотря на прохладный ветер начали припекать прямые лучи солнца, озарявшие утоптанную лесную поляну. Положив карабин на плечо и оставив своим помощникам обязанность держать пленников на мушке, он начал излагать нейтральным голосом, словно давно работающий и талдычащий одно и то же экскурсовод. — Территория в нашем вольере большая, несколько квадратных километров. Даём вам фору в десять минут, чтобы спрятаться, потом час на вас охотимся. Если вам удастся выжить, после этого времени ваши жизнь и здоровье в безопасности. За нарушение правил игроки караются не слабее вас. Медицинская помощь будет оказана, трудоустройство предоставлено. Все свободны. Остолбеневшие и отупевшие от происходящего фурри не двинулись с места, но тут рысь вышел вперёд и рявкнул так громко, как и волк рявкнуть бы не смог: — А ну побежали, суки драные! Отчёт пошёл, твари, бегом! Не столько его голос, сколько вид взбешённого антропоморфа заставил его собратьев по разуму броситься бежать. Сначала они убегали все вместе, а затем рассредоточившись в разные стороны, лишь Арнайт остался с Роа, и то только потому, что вовремя схватил её за лапу, увлекая за собой. — Легализовали вольерную охоту, называется… На антропоморфов в том числе! — Как?! — выкрикнула Роа, забыв, что может себя этим выдать охотникам. — У нас же паспорта, как у граждан! — А нету паспорта, — процитировал Арнайт советский фильм. — Ты ещё шутишь! — Может, в последний раз, — Арнайт взглянул на небо. — Им территория известна, нам нет. Более того, они наверняка здесь не первый раз такие игры устраивают. И поганый Афон… — А с ним что?! — Роа была готова разрыдаться. — Думает не как человек, а как антропоморф, — пояснил Арнайт. — Нам не спрятаться, надо бежать, но куда? — К границе этой затраханной бойни. Надо хотя бы попробовать перелезть через ограду, даже если она под током и с противопехотными минами, — Роа рванула вперёд, но Арнайт её осадил: — Идём быстро, но спокойно, силы нам пригодятся. Волчица согласно кивнула. Дрожа от адреналина, она постаралась идти размеренно, поминутно ожидая услышать крики «охотников», а то и чего похуже. Некстати пришли на ум слова песни Высоцкого, непонятно как пробудившиеся из глубин памяти. Она вцепилась в них крепкой хваткой, прокручивая фоном в голове, чтобы удержаться от слёз и проклятий. — Ещё минуты две, — буркнул Арнайт после того, как они перешли быстротекущий ручеёк и оказались перед молодым осинником. — Как ты так точно время определяешь без часов? — Роа старалась не ломать его ветки и даже не наступать на них. — По солнцу, что ли? — Про себя считаю, — Арнайт прислушался. — Причём, считаю неправильно, слышишь мотор? Квадроцикл или мотоцикл, без разницы. Давай в осинник, быстро! Пригнувшись, вместе с ним Роа нырнула в рощу, уже не заботясь о скрытности. Когда оглушительно хлопнул выстрел сзади, послышался вой вперемешку с криком и плачем — то побежала изо всех ног, чуть ли не становясь на четыре конечности. Арнайт не отставал, и волки под новый душераздирающий вопль и раздавшийся за ним выстрел выскочили из осинника в зелёное поле. Шурша высокой травой, побежали прямо так быстро, как только могли, лишь Арнайт на миг поднялся, оглядевшись. — Впереди — стена, позади облава, — сообщил он на бегу, быстро вдыхая через каждое слово. — Зажимают… Роа резко затормозила перед старой и обшарпанной, но всё ещё крепкой и монолитной бетонной оградой советского типового производства, с уступом фундамента, но слишком низким, чтобы можно было с него подтянуться и перемахнуть. Не желая сдаваться, но продолжая тихо ныть, Роа повернула направо, решив обежать весь забор в надежде найти какую-нибудь дыру или поваленное дерево. Но охотник нашёл их раньше. Встреть Роа этого старенького господина в очках и приличном пиджаке на улице — никогда не подумала бы, что это кровожадный убийца разумных существ. Тем не менее, целился он хладнокровно, палец не дрогнул. Выстрел был уверенным, и волчица, вскрикнув от ужаса, повалилась на землю. Запоздало сообразила, что упала не сама, а её повалил Арнайт, вовремя кинувшийся под задние лапы. Только теперь оба волка оказались на земле, и человек мог прикончить их вторым выстрелом. Стрелок уже переносил ствол на фуррей, когда выстрел раздался со стороны и половина головы человека взорвалась, забрызгав всё вокруг кровью и мозгом. То ли птицы испугались пальбы, то ли уши заложило от грохота. Роа перестала слышать даже собственное сердцебиение. Так и лежала на земле вместе с Арнайтом, пока подошедший к ним Афон не протянул руку со следами копоти и масла на шерсти. — Сказал же, я метче стреляю, — сказал он кому-то, но