***
Оно было голодно. Если бы Оно было человеком, то у него бурчало бы в животе, но Оно им не было, поэтому испытывало лишь неприятное сосущее ощущение во всей своей сути, как будто ему нестерпимо хочется что-то поглотить. Оно не знало, что это называется голодом, но знало, что это чувство уйдет, если он найдет какого-нибудь монстра и съест его, усвоив его кровь, плоть и энергию. Монстры были вкусные… Оно сравнивало их с чем-то, что приходило в его голову смутными ощущениями. Оно не знало, что это были за образы, но разные монстры подходили под разные ощущения и были разными по вкусу. И чем больше Оно думало о том, как пленит добычу своими щупальцами и будет разрывать нежную вкусную плоть острыми зубами, тем больше усиливалось сосущее ощущение внутри. Оно было голодно. Если бы сейчас наступило время, когда яркое раздражающее светило скрылось, и небо стало темным-темным, будто все скрылось в сумраке, и появилась нежная светло-голубая луна, Оно могло бы выйти на охоту. Тогда никто и ничто не смогло бы от Него скрыться, и Оно с радостью полакомилось бы монстрами, чтобы наконец усыпить это неприятное сосущее чувство внутри. Если бы сейчас была Ночь, Оно не беспокоилось бы о пропитании. Оно не боялось смерти от голода, потому что никогда не задумывалось об этом. Если бы Оно было человеком, то его наверняка крайне заинтересовал бы этот вопрос, и в итоге пришло к выводу, что скорее всего просто не может умереть, потому что является неопознанной формой жизни, однако есть ему все-таки нужно. Оно хотелось напиться горячей терпкой крови, чтобы хотя бы чуть-чуть унять эту сосущую пустоту внутри. Оно почувствовало, как зубы обострились, а рот наполнился черной слюной, которая по своему составу была очень едкой — настолько, что она вполне могла прожечь камни насквозь. Оно раздраженно заскребло когтями, оставляя на полу и стенах длинные глубокие борозды. Оно хотело есть… Так хотело, но яркое дневное светило было еще слишком высоко и горело слишком сильно, так что могла повредить его кожу, оставив на ней противные ожоги. Обычно те заживали очень долго, да еще и к тому же ужасно и неприятно чесались. Оно раздраженно дернуло щупальцем, думая, что было бы неплохо уничтожить светило таким образом, чтобы то больше никогда не появлялось и не заставляло его прятаться в темных местах, не выходя по несколько часов, пока не сменялось своей ночной сестрицей. Возможно ли уничтожить солнце? Оно не было уверено, но если бы ему предоставилась такая возможность, Оно обязательно бы сделало для этого все. И уж точно не скучало бы по нему в дальнейшем. Если бы светила не было, Оно могло бы перемещаться везде, и ничто не останавливало бы его. Оно хотело этой свободы, а не прятаться половину жизни в узких и темных помещениях, когда испытываешь невероятный голод, но не можешь его удовлетворить. Оно было голодно практически всегда и хотело усыпить этот голод, поэтому Его раздражало, что Оно не может все время есть, когда этого захочет. Оно хотело пойти на охоту. Оно хотело… Хотело… Оно встрепенулось, когда благодаря своему острому слуху услышало чьи-то легкие шаги. Это был тот, кто так неосторожно выбрал место, где Оно устроилось, чтобы переждать самые напряженные и раздражающие часы, когда ярко светит солнце. Оно нетерпеливо завибрировал всем телом, чувствуя радость от того, что наконец-то сможет хоть немного удовлетворить свой непрекращающийся голод. Оно жадно впитало нежный аромат чего-то вкусного и очень свежего, будто Оно снова оказалось на поверхности на лугу, где как-то проходило в поисках добычи. Оно медленно двинулось вперед, желая как можно скорее поймать и скорее поглотить свою добычу. Тем не менее Оно старалось быть осторожным и тихим, чтобы не спугнуть нечаянного гостя раньше времени. Если он сейчас что-то услышит и почувствует, то успеет сбежать, и тогда полакомиться его плотью и кровью не получится. А Оно было очень голодно… Впрочем, кажется, странное невысокое существо на двух ногах каким-то образом поняло, что уже не одно в этом здании, и умудрилось сразу побежать, даже не дождавшись, когда Оно полностью