Грифон и кракен

      Золотая цепь сверкала на бело-красном дублете лорда Джона, сидевшего по правую руку от короля. За столом сидели и другие советники. Не самый лучший Малый Совет, но пока приходится иметь дело с теми, кто есть. Щеголеватый бастард лорда Люцериса, нервный Ренфред Риккер, надменный Андерс Айронвуд и Варис…льстивый, лживый и вездесущий, служивший уже пятому королю. Евнух был хуже всех.       Порой деснице казалось, что Варис прознал о его тайне, но молчит, как прежде молчал о многих секретах, вместо того, чтобы сообщить их. Прочие едва ли догадаются, но вот евнух всегда слишком много знал и одни боги знают, что таится в лысой голове мастера над шептунами. Лисоно Маар в сравнении с Варисом наивный мальчишка, недалекий и доверчивый.       Коннингтон благодарил богов за то, что холода позволяют ему носить перчатки. В столицу пришла настоящая зима со снегопадами, так что в Красном Замке было куда прохладнее, чем в Грифоньем Гнезде. Мейстеры обещали, что эта зима будет очень длинной, так что зябкость десницы не вызовет ни у кого удивления. Если Семеро позволят, то он умрёт, оставляя Эйгона владыкой сильного королевства.       Претенденты на Железный Трон кончились, если не считать за них больную серой хворью девочку на Стене и сборище бастардов Роберта Баратеона, которых никто не удосужился узаконить, да отданную Святой Вере Мирцеллу. Средний брат Демона Трезубца пал в битве на опушке Волчьего Леса, так и не узнав о том, что дом Таргариенов вернулся.       Близ развалин Винтерфелла произошла битва между Станнисом Баратеоном и войсками Русе Болтона, сделанного львами Хранителем Севера. Брат Роберта одержал верх, но скончался от полученных в сражении ран и теперь Север готов склонить колено перед Железным Троном. Три последних года сделали немало, чтобы возвращение драконьего дома прошло легче, чем Коннингтон предполагал в самых смелых мечтах.       Усобица Баратеонов, война Ланнистеров и Старков, Красная Свадьба, мятеж Бейлона Грейджоя, смерть лорда Тайвина и возвышение воробьев…понемногу Семь Королевств забывали о безумии Эйриса и все чаще жалели по дням мира. Станнис мог бы стать знаменем для тех из врагов драконьего дома, кто не был готов видеть Эйгона на Железном Троне, но с его смертью дом потомков Ориса Однорукого угас.       Талли лишились всего ещё раньше, а Старки сгинули без следа. Ланнистеры пришли в упадок, началом их конца было убийство Старого Льва Бесом, а мощь дома Тиреллов угасла не без помощи самого Джона Коннингтона. Недавние вести с юга говорили о крахе попытки Хайгардена отвоевать Щиты и новой победе Эурона, уничтожившего флотилию речных галей, рыбачьих баркасов и лодок в устье Мандера.       Уиллас Хромой должен понимать, что отныне он должен ограничиться Хайгарденом и смириться с тем, что сюзереном Простора будет его лорд-дед. Если же они вздумают упрямиться, то Коннингтон без колебания снарядит против них военную экспедицию, включив туда отряды наемников, включая тех, кто сейчас стоял в Тамблтоне, и лояльных короне лордов. Хотя для укрощения осторожного хромца такой крайней меры не понадобится.       «Зато на Запад войска отправить придется. На Запад и на Железные Острова.».       С падением столицы Фреи, оправившиеся было тысячу мечей на помощь Томмену, так и не успевших на битву, тут же заклянчили прощения, а Давен Ланнистер спешно начал отступление по Золотой Дороге. Коронные лорды один за другим присянали Эйгону, а командующий Золотыми Плащами Томмена Хамфри Уотерс, бастард Мэнли Стокворта, за правильный выбор стороны стал лордом Стоквортом.       Ауран, оставаясь опекуном своего юного племянника, получил лордство Коготь-Остров, а предыдущий лорд Клешни, незадачливый Ардриан Селтигар, был одним из тех, кого вернувший на Железный Трон переворот лишил всего и обрек на отправку в Ночной Дозор. Штормовые земли не внушали опасений, особенно теперь, когда Джулиан Сванн изъявил верность дому Таргариенов.       