явно не волкам, первой поднимая на лапы Роа. — Пошли, хватит отлёживаться! Если не уберёмся отсюда до того, как они поймут, что к чему, хрен мы отсюда выйдем и фиг кто узнает, что здесь творится! — Закрепила, теперь крепи ты, — крикнули из-за забора, через который перелетел канат со множеством узлов, прямо физкультурный снаряд. Афон отгрёб лесную подстилку, открывая металлическую скобу в фундаменте стены, привязал к ней канат и кивнул собачьим, чтоб поторапливались. Выяснять отношения было некогда. Арнайт первым вскочил на приступку, взялся за канат и полез вверх. Препараты, которыми его накачали, усложняли подъём, потому самец не удержался и с вершины стены скатился на другую сторону. — Ну, быстрее, блин! — выругался рысь, нервно двигая ушами. Без узлов Роа ни в жизнь не залезла бы по скользкой пеньке, но они были достаточно крупными, чтобы цепляться за них стопами задних и не соскальзывать. Что трут шкуру волокна — сейчас даже не замечалось, как и занозы, и ссадины. Уже оказавшись наверху, перекидывая лапу на другую сторону, Роа чуть не упала от нового звука выстрела — совсем вплотную. Оглянулась назад — увидела, как падает в свою и чужую кровь Афон с пробитой грудью, а мужик с хвостиком целится в беглянку. Роа предпочла быстренько спрыгнуть за пределы вольера и рискнуть ушибиться, но не схлопотать пулю. Уже на земле Роа услышала ещё два выстрела один за другим и крепкие матюги «экскурсовода». Арнайт, поднявшись на одно колено, прижал к себе Роа, а сам грозно зарычал в ответ на дёргавшийся канат. Прежде чем волки успели что-либо понять, верёвку обрубила широким мачете женщина с ясным овальным лицом и забранными в заколку волосами. Обрубок сдёрнулся за забор, главный загонщик разразился всем своим словарным запасом русского народного, а женщина махнула ножом на припаркованную в десятке метров от забора машину: — Садитесь на задние сидения, ваши вещи там. На разговоры времени не было, на обдумывание чудесного спасения тоже. Арнайт впихнул Роа в салон, сам упал рядом и выдохнул только когда ревущий автомобиль умчался на добрый десяток километров от забора: — Что, твою мать, произошло? Ругань волка подействовала на Роа — та перестала мучить майку, которую до того мяла в лапах, и стала одеваться. — Не в тот дом вы зашли, — поёрзав на водительском месте, еле вмещавшем её грузное тело, дама вырулила к едва видневшейся просёлочной дороге. — Попали к настоящему работорговцу, что пользуется своей безнаказанностью. Вам повезло, что среди организаторов полулегальной охоты был ваш друг, и у него вдруг пробудилась совесть. Афон нашёл мои контакты, обо всём рассказал, я согласилась помочь. Специальный корреспондент «Ельцинск — Жизнь» Прокопия Полуторникова, руки за рулём не подают. — Афон… — Роа, натянув майку, внезапно ощутила желание разреветься, и теперь ей ничего не могло помешать. Арнайт, как раз закончивший одеваться, подставил ей плечо. — Да, жаль его, — Прокопия выехала на дорогу. — Я ему предлагала всё тихо заснять, но он упёрся, что вас убить не даст. Зато теперь у нас есть все шансы прижать этих сволочей! — И как, интересно? — нахмурился Арнайт. — По статье о незаконной охоте привлечь? Мы не люди, наши права на жизнь и здоровье в Конституции не закреплены. — Афона убили не на охоте, а как охотника. Два свидетеля и один журналист всё видели. Плюс там, кажется, ещё трупы. Поэтому задрючат этих бандитов по-полной, — съехав на более ровный асфальт, Прокопия на секунду отвлеклась, чтобы включить диктофон. — Едем сразу в полицейский участок, времени не теряем, на место представители закона уже выехали, но я договорилась, что допрашивать вас будут не в полевых условиях, а в безопасном месте. Поэтому интервью возьму я у вас сейчас, по вашей свежей памяти. Опишите, как всё произошло. — А полиция не в сговоре с ними? — отупело спросила Роа. После всего произошедшего с нею за эти безумные дни всего можно было ожидать. — Нам бы копия вашего материала не помешала, — рыкнул Арнайт, не дав женщине ответить. — На память. — Чтобы копию снять, её сначала записать надо, — прищурилась Прокопия одним глазом. — Будет вам авторский экземпляр, как и полиции я все свои записи предоставлю. Вдруг вы сейчас вспомните то, что потом на допросе забудете. А если в полиции есть кореши этих безобразников, я окажусь в той же луже, что и вы, не находите? * * * — Я очень устала. Этой ночью Роа решила остаться у Арнайта, любезно предложившего ей разделить с ним комнату общежития. После всего произошедшего отпускать её в одиночку было бы слишком опасно, а до университета всё же гораздо ближе, чем до её города. Допрос, потом