«Наука не является и никогда не будет являться законченной книгой. Каждый важный успех приносит новые вопросы. Всякое развитие обнаруживает со временем все новые и более глубокие трудности» (Альберт Эйнштейн) «Есть в этом что-то волшебное: уезжаешь одним человеком, а возвращаешься совершенно другим» (Кейт Дуглас Уигген). «Как только подхватываешь лихорадку путешественника, ты уже не можешь от нее излечиться и будешь заражен ей до конца жизни» (Майкл Пейлин).
Смотрю на лежащие передо мной разложенные листы, исписанные убористым мелким почерком. Смотрю. Смотрю. Смотрю. Смотрю. Снова смотрю. И ни хрена не понимаю. Вообще ничего. Совсем. Чувствую себя бесконечно тупой, хотя у меня раньше никогда не было особых проблем с самооценкой. Но раньше я никогда не сталкивалась с чем-то настолько сложным… Уже три часа я сижу над записями Митси и понимаю, что ничего не понимаю. Более того, мои мозги ужасающе кипят, грозясь вот-вот лопнуть, от чего виски то и дело простреливало неприятной ноющей болью. А все дело в чем? В том, что я совершенно ничего не понимала в формулах, которые она, отдавая честь своей гениальности, вывела, когда искала лекарство. Они были такие сложные, что их смысл совершенно от меня в итоге ускользал, хотя главную мысль я помнила — все же это были формулы лекарства от болезни. И основано все это было на моей крови. Но от этого формулы легче не становились — ни капельки. Вот вообще нет. Она не могла написать все это несколько проще?! Конечно, вполне возможно, что все это — этакий защитный замок для тех, кто не врач и не химик, но это как-то даже жестоко… Как же я сейчас жалела, что в свое время не увлекалась химией на достаточном уровне, чтобы понять все то, что она использовала и рассчитала, и КАК она это сделала. Ну, то есть примерный принцип понимаю, но вот все остальное напрочь ускользает. Ну, не химик я, не химик!!! Вот вообще нет! Ох… Какая головная боль… Моя бедная головушка сейчас взорвется… Конечно, у меня на руках есть еще четыре порции экспериментального лекарства, но если оно кончится, то я самостоятельно не смогу снова приготовить его. Между прочим, было бы куда проще, если бы она все действия описала бы более подробно, потому что никогда не знаешь, когда может понадобиться лекарство. А так мне жизненно необходимо наличие хорошего врача или химика в непосредственной близости от меня, а в нынешних условиях найти его будет очень непросто. Нда, судя по всему, мне его еще искать и искать, отчаянно надеясь на то, что человек с нужными знаниями все еще жив и находится в своем уме, а не превращается в какую-нибудь кровожадную тварь, отдаленно похожую на человека. Да и если он станет деревом… Конечно, хорошо, что он никого не сожрет, но ведь от дерева в изготовлении нужного лекарства тоже толку никакого не будет… Уф… Надеюсь, что хоть кто-то выжил, кто сможет продолжить изыскания Митси и на основе моей крови составить полноценное эффективное лекарство. Я же смогу только нести этот дневник, храня его, как зеницу ока, и лекарства, надеясь, что мне удасться все это сохранить. Сама я даже пытаться экспериментировать не буду, потому что и правда не понимаю почти всего того, что она понаписала в формуле. Кроме того, даже если бы я понимала формулу, не факт, что у меня было бы все необходимое для удачного ее воспроизведения. Все же, Митси работала над ней, когда у нас еще были лекарства, реагенты и прочие… вещи (я даже не знаю, что она использовала…), а у меня нет практически ничего. Да и, как я уже сказала, я не химик. Совсем нет. Остальной же дневник Митси я почти полностью изучила от корки до корки, избегая только слишком уж личных записей в самом конце. Я считаю неэтичным читать их, словно я отказываю ей в последнем уважении, как к умершей, хотя признаю, что меня мучало большое любопытство. Я практически была уверена, что если заберусь в личное, то смогу узнать что-то очень важное о самой себе, но… Я все же не могла это сделать. Неправильно так читать записи Митси, даже если ей сейчас все равно. Может, позже однажды я все и прочитаю, но пока не хочу. Ну хотя бы за исключением написанных формул, все остальное я понимала более-менее хорошо. Это отлично, потому что я теперь знаю, как хранить лекарство и применить его в случае чего. С моей нулевой восприимчивостью к Нен, учитывая, что для монстров я будто не существую, есть большая (гигантская даже) вероятность того, что лично мне лекарство не понадобиться, но вот если я кого-нибудь встречу на своем пути, шанс его спасти у меня будет. Конечно, Митси не имела возможности опробовать свое лекарство в полной мере на больных, но те первые дозы, которые она понемногу им вводила, значительно улучшали картину, хотя полностью не вылечивали. Но она их постоянно дорабатывала и дорабатывала, и дорабатывала и… Жаль что последнюю версию лекарства, которое, как она