проявится. Это было странно, потому что другие монстры никогда не убегали. Они либо настолько боялись, что не могли пошевелиться от ужаса (и тогда их кровь имела наиболее вкусный терпкий привкус), либо наоборот ревели от ярости и стремились напасть первыми, желая уничтожить Оно и доказать свою силу. Но вот побег… Оно видело это впервые. Тем более, что существо перед ним определенно не было монстром. Те были громадными, странными по строению, плохо пахли, часто имели много густой шерсти и толстую, как гранит, кожу. Конечно, это их совсем не спасало от уничтожения, но они были более приспособлены к миру за пределами этого здания. Существо же перед ним… Маленькое, хрупкое, каждый легкий удар о его кожу заставлял проступать на ней капелькам драгоценной красной жидкости, и тогда оно начинало пахнуть особенно одуряюще. А еще оно было на удивление быстрым и юрким, и Оно даже само не поняло, как существо умудрилось вырваться под свет дневного светила, оказавшись спасенным. Только тогда Оно смогло наконец полностью рассмотреть нежданного и такого аппетитного гостя, жалея, что не подумало напасть на него сразу, а сначала решило немного поиграть с едой, как всегда это делало. Просто существо перед ним выглядело слабым и медленным, потому что имело всего две ноги. Однако, оказалось куда проворнее, чем можно было ожидать. Оно чувствовало себя странно. Он четко видело существо перед собой, ощущало его аппетитный запах и вкусный запах его крови, но при этом все остальные чувства буквально вопили о том, что перед ним на самом деле никого нет. Будто стоящее перед ним существо имеет только тело и кровь, и больше ничего. Оно ничего не знало про галлюцинации или миражи, но если бы знало, то наверняка бы решило, что его ощущения очень схожи с тем, что испытывают больные и путники в пустыне. Будто кто-то есть и кого-то нет одновременно. Странное-странное ощущение несоответствия. Оно никогда не заморачивалось подобным, потому что просто не имело необходимости или возможности думать о таком, но даже Оно понимало, что что-то со стоящим перед Ним существом не так. Просто странное и необычное ощущение. Все монстры имели какое-то ощущение своего присутствия, не важно каким крупным или мелким они были по размеру. Но вот это существо… его присутствие вообще не ощущалось, как будто его не было, хотя он мог видеть его и чувствовать его запах. Существо перед ним… «Человек» — почему-то это приходит Ему на ум, хотя Оно и не понимает, что стоит за этим словом. Словом? Что это вообще такое? Оно съедобно? Но человек… яркие глаза, цветом похожие шерсть («листья» — прошептало сознание) деревьев; мягкая кожа, которую будет так легко прокусить (ярко-красный на этом цвете смотрится действительно просто восхитительно); на голове шерсть («волосы» — пришло в голову еще одно странное определение), достигающая лопаток, цветом похожая на тела («кору») деревьев. Странное покрытие («одежда»), странный вид, странный вкусный запах… Существо — человек — было странным, маленьким и слабым даже на вид. Едва ли то сможет выжить в этом суровом мире, в котором даже сильнейшим каждую смену светил нужно бороться за жизнь, так что для существа будет настоящим благословением, если Оно съест его прямо сейчас. Но только существо глупое, потому что даже не подумало приблизиться, а наоборот отползло как можно дальше, будто четко зная, что за границу света Оно не сможет прорваться и схватить его. Оно было зло и испытывало странное неприятное чувство, когда добыча ускользнула прямо из-под носа. Оно было недовольно, но… Но эти глаза… яркие-яркие, приковывающие все внимание только к ним. Оно хотело оставить их напоследок, чтобы потом долго-долго играть с ними, любуясь, будто красивыми яркими камушками, а потом медленно сожрать, смакуя каждый, как изысканный десерт. Интересно, какие они на вкус? Эти красивые глазки… Они совсем как у… Совсем как… — Птичка… — из горла, не привычного к речи, вырвалось приглушенное скрежетание, которое удивило не только странное хрупкое существо, не имеющее никакой серьезной защиты перед ним, но и самого Его, который даже