тряска в ожидании начала операции по обезвреживанию преступников, снова допрос и очная ставка, потом мучения с документами… Повезло, что паспорт Роа они оставили в машине, полиция быстро разобрала бы подделку. — Нельзя испытывать стресс несколько дней подряд, — Арнайт перекинул пластиковый пакет с продуктами и вином через плечо. В магазине к паспортам куда менее придирчивы. — Вспомни солдат на передовых — праздновали все значимые даты даже под пулями, шутили… — В отличии от родителей, в армии я не служила, — отмахнулась Роа хвостом. — И без неё как на войне. — Сегодня наступил значительный перелом в нашу пользу. Бишкек так обрадовался нашему интервью, да ты и сама видела! Наши медийщики ночь спать не будут, а к завтрашнему дню подготовят господину Одинцову такой материл, что будь уверена — конкурентов наш лидер обойдёт, и с отрывом. — Считаешь, поможет? — Роа посмотрела на друга с уважением. Как после такого он только в себе силы нашёл делами заниматься! — Подумаешь, расстреливали фуррей. Кому какое дело до зверей? — Сегодня в зверей стреляют, а завтра почувствуют безнаказанность и за людей примутся, — свободной лапой Арнайт открыл дверь общежития, пропустил подругу вперёд. — Пусть людям станет стыдно за себя, пусть они побегут замаливать свои грехи перед нами. — Может, оформишь её официально? — Вахтёрша в косынке добро морщинилась Арнайту, кивая на Роа. — Чем зайцем пускать каждый раз. — Билет имеется, — подал ей пёс маленькую «Алёнку» из нагрудного кармана — шоколадка сразу исчезла в широком кармане вельветового халата бабушки. — Она не на постоянное жительство. Даже не поинтересовавшись, что в пакетах, вахтёрша пропустила их, и оба антро вскоре оказались в комнате. Койка здесь была лишь одна, свободного пространства немного, но умещался полноценный стол, а у двери — шкаф. Соседей по комнате Арнайт не имел, поэтому своё имущество вольно раскладывал на всех доступных поверхностях. Вскоре всё было готово — может, не для романтического свидания, но для дружеской попойки. Роа подумалось, что она стала слишком часто лакать спиртное, но сейчас это было просто необходимо. Первые кружки опрокинули не чокаясь. Вино не было крепким, но подействовало быстро. Роа стало жарко, особенно в щеках и ушах, зато развязался узел в груди, что дышать мешал. — Меня эти смерти не меньше потрясли. Но Афон умер героем. Ему памятник надо поставить на братской могиле, — Арнайт, не понимая, что несёт, сглотнул кровь с прокусанного по пьяни языка. —  И чтобы он наступал на голову человека-утырка. Ниче-его, скоро наша очередь хозяйничать настанет, жертвы не бесполезны. — Э-эй, тебе хватит, — Роа протянула лапу к бутылке, с удивлением отметив, что она опустела уже наполовину. Когда успели только?! — Люди не плохие… В большинстве. И вспомни — Афон сам по нашим… стрелял. — Это уже не имеет значения в политическом свете, — Арнайт вырвал бутылку и разлил по третьей кружке, но пить не стал. — Те трупы сами люди утилизировали, как мусор, а вот свежие лежат в морге… и все показания имеются… — А дальше что? Вдруг ещё есть такие места? Убийцы… — Роа отставила кружку. — Страшно даже домой ехать. Вдруг это как зараза, и до моего города тоже дойдёт? — Вот и голосуйте за товарища Одинцова, чтоб этот кошмар до вас не добрался! — Размахнувшись широко передней лапой, Арнайт едва бутылку не сбил. — А мы обо всём позаботимся! Главное, когда укрепимся в администрации — пустить мысль в народ, что антропоморфы, как созданные служить человеку и не подверженные его корысти верные питомцы, куда лучше приспособлены руководить. Без взяток, без лжи, без кумовства, без насилия. Груз ответственности лучше переложить на нас, а вы, люди, занимайтесь бизнесом, производством и прочей ерундой, богатейте и живите счастливо! Зачем вам правление, нафиг вам армия? Мы с этим справимся и вас превосходно организуем, вам самим понравится наконец! Если бы Роа не была так пьяна, раскрывшийся с неожиданной стороны Арнайт напугал бы её. Но алкоголь всё извращает, и замутнённый рассудок заставил Роа только рассмеяться. — А… А, а потом мы Кон-кусти-туцию к-а-а-ак изменим! — она скрючилась, схватившись лапами за живот и задыхаясь от смеху. — И-и-и всех людей на це-пь! — Лучше мы, чем люди сами себя — Арнайт рассмеялся в ответ, развалившись на студе. — И куда лучше, чем на цепь только нас! Роа спьяну ничего отвечать не стала, хотя ответ крутился и в голове, и на языке… Но нет, она лишь чавкнула, двинув отяжелевшими челюстями, разлеглась на кровати и стала смотреть в потолок. Сон или забвение, в общем что-то отключающее мозг, охватило её и полностью заволокло сознание.