утверждала, должно было полностью вылечить их, уже практически некому было вводить. Я тогда так замоталась, что напрочь про него забыла, а сейчас… Сейчас вводить его уже просто не кому. Так что да, я постараюсь сохранить его как можно дольше и вылечить тех, кто встретится на моем пути. А они встретятся обязательно, потому что я и правда в это верю! Просто не могу не верить, потому что даже если допустить мысль того, что я никого и никогда ни разу не встречу… Впору сойти с ума от отчаяния, верно? По крайней мере, исполнения столь ужасающих событий я бы и врагу не пожелала… Остаться один на один с жестоким и беспощадным незнакомым миром… Конечно, чудовища меня видеть не могут, но ведь меня легко может убить нечто другое — да тоже неудачное падение вполне может закончиться моей скоротечной смертью, если я буду настолько невезучей, что сломаю себе шею. И даже некому будет поплакать над моей скромной могилкой, которой определенно не будет, так как меня будет некому похоронить. Так что скорее меня бы съели дикие звери и склевали птицы, которые бы наткнулись на мой труп. Не самое хорошее и спокойное посмертие… Вздыхаю и прижимаю дневник к груди, скрещивая ноги перед собой. Читать тут неудобно, да еще и полумрак царит. Плюс не слишком-то и ровный почерк Митси, так что у меня довольно быстро начала болеть глаза. Когда прикрыла их и сделала несколько упражнений из гимнастики для глаз, немного полегчало, но все же я не думаю, что мне стоит продолжать читать. Я ведь и так все, что смогла, выяснила. И едва ли, если буду бесконечно рассматривать ровные ряды огромного числа цифр и любоваться формулами, на меня резко снизойдет озарение, как на Менделеева в свое время. В общем, судьбоносное решение мне точно не приснится, так что я и так сделала все возможное со своей стороны. Теперь за мной только сохранять все то, что мне подарила Митси. Мне и этому все еще умирающему миру. Мне остается только сохранять все эти сокровища как можно дольше, как небольшой памятник героизму и самопожертвованию людей, с которыми я была знакома и к которым так сильно привязалась. Этот мир будет спасен, и я приложу все усилия, чтобы помочь в этом. Это не значит, что я меньше хочу попасть домой. Наоборот, я хочу сделать это только сильнее. Сделать, а потом найти ключ домой, чтобы больше не страдать в этом ужасном месте… Сейчас я куда сильнее и приспособленнее, чем в самом начале. Если бы все то, что я пережила в последние недели и дни обрушилось бы на меня, когда я только-только появилась в этом мире, то… думаю, я впала бы в отчаяние, а потом бы сошла от него же с ума. Думаю, я даже покончила бы с собой, лишь бы самой не сталкиваться со всеми этими ужасами, которые пережила. Я либо вскрыла бы себе вены, либо повесилась, либо наглоталась таблеток. Мне не хватило бы сил и решимости жить дальше. Жить вопреки всему, что опрокидывает на меня судьба. Я бы просто не справилась, потому что в своей ограниченной комфортной жизни, где никогда не видела трудностей серьезнее плохой оценки и недовольных клиентов на работе, не научилась брать себя в руки и преодолевать все, с чем столкнусь, со сжатыми до скрипа зубами и гордо поднятой головой. Потому что я была всего лишь маргариткой, которая выросла в удобной и безопасной теплице и никогда не видела обратной стороны реальной жизни. Даже сейчас я уверена, что хоть повидала и испытала на своей шкуре многое, но все равно не видела всю грязь даже на сорок процентов. Конечно, я очень надеюсь, что никогда не столкнусь со всей жестокостью этого мира, но нужно быть готовой ко всему, чтобы суметь дать отпор. Все же я теперь маргаритка с острыми шипами, которая сумеет защитить себя и дать этому миру отпор. Конечно, я не всесильна, и прекрасно понимаю это, как и то, что я не смогу защитить себя АБСОЛЮТНО от всего, но… Меня теперь уже не так просто победить, как в самом начале. Потому что я наконец-то нашла в себе силы стать бойцом, чтобы защитить саму себя. И я сумею сделать это. Я больше не собираюсь впадать в отчаяние. Я больше не собираюсь склонять голову. Я больше не собираюсь сдаваться. Я больше не собираюсь быть слабой. Да, наверняка я буду еще множество раз плакать, не в силах сдержать свои эмоции, но отныне это будет лишь сброс напряжения, а не слезы отчаяния. Потому что с сегодняшнего дня я собираюсь быть сильной и уверенной в себе. Ради самой себя и тех, кого я потеряла. Ради семьи, к которой я должна вернуться. Ради самого мира……который, пожалуй, получил еще один шанс продолжать существовать. Пусть изменившийся и перекроивший самого себя, чтобы суметь выжить, но он сделал это. Восстал из пепла, словно фантастическая птица-феникс, такая же бессмертная, как и змея-уроборос, символизирующая бесконечность. Она жует свой хвост, но вместе с тем одновременно и сама удлиняется, тем самым замыкаясь в бесконечную восьмерку.