не знало, что так может. Оно получает смутное ощущение чего-то маленького, красочного, хрупкого, что легко ломается, если сжать кулак. Оно будто наяву видит биение чьего-то крошечного сердечка, но ощущение также быстро пропадает, как и появляется. — Птичка… — снова грохочет он, будто пробуя на вкус это обращение. Оно могло разговаривать? Могло когда-то давно?.. Но существо — человек — удивилось и отползло еще дальше, явно не доверяя Оно. Второе предложение Оно произносило куда увереннее. Оно не было уверено, откуда знает значение слов и как их правильно произносить, но их понимание и произношение будто возникало внутри всего его существа, а человек перед ним явно прекрасно понимал, что Оно говорит. Но боялся и поэтому продолжал отдаляться, явно не до конца поверив в происходящее. А потом и вовсе вскочил на ноги и, пробормотав что-то себе под нос, побежал прочь. Оно обиженно взревело, вкладывая всю свою ярость и все свое расстройство в слова, которые сами собой пришли на ум. Оно не хотело, чтобы интересный человек исчезал. Человек был маленьким и хрупким, не имел защиты, поэтому Оно могло оставить его себе и защитить его. Оно видело, как многие большие звери держали подле себя более маленьких и защищали их, если те приносили им пользу. Оно могло также. Оно не знало, зачем Ему это и когда мысли сожрать человека прошли, но Оно собиралось его найти и оставить рядом с собой. Тем более, что никого такого раньше Оно не видело, поэтому и собиралось держать человека рядом с собой. А съесть его Оно всегда успеет. Оно попыталось выбраться на свет, но лучи нещадно опалили щупальца, и Оно раздраженно завибрировало, уползая подальше в тень. Оно не любило свет и не любило яркий раздражающий небесный шар. Оно хотело его уничтожить и погрузить все вокруг во мрак. Оно было недовольно. Что же до человека… Оставалось дождаться момента, когда дневное светило наконец исчезнет, оставив после себя власть темному времени, когда можно будет выйти и, ничего не опасаясь, найти интересного человека. Оно умело быть терпеливым и умело ждать. За ночь Оно обязательно отыщет интересного человека и… Оно замерло, пойдя озадаченной рябью. Оно не знало, что собирается делать, когда найдет человека, но четко чувствовало, что его нужно найти. Оно позволило себе растечься, терпеливо ожидая пропажи солнца. Самое сложное в этой части было понять, какими именно категориями может мыслить такое существо, и описать это. Насколько Оно помнит, что когда-то было человеком? Знает ли названия предметов, которые знают люди? Я попыталась описать о чем, возможно, думает Оно, но не знаю, получилось ли… В итоге один вопрос: получилось ли вообще хоть сколько-нибудь достоверно? Сомнительно, но я правда старалась. И я себе всю голову сломала, пока пыталась это придумать и описать… P.S. Кстати, снова странная способность Дэйзи в действии. Ну, по крайней мере, теперь ее не пытаются сожрать или убить (что равно одному и тому же), и на том спасибо.Интерлюдия. Нечто.
13 сентября 2021 г. в 21:40
Сегодня глава не очень большая, но только потому, что мысли не-человека трудно описывать. Да и вообще трудно представить, о чем может думать вот такое вот существо. Я постаралась передать их, но не уверена, что моей фантазии хватит на это, хотя я никогда не жаловалась на нее. Но просто человек и вот такая вот форма жизни — настолько разные и непохожие друг на друга, что их мысли могут быть чуть ли не диаметрально противоположными по направлениям.
Сразу говорю, что Хисока и вот это нечто — совершенно разные существа. Оно не помнит ничего про то, как когда-то было человеком. Вернее, кое-какие смутные воспоминания у него периодически проявляются, но настолько легкие и незначительные, что они больше похожи на легкое чувство дежа вю. Он не думает о том, что когда-то был человеком — его это не интересует.
Нет, Хисока не навсегда останется монстром (с таким будет трудно строить здоровые отношения — впрочем, о чем я говорю, отношения в принципе), но до его хотя бы частичного излечения еще очень и очень долго.
Примечания:
https://vk.com/club126003130 - группа вк.