Импринтинг миров - 4 (кто на новенького?)

       В виде ребят Макса, мы приобрели трех убийц. Не бойцов даже. Жнецов. Их желание убивать уже на генетическом уровне прописано было, так что я даже не сомневался, что они станут частью янкиной группы. Так что, после похода по адресам, я вернулся в керр, сразу воссоздав три конструкта средней плотности и магической наполненности, воплотив ребят.       – А-а-а... – Макс начал говорить, а потом захлопнул пасть. – Твою ж мать...       – Не надо мою мать, – хохотнул я. – Она у меня очень добрая и ласковая.       – Прости, я совсем не то хотел сказать, – устыдился он своих слов. – Но... «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек...» – пробормотал он.       – Ну, вовек, это ты загнул, – повел я плечами. – Смертны все, даже боги. Но то, что смерть тех, кто рядом со мной, и в кого я верю, не конечна, это факт. Да и не только со мной. Вон, Багу спроси. Он тоже такое делать умеет. Короче, это едва ли не обязанность каждого первоклассного конструктора, уметь в себе удерживать души ушедших, и клепать им конструкты тел, как пирожки на праздник. А со всей этой мутотенью проповеднической, заканчивай, давай. Здесь вера, это не писание, а реалии жизненные. И верить в вас _Я_ должен. А вы... – я посмотрел на четверку бойцов. – Вам всего лишь надо быть со мной честными и откровенными. Разрывом контракта, даже с очень близким и родным мне существом я признаю одно: предательство.       – Но это точно не воду в вино превращать, – пробормотал Боров, ощупывая свое тело, которое я создал по его воспоминаниям, не искалеченным и таким же плотным, каким оно было в лучшие его годы.       – Пфе! – я воссоздал на руке конструкт стакана. – Тебе чего? Водички? Вина? Компотика? Или чего покрепче?       – Покрепче, если можно. Всем нам, – произнес Макс.       – Ну вот, смазывайте струны своих душ, – выставил я на столик бутылку коньяка, добавив еще три стакана. – И вообще, ребята, давайте сразу уясним, – взглянул я на каждого. – Подобное тому, то вы считаете чудом, имеет место быть. И не потому что вокруг вас боги и полубоги, хотя это тоже, а потому, что все мы – маги. Конструкторы. И я каждому из вас дам то, что умею сам. То есть, я сделаю из вас творцов, но вот пользоваться ли своими силами, или же забить на них – это ваше личное дело. Макс, когда полирнетесь и немного придете в себя, позовешь меня. А мне пока надо расселить и успокоить своих людей.       – Хорошо, боже, как скажешь.       – Да... – хохотнул Богдан. – А вот это преклонение из вас на тренировках пинками вот эта божественная морда выбивать и будет.       – Север, ты только перед своими этими способностями пока не свети, – попросил Николай. – Не, мы тебя вроде как уже знаем, но вот того, что ты сделал, многие не поймут.       – Хреново, – я почесал макушку. – Ладно. Постараюсь с ними быть полегче.       Пройдя по коридору, я зашел в одну из комнат, которую, недолго думая, расширил конструктами, разделив тонкими перегородками на комнатушки, после чего в отдельно созданном зале, выпустил всех своих сервалов, что забрал с пустыря, сразу вселяя их в максимально подходящие по их душевному равновесию конструкты. Кто захотел уже в возрасте, бойким пожилым человеком появиться. Кто в молодости завис... Это все не беда. Потом подправить конструкты сами под себя смогут. А вот сейчас – только максимальный уют и покой. Ну а женщинам, понимая, что старухами те точно не хотят быть, создал конструкты на возраст примерно лет двадцати пяти.       – Ну вот и снова здравствуйте, бойцы, – мягко улыбнулся я, представ перед ними в привычном для них облике своих пятидесяти пяти земных лет. – Пока селитесь здесь. Я специально не выделял каждому по комнате, потому что у нас здесь творятся диковинные дела. Это потом, когда привыкнете ко всему, по желанию, я вас расселю. По поводу вещей и предметов обихода. У каждого в тумбочке, у кровати, мыльно-рыльный набор. Одежда, что на вас – магическая. То есть, самоочищающаяся, и подстраивающаяся под желания носителя. Снимается легко, но чуть позже вы научитесь этот конструкт сворачивать, чтобы он не мешался. Будет на теле находиться тонким пояском. Так, что еще? Здесь у вас есть отдельная кухня, с синтезатором пищи и баром. Все подписано на русском. Для тех, кто заскучает, есть сеть. Отдельная, не входящая в мировую паутину интернета Земли, но все, что там, есть и здесь, у вас. Связи я вам не даю. Вы ушли, и больше никогда не вернетесь. Если что-то надо будет, то достаточно просто произнести имя «Сайлас», ну, или же позвать меня. Всех, кого увидите в этом доме, а дверь вашей комнаты будет открыта, можете тоже просить о помощи. Не откажут. Есть вопросы?       – Я таблетки свои забыла, – грустно отозвалась одна из женщин. – Вдруг с сердцем плохо станет...       – Уже не станет, – разоржался я. – Потому что сердца у вас, как такового, больше нет. Кстати, о болячках. Их у вас тоже нет. Никаких. Все. Обживайтесь, – к моменту окончания разговора, активизировался и Макс. – О, ну вот это уже нормально, – хмыкнул я, увидев их чуть хмельные рожи и блестящие глаза. – Как я понимаю, спать вас сейчас не загонишь, да я и не собираюсь это делать. Так что, Макс, а пойдем-ка мы к твоему отряду.       – А пойдем,– согласился тот, поймав пачку сигарет, что я ему перекинул, кивком головы спросив, можно ли курить здесь, получив от меня согласие. И ребята тут же раздербанили пачку, с наслаждением травясь никотином.       – Отче, а о каком отряде говорит этот...       – Человек, – отмахнулся я. – Перво-наперво – я человек. Зовите Андреем, или же откликаюсь на позывной «Север».       – А я – Боров, – отозвался гигант.       – Лем, – второй протянул руку, которую я пожал. – Так – Стас...       – Только очень уж на фантастике помешан, – просветил меня Макс.       – А, ну тогда точно приживешься, – согласился я. – А ты – Дым.       – Дмитрий. Но да, позывной – Дым. Кстати, а где моя коллекция?       – А вот сейчас я вас расселю, и в твоей каюте таракашек и выпущу.       – Идет. А когда готовиться к выходу?       – Хм, ты о деле спрашиваешь? Ну, тогда, когда пройдете обучение. Короче, тудым-сюдым, примерно месяца через три. Сейчас вы простые салаги, у которых вообще ничего нет.       – Ну, то да, – согласился Макс. – Так, когда к отряду?       – Ну, давай к отряду, – согласился я, сразу перебросив нас в Чудо, где в большом помещении, за решеткой, находились сто семнадцать бойцов. Увидев нас, они сразу начали подниматься с пола, и выстраиваться в два ряда, а осознав, что решетка позволяет стоять лицом к командиру каждого, выстроились в ряд. – Ну, что, Макс, ты, или я?       – Знаешь, давай ты, а я кивать только буду, – шепнул тот.       – Да как скажешь, – согласился я, и прошелся перед строем парней. Молодых, салаг совсем... – Ну что, ребятушки, хорошо повеселились, ловя бога? – хмыкнул я и, засунув руки в карманы, прошелся перед строем. – Ладно, я не сержусь. Всякое бывает. Тем более, ваша ловля меня только позабавила, – я шел, вчитываясь в души каждого из пацанов, понимая, что Макс отобрал действительно адекватных. – Что ж, у вас есть два выхода. Первый – вы вступаете в мою армию, проникаетесь моими идеями, и работаете так, как и работали. Оклад... Ну, скажем так, примерно ваш годовой в месяц, плюс полный пансион. Жрачка, выпивка, сигареты. Работа сложная, не спорю. Тренировать я вас буду жестко. Вплоть до изнеможения. Вы сами знаете, что чем тяжелее в учении, тем легче в бою. Но, бойцы, давайте сразу и честно. Это не армия. Здесь никто никого насильно оставлять не будет. Это – служба по контракту. С того момента, как мы его подпишем с каждым из вас, пути назад уже не будет. Только вперед. Другие миры, иные расы, и много-много смертей. Ваших. Личных. Не только тех, кого мы убивать будем. Но, если на Земле смерть может быть только одна, даже поговорка такая ходит, что двум смертям не бывать, то у меня здесь не так. У меня некоторые и по сотне раз дохли, а то и больше. Так что скоро потеря жизни для вас будет не более чем переселением из тела в тело. То есть, почти полное бессмертие. Почему «почти», ну потому что мы можем нарваться и на очень неприятного противника, на которого я уже однажды нарвался. Тогда погибли сто тридцать два человека. И это было очень и очень неприятно, потому что среди них была моя жена, мой сын, и мой очень близкий друг. Но в такие походы мы ходить не будем. В большинстве случаев, ваша смерть будет равна для вашего сознания, всего лишь небольшому ранению. Так вот. Это – первый вариант. Второй – я отпускаю вас. Всех и каждого, кто хочет уйти. Этого разговора, естественно, помнить не будете, как и того, что охотились за мной.       – А гарантии? – подал голос один из бойцов.       – Стопроцентная гарантия. Все неблагонадежные, кого я бы точно не взял, уже отправлены по домам. Но проверить меня вы не сможете. Только довериться. Хотя, чего это я? Вон, стоит ваш командир, сигареткой пыхает, и совсем не рвется вас предупреждать. Так что, решать вам. Те, кто хочет на контракт, прошу выходить, – открыл я портальный проем в решетке. – По одному. Но еще раз говорю, передумать потом будет невозможно. Те же, кто сомневается, или же отказывается – оставайтесь в камере. После того, как я подпишу контракт с теми, кто согласился, переправлю вас домой.       – Ну, я хочу! – буркнул один из бойцов, смело шагнув в проем.       Я просмотрел его, отметив, что повоевать тот успел, и его азарт битвы захватил настолько, что мирная жизнь оказалась в тягость. Ну, да, так да, так что, только плечами пожал, тленом рассеяв его тело, воссоздав уже в конструкте, кивнув на трех бойцов Макса. От того, что я сделал, многие шатнулись прочь от решетки, вглубь камеры. Ну, вообще-то я как бы на это и рассчитывал. Максимум, на что надеялся, так это на десяток-полтора. Но, вот вышел второй, уже молча, и даже не дернулся, когда его тело рассыпалось пеплом, а взамен был выдан конструкт со спецовкой. А потом, как ни странно, бойцы начали выходить один за другим, претерпевая изменения, и наращивая отряд за Максом. В камере осталось всего тридцать один человек и, прочитав их глубже, я понял, что их действительно Земля держит. У кого – семья, у кого – страх космоса, а кто просто не верил в то, что я говорю. Ну, или пугался подобного изменения.       – Сай! – произнес я в пустоту, и через мгновение появилось тридцать один бот, которые, подхватив не решившихся бойцов за руки, утащили их на Землю. – Ну, вот и все, – я улыбнулся. – А вот сейчас, мальчики, проследуем в тренировочный зал. А, кстати, Макс, – я щелкнул пальцами, тоже сменив ему физическое тело на конструкт. – Прости, что раньше этого не сделал. Запамятовал.       – Ух ты! – Макс резво дернул спиной, отбив пару ударов в воздух. – Как заново родился!       – Ну дык. С днём рождения! – хохотнул я. – Пошли, дальше удивлять буду.       – Да я уже и не знаю, чем еще можешь...       – О, поверь, есть чем, – рассмеялся я.        Как ни странно, но общение с этим отрядом, вернуло мне часть меня прошлого. Как-то с ними было легко, ненапряжно. Я вообще почему-то легко сходился с военными. Это какая-то своя каста. С собственными проблемами, но удивительно легко решаемыми. Да и люди в большинстве случаев, простые, и оттого, к сожалению, часто используемые. Не, есть и сложные, уже с измененной психикой, с характером, который не прошибешь. Но все равно, с ними куда как легче, чем с обычными потреблядями.       Проведя всех в тренировочный комплекс, я вызвал Багратиона, что появился, как тот чертик из коробочки. И... при всех девяноста человек, засосал меня так, что я думать забыл об окружении.       – Охренел? – осоловело прошептал я, облизав губы.       – Охренел, – улыбаясь, согласился тот. – Но шоковая терапия еще никому не вредила. И вообще, женщин у тебя мало, а пацаны молодые.       – Я тех, кто косячить вознамерится, в женские конструкты засовывать буду.       – О, а вот и стимул, – рассмеялся Богдан, и гаркнул на весь отряд: – Ну что бойцы, давайте рассмотрим ваши возможности, – и цепким взглядом оглядел строй. – Первое, вы должны перестать бояться за свою жизнь, – с острым прищуром он достал из пространственного кармана револьвер, поманив дулом одного из ребят. – Да-да, ты, выйди из строя.       – А я-то почему? – попятился боец.       – Не боись, больно не будет. Отвечаю.       – Ага, сдохну раньше, чем боль почувствую...       – Зибров! Шаг вперед! – скомандовал Макс, и боец, нехотя, послушался.       – Спасибо. Так вот. Вы должны перестать бояться за свою жизнь. Первая причина – это, – Бага, даже не особо целясь, выстрелил в сердце бойца, что охнув, согнулся, ухватившись за грудную клетку, а после, не веря, отстранил руки, смотря на дырку в своем теле, что медленно, но верно начала срастаться. – Да, это больно. Но не смертельно. Макс, следующего! Ты – в сторону, – парень, все еще не веря – отошел.       – Тенера! Вышел! – скомандовал Макс, и второй боец, уже не так опасаясь, шагнул к Богдану.       – Вас не убьет даже это, – хмыкнул Богдан, пустив пулю прямо в лоб бойцу. Тот заорал, потому что пуля в мозг – это было чувствительно, и схватился за голову.       – Сейчас полегчает, – сочувственно отозвался я, на что мне только фак показали, на полусогнутых отползая в сторону.       – Зимин! – приказал Макс и парень, перекрестившись, встал перед Богданом.       – Вас не убьет даже это, – расплылся в улыбке Богдан, в одно мгновение перетекая в яга и, выпростав глефу, отсек голову, располосовав тело бойца надвое, после чего, уловив шок от остальных, я создал для этой души новый конструкт вместо разрушенного. – То есть, любое разрушение или нарушение вашего конструкта не является смертельным.       – Ахуеть... – послышалось бормотание из толпы. – А мы так драться и меняться сможем?       – Бага, позволь пригласить тебя на танец, – искристо рассмеявшись, я склонился в галантном поклоне, после чего стукнул по полу глефой.       – О, сочту за честь, – скромно шаркнул тот ногой, уже в человеческом облике, и сошелся со мной в танце морфизма, действуя довольно жестко и непредсказуемо.        Но это была не тренировка, а скорее показ возможностей, так что наседать сильно я не стал, желая показать красоту превращений и возможности конструкта, вовремя уловив усталость эннэшше, скользнув назад.       – Ну, вот как-то так, – улыбнулся я ошарашенным мордам. – При желании, через три месяца, каждый из вас сможет двигаться так же. И морфировать с не меньшей скоростью. Как я уже говорил вашему командиру, я дам все знания и умения. Я расскажу и покажу все. Ну, а на что каждый из вас будет способен, это уже ваша личная заслуга. Итак? Как вам такая наука?       – О-хре-неть, – тихо, но отчетливо произнес Лем. – Я твой. Весь. С потрохами.       – Идентично, – пробормотал Макс.       А после, каскадом, посыпались уверения в готовности от отряда, после чего все закончилось всеобщим рукоплесканием.       – Но, предупреждаю сразу. Это только начальная стадия.       – А есть что-то еще? – удивился Макс.       – Да. Слияние, – я чуть пожал плечами, после чего скользнул к Багатиону, слившись с ним в малую плеяду, восстав перед ребятами небольшой виверной, тут же распавшись. – В среднем, в плеяде может быть до пяти особей из тех, кто доверяет друг другу душой. Сразу предупрежу, что чаще всего плеяда сливается в семью, где доверие и взаимопроникновение душ переходит на уровень родства. Один ведущий, лидер, и остальные – ведомые. Интим не обязателен, так что некоторые пусть перестают мысленно подхихикивать. У меня есть плеяды, где секс отсутствует априори. Точнее, каждый нашел себе партнера на стороне. Но без доверия, без раскрытия личности, слиться просто нереально. Это как боевое братство. Малый отряд. Кстати, плеядам, уже слившимся, даются более сложные и естественно более высоко оплачиваемые задания.       – А можно вопрос, командир? – поднял руку один из бойцов. – А нахрена нам деньги, если мы уже никогда не вернемся на Землю?       – Ну почему «никогда»? Контракт длится примерно десять лет. А после каждый, кто выживет, и кто докажет свою состоятельность, а так же не проявит долбоебизм, при желании сможет вернуться на Землю, как навсегда, так и в отпуск. Те же, кто пожелает продолжить контракт, как на мирной основе, так и в военном деле, смогут найти себе применение. У меня есть мир, где можно обосноваться. И впереди войн тоже много. Так что, где тратить заработанное, каждый найдет. Кстати, долбоебов буду отсеивать нещадно. С занесением в ментальную матрицу. То есть, уничтожать, отправляя перерождаться на Землю.       – И что же, по-вашему, этот ваш долбоебизм? – вызвался тот же человек.       – Дурость, – я поморщился, решив раскрыться немного. – Лет так шестнадцать назад, я ушел из мира, где оставил три тысячи людей, под руководством одного человека. Когда вернулся, то узнал, что в этот мир, с Земли, притащили алкоголь, наркотики, болезни. Жителей, которые всегда жили в гармонии, растлили. У них начали воровать детей, кормить бесполезной для их организмов пищей, и строить на той планете заводы по переработке ископаемых, стараясь сделать девственно чистую цивилизацию подобием Земли. Это притом, что никто из местных жителей не нуждался в подобном. Я едва успел вскрыть эту язву раньше, чем она прорвалась.       – А чем наше вмешательство будет отличаться от вмешательства подобных ублюдков в жизнь вашего мира?       – Да хотя бы тем, что нам будут давать контракты на эти миры, притом личности, куда как более зрелые, чем я. Осознающие, чем закончится их вмешательство. И, ко всему прочему, в каждом мире мы будем работать только тем оружием, которое там в ходу. И не оставаться. Не насаждать свою цивилизацию. Мы – миротворцы, наемники. Пришли, сделали свое дело, ушли. С проносом любых веществ, которых нет в тех мирах, любых технологий, кроме магических, я буду жестко бороться. Да и приходить в те миры мы будем в облике тех же существ, что живут там.       – Знаете, командир, а мы, ведь, ничем не будем отличаться от конкистадоров, что высадились в Америке, загнав всех индейцев в резервации, и практически уничтожив эту расу.       – Будем, – парень понравился мне своим мышлением и вдумчивостью. – Наше количество не будет превышать тысячи особей, и мы сможем решать только локальные конфликты со стороны тех, кто нас нанял. Притом, это не постоянная деятельность. Так. Подготовка. Когда вы все натренируетесь, и начнете полностью руководить своим телом, нас будет ждать зачистка нескольких сотен миров от выродков, пиратов, модификаторов и работорговцев. Тех, кто уничтожили или уничтожают мирные расы.       – А вы разве не модификатор? – вцепился в меня этот парень, и даже вышел, показывая себя лицом.       – Я конструктор. Мои конструкты биологических тел не опасны. Возможна фиксация в любом облике, с полным воссозданием тела биологической расы, в которую кто-то может пожелать влиться. С детородной функцией, если кого-то это волнует. И дети, рожденные от вас, не будут мутантами. Я уже с этим разобрался.       – А когда не разобрались?       – Мой сын родился мутантом. Пришлось забирать его в свой мир и менять. А после обучать. С тех пор мутантов не рождается. То есть, заведомо узаконенных. Сбои бывают, как у любой другой расы, но мы это исправляем. И вторичной мутации не наблюдается, то есть, уже от этих ребят и девчат, приплод обычный, соответствующий расе. Да вот даже моя дочь скоро должна забеременеть. Притом от представителя иной расы. У нее родится или человек, или урр. И только после того, как повзрослеет и сможет морфировать, выберет себе ипостась, в которой и заведет свою семью.       – И еще, командир. Вы. Лично вы, уверены в чистоте сознания и душ каждого, кто родится от такой связи?       – Я их прослеживаю, – спокойно отозвался я. – Каждую пару. И, кроме этого, все комбинированные пары растут в моем мире, где приемлема поливидность. И, именно там же происходит обучение морфизму.       Въедливый парень. Очень. Такому не в отряд надо, а к Мрису и Льву. И, кстати, просмотрев его еще раз, я понял, что пошел он не потому что азарт битвы видит, а потому что заинтересовался возможностью изучения новых нас.       – Да вот слабо верится...       – Слушай, Лёха, – прищурился я. – А давай я тебя нашим ученым сплавлю. Ты тот еще почемучка. А так, увидишь, что и как, узнаешь, поймешь... Что Мрис, что Лёва, в один голос утверждают, что морфизм не передается половым путем. Даже от двух полных морфов, в конструктах, рождается ребенок полностью идентичный одной из рас, даже в поливидовом браке. И только со временем, взрослея, если его обучают, может научиться менять свое тело. То есть, это даже не физическая составляющая, а духовная.       – А давайте! – вспыхнул он любопытством. – И я вам докажу, что даже один морф может наплодить на планете мутантов, если его там оставить! А то, что вы всех прослеживаете, то это бред. Невозможно. Особенно во втором или третьем поколении.       – Мне тебя не переспорить, – улыбнулся я, позвав Сайласа. И, через пару секунд любознательный молодой ученый был переправлен на Ваарру.       А я возблагодарил всех Высших, что поливидовая связь возможна только у морфов. А значит, даже если урров, что отправили на Землю, заставят быть осеменителями или инкубаторами, ничего не получится. А морфы все, до единого, адекватные. Ну... Или скорее, существуют в своей собственной системе, не пытаясь найти себе избранников других видов. Хотя... может я что-то и упустил?..       «Не, пап, – сразу отозвалась Яна на мой ментальный запрос. – Мои морфики по кустам не ебутся. Да и бесплодные они. Но, вопрос назрел, ты прав. Потому я и не брала с собой никого, кроме плеяд, и урейских. А если в отряде будут человеки, то... понизить до нуля им живчиков, и все. Дел то... А вот если запал кто на кого, то к нам».       «Ну да, – согласно вздохнул я. – Но ты представляешь вообще, что у нас получится?»       «Так ты же у нас бог, вот и решай проблему. А вообще, меньше думаешь, лучше спишь. Хотя... – Яна хихикнула. – Получить шерстяного змея, или чешуйчатого урра будет прикольно».       «Стебешься, да? – буркнул я. – А ведь, Алексей прав. Когда-то где-то рванет. То ли мы не проследим, то ли они смогут «оживиться».       «Мрис категорично сказал, и Лёва подтвердил, что в реалиях других планет вырастет существо идентичное носящему. И морфизм, не развитый, не передастся. Ну, а если и мутант получится, то мутант идентичный миру. Все же стволовые клетки строятся по подобию существа, что вынашивает. А если мутант выживет, во втором поколении сможет выносить или оплодотворить совершенно здоровым семенем, идентичным миру. И только так. Шанасс тоже об этом говорила».       «А если наш кто понесет?»       «Те же яйца, только в профиль. Клетки подстроятся. Это надо быть идеальным конструктором, чтобы выносить существо другого мира. А наши идеальные конструкторы, коих пятнадцать существ на все мироздание, адекватные. А все остальное – хрень собачья. Не получится нихрена».       «Спасибо, успокоила...» – улыбнулся я, после чего повернулся к толпе, для которой прошло не более трех секунд. – Ну что, братья по оружию, будут у кого-то вопросы?       – У матросов нет вопросов, – хмыкнул Макс. – Куда нам расселяться, чтобы все осмыслить?       – Сай? – снова обратился я к искину.       – Не Сай, а Сайка. Твой зайка, – чмокнул Сай воздух перед моим лицом.       – А вот это уже лишнее, – попытался остановить я его.       – Ай, не трахай мне мой мозг, – жеманно отозвался тот, махнув лапкой, и надув губки. – Ты же мой Капитан, сладкий мой...       – Сай! Сцуко! Урою! Ну, харэ стебаться, бля!       – А может, твоя заечка хочет хорошего секса?.. – похлопал тот ресничками.       – Заечка! – рыкнул я, озверев. – Ты, скотина такая, у меня послезавтра такой секс получишь, что свой блядский кораблик еще неделю чинить будешь! Выебу синтропией так, что тебя самого в твое дышло затянет! Харэ стебаться! А то достебешься! Кристаллит гребаный! Сдам тебя на Харбо для изучения, скотина ты малолетняя!       – Ой, Андрюшенька, я так хочу, чтобы вы с Эрраном меня вместе поимели…       – О, черт! Эрран! – я хлопнул себя по лбу. Спасибо, что напомнил.       – Ну я же твой сладкий мальчик...       – И в этой пидорасятне нам придется работать... – хмыкнул Лем.       – Стас, узнаешь этого блядского зайчика чуть ближе, – хмыкнул я, – тебе и пидорасятня домом родным покажется. Поверь мне. Это же, сцуко, невменяемое Чудовище! Которое я по своей придури научил думать!       – Чмоки-чмоки, сладкий мой, – захихикал Сай.       – Ну... как говорится, каков поп, таков и приход, – хохотнул Макс. – Сайлас, выдели нам каюты, будь добр.       – Да, командир, – перешел на сухой тон Сай. – Ваше крыло RG-5. С момента, как пройдете в него, оно будет перекрыто до дальнейших распоряжений от капитана. Кухня, душевые, тренировочный зал присутствуют. Связь и тренировки пока только со мной. В случае потребности я сам свяжусь с капитаном. Если есть непосредственные вопросы к капитану, лучше их задать сейчас.       – Бордель у вас есть? – вякнул кто-то из строя. – Ну, или свободные женщины, готовые скрасить досуг мужчин?       Макс только по лбу себя хлопнул.       – Вообще – есть, – не стал я нагнетать обстановку, – Но я спрошу, хотят ли они работать с вами.       – Андрей, а может им тех, с твоего борделя? – на ухо шепнул мне Богдан. – Я проведу им корректировку личности...       – А вот это точно не стоит. Пока. У нас есть добровольные профессионалки.       – Да нету их уже... – прошипел Богдан. – Давно разобрали.       – Ну, новых наймем, – пожал я плечами. – На тех же условиях. – Адекватные, кстати, в отличие от остальных баб.       – Ну, тебе решать, – согласился тот. – Хотя, я бы сплавил сюда именно тот бордель.       – Уверен? – я с сомнением глянул на эннэшше, увидев его утвердительный кивок. – Думаешь, в руках бойцов они быстрее отойдут?       – В руках этих... – Бага посмотрел на ребят. – Более чем уверен. У тебя молодая элита. Аж звенит все, насколько ауры тех, кого ты оставил, чисты.       – В общем так, ребята, – остановил я Сая. – Есть у меня примерно тридцать особей обоего пола, из тех, кого я, буквально на днях, вытащил из очень жесткого частного борделя, – я смотрел в глаза каждому. – Они забиты. Многие были искалечены. Тела я им поправил, а вот души – не успел. Все, что они умеют, это раболепно подчиняться, и до ужаса, до ломки душ и тихих истерик не хотят мучений. Многие любят боль, или смирились с ней. Да и, как бордельные мальчики и девочки, они обучены всему. И, к сожалению, их противоестественную тягу к сексу уже не перебить. Только изламывать заново. Я могу их отдать вам. Только с одним условием. Вы их не ломать будете, а лечить. Собой. Своим отношением. Своими душами.       – Андрей, ты серьезно? – удивился Макс. – Изломанных, уничтоженных морально...       – Именно, Макс, серьезно, – кивнул я. – Выводить из подобного состояния надо постепенно. С послаблением условий. Сразу вывести их из подобного не получится. Я уже пробовал. Если подобным девушкам и юношам дать сразу свободу, они не будут знать, что с ней делать. Плюс ломка от малого количества секса. Я даже за духовную ломку не говорю. Привыкшие подчиняться, они только и умеют это делать. Если им дать свободу, если подарить сразу обычную жизнь, то они не выдержат. А вот так, от более жесткого хозяина, к более мягкому, они примут. Начнут оживать.       – То есть, у тебя уже был такой опыт.       – Да, – я кивнул. – И, если ребята понятливые, то, я более чем уверен, вытащат этих людей из бездны. Ну? Возьметесь? – я взглянул на группу.       – Наверное, я, сначала, возьмусь, – задумчиво произнес Лем. – И, если парни мне откровенно расскажут, что и кто хочет, то подберу им кандидатуры. Придется, так сказать, «Мамкой» поработать. Но я уже не одну девчонку из бездны достал. Да и, думаю, парни в этом ничем не отличаются.       – Сложных оставляй мне, – посоветовал я. – Буду править им разум. Макс?.. Что твои парни скажут?       – Да возьмемся, почему бы и нет? – буркнул один, а за ним загалдели еще десятка два. И я увидел не столько похоть, как желание понять и помочь. Да и остальные тоже не сильно от них отличались. – Только как быть с теми, кто боль любит?       – У вас есть те, кто с этим справится, – отмахнулся я, а после и вбил в разум Максима конструкт распознавания сознания. – Макс, если как-то с кем-то не срастется, дай мне знать. Можно сказать, что это ваше первое задание. Но неволить не стану. В случае, если кого-то из твоих парней перемкнет, то я им обычных шлюх подберу. Но очень прошу, постарайтесь.       – Капитан, – переговорив с сослуживцами, вперед вышел парень. – Я так понимаю, что эти люди вам важны по какой-то своей причине. Мы с ребятами решили, что поможем им. Насколько получится.       – Ну, вот и отлично, – согласно кивнул я. – А теперь ребятки, прошу меня извинить, но у меня еще овердохуя дел.       – Замаяли, да? – Богдан прижался к стенке рядом со мной, откинув голову и тихо посмеиваясь. – А вообще, хорошее пополнение. Качественное.       – Только мне оно как бы, не нужно было, – хмыкнул я, в той же позе застыв у стены. – Макс просил. Черт, у меня такое ощущение, что он интуит. Собрать вокруг себя такой состав... Это еще уметь надо.       – Сейчас что, спать? Или еще куда отправимся?       – Ох, Бага... – я застонал. – Отправимся. Я хоть и сказал Олегу, чтобы всех урров сгреб, что на Землю продали, но мне самому этим лучше заняться. Я вообще не знаю сейчас, кому и что доверять.       – Устроим шмон по хаткам? – хмыкнул тот.       – Да вот, придется... Ты готов?       – Андрей, я всегда за кипиш, – хмыкнул Багратион, поймав мою руку, переплетя пальцы со своими. – А если честно, то насмотревшись на ари, на этих веселых котяток с такими нелепыми и смешными крылышками... У меня просто душа кровью обливается от мысли, что их продавали, как товар. Особенно, если брать во внимание их интеллект. Мрис с Лёвой однажды просто устроили шуточную проверку по самому простому тесту. Средний IQ этих кошенят – выше 180. Считай, что все повально гении. А их, как животных...       – И содержат, скорее всего, как животных, – буркнул я. – По кофе?       – По кофе, – согласился Богдан, получив в руки литровую кружку, усмехнувшись таре. – Грайба берем?       – Не в этот раз, – отрицательно мотнул я головой, выглатывая свою емкость.       Есть такое понятие как «ночной налет». Прибежали, постреляли, убежали, а хозяева на утро считают трупы и недостачи. Вот этим мы и занимались целые сутки. Пока была ночь у нас – вскрывали дома здесь. Потом, когда наступила в Америке – бушевали там. Благо, все адреса я получил вместе с памятью душ. Но, вот что хреново, получали мы уже переученных урров. Защитников. Преданных и бойцовых. Все же столько лет пошло. Так что мы не ари забирали, а аррэ. И они отчаянно сопротивлялись, не даваясь в плен. Часть пришлось уносить душами, испепеляя тела. И Бага все плотнее сжимал губы, обозначивая скулы, пока не превратился лицом в собственную маску себя.       – Проняло, да? – на последнем адресе я задержался, присев на землю, протянув ему бутылку коньяка.       – Спирт, – рыкнул Бага, и я сменил жидкость на более крепкую, отметив, как выдохнув, он вылакал половину емкости, после занюхав моими волосами.        Да и было с чего. Выросшие и переученные урры – это еще нормально. А вот набитые таксидермистами шкуры ари, или уже взрослых урров... или же анатомические материалы в формалине, вот это было жестко. Мне-то что, мои эмоции еще не проснулись. Отморозок, как сказал Богдан. Да и восприятие душевного равновесия, когда знаешь, что душа вернулась в свой ареал, действует. А вот его клемануло.       – Хорошо вы жили эти годы, – хмыкнул я. – Качественно.       – Можно я все это покажу Олегу? – хрипло произнес Богдан. – Покажу ему, что он сотворил?       – Да, конечно, – хмыкнул я. – Добей. Чтобы уже не встал.       – Блядь, ну Дрэй! – Богдан вскинулся. – Ну, это же с его попустительства!       – А я что, имею что-то против? Сказал же. Добей, – я пожал плечами.       – Я не понял, ты против, или за?!       – Я в ваши гаремные склоки не вмешиваюсь.       – Охуел?! – Богдан подорвался на ноги.       – Нет, – улыбнулся я. – Если бы Олег был виноват, реально виноват, то он бы сейчас лежал пеплом среди пепла. На всех вас действовало одно и то же влияние. Что на тебя, что на него. Ну... А как вы за своего ведущего бороться будете, мне плевать.       – Блядь, – Богдан плюхнулся на пятую точку, жестко потирая лицо. – Ты прав. Он не виноват. Точнее, он виноват настолько же, насколько и мы все. Те, кто был на Ваарре.       – Я никого из вас не виню, – положил я руку на его колено. – Реально. Из всех, по-настоящему виноватых, здесь есть только один. Я. Мне нельзя было уходить, не дав вам ЦУ. А раз я так сделал, то все, что теперь могу – разгребать завалы. И смерти урров – моя вина. Эти шкуры, эти препараты... эти неадекватные особи... Это все мое попустительство. Да и не только это, – положил я голову на плечо Богдану. – Яна... Это тоже моя вина. Я видел ее искристой и яркой девочкой, а не убийцей. Я всегда хотел дать ей все самое интересное, яркое, светлое... Блядь, Бага, я так напортачил, что впору в монастырь идти. Под крылышко к кому-то божественному, и замаливать свои грехи.       – И пойдешь?       – Да сейчас! – буркнул я. – Побежал уже, теряя тапки. Кстати, ты уже отошел?       – От чего?       – От смертей урров. Надо кое-что еще сделать.       – Что еще? – буркнул тот.       – Отдать тварям тварево, – жестко хмыкнул я. – Ненавижу предательство.       – О, ну если тварям тварево, то я с тобой.       – А пошли! – вскочил я на ноги, подав ему руку, переместив нас к стойбищу шерстяных крокодилов, когтем взрезав купол стазиса, где те жили общиной.       В стойбище йети царила ночь, но Стражи сразу забегали, притом не пытаясь подойти ко мне, и к разрезу купола, вытолкнув вперед старика.       – Ну, привет, – понимая, что в человеческом облике я ему в пупок дышу, преобразился в яга, изъяв энергию преображения из мира, смотря чуть сверху. – Скажи, вождь, если вы клянетесь кому-то служить, а потом предаете, что за этим следует?       – Смерть, – старик не запрокидывал голову, смотря мне в яремную впадину.       – Вот ваша смерть, – я скинул головы людей Пола ему под ноги, устлав ими землю. – Что еще?!       – За предавших мы должны отдать столько же жизней наших детей, – спокойно, но чуть сгорбившись, отозвался старик. – Ты их можешь взять рабами, а можешь убить тут же.       – Мне нахер ваши детки не сдались! Пусть живут, – прошипел я. – Только помни одно старик. То, что у вас такие твари растут, вас не облагораживает. Вы клялись жить с людьми в мире. И предаете их! Ваш бог клялся! Но ваш бог сейчас в заточении! Вы сейчас... – я хмыкнул. – А сейчас вы просто стадо, на которое я в любой момент могу спустить охоту. Когда тебе удобнее? Завтра? Послезавтра?       – Чем мы можем тебя умилостивить, бог чужого мира? – старик, наконец, поднял голову.       – А что у вас есть такого, что мне может понадобиться? – поинтересовался я.       – Алмазы. Их чтут в этом мире. Энергия. Ее чтут в любом мире. Информация...       – Хм... – я сделал вид, что задумался, хотя первое предложение меня более чем устроило. – Ну, и сколько алмазов ты готов дать, чтобы откупиться?       – Все, что у нас есть. Все, что не успели забрать боги. Около тонны.       Богдан закашлялся. И я его понимал. Я как бы и на пригоршню готов был. Но тонна... Очешуеть...       – А ваши жизни, смотрю, вам очень дороги, – рассмеялся я. – Безумно дороги. Но давай я сам назначу цену.       – Жду, бог чужого мира, – спокойно смотря мне в глаза, ответил старик.       – В эту сумку, – кинул я ему под ноги котомку, без встроенного пространственного кармана, – сгрузи самые крупные алмазы. Без червоточин! Я проверю! А помимо этого, вы мне должны будете десять желаний, даже не совместимых с вашей жизнью!       – Десять смертей и котомка алмазов, – кивнул старик. – Или уже обточенных бриллиантов?       – Ну, или... – лениво отозвался я, понимая, что мне предложили сумму в денежном эквиваленте в десять раз большую.       – Да будет так, бог чужого мира. Ты выбрал свою плату за предательство. Мы ее заплатим. И мы просим прощение за то, что тебе пришлось эту плату просить, – низко, как только мог, склонился он, и я сам, не понимая почему, кинул на него конструкт исцеления. Может быть, потому, что за всю расу, где дураков много, один не отвечает?..       – Боги чужих миров тоже милостивы, – буркнул я, уловив его неверящий взгляд. – Не ты предал. И не ты посылал.       – Благодарен за дар, – почти вдвое склонился старик, перестав ощущать боль в костях, после чего степенно удалился.       – Ты что, излечил его? – хмыкнул Богдан.       – Ну и че? – буркнул я. – Пола же не он посылал. Они здесь вообще, как в резервации живут. А в миру пашут не хуже рабов. Еще и мне их кошмарить, что ли?       – Да ты кого хочешь, закошмаришь, – хохотнул Богдан. – А не думал взять их под свое крыло?       – Думал, – согласился я. – Раньше. Пока Пол меня не предал. И пока Олег не тупанул по-зверски. Сейчас уже не хочу.       – А что хочешь?       Я пожал плечами.       – А вот не знаю. Сейчас, вот именно сейчас, я хочу отомстить за дочь тем, кто положил отряд морфов, и ранил ее. Хочу еще Туаро долбануть фейсом об тейбл, но понимаю, что те, кто Ваарру хотел уничтожить, давно мертвы. Еще хочу сдержать обещание, данное Наане, и уничтожить модификаторов ее расы. А еще... – посмотрел в глаза Багратиону. – А еще, я просто хочу быть с тобой. И приключаться. И все. Похуй, как и что, главное, чтобы на одном месте не сидеть.       – А вот это уже неординарно, для тебя, – прищурился Богдан. – Приключаться, быть с кем-то... Кто ты, и куда дел Севретова? – улыбнувшись, Богдан взглянул мне в глаза.       – Тот – окончательно сдох, – кривовато улыбнулся я. – Ему, тому Севретову, было не место в этом мире. А вот каким родился этот, я еще не знаю.       – Ничего, все будет путем, – Богдан замолчал, когда к нам снова подошел старик, с поклоном протянув сумку, доверху набитую алмазами. – Ну что, пошли? Как раз время, когда сможем сходить к моим друзьям-приятелям.       – Да, пошли. А тебе... – я обернулся к старику. – Очень советую донести всем и каждому из своего племени, что ко мне приближаться не стоит.       – Я донесу, клянусь, – согласно кивнул тот.       – Ну, вот и ладушки, – я вышел из стойбища, затянув за собой прореху в защитном куполе, после чего шагнул порталом в керр, почти нос к носу столкнувшись с Грайбом.       – Ну и где вас почти полтора дня черти носили? – с облегчением буркнул он.       – Да так, занимались одним делом, – скривился я, полностью передав информацию по нашему путешествию, увидев, как тот помрачнел. – Тебя я решил не брать.       – И правильно сделал, – нахмурившись, произнес Грайб. – Я бы не сдержался. А будь те люди, что продавали урров, еще живы, я бы их убил повторно.       – А они живы, – согласно кивнул я. – Нашим же бойцам надо на ком-то тренироваться, вот и делаю из них живые манекены.       – А не слишком ли? – попытался образумить меня Богдан.       – Нет. Не слишком. Двести восемьдесят три смерти. С каждого. Большего от них я не попрошу.       – Двести восемьдесят три... – Богдан внимательно посмотрел на меня. – По количеству урров, что оказались на Земле?       – Именно. И, когда они выполнят свой долг передо мной, я отпущу их души, вот только навсегда впечатаю в них все то, что они сделали, и все те смерти, что они пройдут, с памятью о том, за что именно они были наказаны.       – А не сломаешь?       – Что ты, – я мотнул головой. – Это будет посланием богам Земли. Этаким письмом. А уж они, если пожелают, что хотят, то и делают с этими тварями. Хотят, пусть забвение дарят, хотят – такими в мир выпускают. Здесь уже не я решать буду. Правда, не всех я так и наказывать буду. Только работорговцев и тех, кто притащил на Ваарру дурь.       – Ясно. Что ж, жестоко, но справедливо, – вздохнул Богдан.       – Справедливо, – согласился Грайб.       – Кстати, мы за тобой, – оповестил я яргена. – К друзьям Богдана сходить надо. Там точно кровавых разборок не будет. Все чинно, тихо и мирно.       – Как будто я боюсь крови, – буркнул Грайб.       – Нет, что ты, я не говорил, что боишься. Просто у вас, наемников, другое отношение к жизни. И другие ценности. Ты бы там устроил резню. Поэтому... скажем так, если два человека разбираются с людьми, это одно. А вот если бы это начал делать ты, инопланетник, то тут бы могли уже и боги вмешаться. А так, мы были в своем праве.       – Ну, мы идем? – Богдан открыл портал.       – Меня подождите! – из портала выскочил Сай, чуть не уткнувшись мне в спину. – Я вас одних не отпущу!       – Как бы дал по твоей тупой маковке, – замахнулся я на Сайласа.       – Ты обещал терпеть мои загоны, – дразнясь, хмыкнул Сай.       – Но, блин, не такие же! – попытался я его усовестить. – Как мне теперь всем этим людям в глаза смотреть?       – Так, Андрей, стоп! – Богдан положил мне руку на плечо. – Сай все правильно сделал. Это для тебя уже обычно и нормально, по мирам скакать, и не бояться потерять тело. А вот для этих парней, что ты привел, подобное – дикий стресс. Поэтому Сай просто переключил их сознание с одного на другое. Подсунул им то, что мужиков, типичных, гетеросексуальных, возмутило до глубины души. И вот сейчас, поверь мне, они охреневают от того, что оказались в гомосятнике, а не от того, что больше на Землю могут и не вернуться.       – Блядь, а сказать? – возмутился я.       – Подобное лучше делать спонтанно, – отмахнулся Сай. – К тому же, я это сделал после считки их разумов, отметив то, что заставило бы их ошалеть максимально полно. Кстати, вскоре я вас попрошу прогуляться по коридорам блока, отданного им, в виде урров. Правда, не уверен... – Сай почесал макушку. –Мне кажется, что вас загладят.       – Загладят... – я нахмурился, передав Сайласу информацию по уррам. – А вот с этими что?       – На Ваарру их нельзя. Значит, будем воспитывать тут. Но я понял, к чему ты. Кстати, твой ход с бордельным составом, то же самое, что сделал я, только в другой плоскости. Ну, будет у них еще и выводок кошаков. Надо только слегка снизить агрессию меховых, и дать понять, что они дома.       – Сделаем, – согласился Богдан, после чего, с нетерпением, потянул нас за собой. – Вечер уже! Если не успеем за сегодня по двум адресам сходить, то придется еще и на завтра оставаться! А меня уже от Земли и землян тошнит. Особенно после Ваарры, с ее уютными обитателями.       – Поверь, меня уже после Уреи начало подташнивать от того, что здесь творится. Так что я тебя полностью понимаю. Ничего страшного. Я постараюсь немного ускорить жизненные процессы твоих друзей, так что время для них и нас слегка растянется.       – Вообще-то не в их возрасте это ускорение получать.       – А я с регенерином. Так что все будет путем.       – Ладно, поверю, – Богдан шагнул на лестничную клетку какого-то дома, позвонив в дверь.       – Ну кого там еще черти принесли? – раздался старческий голос, и до меня, наконец, дошло, что мы даже не с пожилыми, а с глубокими стариками разговаривать будем. – Кто там?       – Багратион, – отозвался Богдан, и следом раздался звук открываемого замка, а после на нас, подслеповато, уставился древний старик.       – Какой еще такой Багатион?       – Такой, – Богдан, улыбаясь, шагнул на свет. – Ну, здравствуй, Филипп.       – Мать честная! – старик даже отшатнулся. – Да как же так? Ты что, демонам душу продал? Ты же старше меня, Бага!..       – Ну, продал, не продал, – Богдан осторожно обнял старика за плечи. – Так, пластика, и хорошие лекарства, – из его монолога я понял, что предлагать старику покинуть этот мир не следует.       – Ну и за каким лешим тебя ко мне принесло?       – Да вот за таким, – Богдан начал разуваться, но старик только рукой махнул, приглашая нас в свою берлогу. – Помнишь, лет так двадцать назад, ты мне хвастался, что у вас в лаборатории изобрели искусственный гормон счастья? И что теперь вы не свиней мучаете, а используете химические заменители?       – У, та то дела давно минувших дней, – отмахнулся Филипп, поставив на огонь чайник, и я, уловив момент, когда он отвернется к Богдану, шагнул к огню, вылив в воду мензурку с собственным, правда, уже искусственным ядом. Нагрев ему не помешает, и не разложит. – А что тебе так внезапно этот гормон понадобился?       – Да вот, видишь ли, понадобился. Так что ты мне сказать можешь?       – Ой, да что там, сказать, – Филипп махнул рукой. – Формул я уже не помню, записей не вел, потому что все строго засекречено. Но вот пару ампул данного вещества все же вынести сумел. Правда, на курс не хватит. Да и смотреть надо, что именно не в порядке. А вообще, Богдан, ты бы не со мной, а с медиками пообщался. Ну, или в интернете посмотрел. Чего там только сейчас нет, – он пошаркал в комнату, откуда принес небольшой сундучок, открыв его. – Вот. Можешь забирать. Здесь все четыре вида. Но Богдан, старый ты хрен, помни, что без должного обследования, просто так, чтобы ширнуться лишний раз дозой кайфа, их использовать нельзя. Организм сам вырабатывает все, что ему нужно, в том количестве, которое необходимо. Или там серьезный случай?       – Более, чем серьезный, – кивнул Богдан, ментально спросив у меня, сколько препарата брать, на что я только плечами пожал. По одной ампуле каждого – хватит с головой. Все что нужно, это передать Мрису, а уж он сам разложит на составные, если ничего подобного уже не придумал. – Я возьму по одной ампуле. Мне для исследований хватит.       – А, так ты подвязался на кого-то работать? – хмыкнул старик, выставляя на стол чашки, разливая чай. – Ладно-ладно. Ты ко мне не приходил, и мы с тобой ни о чем не говорили.       – Забирай свое сокровище, – Богдан захлопнул сундучок.       – Да бери уже! Мне оно точно ни к чему, – отмахнулся старик.       – Ты-то сам, как? – Богдан, понимая, что отказываться не следует, передал сокровище мне.       – Да вот так, – Филипп обвел свою квартиру, обставленную по-спартански, но не обветшавшую. Даже ремонт недавний был. – Живу помаленьку. Не шикую, конечно, но и не бедствую. На мяса кусок и хлеб с маслом хватает. Еще и дети помогают. Да вы пейте-то чаек, пейте. Вкусный. Индийский. Мне его сын привез. Они с женой недавно на Шри-Ланке были. Много разных вкусностей привезли.       – А здоровье как?       – Тьфу-тьфу, пока что не тревожит. Ну, сам понимаешь, старость не радость. То лапы ломит, то хвост отваливается, – Филипп меленько рассмеялся. – Но, по сравнению с тем, как себя мои одногодки чувствуют, пока не жалуюсь. Но вот с тобой – не сравниться. Прямо расцвел, погляжу. Что, второй раз женился?       – Ну, можно и так сказать, – Богдан хмыкнул, посмотрев на меня, а после на Грайба. Сая, от греха подальше, мы оставили за дверью. – Хорошо все у меня, Филипп. Очень хорошо.       – И свою работу, ту, проклятую, забросил? – прищурился старик.       – Ну, можно и так сказать, – уклончиво ответил Богдан. – Но в финансах полный порядок. Так что, если чего надо, то скажи.       – Чего надо, – проворчал Филипп. – Вот того, что надо, ты мне точно дать не сможешь.       – Ну, почему же? – Богдан хмыкнул. – Может быть, и смогу. Так что давай, колись.       – Да невестка моя, вроде как и женщина хорошая, да и сын ее любит. Но бесплодная. Вот, думают из детского дома ребенка брать, а у меня, ты уж прости, но к приемному внуку совсем душа не лежит. Вот это и есть моя проблема.       – Я бы это точно проблемой не назвал, – пожал я плечами, проследовав через его линию жизни и линию жизни сына, на его невестку, осознав, что никакой там проблемы нет. А вот у сына есть. Но, тот хоть и был у уролога, решил своей тайны никому не раскрывать. – Короче, вот тебе, батя, пара бутылок воды, – выставил я на стол полулитровые баклажки с разбавленным регенерином. – Напои своего сына и невестку. Хоть чай на этой воде завари, хоть так пусть выпьют. Лекарство это. Ну, и будет вам после этого счастье. А второй сын что?       Филипп прищурился, но выяснять ничего не стал.       – А второй, не твоего ума дела, парень. Меня не забывает, копейку подкидывает, а вот как живет, вот в это не вмешивайся.       – А, ну понятно, – я кивнул головой, понимая, что у старика это еще та головная боль, но уже привычная. – Да ты не переживай, Багратион у нас тоже голубых кровей, – я хмыкнул.       – Ох, Богдан, – Филипп покачал головой. – После жены женщин видеть с собой рядом не хочешь, так?       – Нет, Фил, здесь все в полном порядке, – Богдан глянул на меня так, что неуютно стало. – Просто так получилось. Да вот, сидят эти две морды, – указал он на нас. – Но Андрей прав, то ли твой второй сын остепенится со временем, то ли так судьба вывернула.       Просидели мы после этого недолго. Богдан первым встал, а после и нас подталкивать к выходу начал, довольно болезненно зарядив мне в бок.       – Эй, ты чего? – не понял я.       – Как въебал бы! – прошипел он мне на ухо. – Да вот только все равно впрок не пойдет. Не, ну вот нахуя, Андрей?! – когда мы вышли из квартиры биолога-химика, серьезно посмотрел он на меня. – Нет, я понимаю, что мы вряд ли еще раз с Филиппом увидимся, но вот такие подробности, ну совсем не нужно рассказывать.       – Нужно, – спокойно кивнул я. – Ты просто не знаешь, как на сына твой Фил орет, да все о том, что на это люди скажут. Ну, вот я и сказал, что это вполне обычно.       – Но все равно, не следовало, – уже спокойнее проворчал Богдан. – Нет, я понимаю, что ты не скрываешься, и эпатируешь всех и каждого, но моих друзей от этого избавь!       – Ладно, если это тайна, то так уж и быть, – я пожал плечами. – Но знаешь, я как-то не думал, что ты меня стесняешься.       – Да не в стеснении дело! – Богдан отмахнулся. – Просто это напоминает дурость. Типо, «а еще мы с ним спим». Да кого ебет, кто с кем? Ты же на улице не объясняешь всем и каждому, с кем ты ночи проводишь? Или тебе в твоем борделе совсем мозги снесло?       – А вот насчет этого, заткнись, – спокойно попросил я его.       – Прости, – тут же повинился Богдан. – Но реально, не нужно всего этого! Сейчас мы еще к одному человеку пойдем. А вот там, если ты подобное ляпнешь, то мы с тобой рассоримся. Это я тебе чистосердечно говорю.       – Ладно. Понял. Извини, – я чуть толкнул его плечом в плечо.       – А если так хочется хвастаться, что мы с тобой, то давай, нахрен, поженимся, и будешь сверкать кольцом на пальце, и не ебать мне мозг!       – Вау! – только и выдал Сайлас. – Все втроем?       – Все втроем! – закусил удила Богдан, а я слегка прифигел.       – Ну... давай, – в общем-то против я ничего не имел. – Но только не по обрядам Земли. Здесь я этого делать не хочу.       – А где?       – Да хоть на корабле. А благословляющей стороной у нас Вэрриан будет.       – А я – свидетелем, – хмыкнул Сайлас.       – Да куда без тебя, – согласился я, проследовав за Богданом и Грайбом на второй адрес, застыв в некотором напряжении. – Бага, ты в курсе, что на нас сейчас смотрят аж три дула пулемета?       – В курсе, – коротко кивнул Богдан. – Сам устанавливал, – и подошел к двери, уже собираясь нажать на звонок, как в двери открылось окошко, и ему в нос ткнулась берданка.       – А я на тебя, Бага, в свое время, заказ брать отказался, – раздался хрипловатый баритон.       – Да я тоже не по заказу.       – Но своих дуболомов ко мне притащил.       – Своих, – Богдан хмыкнул. – Именно, что своих. Мы к тебе по делу, Лис. Моему парню надо посмотреть на генератор виброножа, а я помню, ты хвастался, что у тебя такой нож имеется.       – Ларис, принеси, – не отводя взгляда от Богдана, спокойно произнес мужик в квартиру, а через минуту кинул нож на пол. – Можешь забирать. Мне эта безделушка больше не нужна.       – Ну, пойдем тогда, – пожал я плечами, понимая, что с нами совсем не хотят иметь ничего общего.       – Андрей, – Богдан обернулся ко мне. – Лис, точнее Петр Лисицын, мастер обоерукого мечного боя. В свое время, мы работали в партнерском тандеме. Если бы дело было на востоке, то я бы его назвал гребаным ассасином. Так, как орудует холодным оружием он, не умеет, сейчас, наверное, никто на Земле. Так что, я бы тебе предложил забрать его с собой. Как наставника.       – А он сам как на это смотрит? – повернулся я к двери. – Петр, вот как бы вы отнеслись к тому, чтобы переселиться в мир, где чаще всего используется холодное оружие?       – Твой парень что, накуренный?       – Лис, а ты на вопрос ответь, – попросил Богдан.       Вместо ответа, я услышал, как передернули затвор.       – Ну, стреляй, – я встал перед дверью, упершись грудью в ствол. – Давай. Звуки, если что, я приглушил. Менты не заявятся.       – Уебывайте!       – Лис, ответь на вопрос, – попросил Богдан.       – Да, хочу, – коротко отозвался тот. – Все? Уебывайте!       – С Ларисой его забирай.       – Там еще котофей обитает, – обернулся я к Богдану. – Котяныча тоже брать?       – А бери, – согласился Богдан.       – Вот кошек я в себе точно еще не носил, – пробормотал я, вобрав в себя души обоих жителей квартиры, а после конструктом вскрыл дверь, увидев на куне дряхлого, старого, уже полуслепого, кота. – Ну что, котяныч, пойдем здоровье поправлять? – хмыкнул я, взяв животное на руки, после чего осторожно снял со своего клыка каплю уже реконструированного яда и, чуть приоткрыв пасть зверю, мазнул пальцем по языку, заставив кота отфыркиваться. – Слушай, Бага, а может ему какую кошенцию? А то причиндалы отрастут, а вот ебаться не с кем будет.       – Мне бы твои проблемы, – вздохнул Багратион. – Ну, пошли, словим кого-нибудь. Или в приют?       – А давай в приют, – согласился я. – Только это же столько мороки... Конструкты еще кошачьи создавать...       – Я на себя эту заботу возьму, – Сай перехватил кота под пузо, начав с ним сюсюкаться. – Кстати, Андрей, а ты в курсе, что их энергетические сгустки мало чем отличаются от человеческих?       – Сай, – я посмотрел на искина, как на умалишенного. – Реинкарнация, это не шутки.       – Ладно-ладно, – согласился тот. – Но по приютам для кошаков вам бегать не нужно. Это я возьму на себя.       – Ну, и ладушки, – согласно кивнул я. – Тогда к керру, – я открыл портал, – а уже отсюда, на корабль. Хватит. Побегали по Земле.       – Только мне минутку уделите, – раздался голос, и от керра к нам вышел человек.       – Блядь, вот что вам от меня снова надо? – буркнул я, дав понять ребятам, чтобы шли в керр, после чего сам керр сгрузил в пространственный карман.       – Не конструируй их души, Андрей, – попросил меня человек, точнее один из богов Земли. – Хватит и того, что тебе уже позволили забрать и изменить. И обещай, что после смерти каждого из них, ты позволишь вернуться им в свой ареал.       – Как будто у вас мало своих.       – Не в этом дело. Им, душам, которые ты забираешь, не всегда уютно в твоих мирах. Те, кто прижился, сами не возвращаются. Знаешь же, что это чистая энергия. А вот те, кто не хочет оставаться рядом, тех отпусти.       – Без проблем.       – И да. Вот еще что, – бог этого мира замолчал. – Я бы попросил тебя отпустить тех, кто причинил боль тебе и твоему миру. Нас устроит любая компенсация.       – Да? – я хмыкнул. – Поверните время вспять. Так, чтобы ни один урр из тех, что оказались здесь, никогда бы не знал рабства и животного прозябания. Чтобы ни один урр никогда и ни за что, не пробовал бы алкоголя и наркотиков. Чтобы никто и никогда из них не терял своих детей. Сможете?       – Увы. Все что мы можем, это откатить память. Но ты и сам это умеешь.       – А большего мне и не нужно. А если вы это сделать не в состоянии, то пусть те, кто совершил это, отплатят сполна.       – Андрей, отдай ему смертников, – проявился Вэрриан рядом со мной, по-дружески пожав руку этому богу. – Ты возьмешь на излом матрицы, а он сможет наказать сами души. Ад, кстати, это не метафора. Здесь такое имеется.       – Да забирай, – открыл я свое хранилище душ, слегка даже удивившись, что меня поняли и смогли изъять именно те, дерьмовые. – Только я не получу даже удовлетворения.       – Да, этого ты не получишь, – с сожалением кивнул бог. – Но я могу передать тебе души твоих урров. Мы их, изломанные рабством, не отпускали на Ваарру. Знали, что придется увидеться с тобой. А еще, у нас есть души нескольких странников, что пока отдыхают от вселения. На Земле им надоело, но часть матриц была снесена жизнями здесь, так что они не знают, куда двигаться дальше.       – Бери, – предложил Вэрриан. – Воинами они не станут. Уже не тот уровень агрессии. Но тебе как раз не хватает таких на Ваарре. Кстати, одна из этих душ – твой гвардеец. Дай им с Яной возможность узнать друг друга.       – Ладно, возьму, – согласно кивнул я, и в мой кокон скользнуло два десятка душ.       – И еще, – бог, получив то, что хотел, чуть улыбнулся. – Если ты не будешь сильно проказничать, то никто из наших, на Земле, тебя останавливать не будет.       – А что, мое извлечение урров было проказой, что ли?! – борзо заявил я.       – Нет. Оправданной местью. Поэтому тебя никто и не остановил. И да, Андрей, приходи к нам, на плюшки с чаем, – уже чуть шире улыбнулся он. – Нам есть о чем поговорить, и чем поделиться. С обеих сторон.       – Ладно. Приду. Когда-нибудь. Все?       – Нет. Позволь мне, чуть более старшему, подарить тебе свое благословение.       – Нахрена?       – Андрей! – одернул меня Вэрриан, а после обернулся к богу. – Он согласен.       – Живи свободно, молодой бог чужого мира, – мягко коснулся моей груди тот, и я ощутил, как невероятное облегчение, сравнимое разве что с моральным экстазом, омыло мою душу. Я едва лужицей не расплылся от запредельного кайфа, который вымыл всю боль, что сжатой до упора пружиной, свернулась вокруг моей духовной матрицы.       – Ого...       – Ага, – кивнул Вэрриан. – Все, пошли. Бывай, – снова пожал руку богу Вэрриан, утащив меня в портал.       – Это кто был, вообще? – медленно приходя в себя, спросил я.       – Куратор Земли, – коротко отозвался Вэр. – Вам с ним стоит дружить. Особенно, если ты собираешься шастать на Землю с такой частотой. Все, я пошел. Бывай.       – Бывай, – согласно кивнул я, в конструкторском зале сгрузив керр. – Сай, распредели всех по каютам и комнатам, – попросил я искина.       – Бу сде! – отозвался тот. – Кстати, кошек я принес. Их там, котяток этих, столько было, и они такие мимимишные, что я не выдержал, и вычистил весь приют.       – И ты за всеми будешь сам следить, чтобы они нигде ничего не испортили? И сам убирать, чтобы не гадили?       – Буду, – согласился Сай, появившись рядом со мной с котом Лисицына.       – О, кстати, да, – согласно кивнул я. – Пойду. Сейчас будет непростой разговор.       – Иди, иди. Кстати, Эррана я уже вызвал. Он летит к нам. Примерно через двое суток будет.       – Ну, и отлично, – согласно кивнул я, после чего прошел к камере, где раньше содержался отряд Макса, и, оставив кота дрыхнуть на полу, обернувшись урром, сгрузил за решетку всех тех мохнатых, кто был на Земле, и кого удалось переместить в телах, – Слушайте меня! – муркнул я, надеясь, что язык Ваарры они не забыли. – Сейчас вы – свободные граждане. И держат вас здесь только потому, что у меня на борту много людей. Не хочу, чтобы кто-то кого-то поцарапал, – а после, то же самое, повторил на нескольких языках Земли. – Сейчас вы проходите реабилитацию, а когда ваше сознание будет готово к тому, чтобы влиться в сообщество, то вам предложат вернуться на Ваарру. Или остаться у нас. Здесь нет врагов. Только друзья, – и снова перевел на все известные мне языки Земли.       – Не надо повторяться. Мы все понимаем, – проурчал один из урров, – Дррэй. Мы верили, что ты придешь. Мы знаем тебя. Мы не стали дикими.       – Как же это хорошо, – улыбнулся я, а после прошел через решетку, оказавшись в окружении более полутора сотен урров, что потянулись ко мне. И, помня то, как меня «благословил» куратор Земли, постарался отдать им частичку этой доброты и покоя, приласкав и понежив каждого, ощущая, что общий накал неверия и зажатости снижается. – Простите меня, хорошие мои. Я не хотел, чтобы вы так страдали, – облизывал я морды, что мне подставляли, чувствуя, как виноват перед каждым.       – И ты прости, что бросались на тебя, – лизали меня в ответ, а после, устроившись одним большим клубком, постепенно вошли в свой целительный сон, после чего я еще их и прибил сонным конструктом. Пусть отсыпаются.       А после вышел, дав Сайласу указание, что когда проснутся, всех надо накормить, и выпустить. Но поселить так, чтобы пока с людьми не пересекались. А после, там же, только за решеткой, выпустил из кокона Ларису и Петра, наконец, увидев их в обличьях. К тому же омоложенных. Петр, кстати, стоило ему только встать на ноги, начал хватать воздух, ища свое оружие.       – Да нет его, нет, – вернулся я в человеческий облик. – Привет еще раз.       – Что за бред? – осмотревшись, Лис заметил спящих урров, а после и своего кота, уже снова лоснившегося молодостью и здоровьем, кивнув жене, чтобы та взяла животное на руки.       – Не бред это. Новая жизнь. Богдан сказал, что вам она понравится.       – Точно понравится, – прыгнул тот порталом ко мне. – Лис, вот серьезно, – приподнял он руки в жесте безопасности. – Я бы не делал этого, но я знаю тебя, и знаю Лару. Вы на Земле просто заебались уже. Даже то, как ты работал, и то тебя напрягало. Херней маялся. Сам мне говорил. А здесь как раз по твоему профилю дело. Еще и жизнь долгая. И много других фишек, которые тебе по вкусу придутся, – не пытаясь шокировать, он обернулся в яга, а Петр задумчиво замер.       – Ты не врал. И это был не пьяный бред, – наконец, заключил он.       – Вообще-то, после Уреи, я не пьянею. Почти, – снова встав на ноги человеком, развел руками Богдан. – А вот это, и есть та сволочь, которую я предельно ненавидел, и что забрала меня тогда.       – Как есть, сволочь, – согласился Петр. – Но, оригинальная. Меховая.       – Это уже один из его обликов, – хмыкнул Богдан, понимая, что гроза прошла стороной. – Он – маг и конструктор. А еще – бог. Правда, молодой и дурной, но это пройдет с годами.       – Короче, что надо от меня? Наставничество?       – Не только. Можно и в боях участвовать. И наставлять молодняк. И жить мирно. Все по личному желанию.       – Только не мирно, – тихо, но твердо произнесла Лариса. – Хватило уже. Хочу в бой.       – Кстати, Лара – напарница Петра, – оповестил меня Богдан. – Они познакомились еще в историческом университете, а после вдвоем и на восток поехали. То есть, Лара практически такой же боец, как Петр.       – Неверная расстановка, – произнес Петр. – Лара – мой наставник. Где нам селиться?       – И что, и все?.. – я даже охренел. Даже от Богдана и то больше вопросов было.       – А что ты еще хочешь, парень? Можешь заодно показать нам плац. Провести в столовую, или показать, где продукты покупать.       – Да они же... – я посмотрел на Богдана.       – Ну, почему и сказал брать, – согласно кивнул тот. – Веди. Показывай.