Ничего другого ему не оставалось. Бейлон Сванн был в плену у дорнийцев, а его старший брат был среди заговорщиков, открывших ворота Королевской Гавани для короля Эйгона. Пожалования и награды получили те штормовики, кто первыми поддержал короля, в том числе и Уайтхэды, выхлопотавшие для своего Скорбного Городка торговые привилегии.       Заботиться о покорности северян не приходится, сильнейший из них, лорд Виман, сам готов склонить колено, пусть и намекает, какую плату он хочет получить за свою сговорчивость. У всех великих домов были завистливые и сильные знаменосцы, которые жаждали занять их место. Болтоны не исключение, а раз Старки пали ещё раньше, Мандерли сами хотят получить титул Хранителей Севера.       Варис сообщил, что у Болтонов никогда не было Арьи, невестой бастарда лорда Русе была дочь винтерфелльского стюарда, Джейни Пуль, а младшую из дочерей Неда Старка никто не видел со времён ареста ее лорда-отца. Евнух с показной горечью заметил, что скорее всего, несчастная девочка давно мертва. Что до ее старшей сестры, то она пропала после отравления Джоффри на свадебном пиру.       Тирион ни словом не обмолвился о своей жене, быть может, карлик и сам не знает, что с ней случилось. Ланнистеры пытались разыскивать ее, но не особенно в этом преуспели. Девушка могла прятаться у кого-то, достаточно могущественного и расположенного к ней, чтобы дать ей приют, но с таким же успехом Санса могла разделить участь Арьи…       По сути, выбирать предстояло между одним из северных лордов, самым могущественным из которых был Виман Мандерли. Лорд Белой Гавани был ещё и единственным из них, кто исповедовал веру в Семерых, а его город был оплотом Святой Веры на Севере. Для других знаменосцев Мандерли были выскочками с юга, зато благодарность водяных будет велика, как и их верность Железному Трону.       Евнух упомянул мельком о судьбе бастарде Неда Старка. Джон Сноу, который недавно был избран лордом-командующим Ночного Дозора, слишком вольно понимал законы гостеприимтсва, оказывая помощь Станнису во время его противостояния с Болтонами.        — Сын соратника Узурпатора и брат Ночного Дозора, — с презрением произнёс по отношению к нему Айронвуд. — Насколько я знаю, клятвы дозорных запрещают им наследовать земли, даже если они законнорожденные. Какой смысл вообще говорить о нем?        — Человек на Стене считай что живой мертвец, — промолвил со смешком Ауран.        — Мы желаем сделать Хранителем того, кто способен удержать Север, — заговорил Эйгон.— Но Мандерли должны обеспечить нам гарантии своей верности, как и другие северные дома. В том числе, они должны прислать ко двору заложников. И мы не потерпим того, чтобы дозорные впредь оказывали помощь узурпаторам и их детям. Есть ли у лорда Вимана флот?        — Всю войну в Белой Гавани строились боевые корабли и набирались команды, но капитаны и экипажи неопытны, — доложил всезнающий Варис. — Я не моряк, но полагаю, что такой флот тоже способен послужить делу его милости.        — Для начала сойдёт и такой, — кивнул Эйгон. — Раз с Севером все ясно, то надо подумать над тем, что делать с железнорожденными. Лорд Веларион?        — Вороний Глаз уничтожил флоты щитовиков и Редвинов, теперь он способен разграбить любой городок или замок на южном побережье, перевес в пехоте и латной коннице немного стоит, если не знаешь, где атакует враг. Старомест крепкий орешек, не говоря о Хайгардене, вот только Старомест и Хайгарден ещё не весь Простор…        — Есть ли опасность для Дорна? — спросил король.        — Полагаю, ваша милость, она невелика, — ответил мастер над кораблями. — Восточнее Звездопада и до самого Дощатого города нет подходящих мест для высадки, это опасные воды и ради них Грейджой не покинет берега Простора. Разве что пара капитанов атакуют владения Дейнов. На восток кракены не пойдут, но чтобы разбить Эурона у нас недостаточно кораблей…        — Если львы склонят колено, можно использовать для войны с кракенами порты и корабли Запада, — задумчиво сказал Эйгон. — Я слышал, что лорд Тайвин пытался восстановить свой флот.        — У Ланнистеров с полсотни галей, — подтвердил Ауран. — Они стоят в Ланниспорте и не пострадали от войны. У Кеннингов из Кайса и Фарманов со Светлого острова тоже есть по несколько галей и ладей. Это не самый большой флот Вестероса, но вместе с теми кораблями, что уже есть и теми, что можно получить от верных лордов, можно думать о битве. Стоило бы еще нанять капитанов из Мира или Лисса.        — Денег в казне мало, милорды, — возвестил Ренфред Риккер, мастер над монетой. — И представитель Железного Банка намекает, что браавосцы желают получить те деньги, что у них заняли Узурпатор и бастарды Цареубийцы. Они не требуют всю сумму сразу, но платежи по процентам желают получить в срок.        — Неслыханная щедрость, — недовольно заметил Айронвуд. — Его милость не должен платить по счетам оленей. Должно быть, банкиры сошли с ума.        — Боюсь, что нет, лорд Андерс, — сердито сказал мастер над монетой. — Как сказал их посланник, для Железного Банка нет особой разницы, к какому дому принадлежал король, бравший у них золото. Это долги Железного Трона и тот, кто сидит на Железном Троне, должен их оплатить.        — Отказывать Железному Банку мы не станем, — сказал Эйгон то, что они с Коннингтон уже решили заранее. — Что до долгов Ланнистерам и Тиреллам, то мы сами желаем получить от них контрибуцию, если они хотят прощения и сохранения того, что нам угодно за ними оставить.       Затем речь зашла о землях за Лунными горами. Сюзереном Долины был маленький сын Джона Аррена, сирота, владениями которого управлял его отчим, Петир Бейлиш, лорд Харренхолла и верховный лорд Трезубца. Знаменосцы Арренов попытались было низложить лорда-протектора, но тот сумел на время отбить их атаку.       Лорд-протектор Долины выразил желание присягнуть от имени своего малолетнего пасынка, прося лишь сохранить за ним лордство Харренхолл. В рядах Золотых Мечей были и Стронги, и Лотстоны, однако Коннингтон питал сомнения насчёт того, действительно ли они были потомками этих домов. Впрочем, Мизинец был довольно скользким человеком, а его пасынок не отличался здоровьем.        — Маленькие пташки летают далеко, государь, — сказал Варис. — Я не могу похвастаться тем, что знаю все, но кое-какие тайны Бейлиша мне ведомы. И он уже заключил помолвку своей внебрачной дочери с Гаррольдом Хардингом, наследником Долины. Увы, юный лорд Роберт может не пережить эту зиму, а Мизинец слишком предусмотрителен, чтобы рисковать.        — Что такое этот Мизинец, если на него не падает тень Железного Трона? — рассмеялся дорниец. Белокурый великан с холодными голубыми глазами мало походил на тех смуглолицых и чернявых коротышек, которых представляют простолюдины при слове «дорниец», но Айровуды каменные дорнийцы, мало отличались внешне от проживающих к северу от Красных Гор марочников.       Крепкий, как камень, лорд Андерс был человеком прямым, решительным и, по-своему, надежным. Будь он похитрее, как знать, не возжелал бы Хранитель Костяного Пути свести вековые счеты с Мартеллами, обрушив свои войска на воинов Эйгона. Ловкачи вроде Мизинца не вызывали ничего, кроме раздражения и презрения. Он недолюбливал Арианну, но против ее отца, принца Дорана, казалось, не имел ничего против.        — Без неё он ничто, милорд, — кивнул евнух. — Золото может купить мечи и друзей, но во время опасности это ненадежные друзья и мечи. Лорды Хартии дали ему ровно год на то, чтобы навести порядок в крае, Бейлиш ступает по тонкому льду, который в любой миг может треснуть. Помолвка не брак, согласитесь, а лордом Харренхолла и сюзереном Речных земель его сделали львы…        — И в моих силах лишить его всего, — заметил король. — Об этом ему тоже не следует забывать.