***
Прежде чем окончательно выдвинуться в путешествие, я еще раз прокралась в город… вернее, в то, что от него осталось. Я прекрасно понимала, что монстры мне по идее не страшны, раз они вообще не могут меня почувствовать этими своими странными способами, но я все равно шла очень осторожно, чтобы спрятаться, если вдруг кто-то из них появится. А еще я очень боялась, что могут появиться монстры с глазами. Я отталкиваю Нен, поэтому монстры не могут меня почувствовать, но они смогут меня увидеть. Я не умею становиться невидимой, и это может стать моей погибелью… Угадайте, кто главный невезунчик на деревне (вернее, в городе, где я единственный оставшийся в живых житель)? Если что, то правильный ответ: это я. Дрожу, как кролик, когда прямо передо мной, скрежеща длинными когтями по бетонным стенам и брусчатке, медленно вынырнул огромный тошнотворный монстр, который будто соткался из тьмы и чернил. Впервые могу подробно разглядеть его с близкого расстояния, и это зрелище не из приятных. Особенно слепые белые глаза без намека на зрачок, похожие на потусторонние хрустальные гадальные шары. Мда… Ощущение от его вида и правда максимально жуткое. Видимо я не зря никогда не любила гадалок с их атрибутикой, которая наводила на меня ужас. Замираю, мелко подрагивая и широко распахнутыми глазами смотря прямо на чудовище. От ужаса я не могу даже закричать. Очень радует, что я вовремя остановилась от неожиданности за десять сантиметров до того, как столкнуться с его твердой чешуей. Даже знать не хочу, чем бы мне это грозило. Как же хорошо, что монстров днем редко можно встретить, потому что в ином случае я точно бы со страху померла. Сегодняшняя встреча — скорее исключение из правил, чем закономерность, хотя теперь, когда людей практически не осталось, они уже гораздо чаще вылезают даже днем и бродят, надеясь найти себе жертву. Я, кстати, не знаю, как монстры размножаются, но мне кажется, что их стало куда больше, чем было в начале. Не то чтобы я могла их рассмотреть за этим плотным туманом, и все-таки… Все-таки я почти уверена, что их и правда стало больше. А еще раньше они под прямыми лучами солнца старались не показываться, будто были вампирами. Сейчас же почти свободно гуляют, хотя днем все еще встречаются не часто. Мне нужно было лишь простоять неподвижно минут десять, стараясь дышать как можно тише и вжиматься в стену как можно больше, и монстр сам медленно ушел вперед и завернул на следующую боковую улицу, так что я смогла пронаблюдать лишь медленно исчезающий за углом дома хвост. С трудом устояла на ногах, привалившись к стене, и до синяков обняла себя за плечи, еле сдерживая запоздалую дрожь испуга. Мда… Еще хотя бы одна такая встреча с подобной «очаровашкой», и я точно помру от сердечного приступа из-за ужаса… К счастью для моих и без того расшатанных нервов, больше на моем пути я никого не встретила, а потом и вовсе смогла найти водонепроницаемые пакеты — настоящая драгоценность для меня, что собирается путешествовать и просто не знает, что может встретить на своем пути. Теперь, если я свалюсь в воду, то драгоценная тетрадь не намокнет! Ну разве не круто?! Да еще и порванный брезент нашла, что тоже просто замечательно. Конечно, использовать его будет не слишком удобно, но из него может получиться неплохой дождевик. Да и лишним этот кусок ткани точно не будет. Еще через два часа я окончательно сложила все свои вещи в рюкзак, набрала воду во фляги, упаковала еду, а также положила лекарства и тетрадь в два разных водонепроницаемых пакета. Помолилась перед алтарем, заменила свечи и подожгла их, после чего взвалила рюкзак на плечи, поправила заколку, проверила шнуровку на ботинках и покинула больницу, которая столь долгое время служила мне приютом. Думаю, что теперь уже навсегда. Мой путь лежал в сторону разрушенного городского вокзала и железной дороги. Конечно, поезда на ней уже не ходят, но она сможет указать мне верное направление. Я буду и буду идти вдоль нее, пока не дойду до……интересно, где закончится мое путешествие?
Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы… Мое долгое путешествие…
…только что началось.